A new patient ( попасть легко,уйти- невозможно)

Тусклый свет пробивался сквозь закрытое мощной решёткой окно. Сегодня было особенно холодно, ничего не спасало. Чем бы Винс не пытался согреться, всё было без толку. С той самой ночи прошла, возможно, не одна неделя, хотя, может, ещё меньше, фиолетовый парень точно не мог сказать, он уже давно запутался во времени, но это не самое важное. С той ночи он так ни разу и не видел своего придурковатого «соседа», что было достаточно странно, ведь его должны были привести назад, однако этого так и не произошло. Вывод напрашивался один — он уже мертв. Санитары же что-то говорили об этом, поэтому, скорее всего, так и есть. С одной стороны, Винс был рад, что его избавили от компании этого ебнутого, но с другой, с ним вскоре может произойти то же самое, а может, и что похуже, всё же он числился особо буйным. Да и сейчас тоже. Почему его ещё не перевели в другое место, как обещали ранее? Что за заминка такая? Винсент сидел, укутавшись в два псевдо-одеяла, не помогло. Как же хотелось домой, лечь под бок Скотта и умиротворённо заснуть. Скрипучая тяжелая дверь с лязгом распахивается, в комнату заходит ранее неизвестный доктор. ? — Ох, пациент восемьдесят семь, как славно, что вы меня дождались. Я ваш новый лечащий врач. Можете называть меня мистер Гарсия. Гарсия? Винсент не помнил, почему и где, но, кажется, ранее где-то он уже слышал эту фамилию. ? — Мальчики, будьте добры, окажите моему пациенту самый радушный приём ~ В палату заходят два борова, явно эти двое являлись охранниками, это можно было определить по одежде. Винсента грубо схватили под локти и потащили к выходу. Бишоп не сопротивлялся, однако это ему уже не внушало никакого доверия. Когда Гарсия покинул палату, охранники грубо потащили Винсента прямо за ним по слабо освещённым коридорам. Винс видел других пациентов, которым уже явно ничего не поможет в этой жизни поправиться. Помотав грязной головой, он дальше принялся осматривать помещения. По сути, эта больница почти не отличалась от той, разве что была старее лет на тридцать точно, ну или ещё больше. Мимо них пронеслась медсестра с каталкой, но пелёнка, накрывавшая пациента, зацепилась за охранника и слетела, обнажая выпотрошенного человека. Винсент брезгливо сморщил нос, но в голове низкий голос зашептал: «Что такое? Неужели ты так обмяк за этот короткий промежуток времени? Винсент, давай опять повторим ту бойню, а? Как тебе идейка? Эти глупцы не смогут остановить тебя, только не с той силой, которая у тебя есть. Вперёд, тебе лишь следует достать мой презент.» Винсент отрицательно замотал головой, чего-чего, а повторения прошлого он точно не хотел. С него хватит, наигрался уже во Всесильного. Первый охранник с отвращением посмотрел на Бишопа, а потом произнёс грубым низким голосом: — Мистер Гарсия, этот придурок мотает головой и что-то шепчет, может, вы разрешите треснуть ему разок? На это доктор лишь отрицательно покачал пальцем: — Нет-нет, пока он мне нужен живым. Винсент облегчённо выдохнул, но его напрягало слово «Пока». Значит, не долго ему осталось? Или как ещё это можно интерпретировать? На лестнице будто случайно один охранник споткнулся и кинул Винсента вниз, последний кубарем полетел по лестнице, сильно ударяясь всем, чем только можно. Лестница каменная, было безумно больно, особенно, когда парень приложился головой. Уже лежа на своей «конечной остановке», Винсент прикладывает руку к разбитой скуле. Все тело ужасно ныло, хотелось лечь и больше никогда не вставать. Откуда сверху послышался невольный голос Гарсии: — Да что за люди, я вам зарплату урежу! Этот образец мне нужен живым, а вы мне на самом первом этапе уже пытаетесь его уничтожить! Вот паразиты! Послышался отдалённый бубнёж охранника: — Извините, больше подобного не повторится. Шаги начали становиться громче. Они уже были рядом, ещё секунда, и Винса подняли с каменного пола и всё так же грубо потащили дальше. Гарсия весь путь причитал о некомпетентности охранников и тому подобном, но зато когда они подошли к нужной двери, он деловито потёр свои руки в черных перчатках: — Мы почти на месте! Винсент лениво поднял свою голову на старую, но мощную железную дверь. Ключом Гарсия открывает её, а потом в глаза Бишопа ударяет неприятный больничный свет, заставляя зажмуриться. Здесь было просто невыносимо ярко. Пару секунд Гарсия молчит, а потом, оглядев лицо пациента, недовольно восклицает: — Нет, ну что такое! Вы мне его полностью помяли! Охранники промолчали. Им было нечего ответить. Гарсия: — Вот же варвары. Ладно, заносим. По приказу мужики двинулись вперёд по коридору. Винсент, сфокусировав зрение, принялся осматривать помещение. Сам коридор не был каким-то особенным, разве что дверей здесь было очень много, и была одна дверь в самом конце коридора, видимо, она вела в другой сектор. Гарсия резко остановился и начал шарить руками в своих карманах, после чего недовольно прошипел: — Вот блять, ключи забыл в кабинете. Так, вы двое, я за ключами, только попробуйте ещё что-то выкинуть! Мужики кивнули, и Гарсия ушёл назад, сквозь яркий коридор. Винсент подумал, что на этом всё, но вдруг один охранник силой начал подталкивать его к двери с окошком, закрытой решёткой: — Хочешь посмотреть, что там, а? ~ Винс отрицательно замотал головой, делать ему больше нечего, ага, конечно, размечтались. Мужчина усмехнулся: — Да кто ж тебя спрашивает. Одним движением они поднимают Винсента так, что его лицо упирается прямо в это окно, невольно ему приходится посмотреть внутрь. Ох, от увиденного по спине пробежали мурашки. Человек, нет, это уже сложно было назвать человеком, нечто, одетое в какое-то тряпьё, сидело в комнате с мягкими стенами, забившись в самый угол. На месте глаз у него зияли пустые дыры, рот был полностью зашит, одна рука, судя по всему, была отрублена прямо до плеча. Винсент сглотнул. Нечто, сидящее в комнате, начало издавать нечеловеческие звуки, оставшейся рукой показывая на стену. Бишоп переводит свой взгляд на стену, неровными и невнятными буквами кровью было выведено одно единственное слово — «Help». Винсент начал дёргаться, чтобы его убрали от окна, и охранники это сделали, посмеиваясь над ним. Перед глазами до сих пор была эта картина. Куда же, чёрт возьми, он попал, это место раз в двести хуже, чем то, где он был раньше. Один из мужиков, что и предложил поднять Винсента, вдруг расплылся в улыбке. — Ох, а знаешь, что это был за человек. Винсент решил полностью всех игнорировать. — Он раньше работал здесь, был таким же врачом, как и мистер Гарсия, но потом он предал это место и пытался сдать нас всех властям. Зрачки Бишопа сузились: «Так значит, раньше со Скоттом могли поступить так же? Если бы он пошёл наперекор начальству, но…он ведь…при моём лечение он, получается, ходил по тонкому лезвию…» — А теперь посмотри на другого пациента, бедняжка, он пытался сбежать отсюда, но мы его поймали у самого выхода. Винсента повели к противоположной двери и вновь подняли к самому окну. Прямо посередине валялось ещё одно нечто. Все конечности отсутствовали. Когда пациент увидел Винсента, он начал издавать что-то наподобие животных криков, открывая свой рот, он продемонстрировал полное отсутствие своего языка. Бишоп хотел закрыть себе уши, но не мог, его слишком крепко держали. — Как ты сразу оживился, а давай мы. Охранника прервал вернувшийся Гарсия, он недовольно произнес: — И что вы делаете? Охранники тут же оттащили Винсента от двери: — Ничего такого, мистер Гарсия. Гарсия закатывает глаза: — За дело, и без ваших шуточек. Охранники кивают и вновь волокут за собой Винса, руки которого уже невыносимо начали болеть. Винсент: «Блять…что это за ебанная преисподняя?.. заберите меня отсюда…лучше просто зарежьте меня где-нибудь…» Ещё каких-то пару минут, и Винса затаскивают в какую-то комнату. Здесь не было мягких стен, это вроде была обычная палата, но к кровати были привязаны ремни для буйных. Понятно, значит, теперь он будет находиться там, да? А сделают с ним что? Да черт знает, от этих ненормальных можно ожидать что угодно. Небрежно швырнув парня на койку, его начали грубо связывать ремнями, неприятно сдавливая руки. Гарсия: — Ну-ну, не переборщите. Охранники кивнули и начали действовать аккуратнее, но Винсенту всё равно и так было достаточно хреново. Всё тело болело, а увиденное, да такое, твою мать, заставит задуматься обо всём любого. Гарсия щёлкает пальцами: — Свободны, можете подождать меня за дверью. Охранники послушно удаляются, закрывая за собой дверь. — Что же, восемьдесят седьмой, введу в небольшой курс дел. Полагаю, вы уже видели небольших представителей этого сектора, здесь находятся особо провинившиеся, и вы в том числе, однако, несмотря на это всё, для вас у меня стоит другая задача. Хотя, это ничего не значит, вам всё равно не избежать участи. Что поделать, но, как говорится, надо было думать раньше. Винсент: «И правда, это же так «легко», чёрт возьми, просто расторгни свою сделку и что? А хуй» Гарсия выжидательно молчит, а потом достаёт что-то из своего кармана, обычный шприц и какая-то бесцветная ампула. Ловким движением Гарсия отламывает кончик ампулы и потихоньку набирает жидкость в шприц. Винсент очень надеялся на то, что это лишь идиотское снотворное, транквилизатор, да что-нибудь, чёрт возьми. Хотя, если бы это был яд, он бы пригодился. Салфеткой Гарсия протирает на предплечье намеченное место для укола, а потом прокалывает кожу и постепенно начинает вводить жидкость. Это было невыносимо больно, что это вообще такое? Это был самый болючий укол в жизни Бишопа. Со временем перед глазами всё начало размываться, силуэт доктора уже просто невозможно было вычислить. Винсент отрубается.

* * *

Пронзительный холод и невероятная тяжесть окутывает всё тело, Винсенту казалось, что он и вовсе не может даже пошевелиться. Открыв глаза, он понимает, что вообще ничего не видит, тьма словно полностью залила его глаза. Нащупать тоже ни черта не смог, кроме какой-то странной поверхности, на которой он лежал. Винсент: — Какого черта… Не успел парень и договорить, как услышал знакомые нечеловеческие звуки и чьи-то быстрые шаги. Винсу это вообще не понравилось, поначалу он пытался как-то встать, но, получив отрицательный результат, принялся ползти куда-то в сторону, постоянно неуклюже перекатываясь на бок. Бишоп старался как можно тише удаляться от тварей, что выпустили за ним. Может, это была игра того врача, которого ему приставили? Может, весь персонал просто ставят на них ставки и наблюдают откуда-то? Тем не менее, как бы Винсент не старался уползти от тварей, у него это не вышло. Что-то внезапно впилось своими зубами прямо в голеностоп. Винс стиснул зубы, пытаясь не закричать. Своей ногой он пытался скинуть тварь без конечностей, ведь, скорее всего, это был именно тот беглец. Шаги второго слышались где-то сбоку, ноги у него хоть и были, но глаза отсутствовали, хотя Винс сомневался, а был ли здесь вообще свет. Не хило так избив ногами и так уже искалеченную тварь, Винсент с успехом откидывает его, чувствуя, что он наконец-то может встать, тяжести словно и не было, однако зрение так и не вернулось. Тихо встав, фиолетовый парень резко срывается с места и буквально через секунд десять врезается в какую-то мягкую стену. Винсент: «Блять, это что Лабиринт?! Да какого хуя тут твориться?! Верните меня в старую дурку!» Позади послышались быстрые шаги — его засекли. На ощупь Винс находит конечно стены и, нащупав небольшое углубление, на цыпочках пробирается в узкое отверстие в стене, слыша, как тварь тоже врезалась в стену. Времени мало. Бишоп быстро идёт по какому-то проходу, а потом наступает на что-то острое и невольно громко вскрикивает, под ногами что-то начало с хрустом разламываться на осколки. Стекло. Винсент: «Ах вы черти…» Множество осколков вонзались в оголённые ступни. Парень с силой кусает себя в плечо, стараясь больше не кричать, а потом, скуля, медленно ступает по осколкам, держась за мягкие узкие стены. Судя по звукам, тварь его услышала, но лаз в проход пока так и не нашла, чему фиалка был просто безумно рад. Чувствуя, во что превращаются его ступни, Винс опять тихо заскулил. Пару раз он пытался как-то отмести от себя осколки и спокойно пройти, однако ничего не вышло. Неизвестно, сколько Бишоп так шёл, однако зашёл он в тупик. Зрачки сузились. Ошарашенно Винс начинает обыскивать все стены на нахождение какой-то лазейки, но ничего не получается. Где-то в начале коридора прослышали шаги, а потом и нечеловеческие вскрики, видимо, тварь добрался до того самого места, а шла она достаточно быстро. Винсент ещё раз обыскивает стены и нащупывает, стоя на носочках, какой-то выступ сверху. Времени на раздумья просто катастрофически не было. Руками Винс с силой хватается за выступ, а потом подтягивает себя вверх, упираясь кровавыми ногами в стену. Кое-как он залез, дальше на ощупь это напоминало какой-то туннель. Винсент начал аккуратно ползти по очень узкому проходу, его плечи неприятно сдавливали стенки. Щелчок. Винсент прикусывает собственные волосы. Что-то с силой захлопнулось на его руке. Пару секунд парень вообще ничего не понимал, он с силой пытался вытащить свою руку из чего-то непонятного. Но потом ощупав конструкцию, Винсент горестно про себя усмехается, «капкан», какая прелесть, не правда ли? Поначалу он не мог идти, потом шёл по стеклу, а теперь вообще никуда не может деться из капкана. Да эти больные ублюдки в белых халатах в своём уме вообще?! Скрежет. Ха-ха, а безглазый похоже времени зря не терял. Лихорадочно Винсент начинает выкручивать себе руку и тянуть её на себя, в конце концов, слышится громкий хруст, запястье оторвано. Адреналин разлился по всему телу. Винсент начал ускоренно ползти вперёд до тех пор, пока в какой-то момент не начал лететь куда-то вниз, приземляясь в воду и почти сразу же выныривая. Всё так же возбуждённо он мечется по резервуару с водой. Здесь было достаточно глубоко, однако это точно было какой-то загадкой. Тут везде выход находился в труднодоступных местах, значит, в теории, по потолку было шарит бесполезно, а вот по дну… Глубоко вздохнув, Бишоп ныряет вниз, одной рукой дотягиваясь до дна. Каменная укладка, похожая на обычный асфальт, ничего нужного. Винсент ещё секунд двадцать шарит по дну, а потом выныривает из-за нехватки воздуха. Винсент: — Ну давай же… Шёпотом произносит он, когда слышит знакомые звуки сверху. Винсент успевает за что-то ухватиться как раз в тот момент, когда послышался тяжёлый всплеск воды. К сожалению, у парня почти закончился воздух, но это его не остановило, рывком одной руки Винс заплывает во что-то ещё более узкое чем до этого. Они что в каждой комнате специально начали уменьшать пространство? Бишоп почти выплыл, но, увы, уже начал задыхаться, а когда понял, куда дальше плыть, его схватили за ногу, не давая всплыть на поверхность. Пару секунд, Винс пытался отбиться от твари, но не смог. Вода полностью начала заполнять лёгкие, разрывая их на куски. «Ты проиграл.» Лишь эту фразу смог расслышать он сквозь водяную толщу, после чего отрубился.

* * *

? -Пациент восемьдесят семь. Слышится сквозь сонную пелену. — Мистер Гарсия, не церемоньтесь с этим отрепьем. Послышалась усмешка. Сильной удар пришелся Винсенту прямо в грудь, невольно последний подпрыгивает, но не может принять сидячее положение, тугие ремни до сих пор приковывали его к койке. Бишоп поспешно старается открыть глаза, но выходит это с большим трудом. Над ним возвышался его рыжий доктор. Мистер Гарсия: — Прекрасно, он очнулся, а теперь, вы двое, тащите в процедурную, наконец-то я могу приступить к своей работе. Боже, как давно я этого ждал. Последнее предложение доктор произносит с особой ноткой садизма. Полностью ещё не придя в себя, Винс чувствует, как его развязываются, а потом толкают на пол так, что он ударяется головой, опять… А дальше его, как и в прошлый раз берут под локти и волокут к выходу из палаты.

* * *

Полицейский участок. Главный офис. Майкл, тяжело выдохнув, заходит в кабинет и почти сразу же приземляется на своё излюбленное место. Кареглазый мужчина хлопает по увесистой папке: — Шмидт, опять ты. Честное слово, надоел уже. Почти каждый день мозолишь мне глаза. Майкл зевает и подпирает рукой подбородок, всем своим весом облокачиваясь на стол. Его рука тянется к папке. Виктор: — Какая прелесть, спать не пробовал? Майкл: — Да-да, ваши любимые шутки, мистер Хилл. Виктор закатывает карие глаза: — Да кто тут шутит, ты уже сам на труп ходячий похож. На это Майкл ничего ему не отвечает, лишь открывает папку и читает отчёт о состоянии «дружка Скотта». Хилл присаживается напротив, убирая с плеч каштановые кучерявые локоны: — А Коутон тебя так в могилу сведёт, просто запомни мои слова. И это учитывая тот факт, что он уже давно слинял отсюда, а вы до сих пор что-то пытаетесь с этим сделать. Некомпетентно это. Майкл отрывается от отчёта и, игнорируя слова Хилла, задаёт вопрос: — Что тот пацан успел рассказать, когда очнулся? Виктор незаинтересованно смотрит в окно: — Да ничего такого, что тебе нужно. Сказал, что ты чуть его не прибил, злоупотреблял своим положением и хотел от него не пойми чего. Другими словами, просил тебя уволить. Майкл недовольно фыркает: — Мечтает пусть больше. Виктор: — И это говоришь ты, подстилаясь под своего «дружка». От этой фразы Шмидт не на шутку взбесился и невольно со всей силой ударил рукой по столу. Раздался грохот, чашка, стоящая рядом с рукой Хилла, задребезжала. Майкл: — Я?! Да я его… Жестом Хилл перебивает его: — Во-первых, Шмидт, успокойся, а лучше иди и проспись. Что-то мне подсказывает, что скоро будешь так же на людей кидаться, как тот фиолетовый псих. Майкл издал странный нечеловеческий звук и запустил свои руки в запутанные волосы. Виктор: — Вот, уже начал перевоплощаться. Ладно, это всё, конечно, очень занятно, но с таким тобой я даже разговаривать не буду. Я скажу, чтобы тебя отвезли домой и вкололи снотворное. Как говорится, не можешь уснуть — поможем. Что-то написав в своё телефоне, Виктор начинает выжидательно смотреть на дверь. Через пару секунд в кабинет заходит высокий блондин: — Мистер Хилл, всё готово. Майкл недоуменно переводит взгляд с одного мужчины на другого. Виктор: — Это просто превосходно, а теперь, проводите пожалуйста этого товарища до дома и «помогите» ему. Майкл: — Что? Мы так не договаривались. Виктор отрицательно качает головой: — Ещё как договаривались, я же сказал, что готов обсудить всё, но только когда ты проспишься. Майкл: — ОДНАКО, это не означало, что я позволю вводить в себя какую-то дрянь! Кареглазый мужчина вздыхает, а потом ироничным голосом произносит: — Да-да, вы, врачи, всегда так говорите. А теперь, будьте добры, уведите моего дорогого сотрудника. Без всяких вопросов блондин аккуратно берёт Шмидта за плечо и, поднимая со стула, ведет к выходу. Конечно, шатену это не понравилось, но раз условия были таковыми…да и поспать ему действительно не помешает. Совершенно не сопротивляясь по выходу из участка, Майкл садится в чужую машину, после чего пристёгивается и лениво смотрит в окно. Блондин завёл машину и поехал. За всю дорогу парень не проронил ни слова, за что Шмидт в свою очередь был ему благодарен. После окончания поездки, уже стоя у подъезда, Майк достаёт ключи и открывает дверь. Ещё через пять минут шатен уже стоял в своей спальне: — Эй, Томпсон, я не калека, хватит меня держать. Майкл недовольно смотрел на блондина, держащего его за плечо. Однако последний лишь хмыкнул, усаживая коллегу на кровать: — Шмидт, не нуди, мне не нужны проблемы. К тому же, приятель, ты, блять, и вправду похож на труп. «Ну спасибо», — полушепотом пронеслось мимо ушей Томпсона. Майкл ложиться на живот, подпирая рукой подбородок. Белобрысый коллега был упёртым как баран, а потому, порывшись в специальной сумке, он спокойно вытаскивает из неё шприц и небольшую ампулу. Аккуратно разложив всё на кровати, Томпсон берёт в руку небольшую спиртовую салфетку: — Шмидт, будь добр. Шатен фыркает, но полностью снимает штаны и откидывает их на пол, после чего приспускает боксерки: — Давай, не задерживайся. Томпсон пожимает плечами, поведение Майкла для коллеги было загадкой, тем не менее он протирает салфеткой место укола, а потом, подготовив шприц со снотворным, аккуратно начинает вводить лекарство. Майкл: — Всё? Блондин прикладывает ватку на место укола, а потом убирает использованный шприц в сумку: — Так точно. Майкл: — Прекрасно, запасные ключи на столике, закроешь дверь, кинешь их под коврик. Парень кивает и уже выходит из спальни, а потом резко останавливается: — Слушай, Майк, я, это… береги себя, ладно? Если не сможешь заснуть, потом, можешь позвонить, я тебе ещё один вколю. Майкл прикрывает глаза и переворачивается на спину, раскидывая руку: — Да-да, ладно, иди уже. Передай Хиллу, что он петух, всё. Блондин усмехается, выходя из спальни и направляясь к входной двери. Майк же дождался, пока хлопнет дверь и последуют характерные щелчки. И только после этого страдальчески взвыл. Майкл: — Блять, как же я заебался. Так, ладно. План действий, первое, я всё-таки высплюсь. Второе, разузнаю про этого чепуша, Коутона. А вот последнее, найду этого чмыря в Лондоне и всыплю ему по самое не хочу, за то, что кинул. Хотя, может, он сам потом на меня накинется, а какая у него там подготовка? Да чёрт знает. Вот и разберемся с ним. Может, ещё плюну в эту падаль фиолетовую, это всё началось именно из-за него. Им пусть и закончится. Хотя, а может, он уже и сдохнет к этому моменту. Парень зевает, а потом лениво прикрывает глаза, накрываясь теплым одеялом. Немного поразмыслив, вспоминает о неснятой рубашке и скидывает её с тела. Поглубже зарывшись в одеяло, Майк медленно начинает засыпать, тихо посапывая.

* * *

Психиатрическая больница. POV Michael: Мгх, обычный суетливый день. Стервы в халатах опять издеваются над пациентами, да уж, это своего рода рутина этого заведения, а хотя не, есть же ещё и другой персонал, который тоже не прочь поиздеваться над ними. Но, если так подумать, меня начальство всё-таки иногда принуждает делать не самые лучшие вещи. И это меня, ну блять, ни сколько не радует, как и сейчас, вот зачем им это? Я стою напротив кушетки, на которой лежит привязанная буйная пациентка. Да уж, с такими нам запрещают любезничать, обращаться только по номеру, приписанному пациенту…херня, ладно, что там мне поручили? Пациент тридцать два, попала после аварии, в следствии бла-бла-бла. Понятно, скоро её не станет. Но если у неё нарушения в…а нахера её связали, если она парализована? Может, Скотт в курсе? Что-то я тут совсем никакой логики не вижу. По сути, ей уже плевать что с ней делают, она всё равно не реагирует. Ладно, а что сделать? А ну…я полагаю, впихнуть в неё пару пилюль и сделать укол, пфф, да легкотня, наверное? Хотя, я работаю тут второй месяц, неужели я не справлюсь с такой ерундой, к тому же постоянно просить о чём-то Скотта…я ему, наверное, уже надоесть успел, хотя он говорит, что это не так, но это формальная вежливость. Чёрт, Майк, соберись. Я ещё раз кидаю взгляд на пациентку. Лицо полностью замотано бинтами, торчит только рот, нос и ещё глаза. Русые волосы клочками валялись на подушке. Подхожу ближе и насильно, подняв пациентке голову, впихиваю ей в рот две пилюли, а потом, поднеся стакан, вливаю в рот воду. Пилюли были успешно проглочены. Значит, она ещё что-то может сама делать. Стоп, так она в сознании? По ней не скажешь. Свечу карманным фонариком ей в насильно открытые глаза, никакой реакции, зрачок даже не сузился. Мгх, я убираю руку. Выглядит странно. Если она не в сознании, тогда зачем пилюли? Надо было поставить ей в капельницу. Ладно, чёрт со всем этим, не буду спорить с начальством. Беру уже заранее приготовленный шприц с какой-то бледно-розовой жидкостью. Интересно, что это? Аккуратно взяв пациентку за руку, вонзаю ей иглу в кожу и постепенно ввожу, лекарство? Вроде всё получилось. Блин, почему мне кажется, что что-то не так? Ладно, хер со всем этим. Работа выполнена, аревуар. Подхожу к двери и тянусь к ручке, уже хочу выйти. Но когда я потянул на себя, услышал громкий крик. У меня чуть инфаркт не случился, особенно, когда я обернулся и увидел, как пациентка начала дёргаться и безумно вращать глазами. Твою мать! Что тут происходит?! Девушка начала издавать нечеловеческие звуки. Я не выдерживаю. — СКОООООТТ! ТВОЮ МАТЬ! СКОТТ, ТЫ ГДЕ?! Не понимаю, в какой момент выбежал из палаты и вообще забрался на второй этаж, но в чувство меня привела лёгкая пощёчина коллеги. Скотт: — Эй, парень, ну-ка, что случилось? Чёрт, ты чего так кричишь? Майк? Черноволосый парень трясёт меня за плечи, зелёные глаза недоуменно смотрят на меня. Я замотал головой, а потом еле как выговорил: — Там пациентка, я не понял, что случилось, но она резко начала кричать и издавать странные звуки. Мистер Коутон отошёл от меня на пару сантиметров, а потом задумчиво начал поглаживать подбородок. Черные перчатки на его руках немного заскрипели. Скотт: — Пациентка? С какой ты работаешь? Я тихо пробормотал: — Тридцать вторая. Коутон выдыхает, а потом сочувственно хлопает меня по плечу: — Ясно, не парься, я её проверю. Не думаю, что это что-то серьезное. Он правда думает, что это норма? Но в досье написано, что она вообще ничего не смогла бы сделать, но она же начала дёргаться, я видел это своими собственными глазами: — Нет, серьёзно, она не в состоянии делать хоть какие-то телодвижения, но помимо криков, она же ещё и двигалась! Или какой смысл привязывать парализованных пациентов только в случае, если на самом деле они не парализованы! Что такое? Почему он продолжает так спокойно на меня смотреть? Для него это просто какая-то нелепая шутка? Я что, похож на клоуна? Скотт: — Майк, иди лучше отдохни. Я понимаю, ты только недавно сюда устроился, ещё не привык, давай не будем махом бить по твоей психике. Ты можешь сходить в мой кабинет, подождать там меня, а потом, после того как я посмотрю, в чём дело, я тебе расскажу. Идёт? Я приглаживаю назад свои растрёпанные волосы и соглашаюсь. Думаю, и вправду будет лучше, если Скотт посмотрит: — Да, вы… то есть…ты прав, да, так будет лучше. Коутон ещё пару секунд смотрит на меня, а потом щёлкает пальцами: — Ладненько, я пошёл, сделай себе чай, скоро вернусь. Дальше я видел только спину Скотта, удаляющегося вглубь коридора. А потом машинально направился в его кабинет… В кабинете Скотта всегда чувствую себя уютно. Сев в удобное кресло, я рукой тянусь к электрочайнику и включаю его. Чайник был, пожалуй, самым простеньким, может, Скотту подарить новый? Хотя, может кофеварку? А нет, ему после того случая пить кофе нельзя. Ну, значит, куплю ему чайник, повода, конечно, нету, ну ничего, скажу, что это в благодарность за помощь. Ой, это же рабочий блокнот Коутона…мгх, выглядит заманчиво, интересно, что он там пишет? Щелчок. Чайник закипел, я убираю руку от блокнота. Это чужое, Майк, не будь мудаком, не трогай. Кое-как оторвавшись от блокнота, я наливаю кипяток в кружку с чайным пакетиком. Улетев куда-то в свои мысли я и не заметил, как кто-то начал трогать меня за плечо. Подняв голову, вижу, что на меня с тем же спокойным дружелюбным лицом смотрит Коутон. Скотт: — О, вижу, ты уже успел прикорнуть? Я отрицательно мотаю головой: — Конечно, нет, я же на рабочем месте. Скотт: — Хах, ничего страшного, я тебя никому не сдам, если захочешь поспать. Это звучало так иронично, ведь сам Коутон почти никогда не спал, хотя, кажется, он часто вообще отсюда не уходит. — Тебе бы тоже поспать. Скотт смеётся и присаживается на стул напротив, рядом со столом. — Блин, я занял твоё место, давай меняться. Скотт отмахивается: — Не парься, мне и тут удобно. Мне стало неудобно, даже неловко… хочу перевести тему, но в последний момент замечаю кровавый след на рукаве белоснежного халата: — Слушай, а это у тебя откуда? Спрашиваю я, указывая на рукав Коутона. Скотт начинает осматривать свою правую руку, а потом недовольно шикает: — Вот блин, ладно, неважно. Кстати, по поводу твоей подопечной. Я ещё раз перечитал досье, там всё достаточно неоднозначно. Я понял, что тебя так напрягло, да-а, короче, можешь с ней больше не работать, я уже забрал её себе. — Но…мистер Коутон, это уже третий пациент, который переходит от меня вам. Скотт кашляет в кулак: — Просто Скотт. Ничего страшного, ты работаешь как можешь, тебе дадут нового. К тому же этой барышне недолго осталось. Я невольно вскидываю бровь: — Всё настолько плохо? Скотт: — Давай так, как ты уже знаешь, травмы в принципе очень серьёзные и несовместимые с жизнью. Не понимаю, зачем новичкам вообще дают таких пациентов. — А что она забыла в психиатрической больнице? Разве она не должна лежать в другом месте? Коутон вздыхает, облокачиваясь на спинку стула: — Ты же понимаешь, для «Каких целей» она может здесь лежать? Понятно, он имеет ввиду эксперименты. Что ж, в таком случае резонно, однако у меня всё равно слишком много вопросов. Какого чёрта она двигалась? Скотт: — Просто доверься мне, ладно? Я против всех этих зверств, но, думаю, ты, как и я, понимаешь, что мы здесь все уже повязаны. Не выполним поручение — окажемся на Их месте.