* * *
На всю лечебницу завыла сирена, в некоторых помещениях замигали красные лампочки, по лестнице бежал некто в черном капюшоне. Некто явно что-то или кого-то искал, бегая, словно невидимка, по лестницам. Суетливые медсестры носились по коридорам, однако постороннему удавалось оставаться в тени. Первый, второй, третий, пусто, нету. «Где же эта дрянь?»* * *
POV Vincent: Я не понимаю, что здесь происходит? Хотелось бы мне посмотреть, но я не могу, меня до сих пор сдерживают ремни, из-за которых всё очень сильно болит. Иногда у меня немеют конечности, но обычно мне их хотя бы разминают, чтобы «не доставлять главному неприятностей». Кое-как повернув голову в бок, я вижу, как персонал куда-то нервно бежит. Туда-обратно, Господи, они постоянно мелькали перед моими глазами, их так тут много, ещё чуть-чуть, и у меня закружится голова. Почему я слышу сирену? Кто-то сбежал? А такое вообще возможно? Может, у меня просто галлюцинации от этих уколов? Я ведь почти постоянно сплю, так что… это было бы не так удивительно. Мгх, я уже так устал от всего этого, лучше б меня выпотрошили хирурги, они тут все любят разрезать плоть и покопаться внутри. Слышу, как одна из медсестер останавливается рядом с моей дверью, а потом и вовсе заходит ко мне. Я смотрю на нее, она же нервно держит в руке шприц с ампулой и подходит ко мне. ? — Время повторного сна. Я ничего не ответил, мне уже всё равно. Чувствую, как мне оголили плечо, а потом медленно начали вводить какой-то препарат. Закончив процедуру, девушка прикладывает к коже ватку, а потом уходит прочь из моей «палаты». Не знаю, сколько ещё так вот пролежал, но вскоре моё тело начало наливаться свинцом, а голова стала очень тяжелой. Медленно я начал отключаться. Конец POV Vincent.* * *
Некто аккуратно держит рыжего парня за голову, а потом медленно засовывает достаточно немаленькую трубку прямо в глотку. Со стороны ещё недавнего врача слышатся хрипы, он пытается сглотнуть, но ничего не выходит, трубка перекрывает доступ. Своими ошалевшими глазами он смотрит вверх. Черная перчатка держит что-то, а потом начинает запихивать это в трубку, помогая себе каким-то железным приспособлением. Подопытный чувствует, как начинает задыхаться, а потом — как из него резко выдергивают её. Доктор начинает сильно кашлять, пытается извергнуть из себя ту вещь, которую в него насильно затолкали; не вышло. Кто-то: — Ну-ну, я не психопат, мне ни к чему трупы, не переношу их, однако меня лучше не злить. Похлопав рыжего по щекам, некто оглядывается. Гарсия мог поклясться, что под капюшоном он видел не человека, а настоящего монстра. Некто покачал головой, а потом, забрав у Гарсии ключи, вышел из операционной как ни в чём ни бывало. Кто-то: — Это было быстро. Прошептав эти слова, он спускается вниз в самые подвалы. Раз уж сегодня никто не сможет выйти из замурованной лечебницы, пускай будет так. Это ему вообще не помешает; притаиться до завтрашнего дня, ничего страшного, проще простого. Пока сверху царила суета, некто аккуратно, по слепым от камер зонам, пробирался из коридора в коридор, пока не зашёл в техническое посещение. Тут было достаточно темно, но сквозь редкий красный свет можно было разглядеть множество различных труб, устремляющихся вверх. Приглядевшись к какому-то проёму, парень ощупывает место, отмечая для себя, что вполне поместится в этой выемке, и никто его даже не заметит за стеной и трубами. Как уже показывала практика, в такие помещения никто из персонала не ходит, максимум, может прийти какой-нибудь охранник. Парень аккуратно располагается на полу, который был достаточно теплым от труб, проходивших рядом. Запрокинув голову наверх, он лишь выдыхает, а потом смотрит на часы: пол четвертого.* * *
? — Гарсия! Кто-то забегает в помещение, где медленно задыхается рыжий врач. Увидев Гарсию на полу, кто-то подбегает к нему и пытается помочь. ? — Твою мать, не двигайся. Коллега в врачебном халате пытается освободить дыхательные пути пострадавшего. Спустя несколько попыток Гарсия отхаркивает небольшой сверток, начинает жадно поглощать воздух, держась за своё горло. Пару раз сплюнув слюну, Гарсия запрокидывает голову и нервно хрипит: — Мейсон, это *вздох* это просто…я не знаю даже, как это описать. Джордан усмехается, разворачивая сверток: — Да уж, Люц, обычно ты кошмаришь людей, а теперь, смотри, как забавно получается, в этот раз чуть не убили тебя. Гарсия сглатывает: — Он не собирался убивать. Это было предупреждение. Мейсон вопросительно запрокидывает бровь: — Он? Кто ещё он? Гарсия расплывается в истеричной улыбке: — Он самый~ Джордан хлопает коллегу по плечу: — Ничего, отоспишься, может, начнёшь соображать. А пока посмотрим, что у нас тут. Идеальными почерком на смятом мокром листе было выведено небольшое послание. Джордан хмыкает: — Что скажешь? Гарсия всё так же неровно дышит: — Мы имеем дело с самим дьяволом, Мейс. Джордан: — Однако? Он помогает коллеги подняться на ноги. Последний медленно, пошатываясь, встаёт с пола. Гарсия: — Однако я не буду скрывать того, что рад ему. Мейсон пристально смотрит ему в глаза: — Ты знал его? На это Гарсия ничего не ответил, лишь пошёл в сторону коридора, где все суетились. Джордан: — Ты куда собрался? Гарсия: — Проверять подопечного. Джордан: — Того фиолетового выродка? Гарсия: — Да. Двое врачей начали спускаться вниз. Гарсия не думал, что с ним пойдёт ещё Мейсон, но, тем не менее, он был не против небольшой компании. Внутри него горел интерес к нарушителю, проникнувшему в лечебницу. Хотелось увидеть ещё раз, и что-то психиатру подсказывало, что это была не последняя их встреча. Пройдя сквозь массивные железные двери, парни шли по красному мрачному коридору, сквозь вой «изуродованных жертв». Гарсия: — И чего им там неймётся? Раздражённо спросив, он подходит к одной железной двери с силой ударяет по ней своей ногой. Та с грохотом вздрагивает, а вопли смолкают. Гарсия успокаивается: — Так-то намного лучше. Джордан: — Хах, что такое? Опять чувствуешь себя главным? Гарсия хмурится, а потом серьезно смотрит куда-то вперёд: — Я и есть тут самый главный, а ты не разбрасывайся такими словами. Джордан: — Даже если тебя скоро убьют? Гарсия: — Поверь мне, чего-чего, а вот смертью меня не напугаешь, боль — это одно, а всё остальное уже неважно. Джордан: — У тебя мысли скачут, говоришь невнятные вещи. Мейсон открывает очередную железную дверь, ведущую в другой коридор. Несколько изоляторов, и вот он, пациент восемьдесят семь. Винс до сих пор не пришел в себя, он спал, иногда вздрагивая от холода. Джордан: — Спит. Гарсия закатывает глаза: — Ничего страшного, потерпит. Пнув кушетку, на который лежал связанный Бишоп, он наблюдал за тем, как последний болезненно открывает глаза и устало смотрит на рыжего психиатра. Гарсия: — Подъём, пора работать. Мейсон помогает отстегнуть Бишопа, а потом на пару с Гарсией грубо хватает его под руки, утаскивая фиолетового парня куда-то вглубь коридоров.* * *
Майк устало сидел на вокзале, ему было намного лучше, но всё же отдых бы не помешал. Через двадцать минут должен подъехать поезд. А пока Шмидт сидел на деревянной скамье и потягивал прохладное пиво. Хоть как-то можно расслабиться. Майкл: — И угораздило же меня так… — тихим шёпотом произносит он, делая очередной глоток. В руке он сжимал небольшой клочок бумаги, в голове невольно выплыл силуэт Коутона в рабочей форме. Отогнав все мысли, шатен вздыхает, ему было как-то тоскливо. Так парень и просидел свои двадцать минут, копаясь в собственных мыслях. Зато, когда начал приближаться шумный поезд, Майк пришёл в себя. Выкинув пустую пивную бутылку, он закидывает на плечо рюкзак. Предъявив проводнику билет и паспорт, он заходит внутрь. POV Michael: Мне повезло, ведь со мной никто не сел, а это значит, что до Лондона я поеду один, ведь поезд остановок не делает, тем же лучше. Закинув рюкзак на соседнюю койку, я облокотился о стол и, вытащив из рюкзака термос, сделал пару глотков глинтвейна. В кармане начал вибрировать телефон, я достаю его, на экране высвечивается фотография Хилла. Ему-то чего сейчас надо. — Слушаю? Виктор: — А мне вот интересно, что же тебе такого интересного рассказал тот парнишка в больнице? Я выдыхаю: — Ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать. Виктор: — Ты уже в Лондоне? Я делаю ещё один глоток глинтвейна: — На пути. Виктор: — Хм, так и что же ты будешь делать, когда приедешь туда? Пойдешь на его поиски? Его голос звучал очень заинтересованным, конечно, для него это давно уже было каким-то занятным шоу с живыми персонажами и сюжетом. — Сделаю то, что должен. Виктор: — Побежишь за ним, как собачка? Ладно, это не моё дело, главное, не забудь, что официально ты пока в отпуске, но отпуск — штука не вечная, другими словами, будешь зачислен в другой департамент, ой, участок. Я невольно хмурюсь: — Стой, ты сказал «департамент»? Виктор: — Ой-ой, мне пора, удачи. Вызов скинули. Я недовольно фыркаю. Вот же дьявол, найдёт, как выбесить. Ладно, чёрт с ним, отодвигаю телефон в сторону и в очередной раз тянусь рукой к рюкзаку. Как только я дотянулся до него, в проёме появляется та женщина, что проверяла документы. ? — Провожающие лица есть? Я спокойно качаю головой: — Нет. ? — Хорошо, тогда ещё раз проверим ваши документы, и можете отдыхать дальше. Я лишь безразлично достаю небольшую папку и кладу её на стол. Пробежавшись глазами по документам, девушка коротко улыбается, после чего желает мне хорошей поездки и удаляется из моего купе. Что ж, приятная особа, на мозги не действует. Вспоминаю, что вроде хотел что-то достать, роюсь в рюкзаке и достаю из него контейнер. Открыв его, чувствую, как в нос сразу ударяет аромат ещё теплой пряной курицы, запечённой в духовке. Да, Мэри хорошо постаралась…что ж, надо ей хоть написать, а то неудобно получается. Неудобно, да… Чёрт, Майк, соберись. Беру в руки телефон и хочу уже начать писать, а потом задумываюсь на пару секунд, а может, ей будет приятнее, если я позвоню? Так, по моему голосу, точно будет понятно, что мне всё понравилось. Нахожу нужный контакт и прикладываю телефон к уху. Гудки. На том конце почти сразу же зазвучал приятный тихий голос. Мэри: — Ой, мистер Шмидт, здравствуйте, что-то случилось? Я неловко отвожу взгляд в окно: — А, нет, здравствуй, всё в порядке, просто хотел поблагодарить за еду, очень вкусно, спасибо за оперативность. Слышу на том конце неровное дыхание. С ней всё в порядке? Может, что-то случилось? Но я не успеваю задать ей этот вопрос. Мэри: — Я очень рада, что вам понравилось! А как долго вы будете на своём задание? Я слышала, мистер Хилл говорил, что вы кого-то ищете. Мысленно я усмехаюсь, любит же она подслушивать, однако я не должен оглашать свои намерения. — Нет. Лишь выполню порученное и вернусь. Мэри: — Ох, тогда я смогу вам что-нибудь приготовить к приезду! Только заранее мне за несколько дней скажите, когда приедете. Я хмыкаю и киваю головой, а потом, вспомнив, что собеседник меня не видит, произношу: — Я буду благодарен. Сердцебиение Мэри было слышно даже через телефон. Неужели она настолько рада такой мелочи? Так забавно. Чувствую какой-то толчок и грохот. Поезд тронулся, и мы поехали. В окне медленно проплыла станция, а за ней уже начался обычный лес. На несколько минут я забываюсь и просто молча смотрю в окно, в себя меня приводит голос Мэри: — Мистер Шмидт, всё хорошо? Я неловко кашляю и спокойно отвечаю, всё так же смотря на проплывающий пейзаж в окне: — А, да, всё в порядке, просто задумался. Извини, но скорее всего связь скоро прервётся, поезд тронулся. Мэри: — Ой, тогда приятной поездки, я надеюсь, у вас всё будет хорошо! Если что-то понадобится, я всегда на связи, до свидания! Я довольно хмыкаю и коротко прощаюсь с ней. Чувствую теперь себя не таким разбитым. Хотя меня немного тревожит такая заинтересованность мной со стороны девушки. Вроде, да, она, конечно, милая, не спорю, но… ммм, как-то иногда рядом с ней чувствую себя не очень. Да и вроде, насколько я помню, у нее кто-то был? Есть? Не знаю, кажется, просто не мой типаж. А какой тогда мой вообще? … Наверное, такой же ебанутый, как Скотт. А таких найти сложно. Хотя со Скоттом же я знаком. А, ну да, в дурке мы и познакомились. Какая удача, я же как раз туда и еду! Вау, классная шутка, Майк, сам пошутил — сам посмеялся. Юморист херов. Ладно, а если серьезно, я даже не представляю, что буду делать, когда приеду. Ну вот выйду я с вокзала. Приеду в оплаченную квартиру. Кину там вещи, а дальше что? Пропуск туда оформлять долго, неделю, наверное, ну, это если судить по нашей дурке, а так план я не придумал ещё. А если Скотта там не будет, что тогда? Может, он уже всё сделал, а я зря еду. Хотя, может, он и не успел ещё…ну, я на это надеюсь, а то я прибью его нахуй, если окажется, что я впустую туда поехал. Черт зеленоглазый. А нет, если вспомнить, что он мне рассказал, то правильнее будет назвать его потрошителем, ха-ха, надеюсь он не…да не должен, нет, сейчас его никто не заставляет таким заниматься… Блять, я просто надеюсь, что он не будет творить настолько отвратительную хуйню, что я его вытащить не смогу. Невольно от этих мыслей я начинаю сжимать рукой небольшую белую скатерть на столе. Вот попадись мне только, всю дурь из тебя повышибаю, сердечник хуев. Хочется при встрече обматерить его по полной, хотя, как при встрече, я уже сейчас готов начать. Однако, если начну, чувствую, меня просто к чертям собачьим вытолкают из поезда, тогда получится прекрасная поездка мечты. Придётся воздержаться. Откусываю кусок от курицы и медленно пережёвываю его. Вкусно. Может, хоть едой себя смогу отвлечь. А вообще, было бы неплохо сыграть с кем-нибудь в картишки, всё равно делать нечего, м-да. Сам хотел посидеть в одиночестве, а сам ною, что мне не хватает компании. Хотя…с другими играть-то не интересно, а вот со Скоттом…он специально при других начинает поддаваться, а со мной…да этот чёрт так часто выигрывает, что легко с таким успехом мог бы обчистить казино. Как он там говорил, «Не карты приводят к победе, а твои мозги»? Ну да, мог выиграть даже с самыми паршивыми картами. Ещё какое-то время я продолжаю есть и утопать в самокопании, а потом, устав от всего этого, ложусь на не самую мягкую подушку и засыпаю.* * *
Ничего не вижу, лишь мрачная пустота окутывает всего меня. Так тяжело, словно на меня что-то давит. Я начинаю хвататься за горло. Что-то с силой сдавливало его, не давая мне нормально вздохнуть. Вцепившись своими пальцами в нечто, я царапаю его, а потом откидываю. Воздух снова начал поступать в мои лёгкие. Делаю глубокий вздох, чувствуя большое облегчение, словно скинул с себя медведя. Вглядываясь в черноту, постепенно начинаю замечать, что перед глазами появилась чёткость, и я даже смог разглядеть то, что душило меня ещё пару секунд назад. Это была большая черная змея: израненная, она извивалась на земле и шипела в мою сторону, её яркие изумрудные глаза горели во тьме и, кажется, с презрением смотрели в мою сторону. Я медленно начал приближаться к ней, и, главное, зачем это делал, так и не понял, словно меня что-то тянуло к ней. В какой-то момент, когда я почти приблизился к ней, она резко налетела и укусила меня в шею. От боли я падаю на землю и хватаюсь за место укуса, чувствую, как что-то тёплое и густое течёт по моим пальцам. Я болезненно начинаю шипеть и пытаюсь остановить кровотечение, но, дотронувшись почти до середины раны, чувствую, как что-то торчит из шеи. Это была какая-то ручка; я с силой выдергиваю это из себя и кидаю рядом с собой. Оно с металлическим лязгом падает на землю, словно ударилось не о мягкую землю, а о кафель. Окровавленный кухонный нож валялся неподалёку от меня, я пытался понять, откуда и кто меня пырнул, если видел я только змею. С большим усилием пытаясь зажать рану, я смотрю куда в сторону, буквально в нескольких метрах от меня что-то висело…на стене? Повернув голову в другую сторону, понимаю, что я нахожусь в каком-то странном помещение и лежу на полу, а не на земле. Кое-как я прополз немного вперёд и ещё немного… вскоре я уже мог разобрать то, что висело рядом. Это была большая картина, выполненная, судя по всему, маслом, достаточно добротными мазками. Но она была немного потрескавшаяся и с парочкой царапин, на ней кто-то безумно улыбался и, кажется, держал что-то в руке. Подползаю ещё ближе, чтобы разглядеть лицо, стискивая зубы от боли, я уже буквально не мог двигаться, но всё же мне это удалось. На картине был Коутон, он был в медицинской форме и держал рукой мою отрезанную голову. И он так улыбался, будто я был каким-то трофеем для его коллекции. ? — Хей, Майки, ты слишком любопытен, друг мой. Невольно мои зрачки сужаются, я с большим усилием, через боль, оборачиваюсь назад. Он стоял надо мной, улыбался, а потом начал тянуться ко мне своими руками, на которых были те самые давно знакомые черные перчатки. Я хотел вскрикнуть, но мой хриплый возглас застрял где-то в горле. Ещё одно моё движение, и Скотт быстро перерезает мне глотку, а я начинаю захлёбываться собственной кровью, судорожно дёргая ногами. Скотт: — Чшш, пора заставить овечку замолчать~* * *
Резко подскочив и вскрикнув, я сильно ударяюсь головой о верхнюю койку, после чего опять падаю на подушку. Отдавало тупой болью, я нервно дышал, а с моего лба небольшими каплями капал пот. Я осмотрелся: сейчас я находился в своём купе, всё хорошо, это просто был идиотский кошмар. Перед сном лучше вообще ни о чём не думать. Я нервно вздыхаю, а потом тянусь рукой к телефону. Я проспал весь вчерашний день, и у меня был один пропущенный от неизвестного номера? А может ли это быть…нет, не верю. Может, ошиблись номером? Ну, бывает… Блять, соберись, ладно, звоню. Гудки, трубку никто не брал даже спустя пять гудков, потом звонок вообще сбросился. Какого черта? Я звоню ещё раз. Опять сбросили спустя пару гудков. Да вы блять нашли, когда меня нервировать. Я набираю ещё раз. Гудки. Трубку сняли, я слышу что-то странное, но никто не говорит, я слышу только чьё-то дыхание. Ровное дыхание, а на заднем плане что-то похожее на…сирену? Что за чёрт такой? Это че, шутка? На удивление трубку так и не сбросили, и я продолжал слушать это всё. Но сквозь тишину, очень близко к динамику кто-то очень тихо хриплым голосом произнес одну фразу: «сорок пять». Трубку благополучно сбросили. Я сидел в полном ауте, всё так же держа у уха телефон. Это было всего лишь несколько цифр, но…я прекрасно знаю, что они значат, складываясь в число сорок пять, рабочий шифр. Конец POV Michael.* * *
POV Vincent: Мгх, так раскалывалась голова, чёрт что происходит. Чувствую, как что-то вонзается в шею, почти не ощутимо, но всё же…это игла? Я уже иногда не понимаю, сплю я или нет, всё словно в тумане, лишь слышу чей-то раздраженный голос, но в голове будто вата, слышу что-то отдалённое, но не могу определить, кому он принадлежит. ? — Тащи его в.эм, а че он пялит в стену? Люц? Какого хрена, он что, упорот? ? — Да у него мозги уже поплавились походу, не важно, забей просто. Чувствую, у нас мало времени. Давай, подсоби мне. Я, кажется, валялся на полу? Не знаю, ничего не вижу. Но в какой-то момент я почувствовал грубую хватку, а потом меня куда-то начали тащить. Чувствую холод. Сколько так прошло времени? Чёрт его знает, но в какой-то момент меня будто бы куда-то швырнули, это был какой, ммм, стул вроде, судя по холоду и лязгу, с которым он двигался, он был полностью железным. Меня в очередной раз привязывают ремнями, я понял это, когда мои руки начало сильно сдавливать, а ноги неприятно начали затекать. Слышу хруст стекла, опять? Что ещё мне собираются вколоть? На мне уже живого места нет от этих постоянных уколов. Когда мне начали вкалывать очередную дрянь, я почувствовал жгучую боль, которая разливалась по всей шее. Сердце начало биться сильнее, что это ещё такое?! Было безумно сложно дышать. ? — Ну всё, сейчас расколется как миленький. ? — Люц, ты серьёзно? Ради чего? Это же смешно, что ты собрался у него узнавать? ? — Ой, да много ты чего понимаешь. А теперь, давай, очнись! Мне прилетает пощёчина, а потом меня настойчиво начинают тормошить. Да отвалите уже от меня. Мне насильно раскрывают глаза, которые я сам не хотел открывать, вижу рыжего пидора в халате. Понятно, этот Шмарсия опять что-то задумал, ладно, хорошо, я же блять подопытная крыса, а не личность. Оставляю глаза открытыми, чтобы меня больше не трогали, но, честно, их безумно резало от холодного света. Кругом было…ничего? Только стул напротив и небольшая тумбочка с каким-то прибором. Вижу, как это рыжее чмо наклоняется ко мне и капает мне что-то сначала в один, а потом и во второй глаз, эта фигня ужасно щипала. Я невольно зажмурился и начал моргать. Гарсия: — Эй, держи свои глаза открытыми, пока я тебе не помог. Я их открываю и смотрю на этого…пиздюка. Гарсия садится напротив меня и делает кому-то жест рукой, сразу после этого выключается свет и начинает работать тот прибор, светясь тусклым светом, мне этого хватает, чтобы видеть очертания Гарсии, а ему меня. Он удовлетворенно хмыкает, а потом достаёт из кармана часы. Серьёзно? Он хочет меня загипнотизировать? А нахера? Что такого важного я могу ему сказать? Либо я настолько осмелел, либо совсем съехал крышей, но я открываю рот и безразлично произношу: — И что вы хотите узнать? ? — Ой-ой-ой. Гарсия шикает на кого-то, а потом с усмешкой произносит: — Поверь, меня интересуешь вовсе не ты. Больше можешь не спрашивать, я и так дал тебе сегодня поблажку, а теперь слушай мой голос. Ты постепенно начинаешь засыпать… Медленно, часы начали раскачиваться из стороны в сторону подобно маятнику. ? — Концентрируйся на моём голосе. Когда я досчитаю до десяти, ты уснёшь и очнешься в своём подсознании. Какого черта, почему я хочу спать, да не верю я в такое шарлатанство. Медленно мои веки тяжелеют, и в какой-то момент, наблюдая за маятником, я засыпаю. А дальше где-то вдалеке, я лишь слышал голос Гарсии: — Ты перемещаешься в тот день, когда ты сбежал из старой психбольницы. Что ты помнишь? Перед глазами замелькали картинки я …я оказываюсь в том самом месте. В своих руках я сжимаю Скотта, который был в отключке, на тот момент он просто интересовал меня как человек, который таит в себе множество интересных загадок. Убежав от здания, я сажусь в чужую машину и еду. Дальше всё словно в быстрой перемотке, долгая дорога, холод, а потом я кидаю машину и вновь беру парня на руки и иду в свой дом. ? — Какой галантный. Гарсия: — Захлопнись. Что было дальше? Я что, всё это время говорил в слух? Стоп, а сейчас? Либо меня игнорируют, либо…да и ладно. Гарсия безразлично сказал: — Продолжай. А потом, судя по звуку, подвинулся чуть вперёд ко мне, второй человек стоял за моей спиной и слушал. Гарсия: — Тащи тогда ещё дозу, развяжем ему язык по полной. Чего?! Да зачем им такая информация, что она им даст? ? — Мэ, это как-то… я не знаю даже. Гарсия: — Тащи. ? — Ладно. Слышу, как человек куда-то уходит, а Гарсия, словно кобра, сидит на против меня, но уже через пару секунд этот человек вернулся назад и что-то поставил на тот комод, что-то железное с лязгом сдвинулось, а потом, судя по шагам, рыжий встал с места и начал свои манипуляции. Я правда не понимаю, чего он хочет этим добиться. ? — А ты не перестараешься? Гарсия: — Да плевать, это потом не наши проблемы, мне уже хватило тут инцидента. ? — Мстишь? Судя по звуку Гарсия недовольно клацнул зубами: — Разнюхиваю. ? — Кого? Причем тут этот и сегодняшний? Гарсия, видимо, совсем вышел из себя и грубо рявкнул на своего коллегу: — Ты, блять, можешь мне не говорить под руку и не лезть не в свои дела, а?! Коллега стих, а рыжий грубо взял меня за шею и что-то начал там делать. В какой-то момент я чувствую, как какая-то мокрая тряпка или вата прошлась по шее, а потом последовала боль. Опять; им вообще не надоело? Я уже на торча похож от постоянных уколов… Голова начинает кружиться, и в ней начали гулять разноцветные круги. Было такое ощущение, что я куда-то начал проваливаться, а потом и вовсе полетел в какую-то бездну. ? — Эт че с ним? Гарсия: — Так надо.* * *
POV Vincent: Какого черта? Где я вообще? Вижу перед собой только белое пространство и больше ничего, даже когда я шёл вперёд, ничего нового я не нашёл. Блять, а можно меня как-то выпустить из этой хуйни? Иду в другую сторону, но тоже ничего не нахожу. Чувствую странный разряд по всему тело, словно меня кто-то долбанул нехилым электрическим разрядом. Я падаю от боли на спину, меня всего безумно корежит. Я передать не могу словами всё то, что начал испытывать, когда в очередной раз почувствовал ещё несколько продолжительных разрядов. Мозги ужасно пекло, я вообще не мог пошевелиться: всё тело словно заклинило. А потом по чьему-то щелчку я перемещаюсь в свой дом? Какого черта я тут забыл и какого черта передо мной лежал Коутон, что это ещё за шутки такие? Стоп, а это случайно не тот момент? Разряд. Я кричу от боли, перемещаясь в ту же секунду в пиццерию, находясь лицом прямо перед костюмом Спрингбонни. Я оборачиваюсь назад и вижу трупы детей, выпотрошенные по полной. Где-то валялись чьи-то мозги, на полу в углу лежал клубок из кишок. Под столом что-то двинулось, но почти сразу же замерло. Я нахмурился и наклонился вниз. Испуганная девочка с светлыми волосами вжалась в стену, закрыв себе рукой рот. Ее одежда местами была разорвана и уже успела впитать в себя кровь, которая заливала весь пол моей мастерской. Я сажусь на корточки и пытаюсь у неё что-то спросить, но она лишь громко кричит, а я, не понимая, почему, хватаю её за горло и одним движением отрезаю ей язык. Она плачет, но боится даже кричать, лишь закрывает лицо руками и дрожит, отползая к стене. Смотрю на свои руки, они все в крови, а в правой руке я сжимаю нож в аметистовой оправе. Поднявшись на ноги, вижу в противоположном конце помещения темную тень, которая улыбалась во все тридцать два, страшные клыкастые зубы выпирали, витиеватые рога были под потолок. Ярко-красные глаза, кажется, смотрели прямо на меня, хотя я не мог точно этого знать, ведь зрачков у этого нечто не было. Я видел, как оно подходит поочередно к трупам, а потом словно высасывает из них души, наблюдая за моими действиями. Я стоял как вкопанный, не знал, что мне делать. Разряд. Из моей руки выпадает нож, с лязгом падая на кафель. Вся эта картина сменилась другой, а я оказался в своём кресле за рабочим местом. Пальцами я сжимал сигарету, поднеся её к своим губам, делаю небольшую затяжку. Ко мне через пару секунд зашёл Фазбер и сказал наконец разобрать Фредбера. Мне казалась эта фраза очень знакомой, я уже слышал её раньше. Точно. Это было после того, как Скотт нашёл новую работу. Я тогда в одну из ночей пошёл в пиццерию, прямо перед сменой охранников. Встаю с места и иду к железному шкафу, который был чуть выше меня самого. С небольшим скрипом открывается шкаф, на моё удивление, там правда был костюм Спрингбонни; на его морде была старая засохшая кровь, а его зелёные глаза смотрели прямо на меня. — Ну привет, старый друг, — сказал я, туша сигарету о шкаф и выкидывая окурок на пол. Взяв в руки голову кроля, я надеваю ее себе на голову. Чувствую себя так спокойно. Конец POV Vincent.* * *
За чертогами разума Бишопа. Гарсия слушал каждое слова, сказанное Винсентом, который думал, что это просто его мысли, ведь препарат, который ему дали, мешал нормальной работе голове, когда Винс говорил о том, что было Гарсии совсем неинтересно, его били током. Сейчас Гарсия что-то записывал, а коллега немного брезгливо тыкал Винса в щеку, последний совершенно не реагировал, он сидел с закатанными глазами. Джордан фыркает и отходит от фиолетового на пару шагов: — Ты чего всё слушаешь про какого-то Коутона… Ты уже даже о подробностях в предпочтениях…узнал, что тебе ещё надо? Гарсия: — Пфф, ты просто не понимаешь. Коутон — просто легенда в психиатрии, а особенно ценится исследованиями в… Мейсон его нагло перебивает: — Да-да, лоботомия и трепанация черепов, бла-бла-бла. Ты ему в дружки метишь? Или тоже хочешь его выебать как этот, мудень фиалковый? Гарсия недовольно смотрит на Джордана: — Не хочу я никого выебать. Мейсон: — Ну конечно, так я тебе и поверил. Гарсия закатывает глаза: — Да пошёл ты. Мейсон: — Ты не переключил его, когда тот начал вспоминать про «первое пьяное веселье» и «новогоднюю ночь». Гарсия: — Это тоже нужно. Мейсон: — Так, всё, если в рассказе опять начнётся голубой огонёк, я сваливаю. А нет, он заткнулся, походу всё. Гарсия: — Вот и ты заткнись и помоги мне его отнести, но не в палату. Утром начнется что-то интересное.