Леди и Бродяга

Тери спускалась в столовую, как в жаровню, как в кострище ада, готовая к худшему. Она так сильно сжимала руку Сириуса, что он начал всерьёз беспокоиться за неё. Он понимал, что нет смысла расспрашивать её, всё ли в порядке, он просто поглаживал её руку пальцами, давая девушке немного расслабиться. Они вошли в большую, светлую комнату с высоким, белым, сводчатым потолком. По середине расположился стол, накрытый белоснежной скатертью, готовый к приёму гостей. Эльф Джеки, который ранее стоял в углу комнаты, подошёл к молодой парочке, тихонько взял их за руки, втиснувшись между ними, и подвёл к своим местам, аккуратно усадив их по одну сторону стола. Родители Тери сели напротив. Эльф незаметно удалился, а напряжение, тут же возросшее между ними, наоборот заметили все. Тери поглядывала то на отца, то на Сириуса. Эти двое будто в гляделки играли, уставившись друг на друга и не отводя глаз. — Как дела на работе? — ненавязчиво произнесла наконец Тери, наполняя белоснежную тарелку едой. Отец чуть слышно хмыкнул, будто его отвлекли от чего-то невероятно важного, как только слова дочери ударились о барабанные перепонки. Он недовольно улыбнулся и ответил: — Работа есть работа. А там всё как обычно. Деньги и слухи — вот, что всех волнует. Сириус не совсем понял значение его слов, чуть приподняв бровь. Никто этого не заметил. Вежливости ради Джеральд спросил у Тери ответный вопрос: — А как дела в Хогвартсе? Его ничуть не волновало, что происходит с дочерью в школе. Если с ней и случится что-то важное, то об этом ему сообщат в письме. Однако, сделать заинтересованный вид ему удалось. — Отлично, — поспешила ответить Тери, — я думаю, что... — На каком факультете ты учишься, Блэк? — резко перебил её отец. — Гриффиндор, сэр, — слегка смутившись, но не показывая этого, ответил Сириус. — Гриффиндор? С чего бы это? — Это же очевидно. Если вы про то, что моя семья училась на Слизерине, то... Понимаете, я другой. А времена меняются. Тери замерла в той позе, в которой её оборвали. Она не смела вставить и слова, наблюдая за бурной беседой двух мужчин, подняв брови настолько, насколько это было возможно. Где-то внутри она была явно недовольна отцом, но всё же всей душой надеялась, что этот разговор приведёт к наиболее лучшему исходу событий. — Дружишь с полукровками? — продолжал Уоррен. — А вы нет? — ответил Блэк, не думая сдаваться. — Что в этом плохого? Я ведь не теряю своего достоинства, наоборот, самоутверждаюсь в обществе, которое ценит в людях доброту и отсутствие предрассудков. — Согласен, — коротко выдал Джеральд. Сириус чуть было не потерял дар речи. Уоррен с ним действительно согласился? Хотя на самом деле это даже добавило Сириусу уверенности и он решил продолжать в том же духе. — Надеюсь, вам не помешает тот незначительный факт, что я чистокровный волшебник?.. — Какая мне разница, какой ты волшебник? Мне гораздо важнее знать, какой ты человек. Блэк лишь вздохнул. Он был согласен с Уорреном на этот счёт, абсолютно, но в его голову начали подкрадываться сомнения, что экзамен на выявление отменного характера он провалит. Он крайне редко задумывался над тем, кто он такой на самом деле, что он сделал хорошего и что плохого. Может потому, что боялся правды. Но раз уж он решил быть с Уорреном откровенным, нужно идти до конца. Сириус молча сидел и размышлял, а Джеральд похоже не уловил всей серьёзности своего заявления и решил блеснуть своим чувством юмора. — А знаете, сколько слизеринцев нужно, чтобы покормить гиппогрифа? Ответа не последовало. — Нет, не знаете? — раздалось после неловкой паузы, — десять. Один кормит, а девять объясняют, что с отцовскими связями в министерстве они сделали бы это быстрее. Уоррен залился гулким смехом, после чего потёр нос и часто снова всхлипывал от приступов смеха. Все трое лишь улыбнулись. — Сир'иус, Тер'иана, а как вы познакомились? — поёжившись и чуть кашлянув, продолжила беседу миссис Уоррен. — Ну... — они переглянулись, не зная с чего начать. — Мы знакомы с самого первого курса, — проговорил Блэк, глядя на девушку и ожидая её поддержки. — Верно. Я совсем не помню как именно мы встретились, так что... — Нам нужно было время... — Семь лет. — Семь?! — Да, семь. — В общем, часто то, что мы так долго ищем, оказывается совсем рядом, — заключил Блэк, улыбнувшись. Он явно был доволен собой. — Главное не упустить свой заветный шанс. Тери всё ещё чувствовала себя не в своей тарелке, беспокоясь, что любое слово может всё испортить. И всё же в её сердце начала пробираться гордость за Сириуса, ведь он держался отлично. — Какие планы на будущее? — продолжил Уоррен. — Никаких, — с привычной ухмылкой ответил Блэк, заполняя свою тарелку зелёным салатом. — Вот как. Что, совсем никаких? — голос мистера Уоррена стал серьезнее. И если Сириус предпочел не заострять на этом свое внимание, Тери, знающая характер, мимику, жесты и тон голоса своего отца, могла предугадывать его реакцию с ювелирной точностью. — Совсем, — беспечность в тоне Сириуса только подливала масло в огонь. — Это плохо. Очень плохо. Ты совсем не знаешь, что тебе нужно, — послышалась сталь в голосе главы семейства, который бросил на дочь говорящий взгляд: "Серьезно? Вот этот?!..." После чего вновь обратился к Блэку. — А насчёт Терианы ты хотя бы уверен? Я надеюсь, моя дочь занимает хоть какое-то место в твоей жизни, и всё это не просто так. — Нет, что вы... Ана занимает очень значительное место в моей жизни. Вы и представить себе не можете. Я просто думаю, что, загадывая заранее, потом можно легко разочароваться. — Продолжай себя оправдывать. Я считаю, в твоём возрасте ты должен чётко знать своё место в жизни и знать, к чему стремиться, — презрение в его голосе было ненавязчивым, но всё же заметным, что всё больше накаляло воздух, витающий в столовой. — Пап, — влезла Тери, чувствуя что ситуация выходит за рамки допустимого. — Что, я не прав?! — проскрипел отец сквозь зубы. Он недовольно зыркнул в сторону дочери, замечая при этом, что её глаза стали практически чёрные. Мужчина с точностью опредилил, что этот цвет означает крайнюю степень недовольства, но отступать не собирался. Как бы сильно он не любил свою единственную дочь, её будущее благополучие он должен обеспечить на высшем уровне, которое явно не должно быть связано с этим разгильдяем Блэком. — Каждый прав по-своему, — отрезала она таким же холодным тоном, которому научилась у отца. — Глупости, — хмыкнул он, даже не желая обосновывать свою точку зрения. Тишина снова взяла верх. Все сделали вид, что просто очень проголодались, поэтому сосредоточились на еде. Но в этой напряженной атмосфере бряканье вилок по тарелкам лишь ещё больше выводило из равновесия. — Я отойду на минутку, — вдруг проговорил Сириус. — Куда ты? — тихо спросила Тери, взволнованная тем, что терпение парня лопнуло и он собрался уходить, не выдержав напора со стороны главы рода Уоррен. — Сейчас вернусь, — чуть подмигивая ответил он. Если бы Блэк при всех признался, что курит, его бы точно сожрали с потрохами. Тери сразу всё поняла, поэтому спокойно выдохнула. Да, ей не нравились вредные привычки парня, но она прекрасно понимала, что ничего не сможет с этим поделать. Теперь семейка осталась наедине. Почему-то всем стало немного спокойнее, за исключением, пожалуй, Тери. Она чувствовала неладное. Словно сейчас был только разогрев, а вот основная часть этого спектакля всё ещё впереди. И она не прогадала. — Куда он пошёл? — спросил исподтишка мистер Уоррен. — Не знаю. Он же сказал, отойдёт на минутку, — ответила Тери, сдерживая недовольство. — Всё ты отлично знаешь. Ты очень одарённая. Только иногда ты совсем отказываешься думать головой, — мужчина пригубил вино из бокала, сжимая в другой руке вилку с такой силой, будто представлял на её месте горло блэковского щенка. — О чём ты говоришь? — Тери же отложила приборы в сторону, приготовившись к очередной тираде. Кусок в горло больше не лез. — Нужно всегда мыслить шире. Подумай, к чему тебя это приведёт. — Что “это”? — Ты знаешь, что. — Я подумала и я знаю, что делаю, отец. — Нет, не знаешь. Ты ещё не понимаешь. Ты слишком молода чтобы принимать такие решения. — Джер’альд, — тихо произнесла мать, пытаясь хоть немного остудить пыл мужа. Но было уже поздно. Механизм был запущен и два горящих поезда в лице её дочери и мужа неслись, не сбавляя скорости, навстречу друг другу. Столкновения было не избежать. — Не вмешивайся! Ему ничего не стоило присмирить жену, слово отца в этом доме было важнее закона. А ведь он сам имел прямое отношение к законам волшебного мира. И, приходя с работы, Уоррен часто забывает выйти из образа грозного начальника. После недолгого молчания, отец сменил свой гнев на милость, видимо надеясь, что это поможет. — Териана, тебе всего семнадцать… — Мне уже семнадцать, и я сама могу принимать решения! Младшая Уоррен наоборот ещё больше разозлилась. Она не выдержала и вскочила со стула. Это было не похоже на неё, но девушка была явно вне себя. Даже у неё терпение не резиновое. Териана развернулась к лестнице и стремительно убралась к себе в комнату, в надежде хоть немного побыть одной и всё обдумать. — Вот видишь, что ты наделал, — таким же тихим, но явно недовольным голосом продолжила Виолетта. — О каком самоконтроле может идти речь после такого? Она успокоится. Скоро придёт обратно, одумается... — Джер’альд, она ведь уже взр’ослая. Ты не можешь вечно дер’жать её здесь. И вообще, ей пор’а уже… — Я знаю, что ей нужен жених. Но не этот же. — Почему нет? — Потому что… У меня такое чувство… — мужчина не закончил, передернув плечами словно по его спине стадо пауков пронеслось. Его вымораживало при одной только мысли о том, чтобы отдать свою дочь сыну Ориона Блэка. Этому наглому, безответственному смутьяну и балагуру! — А у меня чувство, что ты будешь дер’жать её в этом доме целую вечность, пока смер’ть не р’азлучит вас, — Виолетта заговорила с присущей ей нежностью, теплотой и пониманием. Ведь за столько лет она одна знала, что скрывает в душе её строгий муж. Особенно, если дело касается Терианы. — Я знаю, дор'огой, как ты её любишь, но она не такая как все. Она уже взр'ослая и ей нужна свобода, а не золотая клетка. — Ты не знаешь, о чём говоришь. Я сам с ней побеседую. Джеральд поспешил закончить разговор, так как услышал, что в прихожую возвращается Блэк, поэтому ушёл вслед за Тери, чтобы всё-таки попытаться вразумить её. Дочь сидела в комнате. К сожалению, она не могла прятаться здесь долго и через пару минут туда вошёл отец. Он выглядел как божий одуванчик, который никогда бы не пожелал Тери зла. Джеральд методично осмотрел комнату, будто видит её впервые. Хотя может так оно и было. Язык не поворачивается сказать, что он заходил к ней слишком уж часто. Постояв так четверть минуты, отец сел на угол кровати, однако, как бы смиренно и аккуратно он ни хотел сделать это, его тело заняло добрую половину матраса, не то, что уголок. Тери забралась под цветастый плед и смотрела в окно. Говорить ей явно не хотелось. Её терпение было натянуто до предела, прямо как высоко настроенные струны гитары, которые с треском рвутся от сильного натяжения. Одно прикосновение, и от инструмента больше нет никакого толку. Этим прикосновением и был Джеральд. — Выслушай меня, Териана. — Не хочу. Это была правда. — Он тебе не пара. Я знаю, что он тебе нравится, но это не должно обременять тебя. Это не так важно, как ты думаешь… — Не так важно?! Ты слышишь себя, пап?! — взорвалась девушка. — Я имею в виду то, что влюблённость быстро проходит. — Откуда тебе знать? Может и маму ты вовсе не любишь?! Как вообще можно жить с человеком, которого не любишь?! Тери хотелось кричать. В памяти невольно всплывали страницы детского дневника, то, как она пыталась затолкать свою влюблённость подальше, но тщетно. Она не понимала, кому верить. Сириус, вернувшись в столовую, мигом понял, что произошло. Виолетта попросила его присесть, но он не мог просто сидеть и ждать. Он не выдержал и поднялся наверх, чтобы найти девушку или хотя бы увидеть её. Дверь в комнату оказалась закрыта неплотно, он слышал голоса двух спорящих людей и мгновенно передумал туда заходить. Словесный поток мог сравниться только со схваткой двух тигров или яростной дуэлью. Казалось, того и гляди услышишь хлопки заклинаний. Он остановился у двери и прислушался. — Я не хочу, чтобы ты сделала неправильный выбор. — О чём ты говоришь?! Я уже сделала выбор. Или я чего-то не понимаю? — Конечно не понимаешь. Послушай меня! — Да всё я понимаю! — Этот парень высокомерный… — Как ты. — Наглый… — Как ты. — Перестань перебивать меня! Вы оба не проявляете никакого уважения! — Ты сам воспитывал меня. — Посмотрим, как ты воспитаешь своих детей с наследником Блэков. — Причём тут Блэк? — Да притом, что ты в первый подвернувшийся момент выскочишь за него замуж! И какая жизнь тебя будет ждать с этим изгнанником? Пойдёте жить к магглам? Этому не бывать. Чтоб моя дочь взяла фамилию Блэк — только через мой труп! — А может через мой? Я может быть вообще не собиралась выходить за него… Настала гробовая тишина. Сириус не сразу уловил смысл прозвучавших слов. Он ещё не задумывался об этом, но ему казалось, что если он предложит, она пойдёт… Где же тогда любовь? Вся её любовь… Неужели… — Не собираешься выходить за него, но матери с отцом косточки обмываешь! Зачем тогда всё это представление? — Ты сам сказал мне… Ты… — Своей головой думать надо! — У меня не было выбора! Тери крикнула это так внезапно, что Сириус подпрыгнул на месте. Девушка вылетела из комнаты, наткнувшись на него. — Ты что, подслушивал?! — Нет. Она явно ему не поверила, смерив недовольным взглядом, также, как её отец, и продолжила злобно топать по дощатому полу, вниз по лестнице, к выходу, завернув в сад и оставив всех остальных в смешанных чувствах. Джеральд и Сириус оказались друг перед другом, боясь заговорить. Вскоре, осознав всю суть ситуации, Уоррен решил не отступать. — А всё из-за тебя. Как мне теперь верить её словам, будто ты хороший человек? Как с ней говорить? — Вы уже достаточно ей сказали, — отрезал Блэк, — теперь с ней буду говорить я. Сириус всё ещё пытался не спускать своего гневного пса с цепи. Он посмотрел на Уоррена так убедительно, что он стал понимать: Сириус не желает никому зла. Поэтому он отпустил юношу. Не в прямом смысле. Он просто отступил, понял свою ошибку, своё поражение в сегодняшней битве. Но ещё не вечер. А Сириус поспешил в сад, уверенный, что сможет всё исправить. Он нашёл Тери за клумбой высоких жёлтых подсолнухов, выращенных её матерью. Девушка сидела на красиво скошенной, желтеющей траве, обхватив колени руками. Красное платье немного сползло вниз, ветер чуть растрепал чёрные волосы так, что пряди осторожно падали на лицо, влажное от слёз. Брюнет молча сел рядом. Тишина продлилась около двух минут, и Блэк не выдержал. — Так это правда? То, что ты сказала отцу? Тери быстро подняла мокрые, серые глаза на него. Её ресницы слиплись и казались ещё темнее, чем обычно. Она была не готова говорить, но подумала, что Сириус заслуживает ответа. — Не знаю. Наверное нет... Нет, я просто пыталась сделать так, чтобы он отстал от меня. Сириус не знал, что ответить. Его не совсем устроил такой ответ, но и это было лучше, чем услышать сейчас "да". Он надеялся, что это слово она прибережёт на чуть более поздний ответ на его вопрос. — Что мы теперь будем делать? — спокойно спросил он. — То же, что и обычно. — Веселиться и гулять? — Учиться и выживать... — И это тоже. Он улыбнулся. Речь о Хогвартсе его забавляла, ведь там проходили лучшие дни его жизни. А с Тери там стало вдвойне приятнее находиться. Тёплые воспоминания с первого семестра, всплывшие в его голове, подействовали как бальзам на душу. Тери, кажется, тоже улыбалась. Она знала, что как только она уедет отсюда, всё снова наладится. Никогда ещё ей не хотелось так вернуться в школу. Там она будет делать всё, что захочет. Хогвартс действительно волшебно действовал на них, тоску как рукой сняло. Они сидели на газоне, ветер шевелил их волосы. Осень была в разгаре, дразня скорым приходом зимы. Но Леди и Бродяге не было холодно друг рядом с другом. Им не хотелось думать, что будет дальше. Хотелось убежать. Жить здесь и сейчас. И они убегут, обязательно. И их отпустят - в далёкий волшебный замок на Севере Англии. Но это будет потом и уж точно все не будет так просто, как кажется на словах. У Судьбы припасено для них не мало. Но это не значит что они не справятся. Скоро они снова вернутся в Хогвартс. Снова, но всегда как в первый раз.