33 несчастья или Герой спешит на помощь

«Сколько еще неприятностей произойдет до того, как окончательно наступит осень? – обреченно думал Иван, поднимаясь на третий этаж. – Почему я в своем собственном доме не могу побыть наедине с собой? Ну, Гилберт не в счет, он… он понимает меня». - Ваня! Да стой ты! – Байльшмидт нагнал друга у гостиной и схватил за локоть. – Ну, ты чего? Подумаешь, прие… - Убери их, - попросил Брагинский и убрал руку Гила, - выпроводи за дверь и не пускай больше. Я не хочу, чтобы кто-то околачивался в моем доме, особенно эти двое. Зачем они приехали? Если уж не посмеяться, то пожалеть – а ты знаешь, как я отношусь к таким вещам. - Но они же хотели, как лучше… - Благими намерениями дорога в ад вымощена, дорогой мой друг. И я знаю это, как никто другой, - горько заметил Брагинский и глянул на дневник в руках Гилберта. – Ты очень красиво пишешь. Я бы почитал еще что-нибудь, если позволишь. - А, ну… - немец запнулся и посмотрел на Ивана – тот стоял с отрешенным выражением лица, в глазах его была тоска – не отчаянная, как раньше, но все же вполне ощутимая. – Попробую поискать что-нибудь. - Спасибо. А теперь пойду, позвоню твоему брату. Кажется, у него ко мне было дело. С этими словами Иван развернулся и вошел в гостиную. «Нет, ну как так можно? Я бы на его месте тут разнес все, а он…» - Гилберт вздохнул и направился обратно, к гостям. - Итак, я вас предупреждал, что приезжать не стоит, - Байльшмидт начал издалека, но его голос заставил Альфреда и Франциска вздрогнуть. – Раз вы такие самостоятельные, меня не послушались, я вынужден выпроводить вас силой. Либо, вы оказываете мне кое-какую помощь. Парни переглянулись и нахмурились. - Если вы действительно хотите помочь Ивану… - как бы невзначай добавил Байльшмидт, и Джонс тут же выпрямил спину, так и излучая геройскую ауру. Франциск покосился на американца и закатил глаза. – Я так вижу, вы готовы. Итак, у меня для вас есть задания. Франциск, ты идешь на кухню и готовишь ужин. Альфред – идешь за мной. - Но, mon ami, я же не знаю, что готовить, - растерялся парень. - Ой, ты и не знаешь, что готовить? – Гил рассмеялся и отмахнулся. – Ты в этом профи! - Ну, если только так… - Вот, Альфред, твое поле деятельности, - Байльшмидт раскрыл двустворчатую дверь, и парни тут же почувствовали ни с чем несравнимый запах книг. Десятки стеллажей разной высоты и глубины были хаотично расставлены в огромной, плохо освещенной комнате с одним лишь небольшим окошком. Рядом с ним стояло огромное кресло, обтянутое черной бархатной тканью, а рядом на маленьком стеклянном столике лежали несколько книг и стояла небольшая старая лампа. - Твоя задача – расставить шкафы параллельно этой стене, - Гилберт указал на стену, перпендикулярную окну. – Кресло не трогай, книги тоже. Не справишься – будешь худеть. - В смысле? - Ужин не получишь! – Гилберт усмехнулся и прикрыл за собой дверь. - Ну что ж, приступим, - Джонс тяжело вздохнул и впервые усомнился – а стоит ли игра свеч? Шкафам не было конца и края… - Ох, Гилберт, ты пришел мне помочь! – Франциск улыбнулся и махнул рукой в сторону холодильника. – Ты сказал мне готовить, у вас только овощи (не самой первой свежести), мясо и картошка. Много картошки. Очень много. - Это все Беларусь, - пожал плечами немец и завязал фартук. – Но, я не против. Что готовим? - Жаркое, времени на кулинарные извращения нет, - Бонфуа пожал плечами и протянул другу мясо. – Нарежь небольшими кусочками. - Хорошо. Франциск украдкой посмотрел на друга – тот собрал волосы в маленький хвостик и старательно резал мясо, нахмурившись и приоткрыв рот. Он всегда был таким, когда занимался чем-то ответственным – и кто бы мог подумать, что для забияки-Гилберта готовка будет важным делом! Бонфуа тихо усмехнулся и спросил: - Скажи, а почему ты приехал? - Меня Беларусь попросила. - Неужели только по ее просьбе? Раньше ты бы не церемонился с ней, - заметил Франциск. - Ну, Ивану нужна была помощь, - Гил остановился и посмотрел на друга. – Я думаю, только я смог бы ему помочь. Я не жалостливый человек. Да и тактичным меня назвать сложно… - Но с Ванюшей ты предельно вежлив. - Он может сорваться в любую минуту, причем в какую сторону – я не знаю. Да и мы теперь друзья, так он сказал. А я согласился. Тем более, что мы, вроде как, одно государство. - Гил, ты такой милый! – выдал Бонфуа и обхватил друга со спины. – Просто лапочка! Ты помнишь, как мы в детстве игрались в поле? У тебя был тааакой… меч… - Да, а сейчас у меня тааакой нож! – мрачно произнес немец, извернулся и приставил кухонный прибор к шее Франциска. – И он просто рыдает по чьей-нибудь крови! Ну же, зайка, ты что, не хочешь его удовлетворить? - Эмм, воздержусь, - с нервной улыбкой Бонфуа отошел к холодильнику и поднял руки вверх. – Просто, ты же знаешь мое к тебе отношение… - Ага, ко мне, к нему, к ней и вон к тем троим, - вспомнил Гилберт меткое замечание своего брата. – Ты не сможешь заболтать меня, я твой друг уже слишком давно. Байльшмидт отвернулся и продолжил нарезать мясо, и Франциск тем временем прищурился и потянулся за картофелиной. «Ну, это мы еще посмотрим, mon âme*. Ты всегда во мне сомневаешься и не понимаешь, когда я серьезен». *моя душа Иван спустился на ужин в благодушном настроении – Людвиг рассказал много хороших новостей (и откуда только он их берет?), посоветовал больше гулять и звал в гости. Разумеется, выходить из дома у Брагинского не было ни малешего желания, но почему-то звонок Германии не раздражал, в отличие от приезда Франции и Америки. Возможно, потому что Иван сам выбрал время для звонка, а Людвиг всегда учтив и тактичен? Сидя за столом, Иван почувствовал, как настроение неумолимо понижается – какие-то восторженные разговоры, похвала… «О чем они вообще? Причем здесь библиотека?» - Ваня, ну скажи же, что они молодцы, - забормотал Гилберт, толкая Ивана локтем. - А? ну, да, неплохо, молодцы, - отстраненно согласился Брагинский и уже хотел зачерпнуть жаркое, как вдруг стол дрогнул от удара. - Да ты вообще слушаешь, что тебе говорят? Ты хоть знаешь, что такое благодарность? *** Альфред печально окинул взглядом стеллажи и глубоко вздохнул. После такой работенки он точно скинет пару кило! Он подошел к ближайшему к стене шкафу и уперся в него ладонями. Тот лишь жалобно скрипнул об пол, проехал пару сантиметров и встал. - Если бы можно было снять книги, - простонал Джонс. Вторая попытка оказалась более удачной: Альфред почти придвинул стеллаж к стене, но ему помешала деревянная доска, выпирающая из пола. Американец тихо выругался. В конце концов, ему все-таки удалось закончить начатое, но пока он пытался преодолеть эту треклятую доску, с парня семь потов сошло. Альфред устало выдохнул и обернулся. Своей участи по-прежнему ждали два с лишним десятка стеллажей. - Господи, ну куда ему столько, - пробормотал Альфред. Однако дальше дело пошло веселее, и за час с небольшим американцу удалось передвинуть почти дюжину шкафов. Когда он с довольной миной на лице смотрел на очередной стеллаж, дверь в библиотеку открылась, и в дверном проеме появился Гилберт. - Неплохо, - присвистнул он. – Ты, оказывается, не такой слабак, каким кажешься! - Я рад, - кисло ответил Альфред. – Ты что-то хотел? - Да, вот, проведать тебя, - Альфред вопросительно изогнул бровь. – Ну ладно, проверить, не разнес ли ты библиотеку. - Иди к Франциску или я в тебя сейчас кину что-нибудь большое. - Да хватит тебе, - отмахнулся Гилберт. – Да, ты же шкафы в алфавитном порядке расставлял? - Что? – слабо переспросил Альфред и обернулся: только теперь он заметил таблички с буквами на полках. Он, конечно, плохо знал русский алфавит, но был уверен, что «Я» идет после «Л». – Ты раньше меня предупредить не мог?! - Понадеялся на твою сообразительность, - развел руки в стороны немец. – Видимо зря. Ладно, сделаем вот что: ты как закончишь с расстановкой спускайся вниз на кухню, я помогу тебе расставить книги. После этого Гилберт молча удалился, оставив Альфреда в полнейшем замешательстве и некотором изумлении. «Интересно, он здоров…, - подумал Альфред, подходя к очередному стеллажу. – Гилберт поможет МНЕ? Видимо, Конец Света и правда не за горами». *** Пробившись еще без малого полтора часа со шкафами, Альфред наконец, придвинул к стене последний, и отошел на средину комнаты, утирая пот со лба. Теперь-то он старался следовать алфавиту, но не совсем уверен, что правильно. Затем он развернулся, и направился к выходу из библиотеки. К этому моменту он уже твердо решил, что в следующий раз, когда они с Гилом выйдут из этой комнаты, он больше ни за что на свете не войдет в нее снова! Найти кухню тоже оказалось не так-то просто, и в конце концов, Альфред просто пошел на запах тушеных овощей. Открыв дверь, он увидел Гилберта и Франциска, стоявших в разных концах комнаты с нахмуренными лицами. - Ребят, все в порядке? – решил поинтересоваться Альфред. - Да! – рявкнули оба в один голос, от чего Джонс даже подскочил. - Ну… отлично. Гилберт, я закончил со шкафами. - Хорошо, - сказал тот, потягиваясь и вытирая руки об фартук. – Пошли, а ты, - продолжил он, обращаясь к Франциску, - не спали кухню и весь дом в придачу! По выражению, появившемуся на лице Франции, Альфред понял, что того еще никогда так не оскорбляли! Он отступил в сторону, освобождая дорогу Гилберту, а затем последовал за ним, закрыв дверь. Они молча поднялись в библиотеку, и, честно говоря, Альфреда мало радовала перспектива остаться с немцем в самом отдалённом в доме помещении один на один. Гилберт и так злился на него за приезд (в этом Альфред не сомневался), а теперь еще, видимо, поругался с Франциском. Поэтому парень, без лишних слов, тихо шел за Гилом и, чтобы особо не скучать, крутил головой по сторонам. Как бы Гилберт ни старался содержать дом в чистоте и не допускать запустения, кое-где он, все-таки, дал маху: на картинных рамах скопилась пыль, обои в некоторых местах под потолком отклеивались, а напольные доски жалобно скрипели, когда на них наступали. - Тяжело тебе здесь? – подал голос Альфред. – Я имею в виду: тяжело поддерживать порядок в таком большом доме в одиночку? - Да уж, - неожиданно спокойно ответил Гилберт и осмотрелся. – Я стараюсь, конечно, но Иван не особо стремится помогать мне. Я его, конечно же, не виню. В конце концов, меня никто не заставлял этим заниматься, я сам решил. - Ну… я думаю, Франциск в помощи не откажет, да и я тоже. - Он-то да, - сказал немец и, резко остановившись, развернулся к Альфреду лицом. – Я все никак не могу понять: тебя-то что с подвигло примчаться сюда, из-за океана, чтобы помочь человеку, с которым у тебя были отношения, мягко говоря, не айс? Тебе наоборот, радоваться бы тому, что произошло с Иваном, а ты здесь, за тридевять земель от дома с самыми что ни на есть наилучшими намерениями? Прости, Ал, но я не верю в это. - Мне всегда было интересно, кем ты меня считаешь, - тихо ответил парень, до этого спокойно слушавший все претензии немца. – И теперь, я, наконец, понял. Похоже, вы все считаете меня бездушным идиотом, который желает покрасоваться перед остальными и совершенно не стесняется проявления собственной безграничной тупости? По поводу последнего, да, мне плевать, что вы все думаете обо мне. Потому что именно благодаря вот таким вот безумным идеям моя страна превратилась в сверхдержаву! Но держать меня за сволочь, не способную к состраданию и сочувствию не стоит, Гил. У меня есть сердце, и приехал сюда не для того, чтобы сделать Ивану еще больнее, а для того, чтобы помочь ему прийти в себя. И я сам не знаю почему, зачем мне это надо и так далее. Я просто хочу помочь. Произнеся столь длинную, но содержательную речь, Альфред быстро зашагал к библиотеке, оставив Гилберта в полнейшем замешательстве. - Да что же творится на этом свете? - тихо пробормотал он. Когда немец оказался в библиотеке, Альфред уже начал снимать книги с первого стеллажа. Окинув взглядом все шкафы, Гилберт с радостью отметил, что последние восемь шкафов стоят в правильном порядке. - Вот это уже неплохо, - кивнул он. – И как ты это сделал? - Нашёл книжку, кажется, «Букварь» называется, там на первой странице алфавит. - А, ну да. Никогда не понимал, зачем она Ивану. - Вот она и пригодилась. *** С книгами Альфред и Гилберт провозились, без малого, три часа. За это время Франциск раз десять зашёл к ним, напоминая о том, что ужин готов, и что если они не поторопятся, то будут есть холодное жаркое. В конце концов, тот сдался и пообещал, разогреть все, как только они закончат. Альфред, как оказалось, зря боялся оставаться с Гилом наедине. Возможно, после того разговора, можно сказать, по душам, немец немного переменился в сторону парня и теперь говорил с ним спокойно, почти без желчи и сарказма. Так что на кухню оба спустились в отличном настроении, которое несколько омрачилось с появлением Ивана, который, войдя в комнату и увидев Альфреда и Франциска, тяжко вздохнул и слегка поморщился. Француз, кажется, ничего и не заметил, а вот Альфред наоборот. Когда все оказались за столом, Гилберт принялся расхвалить кулинарные способности Франциска и старания Альфреда в библиотеке, но Иван, казалось, все пропускал мимо ушей и только уныло ковырялся вилкой в тарелке. Джонс от этого мрачнел все больше и больше. - Ваня, ну скажи же, что они молодцы! - А? ну, да, неплохо, молодцы. Тут уж Джонс не выдержал: ударив ладонью по столу (что-то в последнее время это стало его неизменной привычкой), он встал на ноги и впился взглядом в глаза Ивана. - Да ты вообще слушаешь, что тебе говорят? Ты хоть знаешь, что такое благодарность? - Благодарность? – тихо переспросил русский. – За что? За то, что вы вломились в мой дом безо всякого приглашения и развели тут кавардак? - Ваня, - попытался одернуть его Гилберт, но тот уже не слушал. - Нет, - выдохнул Альфред, – за то что мы, в отличие от того же Артура, не сидим в кабинетах и не попиваем виски или отборное французское вино, обзванивая друзей-европейцев, делясь радостными новостями, - Альфред скривился. – За то, что мы приехали сюда, чтобы помочь тебе подняться на ноги! - Мне не нужна ваша жалость, – так же ответил Иван, поднимаясь со стула. - Я не жалеть тебя приехал! Ты… ты опять не слушаешь, что тебе говорят! Я приехал помочь! Помочь, слышишь! И да, пусть я последний человек на свете, к кому бы ты за этим обратился, но я здесь и не собираюсь никуда уезжать, пока ты не придёшь в себя! С этим словами Альфред пошел на выход. - Спасибо за ужин, Франциск, мне понравилось, - добавил он, выходя в коридор. - Да не за что, - севшим от испуга голосом ответил тот. Теперь немец и француз молча смотрели то на Ивана, то на захлопнувшуюся за Альфредом дверь. Брагинский стоял, широко раскрыв глаза и уставившись в пол. - Вань, - тронул его за плечо Гилберт, - все нормально? - Теперь да, - ровным голосом ответил тот и удалился вслед за Альфредом. - Эти двое меня пугают, - сказал Франциск, убирая со стола тарелки. - Теперь я прошу тебя не уезжать, - мрачно пробубнил Гилберт. – Я не хочу оставаться один с героем-американцем и захандрившим русским!