Любовь под запретом. Время перемен

      После вчерашних событий Фор решил, что нам лучше воздержаться от завтраков Энни, поэтому мы направились в закусочную. Конечно, есть вероятность, что и там может произойти что-то подобное, но остаться голодными тоже не хотелось, поэтому на свой страх и риск мы уселись за столик, расположенный возле окна, и стали изучать потрепанную брошюру с меню. Фор задумчиво водил глазами по строчкам, когда к нам подошла хозяйка Макс. Как всегда, черезвычайно дружелюбная, она широко улыбнулась, когда Фор поднял на нее глаза.       — Доброе утро, — сверкнула она глазами на моего спутника, — вижу, вы не захотели оладьи Энни, — она перевела взгляд на меня, — но, уверяю вас, здесь будет не хуже, чем у Энни. Итак? — она достала из передника блокнот и ручку и вопросительно уставилась на нас.       — Мне, пожалуйста, кофе, яичницу с беконом и стакан воды, — сказала я, переводя взгляд на Фора, который уже отложил меню в сторону и улыбнулся.       — Мне тоже самое, — ответил он, глядя на хозяйку.       — Хорошо, сделаем в лучшем виде, — улыбнулась она и направилась к двери, ведущей на кухню.       Через минуту Макс уже направлялась к нам с кофейником в руках и чашками. Девушка расставила посуду и улыбнулась:       — Не пейте много кофе, иначе плохо будете спать, — лукаво улыбнулась она, глядя на меня.       Я осеклась, глядя на нее, будто она дала мне понять, что знает о событиях прошлой ночи, но я тут же взяла себя в руки и улыбнулась ей в ответ. Девушка отошла от нас, а я посмотрела на Фора. Муж хмурил брови — знак того, что он глубоко задумался.       — Мне не показалось? — прошептала я.       — Думаю, что нет, — Фор потер задумчиво подбородок и уставился в сторону.       Помимо нас в закусочной находилось еще трое. Один мужчина читал утреннюю газету, второй листал какой-то журнал и делал какие-то пометки в нем, а третий, судя по форме, местный почтальон, уплетал завтрак на барной стойке. Он-то и привлек внимание Фора.       — Видишь почтальона? — тихо спросил он, и я кивнула. — Приглядись к нему, — Фор посмотрел в окно, — он не меняет рук.       — Что? — недоуменно уставилась я на него.       — Он разрезал еду, но вилка осталась в той же руке, — проговорил Фор тихо, пока я внимательно наблюдала за почтальоном, — американцы обычно откладывают нож в сторону и перекладывают вилку в правую руку, — поясняет Фор.       — Может, он не здешний? — едва заметно пожала я плечами.       В этот момент, будто услышав нас, почтальон перестал жевать и отодвинул тарелку от себя. По его виду стало понятно, что он хочет покинуть закусочную как можно скорее.       — Вкусная еда, Макс, — похвалил он рыжеволосую хозяйку и кинул на стол чаевые, — проверь свою почту, — он натянул на голову кепку и направился к выходу.       — Пошли, — позвал меня Фор и встал с дивана.       Мы устремились на улицу вслед за почтальоном, забрались в свой джип и тронулись с места. Почтальон на своей машине медленно катил по улица, останавливаясь у некоторых ящиков, не вылезая из машины, он открывал их и закидывал письма. Когда его машина свернула на соседнюю улицу, Фор подкатил к одному из ящиков и остановился. Жестом он махнул мне рукой, чтобы я пошла к ящику, а сам устремился на противоположную улицу, откуда только что отъехал странный почтальон. Я огляделась прежде, чем залесть в ящик, когда не заметила ничего подозрительного, я достала из ящика письмо и направилась к машине. Фор уже сидел там и с интересом крутил в руках письмо. Мы молча вскрыли оба конверта и достали сложенные вдвое листы. К нашему удивлению оба оказались пустыми. Фор был прав, когда заподозрил в этом почтальоне что-то неладное: зачем и кому он раскладывал пустые письма? Это что, какой-то сигнал? Но для кого?       Фор достал из кармана телефон и набрал номер, поставив разговор на громкую связь. Через секунду на том конце ответил Юрай.       — Юрай, пробей, пожалуйста, Пола Ванхогана и Мегги Кристис, — Фор прочитал имена с обоих конвертов, которые крутил в руке.       — Сейчас, — раздался голос Юрайи, — ты уверен? — спросил он недоверчиво.       — Что не так? — спросил Фор, глядя на меня.       — Если верить базе данных, этих людей давно нет в живых, — сказал Юрай, и мы с Фором уставились друг на друга.       — Отбой, Юрай, — сказал Фор и выключил телефон, — хочу пригласить тебя вечером на прогулку по городу, — многозначительно пророкотал Фор, и я кивнула.       Около десяти часов мы вышли из дома Энни и пошли пешком по пустым улицам. Фор всматривался в темноту, и я делала то же самое.       — Что-то слишком пусто на улицах, — сказала я.       Мы дошли до закусочной, в которой горел свет. Когда Фор толкнул рукой дверь, она открылась. К нашему удивлению, закусочная была пуста, словно одним щелчком пальца все обитатели испарились. Мы медленно прошлись по залу, на столах стояли недопитые куржки, недоетые тарелки, все говорило о том, что недавно тут были люди. Что произошло? Фор провел над одной из кружек с чаем ладонью, потом направился за барную стойку. Я сделал то же самое, проведя рукой над чащкой с кофе, которая оказалась достаточно горячей. Значит, я была права, буквально несколько минут назад тут были люди, но сейчас тут пусто, словно в фильмах об Апокалипсисе.       Фор достал из кармана панель и включил ее.       — Юрай, дай обзор через инфракрасный спутник, — сказал Фор, и через пару секунд на панели появилась карта города с отмеченными на ней красными точками. Я подошла к Фору и уставилась на панель. Две точки, стоящие в точке закусочной — это мы, остальные точки были собраны в одном месте. — Церковь, — отметил Фор, и мы направились к выходу.       Одноэтажный домик с высокой крышей с расположенными на ней крестами оказалась на соседней улице. В здании горел свет, и мы пробрались с другой стороны. Окна были невысокие, поэтому нам без труда удалось заглянуть в них. Увиденное нас не удивило: все, кто встретился нам за эти дни в городе, сидели на лавочках, уставившись на один-единственный монитор в помещении. Со старого кинематографа на экран проецировался бейсбольный матч, тот самый, который я видела в день приезда сюда, в закусочной у Макс. С краю сидела Энни, ее вгляд был прикован к экрану, со стороны она выглядела будто зомби.       — Как думаешь, какое отношение имеет церковь к бейсболу? — спросила я, закусив губу.       — Гипноз, — кратко бросил Фор, и в этот момент матч окончился.       В помещение зала вошел мужчина в церковной рясе, и я узнала в нем того самого незнакомца, которого встретили в первый день в закусочной. Он подошел к аппарату и выключил его, и тут же вся толпа, будто вынырнув из-под пелены, оживилась и начала разговаривать между собой. Дождавшись, когда все жители покинут церковь, мы с Фором двинулись к черному входу. Дверь оказалась незаперта, поэтому мы без проблем вошли во внутрь. Священник был один, он столя к нам спиной, но когда почувствовал, что не один., резко обернулся и уставился на нас.       — Церковь уже закрыта, — взволнованно сказал он, и его глаза забегали.       — Мне казалось, что церковь открыта круглосуточно, — ответила я.       видимо, священник понял, что мы не просто зашли исповедоваться, поэтому попытался кинуться к двери, но Фор его опередил, вскинув пистолет. Священник испугался и замер на месте. Фор молча указал ему рукой подойти. Мужчина поплелся к нам, и когда он оказался рядом, я надела на него наручники. Фор потащил его к выходу, но священник не проронил ни слова. Затолкав мужчину в небольшой кабинет, судя по всему, его же, Фор приставил к его виску пистолет.       — Ты знаешь, что нас интересует, — тихо проговорил он.       — Вы не просто геологи! — воскликнул театрально он, вскинув руки перед собой, будто отбиваясь от нас.       — Мы такие же геологи, как и вы — священник, — процедила я.       — Я не знаю, что вам нужно! — взмолился он, падая на колени.       Фор молча взвел курок, еще одно движение — и пистолет выстрелит, но вдруг священник упал на пол, содрогаясь в конвульсиях, изо рта пошла белая пена, глаза закатились и послышались предсмертные хрипы. Мы бросились к нему, но было поздно, он был мертв. Мы с Фором посмотрели друг на друга, и Фор разжал его челюсть.       — Цианид калия, — процедил Фор тихо.       Я растерянно провела рукой по руке священника, потому как никто из нас не ожидал такого поворота, и нечаянно зацепила край его рукава. из-под которого показалась татуировка с цифрами.       — Что это? — спросила я вслух и достала телефон, сфотографировав запястье мертвого лже-священника. Отправив фото Юрайе, я набрала его номер по защищенному каналу. — Посмотри, что мы нашли на запястье мертвого священника, — сказала я в трубку Юрайе.       — Секунду, — ответил техник, — Трис, это символ террористической организации «Черный Шторм»…       Я моментально вспоминаю информацию об этой организации.       — Организация, созданная в Чечне, более десяти лет назад, — выдала я информацию, — она находится в наших списках на втором месте после «Красной Клетки». Похоже, мы наткнулись на их базу, здесь они обучают своих агентов, учат походить их на обычных жителей. Они организовали свою базу в самом центре Соединенных Штатов, отсюда они могут посылать своих агентов в любую часть страны, не вызывая лишних подозрений на себя. Отсюда и странные привычки почтальона, — рассуждала я, вспоминая события предыдущих дней.       — Какого почтальона? — переспросил Юрай.       — Не важно, — отмахнулась я, — одно ясно, что наш спутник не просто так упал в самое сердце базы террористов.       — Я тоже об этом думаю, — подтвердил Юрай мои догадки.       — Юрай, дай мне информацию о спутнике, какие были неполадки, траектория, — начала я перечислять, — какие коды появились до аварии?       — Секунду, — сказал Юрай, но тут же чертыхнулся, — проклятье!       — Что происходит? — с тревогой спросила я.       — Мой уровень доступа ограничен, — ответил он медленно.       — Как такое может быть? — спросила я, посмотрев на Фора.       — Дай мне час, — сказал Юрай, — я свяжусь с тобой сам.       Конечно, Фор слышал весь разговор, ему не нужно было пересказывать, поэтому он молча потянул меня к двери, и мы поспешили покинуть церковь под покровом ночи.