Слепая Л.

      На следующий день, отпросившись с постылой работы пораньше, Драко направился прямиком в Министерство. Он точно знал, что именно там просиживает свои плиссированные юбки Гермиона Грейнджер. С трудом пересилив себя и просидев полчаса в душной приемной под прозорливым присмотром чопорной секретарши, к слову, все же предложившей ему чаю во время ожидания, Драко прокручивал в голове предстоящую беседу. Он надеялся, что у него хватит самообладания вынести и этот раунд, и останется еще время, чтобы успеть в лавку за оборотным.       Переговорное устройство протяжно запищало, и, спустя минуту, секретарь пригласила его пройти в кабинет.       Помещение было не слишком большим, но и уж точно не каморкой. Шкафы с папками, большой стол, удобные стулья, несколько грамот на стенах и фотография в деревянной резной раме на столе, развернутая изображением к лицу сидящего за столом. Драко не мог видеть, что там запечатлено, но готов был ставить тельца против яйца, что там либо чета Уизли, либо Золотое Трио в полном составе, наверняка на фоне Хогвартса.       Грейнджер в отличном темно-синем двубортном костюме, с хорошо уложенными волосами, сидела в глубоком кожаном кресле за рабочим столом. Не поднимая глаз от каких-то бумаг, она деловитым тоном поприветствовала пришедшего:       — Мистер Малфой. Слушаю вас. Запрос или жалоба? — она подняла на него привычный незаинтересованный взгляд министерского чинуши.       — Привет, Грейнджер, — уселся Малфой на стул напротив. — У меня скорее просьба-пожелание, — усмехнулся он, оценив выдержку бывшей сокурсницы, ничем не выдавшей ни удивления, ни недовольства. — Я хочу, чтобы ты устроила меня официально в службу социальной поддержки ветеранов. И помогла стать закреплённым помощником при определённом человеке.       Гермиона вскинула удивленно брови и уже более заинтересованно посмотрела на визитера.       — Неожиданная просьба от такого субъекта, как вы, — она захлопнула папку на своем столе. — Помощь кому-то и Малфои — как-то не укладывается в привычную картину... Но... Я всегда считала, что любой может измениться к лучшему и получить второй шанс, — она испытующе посмотрела на Драко. — О ком идет речь? Кто-то из ваших сокурсников или родственник?       — Гарри Поттер, — словно камень в воду бросил Малфой.       Драко увидел, что на мгновение самообладание покинуло Гермиону, и у неё немного дрогнули веки и расширились зрачки.       — Это даже не смешно, Малфой, — усмехнулась она. — Я, конечно, слышала, что Азкабан влияет на людей по-разному... И, видимо, ты немного повредился умом, раз пришел ко мне с такой просьбой, — она сама не заметила, как перешла на ты, настолько была удивлена словами Драко.       — Вся ваша семейка меня порядком утомила уже, — устало выдохнул тот, покачивая ногой. — Я не шучу, Грейнджер, — уже серьезно сказал он, — я хочу, чтобы ты устроила мне место социального работника при Гарри-чертовом-Поттере, которого вы все бросили, а сами живёте припеваючи, — он злобно зыркнул на неё.       — Ты думаешь, я поверю, что тебе есть дело до Гарри и его жизни? Что ты задумал, Малфой? Зачем тебе понадобился Поттер?       — Мне ваш Поттер до известного места, но у меня долг жизни перед ним, и, видимо, пришло время платить по счетам, госпожа министр, — не удержался он от поддевки. — Тем более, я знаю, что вас он всех разогнал, и, признаться, не виню его и понимаю, почему он не желает вас видеть.       — Интересно послушать твою версию, — Гермиона сложила руки в замок и откинулась на спинку кресла.       — Вы глупцы, если всерьёз рассчитывали, что он примет вашу жалость и навязчивую доброту. Такой, как Поттер, скорее сдохнет в одиночестве, весь покрытый лишаём, чем признает свою беспомощность и станет для кого-то обузой. Вы со своим сюсюканьем делаете только хуже. Я же не буду с ним нянчиться и хлопотать вокруг его драгоценной персоны. Мне он не друг, мне незачем его жалеть и оберегать. И только такую помощь он примет, поверь мне. Помощь, не окрашенную вашей навязчивой добродетелью и самопожертвованием.       Гермиона, развернув кресло к окну, задумчиво смотрела на здание напротив. После затянувшейся паузы она вновь развернулась к Малфою:       — Допустим... Допустим, что всё это так. В твоих словах есть... смысл. Я понимаю, о чём ты говоришь, и, пожалуй, к своему удивлению, согласна... — она снова замолчала, обдумывая что-то и покусывая нижнюю губу. — Но у меня есть условия.       Малфой и не надеялся, что все пройдет так гладко и быстро, и даже растерялся, решив, что все же недооценивал разумность Грейнджер. Он весь обратился в слух.       — Во-первых, — начала Гермиона, — я буду проверять тебя и Гарри так часто, как это возможно. Малейший намек на угрозу для него или его высказанное обоснованное неудовольствие, и поверь, ты узнаешь о местах, в сравнении с которыми Азкабан покажется тебе пасхальной ярмаркой, — тон ее при этих словах был такой, что Драко очень отчётливо нарисовал себе в воображении эти «места». Охоты испытывать судьбу и терпение этой железной леди не было совсем. — Во-вторых, об этом никто не должен знать. Если в прессу просочится, что бывший Пожиратель ухаживает за Гарри Поттером, скандал будет ошеломительный, и головы полетят. И в первую очередь твоя и моя. К тому же... — она опустила глаза и легонько постучала своим аккуратным ноготком по столу, немного замявшись. — К тому же меня точно не поймёт и не поддержит в таком решении моя семья. Сам понимаешь, ты не самая популярная у нас дома фигура. Но Гарри... Он для меня больше, чем друг, и даже больше, чем брат... он... без него... Я всё сделаю для него, всё. И если вдруг тебе хоть немного удастся помочь... — ее голос дрогнул, и Малфой невольно отвёл глаза, делая вид, что от него ускользнула секундная слабость этой вне всякого сомнения сильной женщины, так искренне переживающей за судьбу друга.       Гермиона встала, поворачиваясь к Драко спиной; она подошла к большому стеллажу, выдвинула ящик с буквенными метками и быстрыми, ловкими движениями пальцев стала перебирать светло-серые папки. Выудив из кипы документов одну из них, она раскрыла её и стала сосредоточенно изучать.       — Ну что же... Вроде у тебя тут всё чисто, — хмыкнула она и подняла глаза на обескураженного Малфоя. — А что ты думал? — ответила она на безмолвный вопрос, легко читающийся на его лице. — На тебя есть дело и много на кого ещё. Более того, я вот думаю, тебе небезынтересно будет узнать, как именно лично ты избежал пожизненного срока в Азкабане, Малфой, — она приподняла бровь и, секунду решаясь, продолжила: — Я тебе расскажу это только потому, что это может ещё больше дать тебе стимул помочь Гарри.       Малфой внутренне напрягся, уже совершенно уверенный в том, что ему не понравится то, что он сейчас услышит. А Гермиона продолжала:       — Гарри поручился за тебя. Поручился, лично обойдя всех нужных людей. Я не знаю до сих пор, для чего ему тогда это понадобилось, он отмахивался от всех вопросов, но это он вытащил тебя из Азкабана. Он устроил так, что тебе дали самый короткий испытательный срок, и не где-то в шахтах и подвалах, а в чистом кабинетике, чтобы ручки свои не замарал с непривычки, видимо, — она не удержалась от надменной ухмылки. — Всё время твоей отработки он приглядывал и отмечался за тебя. И только по окончании срока подписал документы и передал дело Министерству. Так что вот, Малфой, похоже, твой долг жизни только что возрос вдвое.       Драко сидел неподвижно, и только желваки бегали по его чуть раскрасневшемуся лицу.       — Ну, и последнее... — уже вновь полностью совладав с собой и возвращая себе холодно-отчужденный вид служащего, Гермиона продолжила: — Жалование ты будешь получать самое обычное. Не надейся, что тебе удастся подзаработать на ситуации и на Гарри. Он наивен в вопросах, касающихся его состояния, но я лично веду его дела, и не сомневайся, что ничто не ускользнет от моего внимания. Социальные работники, кстати, получают больше, чем клерки счетной палаты, так что материально ты не пострадаешь. И если что-то понадобится... ну, мало ли, обращайся напрямую ко мне, я предупрежу секретаря. Остальное я устрою и в палате, и в Министерстве, вопросов к тебе не будет.       Она что-то стала быстро писать на бумаге, вызвала секретаря и спустя пятнадцать минут протянула Малфою лист с гербовой печатью Министерства.       — Ну, вот и всё. Теперь ты официально сотрудник социальной службы помощи ветеранам, прикреплённый к герою войны старшему аврору Гарри Джеймсу Поттеру на время его восстановления после ранения.       Малфой взял листок и, аккуратно сложив его вдвое, положил во внутренний карман мантии.       — Спасибо, Г... Гермиона, — с трудом, но всё же поблагодарил Драко, и уже у двери его остановил её голос:       — Малфой! Помни, если ты его обидишь, я сотру тебя с лица Земли, будто и не было никогда! — она стояла у стола, вся воплощение строгости и внутренней, такой женской, силы.       — Я знаю, mа cherie, я знаю, — усмехнулся Драко и не отказал себе в озорстве игриво подмигнуть, покидая кабинет.       Драко вышел из Министерства и глубоко вдохнул свежий прохладный воздух. Постоянный контроль над собой и подавление эмоций в этот раз давались тяжело, и он порядком устал за день. Он шёл не особо разбирая дороги. Всё услышанное выбивало почву из под ног. Всё это было как-то слишком... слишком... Решительная, волевая Грейнджер, душное Министерство, новая работа и Гарри-чертов-Поттер.       Ему всегда казался подозрительно странным тот факт, что он не лежит с родителями на кладбище, что не перекладывает с места на место камни где-нибудь на рудниках, что никто не цепляет его и не проверяет. Теперь всё срослось, вся картинка обрела четкость. Невидимый кукловод и спаситель сирых и убогих незримо присутствовал в его жизни целых три года, а он даже представить себе не мог кому и чем обязан. Как? Как жить теперь ещё и с этим?        «Лучше бы не знал, лучше бы не знал! — думал он, идя в квартал лавочек с зельями. — Да ещё какое истинное благородство, чёрт бы его подрал! Сраный гриффиндорец! Всё тайком, всё молчком. Бесит, как же бесит меня! Ну, устрою я тебе сладкую жизнь! Подожди у меня, паразит... — он вошёл в лавку, торгующую основой для оборотного зелья и готовыми флаконами. — Ох, попляшешь ты у меня, благодетель хренов, ох, попляшешь!»