Останься со мной

Кажется, уже весь медицинский персонал успел пожалеть Адору. Грустный соболезнующий взгляд преследовал ее, на каждом углу блондинка слышала шепотки о том, что «такая молодая, а уже так серьезно больна». Многие считали, что ее отравил жених, испугавшись, что такая красавица сбежит от него, кто-то, наоборот, полагал, что девушку отравили из-за зависти злые соперницы. Но правда была далека. Никто не знал, что она темпер, официальная версия ее постоянного присутствия в больнице — отравление неизвестным веществом и ожидание назначения экспериментального лечения, которое бы могло абсорбировать любой яд, позволяя организму создавать антитела для восстановления самостоятельно. Лечение было разделено на три этапа: очищение крови, усиленная терапия и прием самого лекарства, разделенное на несколько доз. Первый этап лечения был завершен около четырех месяцев назад. Процесс очищения крови темпера был тяжелым и очень медленным, а также экспериментальным. Адора в полной мере поняла, что значит быть подопытным кроликом. Едва ли по всему миру можно было найти темпера в таком же плачевном состоянии, как она, поэтому все предложения ученых врачи испытывали на ней. Под бдительным присмотром Анжелы, конечно же, которая контролировала все улучшения и ухудшения своей подопечной, «прыгая» во времени. Способность путешествовать во времени в разы ускорило лечение Адоры. Второй этап нравился Адоре больше, чем первый. Ее начали выпускать погулять во внутреннем парке больницы. Было несколько унизительно сидеть в каталке, потому что без нее девушку не отпускали, боясь, что у той случится приступ слабости. Поэтому даже на улице темпер была под контролем медсестер. Но после двух с половиной лет нахождения в больничных стенах было так здорово просто сидеть на лавочке и смотреть как слетают рыжие и желтые листья с многовекового дуба, вокруг которого была построена больница. Это успокаивало и даже дарило какую-то эфемерную надежду на выздоровление. Адора хотела «прыгать». Она настолько привыкла к этому, что уже не представляла свою жизнь без «прыжков». Дело было даже не в Кэтре. К Кэтре она могла перенестись только с активатором или, очень редко, без него. Неосознанные «прыжки» показывали ей другой мир, другое время лучше всяких книг по истории и географии. Она была в 1963 году в Далласе, когда город готовился встречать президента. Она была на презентации первой стиральной машины в 1824 году в Англии. Она была в центре событий йокогамского метро в 1995, когда секта распылила газ. Она видела и хорошее, и плохое, это позволяло девушке увидеть то, чего не могли увидеть другие. Адора так училась, познавала мир, и она была благодарна судьбе за этот дар. Поэтому она со всей ответственностью подходила к своей задаче по защите Кэтры. Раз судьба на нее так надеется, то она не может ее подвести. Адора находилась в больнице уже третий год подряд. Отпускали ее только на Рождество и по просьбе Анжелы, например, на свадьбу Боу и Глиммер, на которой Адора была подружкой невесты. Она была готова поклясться, что этот радостный день улучшил ее состояние в разы. Но в то же время этот радостный день наводил ее на грустные мысли. Жива ли Кэтра? Адора так часто сменяла таймлайны во спасение подруги, потому что слишком самоуверенная Кэтра не смотрит под ноги, не смотрит по сторонам или ведет себя слишком вызывающе. С последней для Кэтры встречи прошло уже пять лет, она действительно могла нарваться на приключения на пустом месте. Даже во время отдыха ее пришлось спасать, ведь иначе она бы во время очередного нырка могла утонуть, если бы Адора не отвлекла своим появлением. Адора не верила ни в одного из существовавших в сознании людей богов, но каждый вечер молилась, чтобы с Кэтрой все было хорошо. Девушка смирилась с тем, что у Кэтры наверняка кто-то появился. Ей было все равно, мужчина или женщина, она просто хотела, чтобы Кэтра была счастлива и любима. Ей не повезло с семьей, у нее не было много друзей, лишь одна подруга, поэтому больше всего на свете Адора хотела, чтобы Кэтру любили, искренне и безвозмездно. Если Адора не думала о Кэтре, она была на прописанных процедурах. У нее было строгое расписание, которого девушка беспрекословно придерживалась. От которого уже тошнило, но приходилось придерживаться. Хотелось восстановиться. Может быть, уже через год она сможет «прыгнуть». Ей точно не хватит сил «прыгнуть» на шесть лет назад, чтобы Кэтра не ждала ее все это время, но на два года назад Адора точно сможет «прыгнуть». Она даст ей записку с адресом, которую она написала уже давно, и сразу же вернется, чтобы не нагружать свой организм. Если Кэтра придет, она будет счастлива. Если не придет, то, что же, она сама виновата. Кэтра не обязана была ждать ее все это время. Она тоже человек и хочет жить так, как ей хочется.

***

Адора лежала на кушетке в своей палате и мысленно молила о том, чтобы происходящее быстрее закончилось. Рядом с ней на кресле сидели Боу и Глиммер, которые могли улыбаться только вымученными улыбками. Вся эта ситуация с их лучшей подругой душила их, будто способность «прыгать» потеряли они сами. Анжела мерила большими шагами комнату, задумавшись о чем-то своем. Сегодня наконец-то Адоре позволят перейти к третьему этапу лечения. Сыворотка, абсорбирующая яд, была произведена месяц назад и доводена до клинических исследований довольно быстро, и это радовало их всех. Адоре было плохо, тело не справлялось с последствиями отравления активатором. Периодически она ощущала привычную легкость в теле, будто вот-вот бессознательно «прыгнет», но потом ее тело прожигала невыносимая боль, девушка понимала, что никуда она не «прыгнет», а привычные руки медсестер уже вкалывали ей обезболивающее. С минуты на минуту должны были прийти репортеры с федеральных каналов. Несмотря на всю засекреченность действий темперов их количество так выросло за последние десять лет, что воспитателей, таких, как Анжела, на всех уже не хватало, и мир узнал о путешественниках во времени. Чтобы показать, что способности темперов находятся под контролем правительства, было предложено снять репортаж о том, как темперы рискуют во благо мира во всем мире даже во вред себе. Конечно же, главным лицом сюжета стала Адора. Девушка не была против показывать свое лицо на всю страну, а то и на весь мир. Это бесспорно смущало и немного давило, однако даже если сыворотка подействует, она проведет в больнице еще много времени, а потом будет соблюдать постельный режим дома. В ближайшие полгода она точно не появится в людных местах, а там уже, глядишь, и разговоры о темперах понизят свой градус, а об Адоре многие подзабудут. Помимо журналистов должна была прийти врачебная комиссия, которая проводила исследования и создала сыворотку. Анжела, которая решила представлять Адору и принять весь удар СМИ на себя, сказала, что людей в итоге будет не так много и, если что, они по первому же слову выведут журналистов из палаты. Но ученые должны остаться, чтобы проследить за ходом принятия организмом первой дозы, а также показать лечащим врачам темпера, как следует вводить сыворотку. В дверь неловко постучались, и вздрогнувшая от неожиданности Анжела открыла дверь. В палату зашли трое серьезных мужчин в накинутых на плечи белых халатах и с внушительными кейсами в руках. Один из них, с самым доброжелательным лицом, подошел к кушетке и обратился к Адоре: — Просим извинить за небольшую задержку, все же, мы не можем дружить со временем как вы, — мужчина натянуто рассмеялся, и Адора так же натянуто улыбнулась в ответ. Вообще-то, последние несколько лет она тоже «не дружит» со временем. — Журналисты стоят в пробке, но обещали приехать через пятнадцать минут. Они брали у создателя сыворотки интервью на Лонг-стрит и теперь не могут выехать с нее. — Тогда зачем здесь конкретно вы? — жестко спросила Анжела, видя, как бледнеет Адора. Ей происходящее не нравилось совсем. Мужчины вразнобой защелкали кейсами, доставая какое-то медицинское оборудование, будто не верили точно такому же оборудованию, принадлежавшее больнице. Самый прыткий из мужчин подошел к Адоре и начал крепить на ее лицо сенсоры. Девушка была настолько слаба из-за болезни, что даже не стала противиться и многозначительно посмотрела на Анжелу, чтобы та тоже не запрещала им делать то, для чего они приехали. Чем быстрее этот цирк закончится, тем быстрее Адора останется одна и сможет отдохнуть. — Напомню Вам цикл принятия сыворотки. Поскольку сыворотка основывается на вашей крови, то антитела к яду выведены именно для Вас, а значит Вы сможете быстрее встать на ноги, чем другие гипотетические отравленные темперы. Эффект сыворотки накопительный, и, по нашим прогнозам, Ваш первый бессознательный «прыжок» может случиться уже через четыре-шесть недель. Полное выздоровление стоит под вопросом, поскольку сыворотка все же еще на испытательном сроке, однако едва ли нам удастся создать лекарство, которое сможет справиться с последствиями отравления полностью. Все равно останется что-то, например, может появиться отторжение активатора или аллергия на него. В том или ином случае, Вам придется навсегда отказаться от намеренных «прыжков» или свести их количество к минимальному количеству. Во благо Вашего здоровья, конечно же. Адора молча выслушала и никак не ответила. Она будет безмерно счастлива даже одному бессознательному «прыжку» в год. Возможно, ей повезет, и однажды они снова встретятся в каком-нибудь времени с Кэтрой, и тогда Адора даст ей свой адрес. Ей нужен всего один шанс. Может, даже без активатора все пройдет успешно. — Итак, цикл. Сегодня перед камерами мы вколем Вам первую дозу. После принятия дозы возможны галлюцинации, головная боль, легкая тошнота, рвота и сильная сонливость. Вторая доза вводится через неделю, чтобы организм не испытал шок от количества антител, дальнейшие дозы вводятся через каждые три дня до тех пор, пока Вы не «прыгните». После этого Вы вызываете нас, чтобы мы смогли зафиксировать улучшение, и после этого Вы можете выписываться из больницы. Проторчав на больничной койке три года подряд, Адора уже не верила, что сможет вернуться в родной дом. Это было так странно, она уже привыкла к своей палате, привыкла к виду на дуб из окна возле кушетки, привыкла к излишне сладкому пудингу на десерт после обеда. Но ей хотелось домой, ей хотелось вернуться в ту спокойную и любимую атмосферу дома, которую покинула несколько лет назад. Ожидание репортеров сводило с ума. Мужчины из врачебной комиссии судорожно, будто боясь не успеть, собирали анализы, слушали сердцебиение Адоры, брали кровь на анализ до принятия сыворотки. Переволновавшаяся Анжела ушла в кафетерий, слабо надеясь на то, что там есть что-нибудь крепче чая, что может успокоить ее нервы хоть чуть-чуть. Глиммер и Боу все так же сидели на диване, распространяя на всю комнату флюиды уверенности. Если бы не присутствие друзей, Адора бы в бессилии заплакала. Когда приехали журналисты, суетливость в палате поднялась до высшей отметки. В палате было всего одно окно и настольная лампа у кушетки, свет был плохим, без того болезненно белая кожа Адоры казалась серой, и операторы то и дело причитали, что для них не были созданы условия для работы. Не выдержав, Глиммер рявкнула на них, беря ситуацию под свой контроль, пока рядом нет матери. Адора была благодарна подруге. — Мы готовы снимать, — сказал один из корреспондентов. — А как же создатель вакцины? Он не должен быть здесь во время принятия первой дозы? — уточнил Боу. Все растерянно оглянулись, пытаясь увидеть среди комиссии и журналистов человека, который через пот и кровь создал лекарство, способное вылечить Адору. — Кажется, он дает еще одно интервью в главном холле больницы, — неуверенно сказал мужчина из комиссии. — Мы можем начать без него, мы все равно ведем свою собственную съемку, — мужчина ткнул пальцем на свою голову, к которой была прицеплена камера. Боу дернул Глиммер за руку: — Анжелы все еще нет, — парень кивнул на толпу, — если мы будем ее ждать, это может затянуться. Адоре нужен отдых. — Тогда я выступлю с речью. Все же потом все воспитанники мамы перейдут под мою опеку, — сказала уверенно Глиммер, будто всегда была готова взвалить эту тяжелую ношу на себя. — Не только Адора должна отдуваться за то, что правительство нас долго прятало от мира. Если люди захотят лично задать вопросы темперам, то пусть задают мне, а не Адоре, ей сейчас не до этого. Адора грустно улыбнулась Глиммер, такая забота была приятна. Боу крепко сжал в своих ладонях руку Глиммер и поцеловал жену в губы. Он всегда восхищался ее упорством и дальновидностью. — Мы тоже готовы. Я буду вести презентацию, — сказала Глиммер и встала возле аппаратов, к которым была подключена Адора. Две камеры направились на нее. — Здравствуйте, меня зовут Глиммер, и я темпоре джампер, от латинского tempore jump, путешествие во времени. Большинство из вас знают нас как темперов. Как уже некоторые из вас знают из СМИ и официальных заявлений представителей разных государств, темпер — это человек, который может путешествовать во времени, из-за особо строения ДНК. Намеренно темпером стать нельзя, ровно как и лишиться способности «прыгать» во времени. Темперы не являются опасностью для нашего с вами общества. Мы помогаем обычным людям жить в относительной безопасности. Вспомните, может быть, вчера вы чудом не угодили под машину? Или сегодня утром только у вас во всем районе отключился свет в доме? Знайте, это сделал ваш личный темпер, и этим действием он спас вам жизнь, хоть вы этого и не знаете. Причина возникновения темперов неизвестна, ровно как и имя первого путешественника во времени. Мы просто появились, и более старшие темперы стали брать младших под свою опеку. Нас в семье больше десяти темперов, еще больше уже выросли и живут своей жизнью, и у каждого из нас есть свой объект — человек, которому мы помогаем, но объект всегда один. Именно поэтому мы не можем спасти каждого человека на Земле, потому что темперов в разы меньше, чем возможных объектов. Однако мы не так сильно отличаемся с вами, мы так же, как и вы, можем заболеть или умереть. Количество незарегистрированных смертей темперов не поддается подсчетам, однако сейчас есть как минимум один темпер, который болен из-за активатора, позволяющего нам путешествовать во времени. Адора с чуть подкрашенными щеками, чтобы скрыть бледность, сидела на своей кушетке и боялась смотреть в камеры. Операторы тут же сменили ракурс, чтобы взгляд девушки был направлен в сторону, на Боу, который в качестве поддержки специально встал за спинами уже изрядно надоевших своим присутствием незнакомых людей. — Адора третий год борется с болезнью, вызванной передозировкой активатора. Для того, чтобы спасти ее и вернуть способность «прыгать», фонд темперов оплатил работу группы ученых, которые в рекордные сроки создали вакцину, способную нейтрализовать последствия отравления. Дабы показать, что темперы не враги и мы не гонимся за деньгами государств, а являемся совершенно неоплачиваемой частной организацией, мы решили представить кадры, подтверждающие наше существование и уровень развития медицины, которая способна лечить даже хроноболезни. — Глиммер повернулась к мужчинам из врачебной комиссии. — Прошу. Мужчина с камерой на голове взял подготовленный заранее шприц с первой дозой вакцины и отточенным, но все равно аккуратным движением воткнул иглу в вену на руке Адоры. Привыкшая к уколам девушка никак не среагировала. — Лечение займет около полутора месяцев, — сказал мужчина, повернувшись к объективам громоздких камер. — После того, как состояние темпера будет считаться стабильным, ее выпишут из больницы, и темпер сможет вернуться к своим прямым обязанностям — спасать человеческие жизни. Высказывание про обязанности не понравилось ни Глиммер, ни Боу, ни Адоре, но все трое решили тактично промолчать. Журналисты явно заскучали, снимая материал про больную девушку, поэтому они бы с удовольствием сделали репортаж про то, как неблагодарные темперы кричат на создателей лекарства, которое может спасти их от смерти. — Снято, — махнул рукой один из журналистов, и красные лампочки на камерах одновременно погасли. — Все это, конечно, интересно, но дофига сложно. А Вам, — он повернулся Глиммер, — стоит быть готовой к волне популярности. Вы наверняка станете лицом темперов во всем мире. И устройте какую-нибудь конференцию или напишите автобиографию, нужно разжевать простому люду, как вы прыгаете, летаете или что вы там делаете. Все, у нас обед. А ты выздоравливай, нечего такой красавице болеть. — Вас мы тоже попросим удалиться, — раздался голос Анжелы. Она стояла в дверном проеме со стаканчиком кофе в руках и явно требовала, а не просила уйти комиссию. — Пациентке нужен покой. Я полагаю, скоро ваш непосредственный начальник заглянет к нам. Ваша работа здесь закончена. Недовольно ворча что-то под нос, медицинская комиссия удалилась вслед за репортерами, и темперы смогли вдохнуть полной грудью. Особенно этому была рада Адора, которая уже начинала чувствовать действие вакцины. — Глиммер, я горжусь тобой, ты все сделала правильно, — Анжела обняла дочь. — Но все же стоило дождаться меня. — Мама, — недовольно дернулась девушка и обратилась к подруге. — Адора, как ты себя чувствуешь? Пульс начинал увеличиваться, болезненно стуча в висках. Обещанной тошноты не было, но зато была ломота в конечностях и легкое помутнение в голове. Кажется, через несколько минут она крепко-крепко уснет, и сон наконец-то не будет прерываться приступами боли после неудачных неосознанных «прыжков». — Я думаю, нам тоже стоит оставить Адору одну. Сейчас ей не до нас, — Боу подошел к Адоре и по-братски поцеловал ее в лоб. — Адора, мы всегда с тобой и придем к тебе по первому зову. Помни об этом. Адора улыбнулась. Если кто-то и не давал ей смириться с тем, что она не сможет дожить до создания вакцины, если кто-то и могу заставить почувствовать себя лучше, то это только Боу и Глиммер. Они будто всегда знали, что лекарство будет создано. Хотя, возможно, так и есть, они же темперы, вполне могли заглянуть в будущее. Как только закрылась дверь, оставшаяся одна в палате Адора закрыла глаза. Она чувствовала, как комната вращается вокруг нее, тело сделалось одновременно и легким, и тяжелым, а головная боль неприятно стучала в левом виске. Очень хотелось спать. С трудом приоткрыв глаза, Адора в тумане увидела своего лечащего врача, который переговаривался с создателем вакцины, который не раз навещал Адору до начала своих эскпериментов, дабы из первых уст услышать о ее состоянии. Мужчины переговаривались так тихо, что Адора не могла разобрать слов, но ей и не нужно было их слышать, потому что перед ее глазами была прекрасная иллюзия. Кэтра. Она сидела рядом с Адорой, держала ее за руку, хоть темпер и не могла этого почувствовать, и грустно улыбалась ей. Длинные темные волосы были собраны в хвост, а на плечах не было такого привычного для глаз Адоры медицинского халата. Девушка просто сидела рядом и смотрела на нее, поглаживая ледяные ладони блондинки. Адора вдруг поняла, что теперь, увидев Кэтру, она не против умереть. Существование лекарства от ее отравления уже не так волновало. Девушка закрыла глаза.