Я не хочу тонуть в тебе

Сэм не побоялся спуститься на кухню только в 10 часов утра. Он почти всю ночь не спал, покемарил немного, но мысли о ночном поцелуе лезли в голову, и от этого Винчестеру хотелось убиться об стену. Вот зачем он это сделал? Они же с Дином так замечательно провели время, пока смотрели фильм вместе, неловкое утро было вроде бы как забыто. И вот Сэм перешёл грань. И обратного пути он уже не видел. Он не знал, как с ним заговорит Дин сегодня утром, да и заговорит ли старший брат после случившегося с ним вообще, он тоже не знал. Тихо, боясь разбудить брата, если тот спал, Сэм спустился на первый этаж и, стараясь быть незамеченным, заглянул в гостиную. Никого. На кухне тоже. Значит, Дин спал в своей комнате. Сэм нашёл в холодильнике остатки какао, разогрел и, так как его сознание плавало в тучах мыслей о брате, он обжёгся горячим напитком. «Чёрт», — ругнулся он и вздохнул. Скоро Дин проснётся и спустится на кухню. Что делать Сэму? Или, может быть, Дин уже проснулся и сам боится спускаться, потому что не хочет столкнуться со своим братом-извращенцем, как сам о себе думал младший Винчестер? С каждым новым глотком какао Сэм осознавал, что не сможет смотреть Дину в глаза. По крайней мере сегодня. Парень быстро и тихо сбегал в свою комнату, надел джинсы, рубашку поверх футболки (когда-то он перенял этот стиль у Дина), захватил с собой джинсовку и рюкзак. У самого порога дома Сэм остановился, чтобы решить, нужно ли оставлять записку Дину или нет. Но, подумав, он развернулся к выходу, и через несколько секунд дверь с наружной стороны дома Винчестеров закрылась. Нет, сбегать к Бобби или Эллен Сэм не хотел, хотя мысли о том, что ему придётся так сделать, потому что Дин его выгонит, периодически заполняли и без того болевшую голову юноши. Младший Винчестер всего лишь решил провести этот день подальше от дома, от Дина. Эта своеобразная передышка от брата нужна была ему, чтобы обдумать собственные чувства. Сэм гулял по набережной, целый час простоял на мосту Святой Мэри, вглядываясь в тихую и блестящую под лучами солнца гладь озера. Сэм мог бы похвастаться, что прочитал много книг, но ни в одной из них не были написаны ответы на те вопросы, что заполонили его голову. Вопросы были совершенно разные, но крутились все, конечно же, вокруг Дина. Когда же он стал испытывать не братские чувства к старшему? Почему эти чувства вообще появились? Можно ли назвать это влечение греховным? Блин, почему его вообще влечёт к парню? Не гей ли он? Ну, на последний вопрос Сэм ответ знал. Он не гей. Точно. Ему с класса пятого вполне себе не двусмысленно нравилась одноклассница Джессика. После трагедии, правда, как-то интерес к кому-либо у Сэма исчез, но потом, спустя время, он снова иногда мог заглядеться на любую красивую девушку. Так что с этим проблем не было. Но что тогда… Он, может быть, би? Но к парням его вообще никогда не тянуло. Никак. Абсолютно. Только от Дина почему-то Сэм порой не мог оторвать взгляда. Дина хотелось до дрожи в пальцах. И младший Винчестер не мог себе этого объяснить, но он чувствовал, что это влечение к брату не зависит от охрененной красоты старшего, это чувство шло от души, от сердца. Сэму просто хотелось постоянно быть рядом с братом, необъяснимо хотелось порой вызывать на лице Дина улыбку, тем более он единственный знал, как добиться именно настоящей улыбки от старшего Винчестера просто потому, что не было никого, кто знал бы Дина так же хорошо, как Сэм. И никто не был в этом виноват. Так сложилось. Сэм чувствовал, что никто ему уже не сможет заменить брата, стать ближе Дина, роднее Дина. И что с этим неправильным чувством делать, Сэм не знал. Младший Винчестер попробовал вспомнить момент, когда он стал вести себя с Дином так, как обычные братья себя не ведут. «Ну, наверное, для начала, братья не спят в одной постели», — иронично думал Сэм, шагая по узким тропинкам парка, где было поменьше людей и где никто не мог прервать размышления парня. Но разве они были виноваты в том, что стали спать вместе?.. Так получилось, иначе бы с психикой Сэма можно было попрощаться навсегда. Однако Сэм не верил в то, что «сдвиг по фазе» у него начался в тот момент. Он в принципе на протяжении всей своей жизни, с самого детства, был привязан к Дину немного больше, чем, к примеру, его одноклассница Алекс к своей старшей сестре Лиз, с которой сейчас Дин и замутил. Сэм таскался за Дином хвостиком, постоянно норовил забраться к старшему в постель, потому что рядом со смелым Дином его точно не достанут монстры, как он считал, когда был маленьким (как он считает на самом деле и сейчас). Сэм подумал о том, что они с Дином всегда были немного ближе друг другу, чем все остальные знакомые им сиблинги из других семей. И виноват ли младший Винчестер в том, что это вылилось в то, что сейчас он испытывает к брату?.. И всё-таки другая часть Сэма говорила: «Но ведь Дин такого не чувствует ко мне». Да, нежность, забота, — всё это было в том, как старший Винчестер относился к братишке. «Но, чёрт, Дин же не хочет меня трахнуть», — корил сам себя Сэм. Он считал, что такая сильная любовь брата к нему ничто иное, как братская любовь с примесью родительской. Сэм раньше всё время таскался за Дином. Старший чувствовал ответственность за него и опекал прямо как мама или папа, которые, кстати часто пропадали на работе и сами же постоянно впихивали Дину на каждый завтрак «приглядывай за Сэмми, береги его». Вот и получилось то, что получилось, решил сам про себя Сэм. И всё-таки Дин не чувствовал к нему того же, что он чувствовал к старшему… Сэм пнул камень под ногой. Это он такой испорченный, не Дин. Это он втюрился в родного брата… Это он, возможно, оборвал все братские узы одним своим грёбаным поцелуем. Он сам лишился Дина. Но, несмотря на это, Сэм не мог отрицать того факта, что во время поцелуя с братом он чувствовал только нарастающее возбуждение и не ощущал никакого отвращения, которое хотел бы ощутить, чтобы убедиться в том, что он ещё нормальный. «А вот Дин точно теперь чувствует это отвращение ко мне», — грустно подытожил собственные мысли Сэм. Младший Винчестер просидел на лавочке в парке целых полтора часа, потом побродил по любимым местам в городе, даже зашёл в исторический музей. Однако, против обыкновения, истории о подвигах, битвах и политических заговорах никак не могли его заинтересовать. Под вечер Сэм зашёл в любимое кафе, где перед рабочим днём было мало народу, просидел ещё час там. На улице уже стемнело, включились фонари, когда Сэм доедал кусок вишнёвого пирога. Да, он любил пироги почти так же сильно, как их любил Дин, просто Сэм не трещал об этом каждый день по десять раз. До дома Сэм добирался на автобусе, так как за день забрёл в противоположную часть города и идти обратно было бы слишком далеко. Младший Винчестер любил разглядывать людей и пытаться догадаться по их внешнему виду, кто они, в каком настроении. «Перечитал Шерлока», — говорил о странной привычке брата Дин и был прав, наверное. И всё-таки Сэм был готов поставить всё на то, что ни у одного человека в этом автобусе не было сейчас такой проблемы, какая была у него самого. Не каждый же влюбляется в родного брата?.. Прогулка не помогла младшему Винчестеру. Сэм лишь ещё больше запутался в собственных ощущениях и отчетливее стал чувствовать, как тиски возможного предстоящего одиночества сжимаются вокруг его груди. От остановки до дома Сэм шёл в самом унылом расположении духа. А когда он зашёл в дом, то насторожился: дома было подозрительно тихо. — Дин? Ты дома? — спросил Сэм с порога, всматриваясь в освещенную кухню. — Я-то дома, а ты где был, Сэм? — раздался сердитый голос прямо позади Сэма. Младший Винчестер никак не ожидал такого ответа, подскочил на месте и резко обернулся. Ясно. Дин стоял за вешалкой и, видимо, специально его напугал. — Э-э, я гулял, — хлопнув ресницами, ответил Сэм и на автомате, чувствуя угрозу наказания, сделал свой фирменный наивный щенячий взгляд. — Гулял, — хмыкнул Дин и подозрительно прищурился, — конечно, почти десять часов? Сэм чертыхнулся про себя. Может, надо было оставить брату записку?.. Ладно уж, время вспять не повернуть. К тому же, будучи честным с самим собой, Сэм понимал, что специально не захотел оставить брату записку. Почему? Банально: младший Винчестер хотел заставить старшего переживать. — Да, Дин. Почти десять часов, — выдохнул Сэм, стягивая кроссовки и стараясь не смотреть брату в глаза. — И где ж ты гулял? Я обзвонил все сраные больницы в городе! — стал закипать Дин, раздражаясь ещё больше от равнодушного вида младшего. — А в участки позвонить не забыл? — по-сучьи спросил Сэм, вставая и тут же принимая за счёт своего роста более надёжную позицию. — И в участки позвонил! — отчеканил Дин, приподнимая голову, чтобы не спускать взгляда с глаз младшего и не давать ему даже повода выйти из этого спора победителем. — Хорошего же ты обо мне мнения, Дин, — покачав головой, съязвил Сэм. — А чего мне было делать? — развёл руками тот, — мой младший брат, за которого я в ответе перед дурацкой службой опеки, куда-то пропал на весь день, не оставив ни строчки, — Дин чуть ли не тыкнул Сэму в лицо пальцем, — и даже не позвонил за день ни разу! Сэм теперь испытывал противоречивые чувства. Вроде и рад был, что заставил Дина переживать, но и вину чувствовал. Брат отвечал за него не только перед службой опеки, но и перед покойными родителями… Это была его работа, на которую он подписался не совсем по собственному желанию, он сам говорил четыре года назад: «Буду приглядывать и заботиться о тебе, Сэмми», а Сэм тут со своими загонами портит Дину жизнь… — Прости, Дин, — смотря на старшего исподлобья и кусая губы, сказал Сэм. — У меня была причина. — Правда? — тот сложил руки на груди, немного остывая. — Ну так поделись, Сэмми, интересно послушать, — Дин уже дошёл до дивана в гостиной, того самого дивана, где они… Дин вдруг резко развернулся и сел в другое кресло, отчего Сэм сразу подумал: «Он хочет забыть о поцелуе, он меня ненавидит». — У меня было свидание, — выпалил Сэм, сам себя ненавидя за эту ложь. Но только она могла спасти его. Младший Винчестер не знал, почему именно эти слова он решился произнести, но какой-то чёрт внутри него разбушевался. Сэму хотелось посмотреть на реакцию старшего брата и, если честно, хотелось увидеть ревность. Дин молчал. Он, казалось, весь будто окаменел. — С парнем или девушкой? — смотря в сторону, спросил он вдруг. — Боже, Дин, — не сдержал ухмылки Сэм. Дин улыбнулся, хотя это стоило ему больших усилий. Сэм подумал, раз брат прикалывается, то всё в порядке. Однако Дин всё-таки как-то странно себя вёл. Может, правда, чересчур переволновался за Сэма?.. — Дин, ты не сильно злишься? — прервал тишину Сэм. Он стоял на пороге комнаты, опёршись на косяк. — М-м? Что? А, нет, ну, почти, — быстро затараторил Дин. Глубоко в душе он злился, что после «случая» на диване Сэм как-то тут же сошёлся с первой встречной. «Может, она ведьма, вот и приворожила его?» Нет, это было решение Сэма… «Что ж, возможно, это к лучшему», — решил про себя старший Винчестер. — Я злюсь, что ты меня не предупредил, куда уходишь, — сказал Дин, почти не солгав, — я же понятия не имел, где ты, Сэмми. — Впредь буду предупреждать, прости, — Сэм потеребил край рубашки, взглянул брату в глаза, состроив брови домиком и похлопав длинными ресницами. «Чёртов манипулятор», — подумал Дин, утопая в этом умоляющем взгляде ореховых глаз. Он вздохнул и махнул рукой, как бы говоря: «Проехали». — Как там Лиза? — вдруг выпалил Сэм. Дин сначала даже не понял вопроса. — Она… — Дин почесал затылок, — я не встречался с ней, потому что мой младший братишка шлялся непонятно где и я немного был на взводе. Понимаешь? — и он взглянул на Сэма, но строгости уже не было во взгляде, только снисходительная улыбка. Сэм кивнул. «Значит, они не встретились из-за меня», — подумал про себя Сэм, отмечая краем сознания, что эта информация греет ему душу. «Боже, какой же я собственник», — сам себе ужаснулся парень и вздрогнул, заметив, что Дин уже оказался рядом с ним. — Ты хоть предохранялся? — спросил старший. Сэм закатил глаза. — Ди-и-и-и-ин. — Ну всё, молчу, — хохотнул Дин и похлопал младшего по плечу. — Ну и как? — Как что? — переставая соображать от ощущения руки Дина на своём плече, спросил Сэм. — Ну, первый раз, Сэм, — поиграв бровями и чуть сжав плечо брата, уточнил старший Винчестер. — А, ну, — младший замялся, — отлично, — неловко улыбнулся и добавил, — это, вообще-то немного личное, так что я- — Понял, — мирно поднял ладони Дин, — ладно, я рад за тебя, наконец-то малыш Сэмми повзрослел. — Когда ты перестанешь меня так называть? — покачал головой Сэм. — Малышом? Сейчас. Первый раз даёт тебе некоторые привилегии, — с видом учёного пояснил Дин, на что Сэм только улыбался. — А вот Сэмми ты будешь до конца своих дней, прости, — наигранно изобразив сочувствие, договорил Дин. — Или твоих дней, — парировал младший. — В смысле? — не понял Дин. — А вдруг ты помрёшь раньше? От твоей суточной дозы холестерина, — сказал Сэм и закусил губу, чтобы не рассмеяться от немного растерянного вида Дина при этих словах. Старший Винчестер всмотрелся в лицо брата, правильно уловив в голосе и во взгляде сучьи нотки. — Сучка. — Придурок, — расплываясь в улыбке, ответил Сэм. И вот вроде бы неловкость их разговора исчезла. Но между братьями всё-таки витала некоторая недосказанность, которую ощущал каждый из них. Хотя этот диалог и привычный обмен любезностями будто вернул их в то спокойное время до неловкого утра, когда они были обычными братьями, которые не целовались на диване, не спали в одной постели и не дрочили друг другу и друг на друга. Проблема была в том, что обычными братьями они уже не были и ничего уже не будет как прежде. Дин думал об этом, изучая взглядом чёлку Сэма, которую снова хотелось взлохматить, и его ямочки на щеках, которые хотелось поцеловать. — Ты голодный? — оборвал неловкую тишину Дин. — Нет, — помотал головой Сэм, — перекусил уже. Я пойду к себе, ладно? — Ладно, — кивнул Дин. Так они и разошлись по дому, снова без ведома друг друга утопая в мыслях друг о друге. Вечером Сэм хотел спуститься на кухню, но, проходя мимо комнаты брата, случайно (ну, может быть, не совсем случайно) услышал, как тот разговаривает по телефону. Сэм остановился и прислушался. Сердце упало вниз, когда он понял, с кем и о чём болтает Дин. Он общался с Лиз. И это был не просто диалог. Это был грёбаный секс по телефону. Вполне недвусмысленные стоны и пошлые фразочки доносились до уха Сэма из-за двери в комнату брата. Невольно младший представил себе Дина на том самом диване, где они вместе спали несколько лет, но дрочащего, вслушивающегося в тот бред, что несла Лиз. Противоречивые чувства охватили Сэма. Возникшая в голове картинка отозвалась тяжестью внизу живота, но в то же время тошнота подкатила к горлу, руки задрожали. Вместо кухни Сэм побежал в туалет и выблевал то, что съел вечером в закусочной. Смотря на выплеснутое в унитаз содержимое своего желудка, парень простонал. Почему ему так больно? Почему так трудно дышать? Почему вообще не хочется дышать?.. За что ему такое наказание? Сэм не знал, как избавиться от чувств к брату, но многое бы отдал за то, чтобы найти способ. Сэм умылся, привёл дыхание в норму и тихо вышел из ванной и так же тихо вернулся в свою комнату, изо всех сил стараясь не вслушиваться в доносящиеся из комнаты Дина звуки. Когда младший Винчестер зашёл в комнату, взгляд сам упал на комод в углу. Руки сами потянулись к полке, открыли её и взяли оттуда нож. «Мне давно пора в психлечебницу», — подумал Сэм, наблюдая, как кровь медленно растекается по запястью. Проблема была и в том, что парень понимал: действенность селфхарма не вечна. Скоро физическая боль не сможет заглушить душевную. Это вымотает Сэма окончательно. И тогда… Что тогда? Сэм даже боялся представить себе, но в глубине души понимал, чем он может закончить свой жизненный путь. И самое главное: от осознания этой мысли Сэму было ни горячо, ни холодно. С новой учебной неделей Сэм снова утонул в горах домашки, но вечерами он слышал, как Дин уходит из дома, а под утро иногда старший Винчестер приходил помятый и со следами помады на щеке или губах. Сэм не мог сдерживать внутри себя боль и резался почти каждый день. Однако даже эти порезы не приносили ему облегчения. Смотря на то, как капельки крови утекают на пол, Сэм понимал: так же из его рук утекает Дин. Дин как-то в середине недели зашёл к младшему в комнату. Тот сидел на кровати спиной к двери, но подскочил, как только услышал шаги брата. — Всё нормально? — Какого чёрта ты не стучишься? — вдруг взъелся на брата Сэм. — Прости? — немного ошарашенный такой бурной реакцией Дин растерял все мысли. — Вали из моей комнаты, — проворчал младший, вытянувшись струной, заложив руки за спину. — Да что с тобой такое, Сэм? Ты последние три дня ходишь какой-то хмурый. У тебя проблемы в школе? — поинтересовался Дин, не рискуя приближаться к брату, чтобы не получить фингал под глаз. У Сэма сердце отбивало чечётку, потому что рука, заложенная за спину, уже истекала кровью, а другая рука за спиной держала тот самый нож. — Единственная моя проблема — это ты, мешающий мне делать домашку, — процедил Сэм, не смотря брату в глаза. У Дина в сердце кольнуло. Да что с братом такое? Из-за чего он злится на него? Может, он рассорился со своей подружкой, с которой они тогда веселились целый день? Но причем тут Дин? Старший Винчестер при мыслях о подружке Сэма почувствовал, как ревность ядом просачивается в мозг, напрочь пресекая любую способность здраво оценивать ситуацию. Значит, Сэм его поцеловал. Прикольнулся над ним, наверное. Дин еле-еле это выдержал. Потом Сэм объявил, что у него случился первый раз. Дин выдержал и этот удар. Но вот Сэм несколько дней с ним не разговаривает нормально, а теперь ещё и прогоняет из комнаты. Дин закипал. Он понимал, что не имеет права ревновать брата, лезть к нему с расспросами о его личной жизни. Дин переживал о своей утерянной нормальности, переживал, что с Лиз у него ничего не получится, потому что каждый раз, целуя её, он представлял Сэма и тот поцелуй на диване, каждый раз, когда у них был секс по телефону, он представлял вместо голоса Лиз более грубый голос… Старший Винчестер разрывался между любовью к брату и между желанием доказать самому себе собственную нормальность. — Значит, — сглотнув ком в горле, — я тебе мешаю? — Дин прищурился. — Мешаешь, — упрямо отвечал Сэм, чувствуя, как капля крови стекает по руке. О, Сэм молился, чтобы Дин не увидел, как она капнет на пол. Нужно было прогнать брата до того, как тот увидит, чем занимается младший. — Да мы с тобой не разговариваем несколько дней! — воскликнул Дин. — С какого это хрена я тебе мешаю? Может, мне вообще с тобой не разговаривать? — Не разговаривай, — по-сучьи улыбнулся Сэм. — Иди поговори с Лиз, а лучше потрахайся через телефон. — Что? — хлопнул ресницами Дин. — Какое тебе дело до… до- — До того, что твои стоны слышны на весь дом примерно каждый вечер, — закончил за брата Сэм. Дин сглотнул. «Да ладно? Прям так громко, что ли?..» — Это мой дом и я имею право дрочить в нём, сколько захочу, — выпалил Дин, сложив руки на груди. — На этом и закончим, — проворчал Сэм и добавил, — катись к чёрту. Много чувств кипело сейчас внутри Дина. Ох как сильно он вдруг захотел врезать Сэму в нос, как сильно он злился в то же время сам на себя и на то, что не может получить желаемого удовольствия во время секса с Лиз и как сильно Дин всё-таки переживал за состояние брата. Что-то с Сэмом не так. Но он молчит… Сэм вздрогнул, когда дверь хлопнула после того, как Дин вышел из его комнаты. Младший Винчестер тяжело опустился на кровать. Еле-еле у него хватило сил, чтобы обработать рану. После чего Сэм завалился на подушку, чтобы попытаться уснуть. Он боялся спать, его всё никак не отпускали кошмары о родителях. К ним прибавились кошмары о каких-то совершенно незнакомых ему людях. Они сгорали ночью в собственных домах, постелях, на потолке… Какой-то бред, ей-богу. И везде, в каждом сне, Сэма преследовали странные жёлтые глаза, появлявшиеся во сне, когда кто-то умирал, после чего Сэм тут же просыпался в холодном поту… Ещё пару дней Винчестеры делали вид, что не замечают друг друга. Но ночью, ложась спать, каждый из них думал друг о друге и пытался разобраться с собственными чувствами. Братья тонули друг в друге, но тонули по отдельности. Каждый из них считал себя самым ужасным монстром и грешником, но только Дин упрямо пытался доказать самому себе, что не всё ещё потеряно, что он нормальный, в то время как Сэм сам для себя уже всё решил: он погряз в Дине навечно. На утро пятницы Сэм собирался в школу медленно. Когда он сел за стол, то сказал брату о том, что сегодня задержится допоздна, так как в школе запланировали подготовку к выпускному, а это надолго. Сэм вяло ел завтрак. Он вообще сидел бледный, под глазами образовались синяки. Дин постоянно бросал на брата подозрительные взгляды, но младший не удостаивал его ответами на эти молчаливые вопросы. Обида от последней ссоры всё ещё колола сердце Дина, поэтому он не решался заговаривать с братом первым. Сэм его послал — значит, Дин будет делать вид, что брата не существует, пока Сэм не извинится. Молча они позавтракали. Молча Сэм собрал рюкзак, молча обулся в прихожей. Дин вдруг не выдержал и захотел догнать младшего и всё-таки спросить его о самочувствии. Может, Сэм простудился?.. Но в этот момент кто-то позвонил на телефон и Дин, скрепя сердце, заставил себя ответить. Это была Лиз. Старший Винчестер старался не думать о том, что меньше всего сейчас хотел разговаривать с ней, а больше всего хотел спросить пока что ещё не ушедшего в школу Сэма о его самочувствии. — Да, милая, конечно, — доносился голос Дина из кухни. «Значит, общается с ней», — подумал Сэм и, накинув на себя джинсовку, тихо вышел из дома. Дин же чертыхнулся, когда понял, что Сэм уже ушёл. Ну и ладно, даже не попрощался, подумаешь. «Значит, можно дать согласие на предложение Лиз», — подумал Дин. Почему бы и нет? Тем более, Сэм сегодня вернётся поздно… Чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, младший Винчестер в школе слушал учителей и отвечал на все их вопросы даже для себя с необычным энтузиазмом. Однако под конец дня, когда уроки закончились и надо было возвращаться домой, Сэм снова почувствовал давящую на грудь тяжесть, а мысли снова вернулись к Дину. «Неужели я вечно буду так страдать?» — сам себе задавал вопрос Сэм и не мог найти ответа. Во время одной из перемен, перед последним уроком, Сэм заметил, что Алекс, сестра Лиз, явно пыталась дозвониться кому-то. Винчестер не то чтобы хотел… Ладно, хотел подслушать. Спрятавшись за шкафчиками, он услышал, как Алекс ругнулась в трубку: — Где её черти носят? Этого было достаточно, чтобы невесёлые мысли снова заполонили голову Сэма. Алекс могла звонить только Лиз, потому что их отец пропадал на работе, а мама жила в другом городе после развода. И Лиз не отвечала на звонок сестры. Но… ведь Дин должен быть на работе. «А, нет, он говорил, что сегодня у него выходной», — вспомнил Винчестер. «А вдруг он с Лиз?» — подумал Сэм, но тут же осёк сам себя. «Она его девушка, он имеет право проводить с ней свободное время, Сэм, не лезь в их отношения», — твердил себе Винчестер. Но, боже, как же сильно ему не хотелось, чтобы его догадка оказалась правдой. По какой-то причине запланированная подготовка к выпускному была отменена, так что Сэм возвращался домой около трёх часов дня. Пока он шёл до дома, внутреннее волнение нарастало, снова тошнота подкатила к горлу. Он хотел и не хотел идти домой, боясь увидеть там Дина вместе с Лиз. Да, Сэм догадывался, где может пропадать девушка. Ведь именно сегодня Сэм сказал Дину о том, что задержится. А значит… Сэм ступил на порог дома и сразу понял, что что-то не так. В коридоре и гостиной было темно. Из гостиной лилась какая-то мыльная опера, а не привычный старый добрый рок. Сэм услышал оттуда странные звуки, а потом понял, что это стоны. «О, чёрт», — подумал он, а сердце ухнуло вниз. Как, однако, вовремя он пришёл домой… Повинуясь какому-то мазохистскому желанию увидеть происходящее лично, Сэм тихо двинулся вдоль стены к гостиной и заглянул из-за угла в комнату. От увиденного младший Винчестер будто провалился в самый Ад. В полумраке комнаты на диване две фигуры сплелись воедино. Дин и Лиз. Они даже не были ещё раздеты, но Сэм покраснел, будто это было самое откровенное порно, что он видел. Она сидела на нём. На его Дине. И целовала ЕГО Дина. И ЕГО Дину это, судя по звукам, нравилось. Сэм не понял, почему вдруг захотел крикнуть, но крикнул, как-то истерично и совершенно по-детски: — ДИН, ПРИВЕТ. К его удивлению, Дин отреагировал очень спокойно, будто знал, что Сэм уже пришёл домой. «Нет, у меня паранойя», — успокаивал себя Сэм, наблюдая, как Лиз обернулась к нему, а потом снова присосалась к шее Дина. ЕГО Дина. Сам же старший Винчестер повернул свою взъерошенную голову к младшему брату, и Сэм увидел, что зрачки у него расширены, а взгляд расфокусированный. Видимо, старший братец с Лиз уже набухались, судя по почти пустой бутылке на столе. Дин облизал пересохшие губы, кивнул Сэму, махнул рукой, как бы говоря тому уходить, и тут же был захвачен в плен губами Лиз. У Сэма в башке стучала кровь. От охватившей его ревности он не видел почти ничего, но, услышав стон Дина, встряхнул головой и унёсся к себе в комнату. Сэм закрыл шторы, плюхнулся на кровать. Он не думал ни о чём и обо всём сразу. Он не знал, сколько пролежал так, но взглянув на часы, понял, что уже восемь часов вечера. Сэм сел. Ему будто бы проткнули грудь ножом, так было больно от той картины, что он увидел в гостиной, и ещё больнее становилось от осознания того, что он не имел на Дина никаких прав и что Дин уже, скорее всего, ненавидит его и жаждет поскорее избавиться. «Я монстр», — подытожил ход своих мыслей Сэм. Он хотел быть на месте Лиз, он хотел взъерошить пальцами ёжик волос брата, он хотел чувствовать, как Дин стонет ему в губы, он хотел, чтобы Дин принадлежал ему. А теперь… Сэм представил, как Лиз поселится у них дома, каждое утро Сэм будет видеть её за завтраком и ужином, каждый день будет видеть, как Дин целует её, уходя на работу, каждый вечер он будет знать, что они делают в комнате старшего Винчестера… «Нет, я так не могу», — Сэм вскочил с кровати, взял первый попавшийся лист бумаги со стола. Настрочил кое-что. Вышел из комнаты тихо. Спустился по лестнице. В гостиной он застал спящего Дина, но уже без Лиз. Значит, у них вечерок прошёл успешно… Сэм оставил записку на журнальном столике. Ещё раз взглянул на брата. Тот был таким по-домашнему красивым, когда спал. Он и обычно был красивым, но сейчас он казался таким уязвимым, нежным, когда сопел в подушку, лёжа на животе (любимая его поза). Майка, в которой спал старший Винчестер, давала Сэму возможность ещё раз полюбоваться мышцами рук брата и пожалеть о том, что эти руки больше его никогда не коснутся. Ком подкатил к горлу Сэма, но он сглотнул его. «Ладно, последний раз», — подумал он, а потом наклонился к Дину, замер на мгновение и, решившись, мягко поцеловал в щёку и висок. «Прости меня», — тихо шепнул брату на ухо Сэм и через пару минут уже вышел из дома в туманные сумерки.

Я знаю, мы свяжемся, друг другом вмажемся, От правды на время откажемся. И совесть нас больше не побеспокоит… Скажи, чего хочешь, когда среди ночи, Ты плачешь, скулишь и кричишь, только молча. Когда он придёт, тебя снова накроет. Нет, нет, так не может длиться дольше, Нет, нет, так не пойдёт! Еле бьётся мой пульс в отсутствии тебя… — Еле бьётся (Нервы)