Моё прекрасное наказание

14 февраля 2015 года       Долгожданная весна потихоньку ступала по земле, прокрадываясь в города тёплым ветерком, неумолимо выигрывая соревнования со старушкой зимой. Последняя так не хотела сдавать позиции, что, в надежде остаться подольше, баловала серые города снегом. Московские улицы были забиты машинами буквально под завязку. Время чуть перевалило за пять вечера. Сегодняшний романтичный праздник стал поводом для всеобщего сбора знаменитостей Москвы, который должен был проходить в одном дорогом и ужасно пафосном заведении. Там, как в прочем и всегда, будут тянуться сплетни, лесть и лживые улыбки. Увы и ах! Реалии шоу-бизнеса, к которым кто-то привык, а кто-то уже и смирился. Дорогая чёрная машина завернула во двор ресторана, забирая на себя всё внимание любопытных журналистов, толпящихся у главных дверей, и остановилась у входа. Через несколько минут из неё показался мужчина в чёрном пальто. Кинув взгляд на небо, потихоньку заливавшееся красками заката, широкими шагами он направился к ресторану. Натянув "дежурную" улыбочку, он давал короткие комментарии служителям прессы, не оставлявшим его до самого входа. Пробраться в ресторан оказалось той ещё задачей. Избавившись от жадных камер в помещении, он тут же "снял" с лица эту фальшивую эмоцию. Настроение было ни к чёрту, каждая мысль в голове вторила одна за другой о том, что не надо было приезжать. " Уже ищу любую возможность её просто увидеть... Так ведь и с ума сойти можно, Киркоров. Сколько мы уже с ней не виделись? Два месяца? Три? Немного, вроде, а по ощущениям, как год. И так глупо. Что я ей скажу? «Слушай, Алл, тут такое дело, я вот пропал на несколько месяцев, не звонил, не писал тебе, а теперь хочу снова общаться». Наверняка она обиделась. " Что-то необъяснимое вновь и вновь, в прочем, как и всегда, тянуло его поближе к ней. Даже смутные мысли о своей роли «третий лишний» заглушались, когда в голове появлялся такой знакомый и даже родной образ. За многие годы мужчина научился сдерживать свои эмоции, но сейчас утаить волнение было очень сложно. Оно билось где-то глубоко в солнечном сплетении. Реакция на эту женщину ни капли не менялась с годами. – Куда бежать от неё не знаю, да и бежать не так уж хочется. Быстрыми шагами Киркоров пересёк длинные коридоры ресторана, "усыпанные" зеркалами, остановившись в гардеробе, а после отправился в зал, откуда слышались до тошноты знакомые песни коллег. Его появление не осталось незамеченным со стороны администратора, который тут же услужливо подскочил к артисту, желая показать ему его место в зале. По дороге болгарин кидал мимолётные приветствия своим коллегам, всем своим видом стараясь показать, что он рад их видеть. Ну да, да. А как же иначе?! Это же так здорово, все эти великие светские тусовки! Присаживаясь за свой столик, он заметил одну приятную особу неподалёку. Она заставила его улыбнуться от осознания, что коротать свой вечер ему, к счастью, придётся в компании явно приятнее, чем кучка названных звёзд. – Ну привет, дорогая, - сказал Фил, наклонившись к уху женщины. Та вздрогнула, обернувшись, а после улыбнулась, распростирая свои горячие объятия. – Филипп! Здравствуй, золотой! Наверняка, вы уже успели предположить, кто же сия прекрасная особа, но, скорее всего, ошиблись, мои дорогие читатели. Сидя в совершенном одиночестве, укутывая плечи в пелерину, улыбалась ему Ирина Аллегрова, которая в последнее время стала по-настоящему близким человеком для Киркорова. Тяжёлые жизненные ситуации неожиданно сближают людей. Он знал, что она никогда не оставит без внимания его задумчивый печальный взгляд, нежно положив руку на его плечо, а та в свою очередь знала, что болгарин примчится к ней через всю Москву по первому тоскливому всхлипу в трубке. – Рад тебя видеть, милая. – Я тоже рада, Филечка! – Почему сидишь одна? – А все куда-то разбежались, да мне же и лучше. Устала я что-то. А ты... Чего не заезжал ко мне? – Да понимаешь... Как-то работа навалилась, - он присел рядом с ней. – Понимаю. Сама же кручусь, как белка в колесе, - она подпёрла голову рукой. Их шоколадные взгляды встретились. - У тебя что-то случилось? – С чего ты взяла? - он нарочито удивлённо взглянул на неё. – Твои щенячие глаза выдали тебя, Киркоров! - хохотнула женщина. – Буду знать, что Вы читаете по глазам, Ирина Санна, - немного иронично отметил он. – Тему не меняй, - она поднесла к губам бокал с вином, - я же вижу, ты о чем-то думаешь. – Ну, может тогда сама поймёшь, о чём? - Филипп внимательно взглянул ей в глаза, как бы давая возможность ей применить своё "умение". – Тут и смотреть не надо, дорогой мой. У тебя всегда одна песня, которую начинать сначала ты не устанешь никогда. Она направила свой взгляд куда-то в сторону, указывая кивком. Филипп перевёл взгляд туда, куда смотрела подруга. Тумблеры в голове оглушительно щёлкнули, ускоряя ход сердца явно не меньше, чем в два раза. И почему он так на неё реагирует? За столом напротив сидела Алла Пугачёва. Предмет его трепета, счастья, злости, грусти. Предмет его сумасшествия. Она смеялась над незадачливыми шуточками окружающих, иногда поправляя рыжие локоны изящными движениями, и что-то пила. Филипп был не в силах оторвать своего восхищённого взгляда. Он жадно внимал её черты, уже успев соскучиться по ним. Ира внимательно проследила, как двинулся кадык на его шее. – Понятно всё с Вами, Филипп Бедросович, - вздохнула она. - Иди-ка ты к ней. Она откинулась на спинку стула, наблюдая, как Аллу покидали окружающие люди. – С дуба рухнула? Не думаю, что это хорошая идея, - Филипп отвернулся и впоследствии больше ни единого раза не посмотрел в сторону бывшей жены. Слишком уж это было невыносимо. Алла заметила экс-супруга сразу же, как только он появился в зале. "Слона в посудой лавке сложно не заметить", - иронично подметила она. Хотелось ли ей с ним заговорить? Ей – нет, а вот нескольким бокалам алкоголя в ней... Вероятно, да. И она ждала. Он же не может не подойти к ней. В другом конце зала, Аллегрова и Киркоров сидели молча, думая каждый о своём. – Филь! - воскликнула женщина, слегка ударив друга по плечу. – А? - отрываясь от экрана телефона, вскинул бровь болгарин. – А она-то одна! – Ну да, народ вокруг пошёл танцевать... – Нет, Киркоров, - перебила она, - рядом нет Галкина. И правда. На удивление рядом с ней сегодня ни разу не было видно натянутой улыбочки Макса, и ни слуху, ни духу от его едких шуточек. – Свалил куда-то. Или даже не приезжал. Он-то может. – Иди уже к ней! Скучает вон сидит. – Нет, спасибо, я как-то не очень готов вступать в эту войну. Тем более сейчас. – Ты же сам хотел её увидеть, - она была настойчива, - иди, сказала! – Я не могу. – Нет, ну Киркоров! Тебе ж не двадцать лет, чтоб теряться перед Пугачёвой, - женщина язвительно хохотнула. – Ты права, не двадцать, а реакция всё та же, - он улыбнулся. - Ладно... пойду. Он громко выдохнул, словно собирался идти на верную смерть... Хотя. Вероятно, в его голове это так и было. Филипп поднялся с места, нагнулся к Ире с поцелуем, понимая, что скорее всего на этот вечер их беседа окончена. Он чмокнул её в щёчку чуть ближе к губам, нежно прижав за плечи. Она ответно прижалась к нему, ловя краем глаза взгляд примадонны. Киркоров удалился из зала, решив пройти чуть кругом, чтоб подойти сзади. Пугачёва же проследила взглядом за Филиппом, после откинула взглядом Аллегрову, и, достав из сумочки телефон, углубилась в него. Киркоров направился на террасу, по пути встретив Баскова. Обменявшись с ним парой-тройкой шуточек, он зашёл обратно, оказавшись с другой стороны ресторана. Как раз за спиной Аллы. Он тихо подошёл к ней, мысленно готовясь отражать её "нападения", и прошептал, наклонившись: – Ну, здравствуйте, Алла Борисовна. Как Филипп и ожидал, женщина встрепенулась, он даже заметил мурашки на её плечах. – Филипп... - она попыталась скрыть то, что испугалась его неожиданного явления. - С чего это наш Король вдруг решили уделить мне своё внимание? – Да вот, - говорил он, присаживаясь рядом с ней, - решил составить Вам компанию. – Ах-ах, какая честь, - она повернулась к нему полубоком, язвительно улыбнувшись. "Да начнутся Голодные игры". – Сам Филипп Киркоров соизволил потратить на меня своё драгоценное время. Какое снисхождение. Уже с первых её фраз мужчина понял две вещи, которые сразу его напрягли. Первое – женщина пьяна. Второе – она действительно обижена. Он мысленно вручил Пугачёвой пистолет, а себя представил мишенью в тире. – Я совсем не в настроении устраивать перепалку. Почему я не могу просто составить тебе компанию? – До меня у Вас была прекрасная компания, Вы не жаловались, - сказала Алла, отведя взгляд в сторону Аллегровой. – Ревнуешь? – Смеёшься? - она вскинула брови и хохотнула. - Не льсти себе, - она тут же перешла на «ты», - хотя говорят про вас с Ирой много интересного. Мол, тебя опять на "старенькое" потянуло. Часто вместе вас видят. – Мы с ней стали ближе общаться. Исключительно в дружеском русле. – Мне всё равно, - гордо дала понять она. - И вообще, после того, как ты канул в лету ещё до Нового года, я имею право в принципе с тобой не общаться! – Имеешь. Но я хочу, чтобы ты так не делала, - он вскинул бровь, с опаской смотря ей в глаза. – Да ты вообще много чего хочешь, милый мой. – Дай мне шанс, - он постарался обаятельно улыбнуться. – Ещё чего тебе дать? – Ой, да ты как всегда! - он терял терпение. Такие войны стали привычным делом. Но Филипп забыл сделать скидку на то, что она явно не в безопасном для него состоянии. – Что "как всегда"? - передразнила его Пугачёва. – Невыносима, как всегда, вот что. – То есть, ты хочешь сказать... - уже было начала свою пламенную речь прима, как Филипп перебил её. – Ничего я не хочу сказать! Я вообще хотел по-человечески поговорить. – Ну, давай поговорим... - она тяжело вздохнула, - по-человечески. – Как твои дела? Глупо и банально, но чем не начало разговора? Хотелось бы ему знать, как на самом деле у неё дела? Да, конечно. Но он прекрасно знал, что та не скажет ему даже малой доли правды. Слишком гордая. Слишком вредная. Слишком красивая... Но, стоп, о чём это мы. – Это называется «по-человечески»? Ладно. Знаешь, превосходно! А твои? – Ничуть не хуже, Алла Борисовна. Вы же знаете. Знают, на самом деле, они оба одно: что врут друг другу. Вот и поговорили. – А где же Ваш муж? – Он задержался на работе... Киркоров задел явно не ту тему, на которую сейчас хотела бы говорить Алла. Она тут же наткнулась на ухмылку, так ясно обозначившуюся на губах мужчины. Это взбесило, но она промолчала. Филипп потянулся к её бокалу с мартини. – Можно? - не дожидаясь её ответа, который, он был уверен, будет отрицательным, отпил. Женщина поджала губы, он поставил бокал на место. После этого молчание неприлично затянулось. – Скучно здесь, - заключил Киркоров, в попытках начать хоть какой-то разговор. – Как будто ты ожидал, что здесь будет весело? – Не знаю. А ты? Если ты знала, что будет скучно, зачем приехала? – Статус не позволяет не приехать. – Твой статус, как раз-таки, позволяет обратное. – Зачем ты всё это начинаешь? - разозлилась Алла. – Я всего лишь пытаюсь поддержать разговор. Они снова замолчали. " Ах! Какого чёрта, Киркоров? Знал бы ты сейчас, как бесишь меня. Ты почему вообще так разговариваешь, я не пойму? И где же твои любимые «Аллусенька», «Аллочка»? Уже не нравлюсь, что ли? Конечно, куда мне до твоих стервозных моделей. Блин! Вот и о чём я вообще думаю? Кажется, я уже опьянела. Надо было мне на голодный желудок пить... Только бы держать контроль. " Она махнула головой, отгоняя непрошенные мысли. – Как дела на работе? – Отлично, полные залы! - с гордостью заявил он. - Думаю, что пора бы делать новую программу. А ты как? Всё ещё не думаешь вернуться? А то я тебя знаю, наверняка же уже скучаешь по сцене? – Скучаю, не скучаю. Уже без разницы. Спета моя песенка, - отрешенно заявила она. – Не говори так. – Почему? Я уж, слава Богу, шестой десяток разменяла и... – И что? - перебил её мужчина, заглянув в серые женские глаза. - Ты знаешь, что я думаю по этому поводу. Это всего лишь цифры. Ты, как и всегда, прекрасна. – Зачем ты это говоришь? Алле стало некомфортно. Он своими, казалось бы, чисто лестными словами невольно растапливал её сердце. И так было всегда. Только он так мог. "Да, блять! Почему я вообще об этом думаю?!" - чертыхнулась она про себя. – Ну а почему бы мне такое не говорить? – Не надо, Киркоров. Я же знаю, что это неправда. – Я разве врал тебе когда-то про твой прекрасный внешний вид? - он нежно улыбнулся. – Может быть раньше ты и не врал, а сейчас... - она не успела закончить свою фразу, как вмешался болгарин. – Что сейчас? Что изменилось-то? – Да всё изменилось! – Может объяснишь мне в чём дело? Нет, что-то было явно не так, как всегда. Филипп ощутил среди всех уже знакомых ноток её голоса одну новую. Сейчас, когда она была пьяная, было бы легче её раскусить, чем и занялся болгарин. Алла запнулась, молча взглянув в его глаза, будто надеясь, что он и так всё поймёт. – Алл... Я же вижу. Что-то не так. – Я просто... - она вздохнула, на мгновение задержав кислород в лёгких, а после нервно выдохнула, - знаю... Ты меня больше не любишь, - наконец вымолвила женщина. Она вновь замолкла, он же внимательно смотрел в её глаза. – Я это давно уже заметила. Сначала перестал приходить к нам. Потом вообще пропал. Не звонишь, не пишешь. Конечно. Я тебе больше не нужна. " Что у трезвого на уме, то у пьяного... Нет, ну это просто. Слов нет! Как вообще в её умную голову залезла такая мысль? Не нужна ты мне! Именно поэтому я, как баран, припёрся сюда, в этот ресторан, гори он синим пламенем, чтобы только тебя увидеть! " – С каких пор ты так думаешь? Он чутко изучал её нечёткие движения, каждый вздох, каждую эмоцию. – Ты изменился. Твоё отношение ко мне, - тихо сказала Алла. – Ты же говорила, тебе всё равно, - отметил он. Женщина нахмурилась. Филипп поспешил продолжить. – Пойми меня, я не железный, ты знаешь мой характер. Твой Галкин... этот ваш Замок. Я нигде и никогда не чувствал себя настолько чужим. Но я точно могу сказать одно: ты мне очень нужна, я тебя очень люблю и уж точно не хочу, чтоб ты это отрицала, - он точно не знал, внемлет ли её пьяный разум его словам, но старался донести это до неё. Мало ли. А вдруг она действительно об этом думает? Оба напряжённо замолчали. Аллино сердце ликовало, в то время как мозг напомнил ей о границах дозволенного. Зря она так откровенна. Для неё было принципом: нельзя пускать Киркорова слишком глубоко в свою душу. Но иногда этот принцип неумолимо рушился. Например, в такие моменты, как сейчас, когда в её крови переливался элитный Martini Gold, заглушая градусами отголоски разума. – А ещё я заметила, что ты не носишь кольцо, - вдруг сказала Алла. – Хм, а ты Арлекина, - тихо ответил он, - можно считать, что мы квиты? – Вот только ты не прав, Филечка, - заявила она, решив, что раз уж так, то нужно доводить дело до конца. Женщина сдвинула платье ближе к плечам, и из-под него блеснула цепочка. Она изящно подхватила её, вытягивая массивное украшение, таившееся под чёрной тканью, демонстративно покрутив его перед Киркоровым. – Вот он. Арлекин твой злосчастный! Болгарин молча залез в нагрудный карман своего пиджака и достал из него кольцо, положив на ладонь, уверенно взглянув на женщину. Его, казалось, ни капли не удивил её жест. Алла неожиданно растерялась. Хрупкими пальчиками она забрала украшение с руки Киркорова, покрутила, убеждаясь, что это именно оно, затем вернула его мужчине, отвернувшись. Филипп продолжал смотреть на неё, а она сидела, пронзая взглядом толпу людей в конце зала. – Надень... - прошептала Пугачёва в приказом тоне, сама не понимая, зачем. Он послушно надел кольцо на безымянный палец, отпив мартини. Алла незаметно проследила за его рукой, которой он держал бокал, наблюдая, как переливается свет на ювелирном изделии. Она невольно сжимала платиновую драгоценность в своей ладони. Почему-то данная ситуация принесла ей странное удовольствие. – Вопрос закрыт? - обратился он к ней. – Да. – Утром ты пожалеешь о том, что говорила сегодня, - выдал он крутившуюся в его голове мысль. – Ты скучал по мне? - не обращая внимания на его предыдущее изречение, спросила женщина. – Сама как думаешь? – Я бы не спрашивала, если б не хотела услышать это от тебя. – Скучал. Конечно, скучал. Он посмотрел в её глаза. – Мне надоело здесь сидеть, - она невольно отвела взгляд и недовольно дёрнула носом, - тут так шумно. "Перевела тему", - смекнул мужчина. – Хочешь, покажу тебе здесь одно место? – Какое? - она с интересом взглянула в его глаза. – Ну, согласишься – узнаешь. – Ох, так и быть. Филипп взял её за руку и потащил в неизвестном направлении, не боясь попасть под взгляды людей. Все они были уже до неприличия пьяны. Бывшие супруги прошли по коридорам, завернув за угол, и оказались возле лестницы. – А туда разве можно? – Нам можно. Алла рассмеялась. Они поднялись, потом Киркоров ещё пару минут водил её по коридорам, а после они оказались на крыше. Закатное небо переливалось всеми оттенками розового, зардевшись к горизонту, а последние лучи солнца отражались в окнах многоэтажек, бегали по облакам и по рыжим кудрям нашей бестии, замершей в одном положении. – Как тут красиво, - протянула она, глубоко вдыхая полной грудью. – Знаю. Надо было только куртки взять, а то холодно... – Да ладно! Она прошла до края крыши и присела на бетонный бортик. Филипп тут же оказался рядом с ней. – Боишься, что ли? - Алла вскинула бровь. Он не ответил. Женщина поднялась и встала ногами на этот злосчастный бортик, слегка пошатнувшись на высоких каблуках. Киркорову на мгновение показалось, что его сердце просто остановилось. Алла прошлась немного влево, а потом развернулась, села, свесив ноги, и посмотрела вниз. Мужчина не выдержал. Подошёл к ней, становясь совсем близко к её спине, и положил руки на её плечи. Пугачёва сьежилась от его прикосновений, поднялась, развернулась к нему лицом, продолжая стоять на бортике. Он переместил свои руки на её талию, крепко держа, внимательно рассматривая лицо примадонны. Её рыжие волосы изящно лежали на плечах, обрамляя румяное от хмеля личико. Она так же, не отрываясь, смотрела на него из-под чуть опущенных длинных ресничек. – Чего молчишь? - по-детски нахмурилась Алла. - Всё равно? – Ты же знаешь, что нет, - нежно улыбнулся Филипп, проводя ладошкой по её плечу. Его голос отчего-то стал хриплым. – Ты же молчишь. Болгарин аккуратно убрал прядь с её лица, заправляя за ушко, а после наклонился, окунувшись во вседозволенность, и лёгким касанием поцеловал Аллу, смакуя вкус алкоголя с её губ. Пугачёва опешила, прикрыв глаза. И предательская толпа бабочек затрепетала внутри неё. Она положила ладони на его плечи, а он подошёл к ней ещё ближе, вплотную, прижимаясь к бортику, обхватив её в кольцо рук. Алла вдруг отстранилась и переместила свои руки на его щёки, поглаживая большими пальцами. – Не надо... - прошептала она. – Я так скучал, - Филипп взялся двумя руками за её запястья, отводя её ладони от своего лица, и поцеловал их. – Знаю, - ласково ответила Пугачёва, высвободив свои руки из его, и обняла Киркорова, прижимаясь к его торсу, носом уткнувшись в мужскую грудь. Он сильнее прижал её к себе, стараясь согреть, понимая, что она уже замёрзла, и поцеловал в макушку. " Как, чёрт возьми, можно отказаться от этого? Когда ты такая нежная. Но всё это происходит лишь потому, что сейчас в тебе алкоголя больше, чем в баре этого чёртового ресторана... Уже завтра утром ты будешь оправдывать каждое сегодняшнее действие. " – Давай уедем отсюда? - глухо прозвучал её голос. – Куда? – Я не знаю, куда хочешь. – Не боишься? - он усмехнулся. – Чего? - она сжала ноготками ткань его рубашки на плечах. – Ну, не знаю, украду тебя ещё, - болгарин уже открыто засмеялся. – Делай со мной, что хочешь... - прошептала Алла, подняв на него глаза. "Делай со мной, что хочешь" – наверное, одна из самых сладких фраз, когда-либо слышимых Филиппом из её уст, говорящая о полной капитуляции. И вот уже через несколько минут экс супруги покинули здание ресторана. Небо затягивалось ночными тучами.