***
А потом полувеликан вышиб дверь и сказал: — Ты волшебник, Гарри. Ах, он подумал. Так это называется магией, а не стремностью.***
Волшебный мир был странным, но это было нормально. Гарри все устраивало до тех пор, пока его никто не собирался запирать из-за его стрем… магии. И это никогда не произойдет, потому что здесь все были стремн… волшебниками как Гарри, и не было никаких Дурслей, распространяющих злые слухи о нем. Правильно? Неправильно. Конечно, это уже было хорошо, что никто не собирался швырять его обратно в чулан, но было бы еще лучше, если бы каждый волшебник не узнавал его из-за — чего? Из-за того что он не умер, когда было положено? Так что да, волшебный мир был странным, и прямо как в Суррей каждый как будто бы уже знал его еще до того, как на самом деле встретил. Но это было нормально, правда. Ничего такого, с чем Гарри уже не был знаком. А еще волшебники иногда были очень глупыми. — Мне представляется весьма любопытным, что эта палочка выбрала вас, потому что ее сестра, которой досталось второе перо того феникса... Что ж, зачем от вас скрывать — ее сестра оставила на вашем лбу этот шрам, — выцветшие беспокойные глаза мистера Олливандера смотрели прямо на Гарри, и весь его энтузиазм пока он подбирал Гарри палочку, уже давно пропал. — Обычно палочки-сестры идут к… К волшебникам с прочной связью между ними. Нет, ну правда, не глупо ли это? Хорошо, у его палочки есть сестра, которая принадлежала этому важному злому чуваку — ну и что? У Гарри есть двоюродный брат Дадли, но это не означает, что он тоже травит детей, когда ему становится скучно. А это была просто палочка — кусок дерева с пером внутри! Как ты можешь судить ее просто потому что другой кусок дерева с пером использовался для чего-то плохого? Это даже более тупо, чем обращаться плохо с людьми просто потому, что ты обиделся на какого-то совершенно другого, как тетя Петуния. — Так что думаю, мы должны ждать от вас великих свершений, мистер Поттер. В конце концов, Тот-Чье-Имя-Нельзя-Называть сотворил много великих дел — ужасных, да, но все же великих. Ну вот. Посмотрите, теперь он судит не только палочку, но и самого Гарри. Представить только, какая-то птица дала два перышка, и теперь мистер Олливандер смотрит на него, как будто ожидает и от него ужасных свершений? Ну как кто-то может быть таким глупым? Гарри вышел из магазина, тесно прижимая к груди свою палочку и обещая ей, что он никогда не будет как эти глупые взрослые, что он не будет судить ее просто потому, что ее сестра была… злой или типа того. Впрочем, видя, что большинство взрослых были такими глупыми, Гарри лучше держать происхождение своей палочки в тайне.***
Только не в Слизерин, только не в Слизерин, настойчиво думал Гарри, пока Шляпа бормотала что-то в его голове. Ему не понравилось, что говорили о людях с этого факультета, и он этого не хотел, совершенно не хотел. — Не в Слизерин? — прошептал древний голос в его голове. — Ты уверен? Знаешь, ты мог бы стать великим там. Но я не хочу быть великим, растерянно подумал Гарри. — Не хочешь? Что ж, чего ты хочешь тогда? Не знаю. Наверно, я хочу… друзей? Гарри вспомнил рыжего мальчика с поезда. Они вроде хорошо общались? Возможно, они могли бы стать друзьями однажды. — Ну что ж, —раздался в его голове тихий смех. — Тогда лучше ГРИФФИНДОР!***
— Почему? — Гарри с тяжелым вздохом упал на скамейку рядом с Роном. — Почему все подходят ко мне чтобы просто посмотреть мне в лицо и потом уйти? И все это без единого слова?! Он не думал, что рыжий действительно ответит, но он уже так устал от этих странных встреч, что уже не мог не пожаловаться кому-то. Студенты — со всех курсов и всех факультетов! — продолжали радостно подходить к нему, а потом тут же с грустным видом уходить. Это было так странно, они даже не комментировали его шрам или еще что-то, они просто приходили и уходили! — Тебе повезло, — ответил Рон, не отрываясь от своей игры в шахматы. — Тебе легко проверить, есть ли здесь твой соулмейт — все и так уже хотят посмотреть тебе в глаза! Я вот даже не всех из Гриффиндора встретил, а ведь есть еще и другие факультеты! Но по крайней мере мне можно не беспокоиться о слизеринцах — среди этих змей меня точно никто не ждет. Рон рассмеялся, все так же продолжая играть и, конечно, выигрывать против магии шахматной доски. Гарри изумленно уставился на него — надо же, каким-то образом все это, продолжая смущать Гарри, имело какой-то смысл для Рона! Подождите, он сказал… — Соулмейты? — Ну да, — Рон наконец-то удивленно поднял голову. — Почему еще ты думаешь все хотят посмотреть тебе в глаза? — Ах, ну конечно, это все объясняет, — Гарри закатил глаза, но Рон не уловил сарказма и просто кивнул, возвращаясь к игре. — Так все же, что такое соулмейты? Рон подскочил с уроненной челюстью. Гарри, наконец полностью завладев его вниманием, с готовностью наклонился вперед, положив голову на руки в ожидании еще одной лекции о волшебных-штуках-о-которых-он-ничего-не-знал. — Ты не знаешь, что такое соулмейты?! — воскликнул рыжий, размахивая руками и случайно сбрасывая шахматную доску со стола. — Не-а, — он покачал головой, как будто это еще не было очевидным. — Да ладно! Хочешь сказать, у магглов нет соулмейтов? — Не-а, — со вздохом повторил Гарри. Рон замер с открытым ртом, смотря на Гарри как будто его ужасала сама мысль о подобном. После нескольких секунд молчания, Гарри помахал рукой у него перед глазами: — Итак, соулмейты? — А, точно, — рыжий поморгал, приходя в себя. — Соулмейты это как, ну, твоя вторая половинка, настоящая любовь — впрочем, не всегда, иногда это как с Фредом и Джорджом, но это неважно! Это, в общем, идеальная пара для тебя, кто-то, кто всегда тебя поймет несмотря ни на что. — Тут Рон немного погрустнел. — Но большинство волшебников никогда не находят своего соулмейта, потому что это может быть кто угодно, а людей так много. — Впрочем, теперь его глаза снова зажглись. — Но если ты все-таки находишь его, то это как будто вся жизнь внезапно обретает смысл! По крайней мере, так говорили мама и папа, и Чарли. — Вау, — выдохнул Гарри, абсолютно завороженный этой идеей. — Получается, твои родители и?.. — Ага, нашей семье везет с соулмейтами! — радостно закивал Рон. — Это мама и папа, и Фред и Джордж, хотя они близнецы, так что тут нет ничего удивительного, и Чарли нашел своего в прошлом году, — Рон сделал большие глаза и добавил. — В Румынии! Гарри присвистнул. Это действительно звучало как что-то очень далекое — он даже не знал, где Румыния вообще находится. — Ага, — многозначительно кивнул Рон. — Поэтому все и надеются найти своего соулмейта в Хогвартсе. Это гораздо проще, чем, ну ты знаешь, путешествовать по миру в попытках его найти. Гарри определенно был с этим согласен. — Но как ты поймешь, что нашел его? — А, это самая простая часть. Ваши глаза просто встречаются и все, вы внезапно знаете, что вы соулмейты! — Рон мечтательно уставился вдаль, воображая себе что-то. — Мир становится ярче, звуки богаче, и теперь вы можете быть вместе, всегда и везде!.. — Круто, — прошептал Гарри с глупой улыбкой на лице. Теперь он понимал всех тех, кто пытался поймать его взгляд. Он теперь и сам будет так делать со всеми, кого встретит! Даже со слизеринцами. Они сидели так какое-то время в тишине, пока глухой стук упавшей рядом книги не вернул их обратно к реальности. — Вы тут мечтаете? — неодобрительно посмотрела на них Гермиона. — Разве вам не надо к завтра написать эссе по Зельеварению? Мальчики страдальчески переглянулись между собой. — Снейп все равно поставит мне Т, так зачем париться? — разумно возразил Гарри. Снейп был одним из тех взрослых, кому рассказали какие-то ужасные вещи о Гарри — как учителям в его маггловской школе — и они сразу же поверили им, обращаясь с ним как с каким-то преступником, что бы Гарри ни делал. Гарри уже давно понял, что с этим ничего нельзя поделать. Он пытался несколько раз, правда пытался, но одно слово Дурслей всегда значило больше, чем тысяча его слов. Гарри был без понятия, кто в волшебном мире мог сказать что-то подобное Снейпу, но на этот раз он уже без лишних возражений признал поражение и решил оставить все как есть. — Профессор Снейп, Гарри! — предсказуемо поправила его Гермиона. — И ты должен писать эссе не ради оценки, а чтобы научиться чему-то новому! — Угу, — пробурчал Гарри, уже жалея, что он вообще поднял эту тему. — Я рассказывал Гарри о соулмейтах! — Рон быстро пришел на его защиту. Гарри посмотрел на него с благодарностью. — А ты знаешь, что это такое? Гарри вот не знал, представляешь! — Конечно, — пожала плечами Гермиона, открывая свою книгу. — Это довольно глупая идея. — Что?! — Гарри и Рон с возмущениям уставились на девочку. — Ну да, — она посмотрела на них, как будто объясняла совершенно очевидные вещи, впрочем, как обычно, когда она с ними общалась. — Сама мысль о том, что может существовать идеальная пара для кого-либо совершенно нелепа! Человеческие отношения гораздо сложнее, чем это. Недостаточно, чтобы ваши “души”, — она насмешливо изобразила кавычки руками, — совпадали, или что глубоко внутри вы похожи. Воспитание тоже имеет значение, и культурные различия! Даже если двух идентичных близнецов растить по-отдельности, они могут выйти совершенно разными, и могут даже не нравиться друг другу! И это не говоря уже о разнице в возрасте — что если кто-то из пары будет гораздо старше? И почему может быть только один соулмейт? Почему не несколько? И что со слепыми людьми — они никогда не смогут найти своих соулмейтов? В этом просто нет никакого смысла! Гермиона завершила свою тираду, и Рон уставился на нее, как рыба без воды. — Хочешь сказать, это глупо, что мои родители являются соулмейтами? Или Фред и Джордж? Они настоящие соулмейты, и они идеальны друг для друга!.. — Ты не можешь знать этого наверняка, — возразила Гермиона. — Они же не проверили всех остальных в мире, не так ли? — Для этого и существует магия! И вообще, если ты что-то не понимаешь, это не делает это глупым! Гермиона сделала глубокий вдох, а лицо Рона приняло опасно близкий оттенок к его волосам, и Гарри понял, что пора вмешиваться. — Ооо, это книга об исторических личностях? — он с преувеличенным интересом наклонился над ужасающе толстой книгой, которую притащила Гермиона. — Ты нашла что-нибудь о Фламеле? — Еще нет, я только взяла ее, но там есть целая секция о… Гермиона принялась говорить о своей любимой теме — книги и все связанное с книгами — и быстро забыла о споре. Рон и Гарри обменялись улыбками. Разве друзья нужны не для этого?***
В Зеркале Еиналеж он увидел три фигуры — своих родителей и своего соулмейта.***
Следующий раз, когда он увидел Зеркало — связанный и заставленный стоять перед ним сумасшедшим профессором, слушающимся какого-то холодного невидимого голоса — там был только его соулмейт. Темная фигура, ненамного выше чем Гарри и с неразборчивыми чертами, подбрасывала грубый кроваво-красный камень, вверх и вниз, вверх и вниз, поблескивая на свету красными гранями камня. Отражение Гарри улыбнулось и протянуло свою руку, и фигура пожала плечами и просто бросила камень в нее. С ухмылкой, Отражение положило камень в свой карман, и Гарри почувствовал, как в его собственном кармане тоже появилось что-то тяжелое. Круть, он подумал. Но теперь мне надо как-то скрыть это от Квиррелла. — Ну что? — вышеупомянутый профессор оказывается был довольно пугающим, когда он не заикался. — Что ты видишь? Гарри решил, что он слишком плохо умеет врать. — Моего соулмейта, — он ответил с кристальной честностью. — Мы улыбаемся друг другу, и он очень классный, но прямо сейчас мне очень хочется ударить его по лицу, когда мы встретимся по-настоящему и… Квиррелл выругался. — Бесполезно, — он магически отшвырнул мальчика от Зеркала. Гарри тайком облегченно выдохнул. К сожалению, он все еще был связан какой-то невидимой силой и не мог убежать с камнем, но по крайней мере он временно был в безопасности. Но потом в зале снова раздался высокий холодный голос, исходящий как будто бы от Квиррелла, хотя он даже не разомкнул рта. — Он ссскрывает что-то… Гарри бы замер, не будь он уже магически скован. Квиррелл развернулся и одним быстрым движением наставил на него палочку: — Что конкретно ты увидел? Говори все! Гарри не успел даже начать придумывать что-то правдоподобное, как голос снова заговорил: — Дай мне поговорить с ним... Лицом к лицу… — Повелитель, — рука Квиррелла не дрогнула ни на мгновение, но звучал он неуверено. — Вы еще недостаточно сильны. Это, возможно, была не самая его лучшая идея, так как на этот раз голос звучал громче и гораздо злее: — У меня досстаточно ссил для этого! Квиррелл сморщился, словно от внезапной боли, и опустил свою палочку. — Конечно, мой Лорд, — и он начал разворачивать свой тюрбан. Гарри смотрел с нарастающим ужасом как фиолетовая ткань упала на пол — и ее было заметно меньше, чем требовалось для создания такого большого бугра на голове — и Квиррелл медленно развернулся на месте. Там, где должен был находиться затылок профессора, было чудовищное лицо. Оно было бледным, без губ, с заостренными хищными чертами, змеиными щелями вместо ноздрей и, заметнее всего, с горящими в сумраке зала свирепыми красными глазами. И внезапно мир вокруг Гарри изменился. Он смотрел в эти нечеловеческие красные глаза, и это было так, словно он мог видеть целый новый цвет, о котором никогда даже и не знал, слышать новый звук, новое чувство, словно он потерял что-то и всю свою жизнь это искал, но никак не мог об этом сказать, и вот оно снова было с ним, и мир наконец-то стал правильным. — Это было… неожиданно, — прошептал столь же шокированный Волдеморт. Связывающая его магия исчезла, и Гарри запнулся, делая несколько шагов назад. — Что ты сделал со мной? — он потребовал неуверенным голосом, но он знал, он знал, потому что это было в точности как Рон сказал, их глаза встретились, и он внезапно знал. — Что я сссделал с тобой? — довольно возмущенно прошипел Волдеморт. — Ты глупый ребенок! Ессли бы ты проссто прекратил плакать той ночью и открыл бы глазза — ничего бы не произзошло! Где-то вдалеке Квиррелл издал растерянный звук, но никто не обратил на него внимания. — Нет, нет, нет, — Гарри продолжал трясти головой и пятиться назад. — Это не может быть правдой, это просто сон, никоим образом… — Пересстань паниковать! — огрызнулся Волдеморт. — Да, я твой ссоулмейт, — (Квиррелл взвизгнул) — и поверь мне, это радует меня ничуть не больше твоего. Теперь, почему бы тебе не вернуть мне этот камень в твоем кармане, который я, оказзывается, вручил тебе через Ззеркало? Гарри молча, но уверенно помотал головой. Он пока был слишком занят попыткой осознать, что только что произошло, чтобы говорить. Волдеморт решил опробовать другой подход. Он улыбнулся — ужасающее зрелище, правда, из-за всех этих острых зубов — и начал идти задом наперед по направлению к Гарри, видимо взяв тело Квиррелла под свой контроль или что-то вроде того. — Гарри, дорогой, — они оба поморщились, услышав последнее слово, настолько странно оно звучало. — Ты, воззможно, неправильно меня понял. Это дейсствительно неприятно уззнать, что тот, кого ты пытался убить, на ссамом деле являетсся ссамым важным человеком в твоей жиззни, — Гарри был абсолютно уверен, что ему не померещилось как Волдеморт слегка закатил глаза, сказав это, — но в оссновном я… очень рад наконец тебя всстретить. Поверь мне, я больше никогда не причиню тебе никакого вреда. Гарри наконец заметил, что Волдеморт — или это был Квиррелл? Квиррелморт? — успел довольно близко к нему подойти, и продолжил пятиться назад к пламенной двери за его спиной. Волдеморт поморщился, но продолжил, как будто ничего не произошло: — Я… иззвиняюсь за вссю ту боль, что я уже усспел тебе причинить, и я с радосстью посстараюссь воззмесстить это… Но ссначала мне нужно тело. Так что… пожалуйсста, дай мне Камень. Они встали меньше чем два шага друг от друга, ни разу не оторвав глаз — они, кстати, были довольно симпатичными для монстра, рассеянно заметил Гарри. Жар огненной двери за гарриной спиной больше не давал ему шагнуть назад, запирая его между огнем и Квиррелмортом. Он никак не мог уложить в своей голове, кто именно сейчас стоял перед ним. Волдеморт. Его соулмейт. Темный Лорд, чье имя все боялись произносить. Один из самых опасных волшебников в мире, кто умудрился выжить, в то время как все считали его погибшим. Монстр, оставивший настолько глубокую рану на волшебном мире, что он все еще залечивал ее даже десять лет спустя. Паразит на чужой голове, вынужденный существовать под тюрбаном, чтобы выжить. Хотел ли Гарри иметь этого монстра как свою “идеальную пару”? Улыбка соскользнула с лица Волдеморта еще до того, как Гарри открыл рот, чтобы ответить. — Ссхвати его! Гарри прыгнул в огонь — что такое небольшой ожог, когда ты спасаешь мир? — но был схвачен за руку и отброшен назад. В тот же миг его пронзила оглушающая боль и он закричал, но, к его удивлению, Квиррелл закричал тоже и тут же его отпустил. Боль уменьшилась. — Идиот! Не трогай его! — прошипел Волдеморт, и Квиррелл начал доставать свою палочку. У Гарри не было времени, чтобы подумать. Он просто протянул руки и схватил лицо Квиррелла. Он успел увидеть полоски праха, сыпавшиеся сквозь его пальцы, пока боль и темнота не охватили его.***
Гарри очнулся, чтобы увидеть большую пушистую бороду, свисающую над ним. Борода оказалась Дамблдором, и они начали говорить — о Камне и Зеркале, о Снейпе и его помощи, о его матери и ее защите, о Квиррелле и Волдеморте… — Что с ними стало? — спросил Гарри. Он помнил какой-то прах, но что это означало? Дамблдор помедлил. — Волдеморт бросил Квиррелла умирать, — он ответил с печальной улыбкой. — Он безжалостен к своим союзникам так же, как с своим врагам. — Но Волдеморт, он… Он не… Гарри сам не был уверен, что именно он хотел спросить, но Дамблдор тем не менее ответил: — Он все еще где-то здесь, возможно в поисках нового тела, в которое мог бы вселиться. Не будучи по-настоящему живым, его невозможно убить. — Дамблдор закинул в рот еще одну конфетку и улыбнулся. — Но ты, мой мальчик, ты отдалил его возвращение к власти. И кто знает, если мы будем отдалять это снова и снова — что ж, он может никогда не вернуться. Гарри кивнул, не поднимая глаз от бессмысленного вращения палочки в своих руках. Его палочки. Остролист и перо феникса. Сестры для палочки в руках Волдеморта. Он обещал, что никогда не будет судить ее из-за этого, но… Он вспомнил Олливандера. Его выцветшие глаза и беспокойное лицо. Знал ли он? В конце концов, он сказал что-то о прочной связи. Поэтому ли он был так насторожен по отношению к Гарри, поэтому ли он был на мгновение не уверен, отдавать ли ему его палочку? Гарри думал, это неважно, что сделала сестра его палочки, так же как он не был ответственен за поведение Дадли. Но ведь это же было не о палочках, не так ли? Это было о соулмейтах и том, что они означают. Это было о том, что Гарри является идеальной парой для Темного Лорда. Но потом он вспомнил слова Гермионы. Она скорее всего была права так же, как была права обо всем остальном. Гарри и Дадли делили кровь, палочки делили сердцевину, соулмейты делили… душу, наверно, но так или иначе, не все ли это равно? Иметь что-то общее еще ничего не означало. Человеческие отношения были гораздо сложнее, чем это. Ну и что, что он соулмейт Волдеморта? Это на самом деле неважно. Гарри понимал это теперь… но поймут ли остальные? Возможно нет. Хотел ли он видеть встревоженное лицо Олливандера на Дамблдоре? Видеть такое же недоверие, что его друзья показывали слизеринцам, направленное в его сторону, просто из-за того, с кем он был связан? Тогда, так же как и с палочкой, ему лучше держать это в тайне. Ну и ладно. Все нормально. В конце концов, он уже привык скрывать свою стремность.