Ты представился мне "Бэррон Бейкер"

—Ты долго, —ругается Глен, как только Бэррон появляется на горизонте, —и что у тебя на голове? —Бэррон искренне не понимает, что не так, пока друг не поясняет, —ты как швабра. —Сам швабра, —Бэррон пихает Макларена в плечо, а после чуть отходит и смеется, —у нас сегодня белая вечеринка? —рыжий усмехается, пожимая плечами. Ну подумаешь они оба в светлых тонах, только у Бэррона футболка с голубой надписью, а у Глена белый свитшот. Друзья еще некоторое время стоят, разговаривая ни о чем. Бэррон в предвкушении не может устоять на месте, пока Глен роется в телефоне, что-то выискивая. Трамп интересуется что друг так усердно пытается найти, на что Макларен, пожав плечами, бубнит, что не очень хорошо помнит, где тут находится метро. Бэррон смотрит на друга, ловя тупняк, и только потом до него доходит, что не у всех студентов есть возможность кататься на такси. У Бэррона она есть и так, но сегодня она есть у него в особенности. Трамп накрывает экран телефона Макларена ладонью, хмыкая, чтобы тот не занимался ерундой и что он заплатит за такси. Глен с секунду смотрит на уверенное лицо Бэррона, но ничего не говорит, хотя по его лицу итак можно прочитать все, о чем парень сейчас думает. Глен выдает, чуть настороженное: «ну ладно», после чего они стоят еще минут пять, пока ждут такси. Макларен спрашивает не будет ли Бэррону холодно в этой кофте, на что Трамп оскорбленно кутается в ту и фыркает, что она, вообще-то, теплая. Глен хмыкает, спрашивая где тот вообще ее достал, но Бэррон лишь гордо вскидывает голову, давая понять, что не собирается отвечать на этот вопрос. Ну конечно, так он и сказал: «это кофта моего парня, который хоккеист, который Лукашенко, которого ты ненавидишь так сильно, что при разговоре о нем у тебя аж зубы скрипят». Бэррон с собственных мыслей смеется, но тут же отвлекается на подъехавшее такси. Глен закатывает глаза, первым залезает внутрь, в процессе называя адрес, потом Бэррон, дверь хлопает, и машина трогается с места. Бэррон все спрашивает куда именно они едут, но Глен партизански молчит, называет Бэррона ребенком и усмехается, что, если Бейкер продолжит так себя вести, все, что он будет пить—это какой-нибудь сок, играя в кубики. Бэррона шутка не задевает, он игнорирует язвительный тон друга и прекращается донимать его расспросами. Все равно он узнает, они же едут вместе. А пока они мчатся по малолюдным улицам их студенческого городка, Бэррон пишет Коле. Тот правда долго не отвечает, лишь читает сообщения. Бэррон уже было подумал, что тот занят чем-то серьезным, поэтому телефон выключил и повернул экраном вниз, прислоняясь к окну. Они проезжают мимо какого-то парка, когда мобильник в руке вибрирует, уведомляя о сообщении. Kolya: ну, мы просрали Бэррон непонятливо хмурит брови.

Barron: в смысле?

Kolya: да я играл

Barron: а, извини

Kolya: забей Kolya: вы уже на месте?

Barron: пока нет Barron: а что, уже скучаешь?)

Ответа Бэррон не ждет, и именно поэтому выходит из диалога, уже собираясь обратно выключить экран. Kolya: ага Бэррон давится воздухом, начиная откашливаться, а Глен смотрит на него, как на тупого и спрашивает, как вообще можно было подавиться ничем.

Barron: ты!!! Barron: слишком внезапно!!!

Kolya: даже извиняться не буду Бэррон в возмущении выгибает бровь.

Barron: Лукашенко, ты обнаглел?

Kolya: будто ты против Бэррон нервно усмехается.

Barron: прямо сейчас я закатываю глаза

Kolya: круто Kolya: а я лежу на твоей кровати Бэррон практически скулит в голос. Да что он творит?

Barron: а я в твоей кофте

Kolya: оу Kolya: м, вот как) Kolya: обо мне, значит, думаешь? Глен трясет друга за плечо, но у Бэррона перед глазами нахальное лицо этого белоруса, которое не то ударить, не то поцеловать хочется.

Barron: я в такси, ты нормальный?

Kolya: ты смешной, когда злишься

Barron: Лукашенко!

Kolya: моя фамилия, да

Barron: ты невыносим

Kolya: ну, не повезло тебе Бэррон раз пять перечитывает сообщение, не понимая его смысл. В смысле Бэррону не повезло? В чем конкретно то? Трамп хмурится, так и не поняв, что к чему и что этим Коля хотел сказать. Глен хлопает Бэррона по плечу, говоря, что они уже подъезжают, и чтобы друг, наконец, оторвался от телефона. Бэррон пишет белорусу короткое сообщение, что они приехали, но оно остается лишь прочитано. Парни выходят из машины и перед Бэрроном предстает небольшой бар с уличными столиками и неярким, светло-желтым освещением где-то внутри. Глен предлагает сесть на улице, а после перебраться внутрь, если станет уж совсем холодно. Бэррон соглашается, потому что, кажется, Макларен знает, что делать. Бэррон в барах не был, если не считать того раза, когда Коля его потащит в какую-то русскую развалюху. Воспоминания заставляют поежиться, но они тут же отходят на второй план. Парни усаживаются за небольшой столик под навесом, и пока Бэррон с интересом осматривает окрестности, Глен, подождав, пока к ним подойдут, что-то заказывает, после чего пялится на друга и ждет, пока тот успокоится и перестанет вертеть головой по сторонам. Им приносят какое-то бельгийское, кажется, пиво, а Бэррон косится на Глена и еле сдерживает себя, дабы не выдать шутку в стиле «а почему не шотландское?». Мутно-золотая жидкость, с приятным матовым оттенком разливается по бокалам, а Бэррон почти смеется, потому что пить просто так он не привык. Вспоминаются слова Коли про то, чтобы он поел перед этим, но, мысленно извинившись перед парнем, Бэррон игнорирует просьбу, проводя пальцем по кристально чистому бокалу. Первые несколько глотков были в абсолютной тишине, которую нарушала лишь какая-то тихая, ненавязчивая мелодия. Бэррон поправляет волосы, когда те взъерошивает ветряной порыв, а Глен как-то задумчиво пялится в стол, вздыхая. —Так зачем мы сюда пришли? —все-таки спрашивает Трамп, чувствуя, как внутри все обжигает, а голова начинает самовольно наклоняться куда-то вправо. —Расслабиться, —хмыкает Макларен, —потому что я уже не могу постоянно находиться в этой ебаной атмосфере, —Бэррон слов друга не понимает, но на всякий случай кивает, подпирая щеку ладонью, —нужно иногда так выбираться, —Бэррон, опять-таки, кивает, —мы друзья в конце концов, —Бэррон сдерживает рвущуюся наружу нервную усмешку, потому что видит, что с Гленом что-то не так. Какой-то он слишком уж загруженный. —Конечно, —и тут же, —за дружбу и выпьем, —они чокаются и выпивают содержимое бокалов до дна. После разговор заходит о чем-то совершенно нейтральном и повседневном, атмосфера становится более расслабленной, Глен даже перестает язвить, внимательно выслушивает монолог друга про какой-то там фильм, который он все хочет посмотреть, но из-за учебы у него нет на это времени. Макларен слушает, кивает, подливает Бэррону, который, кажется, еще совсем немного и перестанет себя контролировать вовсе. Глену-то нормально, он просто чувствует, как напряжение медленно, но верно, слезает с его плеч. Трамп заканчивает свой уж слишком эмоциональный монолог тяжелым вздохом, а Макларен предлагает перебраться внутрь. Уже темнеет и холодает. Бэррон соглашается, они заходят и садятся за первый попавшийся столик, таких же размеров, у окна. Глен спрашивает будет ли друг еще пиво, на что Трамп морщится, говоря, что хочет чего-нибудь другого. Друг пожимает плечами, заказывает им какие-то коктейли—какие именно Бэррон не слышит, он занят рассматриванием интерьера бара— и еще, кажется, что-то из еды. Глен смотрит на друга и прям по всем пунктам можно понять, что Бэррон уже нажрался. Ну, это и к лучшему, наверное, а то Бейкер в последнее время тоже был словно сам не свой, постоянно сваливал, а эта его трехдневная хандра вообще Глена выбила из равновесия. Непредсказуемый какой-то у него приятель. Бэррон сначала возмущается, что не чувствует в коктейлях алкоголя, но уже через секунду выпивает почти все залпом, под нескрываемый ахуй Глена. —Ты бы скорость снизил, Бейкер, —предлагает он, —я тебя домой не потащу, —и тут же ему в ответ: —Меня есть кому тащить, —так-так, а вот это уже интереснее. Глен удивленно вскидывает брови, но решает пока что не спрашивать. Им приносят разнообразные закуски, из которых Бэррон берет только два сырных ломтика, а Глен все так же не перестает удивляться. Бэррон затихает на секунду, но всего на секунду, потому что потом, видимо вспомнив о чем-то и чуть навалившись на стол, спрашивает: —А нахера тебе вообще нужна была энциклопедия о рептилиях? —Глен давится собственным напитком, откашливается и с секунду смотрит на пьяного Бэррона, который почему-то выглядит как заинтересованный пацан. —Ну мне же надо знать, с какой змеей я дружу, —хмыкает Макларен и только потом понимает, что только что сказанул. Бэррон, правда, не обижается—хотя даже Глен понял, что стоило бы—тянет: «понятно» —и начинает водить пальцем по ободку стакана. Музыка внутри чуть громче и, наверное, поэтому Бэррон со временем начинает покачиваться в такт той. Глен отпивает совсем маленький глоток, следя за тем, как Бэррон достает телефон и жмурится, начиная что-то набирать.

Barron: Коля

Kolya: что

Barron: что делашеь?

Kolya: что делаю?

Barron: да

Kolya: прямо сейчас угораю над твоей ошибкой Kolya: а так пишу конспект

Barron: зачем?

Kolya: отличный вопрос Kolya: ты пьян, да? Kolya: не отвечай, я вижу все списания Kolya: когда вы собираетесь заканчивать?

Barron: мы только анчалаи Barron: начали

Kolya: блеск Kolya: ладно, веселись

Barron: Коля

Kolya: что

Barron: да

Kolya: что «да»?

Barron: ответ а ттвой вопсро

Kolya: какой вопрос?

Barron: все покк

Бэррон откладывает телефон, натыкаясь на совершенно пустой взгляд Глена. Трамп извиняется, что бросил друга одного в его пучине страданий и уверяет, что готов выслушать все, что угодно. Макларен еще раз отпивает, нервно сглатывая. Слава богу Бэррон уже вдрызг и не замечает очевидных вещей. Они молчат, но Бэррон долго молчать не может, поэтому начинает затирать какой-то бред про то, что думал о том, что было бы, если бы они встретились на их первой приветственной вечеринке. Потом Бэррон вспомнил день рождение Евы и зачем-то упомянул, что именно тогда Макларен ему и признался в своей ориентации. Глен стакан пальцами зажимает, прерывая тираду друга одной лишь фразой: —Меня пытались изнасиловать.