***
Трикси сидела на скамье у дверей школы и, уперев руки в колени, ждала своего отца. Она сидела так уже десять минут и думала, что просидит ещё двадцать, прежде чем он наконец появится. Но, несмотря на это, она не могла злиться на отца, как никак уроки должны продолжаться ещё несколько часов, и её папа занимается важной работой в полиции. Её сняли с последних уроков, после того как она упала из-за своей парты из-за головной боли, как сказала Трикси медсестре. На самом деле же это было, словно сон пытался проникнуть в её бодрствующее сознание: она снова начинала слышать чужие крики и бояться несуществующих стен — проблема заключалась в том, что она не спала, а, значит, и проснуться тоже не могла. Когда мама отвозила её в школу, она хотела попросить остаться дома. Она сидела на заднем сидении, прижав к груди тяжелый рюкзак, и набиралась смелости попросить, но так и не открыла рта. Трикси видела, что мама последние дни вся на нервах, и каждый раз, когда она думала об этом, она начинала винить в этом то папу, то Люцифера. На Люцифера злиться было куда проще: как-никак он уже столько месяцев её не навещал — но всё же основную порцию обиды получал именно отец. Она понимала, что не должна на него злиться, но ничего не могла с собой поделать: его поведение в последнее время тоже стало странным. Он то и дело спрашивал её, как ей живется у мамы, не кажется ли та усталой и другие вопросы, но которые девочке не хотелось отвечать. И вот она ждет его уже двадцать минут, и с каждой минутой становиться всё труднее не начинать злиться на него. Из приоткрытого окна первого этажа раздался громкий хлопок, а за ним взрыв детского хохота. Трикси инстинктивно повернула голову влево, чтобы точнее определить источник звука. Её взгляд заскользил по бликам на окне, оно принадлежало небольшой комнате, отведенной под лабораторию. Трикси всегда хотелось там побывать, но нужно быть минимум десятиклассником, чтобы можно было проводить там опыты. Трикси тяжело вздохнула: она снова начала слышать крики, а перед глазами запрыгали радужные блики. Она прижала ладони к лицу и зажмурилась с такой силой, что даже не заметила, как кто-то сел на скамью рядом с ней. Она почувствовала легкое касание на своем плече и подпрыгнула, уставившись на незнакомца. Хотя… — Эй, а я тебя знаю! — Трикси во все глаза разглядывала оказавшегося перед ней человека, за что получила в ответ широкую улыбку. — Ты ведьма! — улыбка не ушла с лица ведьмы, но стала какой-то ядовитой. — Ты ближе, чем были многие до тебя, девочка. — ведьма окинула пристальным взглядом школьный двор, но быстро вернулась к Трикси. — Почему ты сидишь здесь одна? — А почему я видела тебя во снах? — Девочка очень старалась подражать своей маме и тому, как та вела себя во время допросов её самой. — Твоя мама — детектив. Ты должна знать, что вопросы задает тот, у кого власть. — ведьма явно упивалась беседой и возможностью припугнуть Трикси, она скалилась в улыбке и то и дело откидывала назад черные волосы. — Я знаю, что имею право ни на какие вопросы не отвечать без адвоката. — Трикси очень старалась сдерживать горделивую улыбку, потому что чувствовала опасность, исходящую от ведьмы. — Но тогда будет совсем не весело! — воскликнула ведьма и наклонилась ближе к девочке, та напряглась, но решила ни за что на свете не показывать страха. — И тогда я тоже тебе ничего не расскажу. — Трикси нахмурилась. — Ты же хочешь знать, почему я тебе снилась? — Нет, вообще-то не очень. — Трикси демонстративно отвернулась и принялась разглядывать облезающую краску соседней скамейки. — Ну, тогда, — Трикси невольно обернулась на мягкий голос и легкую руку на своем плече. — Мне лучше уйти, пока не пришел твой отец и не начал задать вопросов, не так ли? — она улыбнулась, не разжимая губ, и встала со скамейки. Трикси не знала, что делать: говорить или молчать, пойти за ней или остаться. Когда ведьма отвернулась начала уходить, девочка прикусила губу, но вопрос всё-таки сорвался с её губ: — Ты ещё будешь мне сниться? — это не то, что она на самом деле хотела спросить, но даже этот вопрос заставил ведьму развернуться. Она сделала это так плавно, что для любого детектива стало бы понятно, что она только этого и ждала. Ведьма улыбнулась девочке, но совсем не приветливо или дружелюбно, в этой улыбке было что-то большее, чем обещание, в ней была угроза. Она стояла у самой стены школьной ограды, и слева от неё начиналась живая изгородь, за которой она скрылась спустя несколько секунд, за которые успела напугать Трикси до смерти. Девочка поежилась на своей скамейке и инстинктивно потянулась к своему рюкзаку, чтобы ухватиться за него, но не нащупала его у скамьи. Она оглянулась по сторонам и в момент, когда из окна лаборатории раздался новый приступ смеха вперемешку с криком, поняла, что нигде его уже не найдет. Трикси вскочила на ноги раньше, чем её уставший разум смог осознать произошедшее, и, когда он наконец-то догнал реальность, она уже была у ворот школы. Она остановилась у живой изгороди и начала всматриваться в дорогу в направлении, в котором исчезла ведьма, но не успела даже перевести дух, потому что сильные руки, схватившие её сзади, уже зажимали ей нос и рот.***
Понимание происходящего заняло у неё всего лишь две секунды. Повернулась она за одну. Свет погас еще через три. Итого шесть секунд, но казалось, что они тянулись вечность. Она перестала чувствовать мир вокруг себя, когда столкнулась взглядом с пылающими красными глазами. Они смотрели друг на друга, ни один не мог отвести взгляд. У неё в голове пронеслась их последняя встреча, и что-то кричащее, что разрывало её изнутри эти последние шесть месяцев, наконец замолчало. Оглушительная тишина стояла у неё в голове, и даже собственного сердцебиения слышно не было, потому что, казалось, сердце перестало биться вовсе. Она смотрела в глаза, пылающие адским пламенем, и видела, как ярость в них борется с чем-то нежным, от чего у Хлои перехватило дыхание. Три секунды, всего три секунды длился зрительный контакт, но так много всего изменилось. Когда свет погас, тишина в её голове стала оглушительной, даже болезненной, Хлоя не сразу поняла, что женщина позади неё перестала кричать. Но Деккер не оглянулась, она продолжала стоять, глядя в темноту, а перед глазами у неё прыгали два горящих огонька. Никто не успел сделать и шагу, Хлоя даже не успела вздохнуть, и свет зажегся. Перед ней больше не стоял Дьявол, обожжённая кожа исчезла, горящие глаза стали карими, но что-то в его образе всё ещё кричало опасностью, ярость волнами исходила от него, воздух как будто накалился. Люцифер моргнул и, выпрямившись, одернул вниз пиджак, только тогда Хлоя смогла выдохнуть. Она не решалась сделать шаг, потому что боялась, что это было всего лишь видение, шутка её измученного разума, что, если она попытается коснуться его, он растворится в воздухе, и её снова поглотит тьма. Первой пошевелилась Регина: она шумно втянула воздух ртом и, когда в легких закончилось место, вновь разразилась криком. Но на этот раз в нем было больше рыданий, чем страха. Хлоя дернулась, заставляя себя оторвать взгляд от Люцифера, обернулась, чтобы посмотреть на женщину, и что-то в её мозгу щелкнуло. Она сделала несколько коротких, но уверенных шагов и оказалась прямо перед Люцифером. Она обхватила ладонями его лицо и почувствовала, как сильные руки легли на её талию. Улыбка, которая тут же появилась на её лице, отразилась на губах Люцифера. В его образе уже ничего не выдавало грозного Дьявола, он стоял, нежно прижимая её к себе, исследуя глазами родное лицо и не переставая улыбаться. — Тебе нельзя здесь быть. — голос у Хлои дрожал, но руки дрожали сильнее, она опустила их на широкие плечи и сжала. — Тебе нужно уходить, сейчас же. — шепотом выдохнула она и сделала шаг назад, пытаясь взять себя в руки, сейчас было не то время. Люцифер смотрел на неё растерянным взглядом, его руки сильнее сжали её рубашку, он держал её достаточно крепко, чтобы она не могла отодвинуться от него ещё дальше. Сердце у Хлои сжалось, она видела, боль, отразившуюся в карих глазах, но не могла по-другому. — Детектив… — неуверенно начал он, всё еще не разжимая хватку, но Хлоя прервала его. — Уходи. Тебе нельзя сейчас здесь быть. — повторила она, голос перестал дрожать, но она чувствовала, как эмоции все больше и больше туманят её разум, ещё немного и она бы не смогла говорить совсем. — Встретимся у тебя. Иди же. Люцифер тяжело вздохнул, его беспокойный взгляд прошелся по лицу детектива и задержался на её глазах. Он увидел блестящую пленку слез и почувствовал отчаянье, с которым девушка цеплялась за его пиджак. Он должен был сделать шаг назад, должен был развернуться и уйти, но он не мог. Всё его существо восставало против того, чтобы уйти сейчас, чтобы оставить Хлою одну, он не шелохнулся. — Пожалуйста… — одними губами прошептала Хлоя, и только тогда он смог сделать, как она просила. Её руки соскользнули с его плеч и безвольно повисли в воздухе, когда Люцифер наконец отвернулся и молча вышел из допросной комнаты. Единственным звуком, заполняющим помещение, стал плач мисс Мак-Миллисент. Хлоя не двигалась, ей нужна была минута, всего лишь минута, и она бы продолжила жить. Минута, чтобы совладать с собой, она разрешила себе чувствовать только эту минуту, а потом вернулась бы назад в реальность. Она провела руками по волосам, не очень осознавая, что делает, прижала ладонь к груди и только тогда заметила, как часто билось её сердце. Сделала глубокий вдох и тогда минута вышла. Она моргнула и выпрямилась. Туман в голове никуда не ушел, но стал легче, она всё ещё чувствовала жар накалившегося воздуха, но теперь дышать было проще. Хлоя повернулась и медленно подошла к женщине, та всё сидела на полу, продолжая плакать, но теперь к рыданьям примешались редкие ругательства. Деккер не в первый раз видела, каким эффектом обладает дьявольское лицо Люцифера, но от этого знания ей стало ничуть не легче. Теперь, когда её разум был сосредоточен и мысли, роем гудящие в нем, были о проблемах внутри допросной, она снова ощутила раздражение и отвращение по отношению к женщине, сидящей перед ней. Хлоя присела на корточки рядом с ней и постаралась, чтобы её голос звучал как можно спокойнее. — Мисс Мак-Миллисент, сейчас я выйду и попрошу, чтобы кто-нибудь отвел вас назад в камеру. Мы продолжим разговор, когда вы успокоитесь. — Хлоя понимала, что это не те слова, которые хотела бы услышать женщина, но она не могла придумать ничего лучше. Деккер распрямилась и, молясь про себя, чтобы мисс Мак-Миллисент снова не начала кричать или рыдать, или все вместе, быстро вышла из допросной. К её огромному облегчению, женщина вела себя тихо, даже слишком тихо. Когда Хлоя вернулась в допросную с офицером, тот подозрительно покосился на неё, и Деккер вдруг подумала, как странно, должно быть, это выглядело со стороны. — Свет потух, и ей что-то померещилось в темноте, — не задумываясь, солгала Хлоя. — Отведите её назад в камеру. — Но когда офицер попытался поднять мисс Мак-Миллисент с пола, та неожиданно ожила и с приглушенным криком начала брыкаться в руках мужчины. — И пригласите врача, ей нужно дать успокоительное. Офицер, пыхтя, принялся осторожно вести брыкающуюся женщину, и, если до этого она вела себя достаточно тихо, не считая сиплых стонов и всхлипываний, то сейчас Хлоя могла расслышать, что в её сопениях начали проскальзывать слова. Деккер успела выцепить из её бормотаний «дьявол», «грех» и «адское пламя», прежде чем мисс Мак-Миллисент в сопровождении офицера наконец скрылась из виду. Хлоя не стала больше ждать, она быстро оказалась перед второй дверью и резко распахнула её, только чтобы найти совершенно пустую комнату. Она прошла внутрь и встала перед стеклом, ей хватало длины руки, чтобы дотянуться до переключателя, она протянула руку и с щелчком выключила в допросной свет. Соседнее помещение погрузилось во тьму, но Хлоя всё ещё могла разглядеть перевернутый стул и отъехавший в сторону стол. Деккер простояла несколько мгновений, собирая мысли воедино. Кто-то был здесь, пока она допрашивала мисс Мак-Миллисент. Это не были её коллеги, которые вместе с ней наблюдали за допросом Дэна, потому что они ушли вместе с ней, когда поняли, что ничего стоящего не увидят. Значит после них сюда пришел кто-то другой, кто-то, наблюдал за ней из-за стекла и видел, как Люцифер ворвался в допросную, и этот же самый кто-то выключил свет. Только зачем? И почему ещё ничего не произошло? Кто бы это ни был, он точно видел лицо Люцифера, и, судя по тому, что в участке всё довольно спокойно, этот кто-то никому ничего не рассказал. Почему? Хлоя покидала комнату растерянной. Эмоции, которые она заталкивала в себя всё это время, грозились вот-вот вырваться наружу. Но прежде чем она могла уйти из участка, ей нужно было поговорить с Дэном. Это было условие, которое она себе поставила, чтобы хоть как-то себя контролировать: сначала Дэн и только потом бегство. Она была слишком погружена в свои мысли, чтобы заметить Эллу, стоящую за углом. — Прости пожалуйста. — Хлое пришлось ухватиться за Эллу, чтобы сохранить равновесие. — Всё нормально? — она оглядела подругу с ног до головы и пришла к выводу, что та выглядит напряженной, как сжатая пружина. — Конечно, не переживай об этом. — отмахнулась Элла и рассмеялась, но как-то слишком высоко. Она тут же закашлялась, как будто пытаясь скрыть волнение. — Куда ты так спешила? — Я просто искала Дэна, ты его не видела? — Кажется, он уехал куда-то с Давидом может…минут десять назад? — Элла не выглядела уверенной, но Хлоя не стала продолжать эту тему, вместо этого она слегка тряхнула головой и, пытаясь звучать непринужденно, спросила: — А вообще ты не заметила ничего странного? — Она надеялась6 что не звучала уж слишком подозрительно, но Элла все равно напряглась. — Странного? — судмедэксперт быстро оглянулась по сторонам. — Если ты про то, как уводили мисс Мак-Миллисент, то думаю, все это заметили. — Хлоя выдохнула с облегчением. — Ну ладно, я тогда пойду. Увидимся позже. — она сжала руку Эллы на прощание и направилась к своему столу, чтобы взять пальто. Ей пришлось спрятать руки в карманы, чтобы унять дрожь, которую, как она надеялась, никто не заметил. Элла осталась стоять в коридоре, внимательно наблюдая за нервными действиями Хлои. Девушка дождалась, когда её подруга скроется за дверцами лифта, и только тогда потянулась за телефоном. Ей потребовалось меньше десяти секунд, чтобы написать сообщение, однако, чтобы отправить его у неё ушло несколько глубоких вдохов и быстрое прикосновение к крестику на груди. Сообщение было просто и короткое, она не сомневалась, что человек на другом конце всё поймет, и все же не могла успокоиться. «Он вернулся» светилось на телефоне, и эта простая фраза вселяла в неё одновременно и надежду, и ужас.