your father is my daddy

Чимин вот уже два года встречается с Мин Чонгуком — парнем мечты для каждого омеги.  Чонгук идеальный альфа. Он просто ходячая груда мышц, обходительный красавчик — да, это про него и, кто бы что не говорил, он действительно мечта, а не альфа. И ему с ним очень повезло, это так. Но всегда найдётся это «но». Вот только оно заключается в самом Чимине. Тот уже несколько месяцев замечает, что ни тело, ни сердце не откликается на этого альфу. Вот просто нет бабочек, как в первый год их отношений, нет желания быть рядом каждую секунду, а самое главное… Нет ревности. Поначалу он думал, что ему кажется, и они просто много времени проводят вместе, но когда увидел его в компании других омег из колледжа, то с ужасом заметил, что ревности, которая раньше била через край, не было. И это действительно пугало. Он пытался с этим что-то сделать, но только теперь он заметил, что у него ещё и не встаёт. Понимаете, не встаёт на ходячий секс с огромными мускулами и взглядом, который буквально трахает тебя на расстоянии. Тогда Чимин решил просить совета у папы, ведь он старше и должен знать, что ему делать, потому что не очень хотелось терять Мина. Но спросив, он получил весьма неприятный ответ, а именно «Не нужно мучить ни себя, ни его. Если не любишь — уходи и как можно скорее, чтобы позже не было больнее». Вот только он всё откладывает. Что его держит, он не знает. Может, привязанность или он просто не может сделать младшему больно. Но когда-нибудь ему всё-таки придётся поговорить с ним и, желательно, как можно раньше. Он это понимает. — Чимин-а, идём в кино? — Чонгук садится напротив своего парня, улыбаясь ему. — Прости, Чонгук-и, я сегодня уже договорился с друзьями, — мило в ответ улыбается Пак и мысленно бьёт себя по лицу. — Пак Чимин, почему, когда бы я не спросил, ты с ними уже договорился? — хмурится младший. — Я что, виноват, что ты спрашиваешь именно тогда, когда мы уже договорились? — хмурится в ответ Чимин. — Понимаешь, мы в последний раз ходили куда-то вместе чёрт знает когда! — психует Мин, — Ты постоянно находишься у своих друзей! Почему ты не проводишь столько времени со мной? — Ну прости, давай сегодня проведём день вместе… — подходя и обнимая альфу, говорит Пак. — Неделю. И тогда ты будешь прощён. — он обнимает в ответ и утыкается в макушку, а Чимин уже подметил про себя, что через неделю всё будет кончено.

***

Неделя проходила относительно спокойно, но при этом Пак, проводя её с, пока ещё своим, альфой, находился словно на иголках. Они ходили в кино на какие-то комедии, сидели в кафе за кружкой кофе и, приходя к Чимину в квартиру, падали на диван перед телевизором, нежась в объятиях друг друга. Чимин не мог отказать Мину, когда тот лез целоваться, всего лишь без энтузиазма отвечал, смотря на закрытые глаза младшего. В эти вечера он лишь в очередной раз убеждался, что ничего не чувствует. Чонгук уходил ближе к одиннадцати, всё же университет никто не отменял, а Чимин оставался с саднящим чувством где-то внутри. Тяжело вздыхая и заваливаясь на подушку, тупо пялясь в потолок, он вспоминал все их дни вместе, пытаясь вспомнить, когда же всё пошло по пизде. Вот только вспомнить всё никак не получалось, словно кто-то намеренно стёр тот момент, оставляя на его месте дыру. Это угнетало ещё больше. Но вот он только собрался с силами и решил закончить всё это, как тут его ждал облом, потому что альфа сделал именно то, что никак не вписывалось в планы Пака. — Чимин-а, я хочу познакомить тебя со своим отцом. — и такая улыбка до ушей, что Чимин готов был его ударить и заорать, чтобы он не делал этого. — Чонгук, я не… — но его грубо перебили словами «Никакого отказа, ты идёшь со мной» и не дали и слова сказать. В голове словно мантра прокручивались слова папы, заставляя поджимать губы и растерянно искать выход из ситуации. Вот только он всё не находился, паникой подкрадываясь со спины всё сильнее от осознания того, что дом альфы всё ближе приближался к ним с каждым метром. Чонгук приторно мило и даже как-то слишком счастливо ему улыбался, крепко держа за руку, стараясь успокоить. Вот только этого омеге было не нужно, ни улыбок нежных, ни слов подбадривающих. Всё, чего он хотел, что было крайне необходимо в данный момент, это его квартира, тёплый плед и кружка мятного чая, а не вот это вот всё. Изо всех сил он сдерживал порыв выдернуть руку и уйти восвояси, а когда же накатило через чур, остановил лишь звук закрывающейся входной двери. Поздно. У него явно проблемы с реакцией, всё делает слишком поздно и обязательно через жопу. Чимин мысленно перекрестил себя три раза и начал читать молитву, которую, к слову, не знал. А когда зашёл Мин-старший, подумал уже вознестись, потому что действительно через чур. Сука. Мужчина выглядел, словно чёртово произведение искусства. В свои сорок с копейками он выглядел лучше сына, он выглядел максимум на двадцать пять и его фарфоровая кожа создавала очаровательный контраст с чёрными, как ночь, волосами, из-за чего Пак невольно засмотрелся. Понимая свою ошибку, он тактично поклонился и представился, мысленно не забыв добавить «Пока ещё». Действительно пиздец. — Приятно с тобой познакомиться, Чимин. Я — Мин Юнги. — у него был хрипловатый голос, но это ничуть не портило о нём впечатление, этот голос наоборот ему подходил, парню даже показалось, что он получил слуховой оргазм. А когда тот, хоть и сдержанно, но улыбнулся, Чимин вообще думал упасть на пол и пищать от переизбытка эмоций. Что для него не очень свойственно, на минуточку. Мужчина был хорошим собеседником и имел хорошее чувство юмора. И, казалось бы, всё не так уж и плохо, если, конечно, отбросить предысторию, но случилось непредвиденное, хотя сам образ альфы было трудно представить таким, но всё же, этот немаловажный аспект сделал ситуацию в целом немного немало ещё хуже. И это стало понятно в тот момент, когда старший удалялся на кухню, проходя мимо омеги. Он так одурманивающе пах шоколадом, что у сидящего младшего ноги подкосились. И тогда-то и пришёл ещё больший пиздец. И тогда-то Чимин понял, что попал. Вот вам и долгожданная встреча с истинным.

***

Прекрасно осознавая, что беда не приходит одна, омега всё же и подумать не мог, что всё будет настолько плохо. После ночи самокопания он решил бросить Чонгука, тем самым убить двух зайцев одновременно. Ему уже было всё равно на то, что тому будет больно, ведь всё это зашло слишком далеко. Если он сейчас его не бросит, то сойдёт с ума от того, что, находясь у него в доме, будет чувствовать этот запах, видеть его и не будет иметь возможности что-либо сделать. А сорваться не очень хотелось. Ведь не поймут. Ведь сделает ещё хуже. Поэтому, оборвав с альфой все связи и позволяя вине пожирать себя изнутри, он заперся у себя в квартире. Телефон разрывался от звонков и сообщений, ведь младший не мог понять, куда пропал его омега. А в это время омеге хотелось выбросить этот чёртов телефон, чтобы он не нервировал и не доводил до ручки и без того воспалённое сознание уже и так бедного парня. И вот именно в тот момент, когда на ум приходит фраза «Хуже уже быть не может», случается именно это. А именно — альфа заявляется к нему домой и начинает барабанить в его дверь. И терпение теперь уходит и у омеги. Он впускает разъярённого младшего и, на всякий случай, отходит подальше. — Пак-чёрт-тебя-дери-Чимин! Какого хуя?! — он пытается прижать старшего к стене, но тот ловко уворачивается и уходит на кухню заваривать чай, чтобы остудить пыл альфы. — Что происходит, объясни мне? Почему ты меня игнорируешь? Что я сделал не так? Пак ставит перед альфой чай и садится напротив. — А теперь выслушай и не перебивай, ясно? — видя, как тот садится за стол и кивает, продолжает. — Я тебя не люблю, Чонгук. — тот уже пытается что-то сказать, но он его перебивает.  — Я заметил ещё несколько месяцев назад, что никак не реагирую на тебя, нет ревности, каких-либо эмоций, у меня даже не встаёт на тебя, а когда ты тем вечером меня поцеловал, я лишь убедился в этом. Я хотел сказать тебе это ещё неделю назад, но ты меня перебивал и яро вёл к отцу. Я не хотел, чтобы так всё вышло, не хотел тебе делать больно, но я правда ничего не чувствую и надеюсь, ты меня поймёшь. — по его лицу начали течь слёзы, ему было больно смотреть, как когда-то родной человек перед ним плачет. — Скажи это ещё раз, смотря мне в глаза… — Чонгук сглатывает, жмурясь и надеясь на то, что это просто шутка. Просто неудачная шутка и всё у них будет как раньше, но увидев, как младший смотрит ему в глаза и говорит «Я больше не люблю тебя», при этом никакой неуверенности или лжи нет и в помине, то его надежды бьются, как стекло, вместе с его же сердцем. — …Мы можем остаться друзьями? — в этом взгляде столько отчаяния и надежды, что Пак начинает чувствовать себя тираном, но отказать ему он просто не в силах (хотя он и не собирался отказывать). — Да, конечно. — он улыбается, надеясь, что Мин, как альфа, переживёт их расставание не слишком тяжело, пока тот обнимает его, прощаясь, и уходит. Пак, наконец, чувствует облегчение. Больше никакой лжи, больше никаких страданий.