Никогда не угадаешь, кто достоин доверия. Самые близкие порой предают. Самые чужие неожиданно помогают. Все устают. Даже самые сильные. Только они в отличие от остальных продолжают идти к цели, молча, стиснув зубы.
Иногда Алсу кажется, что судьба его ненавидит. А потом он просто вспоминает, что проживает вторую жизнь, и всё становится на своих местах, да. Сейчас он растерянно стоит посреди мед.кабинета и пытается понять, почему Скуало покрылся сероватой коркой, а Луссурия наоборот, приблизился к чёрному.Разве он успел сделать что-то не так?
Он ведь был хорошим…***
Корнелия Корэй женщина красивая: у неё завораживающие, туманные серые глаза, что порой даже не понятно, смотрит она куда-то, или витает у себя в мыслях; у неё длинные пушистые тёмные, почти чёрные волосы, вьющиеся в кудри на концах — Алсу нравится, он хорошо помнит то время, когда мог с самым искренним детским любопытством безболезненно дёргать их, и смеяться, когда они пружинились; у Корнелии тонкая талия, что вместо мамы он представляет её феей, а после — Богом; когда мамочка ходит, Корэй-младший в восхищении застывает, и думает, что мамуля точно не человек — люди не могут ходить так, словно плывут-парят над полом, не ходят так, что кажется что эта женщина фея-волшебница, люди так не ходят… Алсу как-то слишком поздно понимает, что всё это маска. Что самые яркие улыбки, нежный шёпот и мягкие руки — не более чем игра его Божества, позже показавшая свой истинный лик самого Дьявола. Что такой нежный смех, звонкий и веселящий, поднимающий настроение на самом деле п у с т ы ш к а Первый колокольчик появляется в два года. Внутри что-то звенит-звенит-звенит, и пока мамочка — любимая, родная, драгоценная, — смеётся, Алсу впервые чувствует несоответствие. Пока мамочка смеётся, маленький мальчик — добрый, добрый-добрый мальчик, наивная душа, — пытается понять, почему чувствует пустоту, вместо радости, что излучает она. Второй колокольчик звенит тогда, когда вместо любви в свою сторону, мальчик замечает чёрную корку, которой Корнелия вся покрыта. И, вот что странно, постепенно все остальные люди тоже начали покрываться этими корками на своём теле, только у кого-то ярче, у кого-то наоборот — бледней. Неизменной оставалась только горячо любимая мамочка — лучшая, самая прекрасная и красивая на свете, чей смех равноценен смеху фей из сказок — чьё тело покрыто чёрной-чёрно коркой с ног до головы, оставляя лишь одно небольшое отверстие возле сердца, покрываясь серым, а не кристально чёрным. Со временем Алсу замечает, что цвет может поменяться — так, например, у одного мальчика на прогулке, когда его загнали хулиганы, синий цвет поменялся внезапно на кроваво-красный, а хлипкий с виду паренёк смог раскидать троих парней несколько плотней и старше его самого. В конце, когда все «враги» казались «повержены», яркий кровавый оттенок меняется на бледноватый розовый, и мальчишка, с побледневшим лицом вставая, хватаясь за стенку дома, возле которого его и загнали, убежал, быстро-быстро, и Алсу не соврёт, если скажет что на личике паренька были оттенки страха. Алсу, не смотря на то, где он живёт, мальчик довольно не глупый, а потому быстро понимает, что странные цветные корочки на людях — это эмоции, и даже спустя недолгое время может сказать, какой цвет какой эмоции принадлежит. Например, розовый — это страх, и чем он сильнее, или чем испуганнее человек, тем цвет и ярче. Красный зачастую образует эмоцию ярости, бессилия, любви и одержимости. Или же простой, но очень-очень сильной злости, но не настолько, что бы она доходила до отметки «Ярость». Алсу отмечает, что зелёный — это сострадание или доброта, иногда жалость. Фиолетовый — решимость в своих действий, или же как раз наоборот, жуткая неуверенность. Это, на самом деле даже красиво, когда фиолетовый переплетается с розовым, образуя цветную палитру гамм этих двух цветов. Да и вообще, когда цвета переплетаются, само по себе красиво и завораживающие зрелище, что первое время он так и застывал с глупым видом, восхищением в глазах и приоткрытым ртом, практически и не моргая. Иногда он видел, как переплеталось непереплетенное, казалось бы — пример тому были, например, страх и решимость; отчаянье и болезненная готовность; любовь и ненависть; удовольствие и страх; радость и стыд; обида и справедливость, сбавленные той ещё долей вины; удивление и разочарование, присыпанное с мрачным довольством — и всего подобного много, что за всем сразу и не уследишь. Но, несмотря на всё это, мальчик — наивный и тщедушный, — до сих пор не знает, что означают чёрный и серый. Есть догадки, однако то, о чём он думает будет самым неблагодарным делом-словом-помыслом, так что мыслишка ненадолго задерживается в маленькой, но сообразительной голове. И зря зря-зря-зря-зря-зря-зря-зря-зря-зря Третья ошибка заключалась в том, что Корэй-младший, когда ему впервые не снится — чернота всё никак не даёт его мыслям свободы, он словно задыхается-задыхается-задыхается, пока в конце концов не узнает правду, — идёт к мамочке — на тот момент ему почти пять лет, а делать это строжайше запрещено, — и слышит э т о Мальчик, взволнованный, почти подбегает к двери, что опрометчиво оказалась не запертой, и прильнул к стенке, вплотную прижавшись голову и смотря голубыми глазами в небольшую расщелину-пространство. Мальчик — непорочный, наивный, и жизни не видавший толком-то, — слышит крики и… стоны. Он видит свою мамочку абсолютно голой, со связанными руками, шрамами на нежной, красивой коже и растрёпанными волосами. И ещё он видит мужчина — намного, намного старше его самого, — тоже голого. В руках его ремень — толстый, широкий, а сам он покрыт коричневой коркой, вперемешку с неярким красным. Алсу знает эти цвета — коричневый означает брезгливость, а алый в данной ситуации… страсть. Мальчик проглатывает вязкую слюну, но не моргает, и так и остаётся до самого утра, наблюдая абсолютно всё. Он видит как плохой-плохой мужчина — гниль и падаль, — бьёт её мамочку ремнём, бьёт её руками, и парочку раз пнул в живот ногами — всё это настолько доводит до бешенства Алсу, что он и сам впервые за всё это время начинает покрываться той самой коркой. Мужчина стонет, грубо хватает за пышные — длинные и шелковистые волосы, — и брезгливо дёргает за них, наматывая на руку, словно и не волосы держит, а непослушную, грязную собаку за поводок. Мужчина говорит плохие, плохие слова, и зачастую они обращены к маме, к любимой мамочке, к самой лучшей мамочке.Бог любит троицу, не так ли?...
После своей третьей ошибки, Алсу начинает делать их всё больше и больше, пока события не проводят к егоТолько мамочка — Злое Божество — не даёт
Спина мамули напряглась, а из рук вылетела тарелка — она разбилась с оглушительным грохотом, отвратительно звеня в ушах, — и Корэй-младший видит, как чернота второй раз в жизни отступает, переливаясь бардовым и бледным розовым. Мамочка, опустив голову низки-низко, говорит почти урчащим голосом и приказывает рассказать абсолютно всё. Алсу Корэй мальчик хороший. Алсу Корэй мальчик послушный. Алсу Корэй мальчик, любящий любимую мамочку. Алсу Корэй её всё-всё рассказывает.***
Алсу рассказывает почти-безэмоционально, почти-безразлично, почти… Почти…почти полностью скрывая боль и отчаянье в голосеМама, остановись! Мне больно!
Двое подростков слушают внимательно, и бледнолицый видит, как корочками Я_Р_О_С_Т_И они покрываются.