Крайняя жестокость — обратная сторона трусости.
Морио Агата хмурится, робко и поломано улыбается краешком губ, послушно склоняет голову на бок.
Они молчат. как всегда.
Они кричат. нам больно. освободи нас. давай убьём.
они испуганы
Пришло время забирать его домой — в проклятый, проклятый дом, полный уродцев.
Цирк уродцев.
Но мир — театр.
И люди — актёры.
А он сам — не клоун. клоун-не.
Морио давит ненависть, словно болезнь расползающуюся по всему телу, и
почти счастливо улыбается.
Лицемеры. Ненавижу.
Мама улыбается робко, нежно, но подходит медленно.
Так не подходят к детям, пусть и некогда любимым.
Так подходят к диким зверям, загнанным в угол, надеясь на то, что их не укусят.
Агата так и хочет внезапно громко-громко рассмеяться и ненормально улыбнуться, вскрикнув
«Смерти нет, мама! Она есть — она прекрасна! Я не хочу умирать вновь, мам! Ты не моя мама, мама! А я — не твой ребёнок! ХА-ха-ха-ха!»
Но вместо этого сам подходит к почти испуганной женщине, улыбается
почти нормально, да и обнимает застывшую женщину.
Он хочет сказать: теперь вы за всё поплатитесь.
Он хочет вскрикнуть: вы ведь знали что там происходит. и всё равно не забрали меня?!
Он хочет наигранно вскинуть бровь: у нас всё впереди,
ма-моч-ка, не бойся
Но вместо этого мальчик произносит: «Я так рад увидеть тебя, мамочка. Я был не прав. Прости».
И…
Это звучит до ужаса фальшиво
Женщина понимает, женщина вздрагивает, хочет отстраниться, сказать врачу: «
Нетнетнетнет! Не мой сын, это не ребёнок — чудовище, заберите!
Заберитезаберитезаберите!» — и горько заплакать от страха, ужаса.
Морио ощущает чувства матери, и пытается вырваться, спастись, окрикнуть дорого человека
БЕГИ!
Юрий глубоко-глубоко внутри вдыхает-выдыхает сквозь сжатые зубы, глазами сверкая как молнией.
Только они не молния.
вовсе нет.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Вдох-выдох.
Мальчик предупреждающе сжимает хрупкую шею, скалится, глазами смеётся, а из гортани слышится полу-рык, полу-урчание.
Агата доволен.
Не Юрий, Не Морио. Агата
— Не бойся, мамуля, я отплачу тебе за всю-ю-ю-ю-ю-ю твою доброту, хе-хи, — шепчет на ушко самое сокровенное, да предупреждающе сжимает хрупкое женское горло.
У него всегда есть три способа прервать её раньше, чем она начнёт говорить.
Прогрызть зубами сонную артерию.
Ударить туда же.
И сжечь, чёрт возьми, фиолетовым огнём.
Первый и третий вариант ему нравятся больше всех.
Агата негромко хихикает. Наручные часики встают — обед. Пора обедать.
***
Когда-то у Юрия была семья.
Когда-то у Морио была семья.
Теперь их нет ни у кого.
Зато весело
Жуткое зрелище для тех, кто мог застать Агату в это время, время для…
…Для чего?..
НИЧЕГО
ХА_ХА
МОЛЧИ
УБЬЁМ
ВСЁ ИМ ПРИПОМНИМ
Оказалось, что если зажимать уши руками, то голоса в голове не… не станут менее громкими. Менее звонкими.
Раздражающими
Агата чувствует, как что-то шевелится,
что-то живёт, у него под кожей, и это… противно. Омерзительно. Отвратительно.
Руки Агаты как пособие для суицидников. Это мерзко, это жалко. Агата ненавидит жалость. Видеть это в глазах напротив — худшее унижение, которое только можно вообразить.
На завтрак мальчик ест мясо. На обед мальчик ест мясо. На ужин мальчик ест мясо.
Мальчик сидит, улыбается-скалится и хмыкает. Вилка не острая, но если ударить ею в глаз человека… смерть.
смертьсмертьсмертьмерть
Иногда приходит сравнение, будто бы он — Ганнибал Лектер, — будто бы он — Часопикский Потрошитель. Для Агаты это забавно. Почти смешно.
Почти.
Все дети имеют свои мечты. Кто-то хочет стать принцессой, кто-то космонавтом, а кто-то — маньяком-убийцей-каннибалом. У всех разные мечты, зачастую без замашек под реальность.
В конечном итоге, девочка, которая мечтала стать принцессой, вполне может оказаться нищей, бомжихой, или выйти за богатого мальчика, став его «любимой игрушкой» для битья. Растворится в массе таких же серых, скучных, невзрачных людей, проживая день за днём словно под копирку. Ничем от другого дня ни отличаясь.
Или тот мальчик, который мечтал стать космонавтом, в конечном итоге умрёт от передозировки наркотиками, попадётся в подворотне не тем людям, в самый разгар разборки банд, и в конечном счёте умрёт в грязной и вонючей подворотне, где на него — чудо, если такое случится, — наткнутся только тогда, когда бывший маленький мальчик станет разлагаться. Его не опознают, потому что опознавать будет некому. У мальчика не будет семьи, любви и привязанности. Вечно один, одинокий волчонок в игре жестокого мира.
Агата «олицетворяет» себя с печальным Ганнибалом. Почти как сын, только в несколько раз глупей. Не психолог-психиатр ведь.
Но это пока что. Он это исправит.
Исправит…
Восхищаться кем-то, не зная что лежит в основе — моветон.
Агата засыпает со страшным оскалом на нежных детских губах, пока глаза закрыты и представляют ч
удную картину: в первый раз это должен быть мужчина, обязательно мужчина; крови будет так много, её будет так много, что можно было бы окрасить ею всю среднестатистическую комнату; Агата будет обязан смотреть в глаза умирающему с улыбкой, обязательно нежной, но в то же время хищной, — он запомнит взгляд своей первой жертвы; и только после, когда он умрёт… когда мальчик-Агата остановится от ударов ножом по мёртвому телу… он сможет добраться до почек — разумеется, сначала он попробует почки, которые приготовит на огне, аккуратно, быстро, устраивая целую церемонию по принятию первой еды, — и этот вкус обязан-должен запомнится до конца дней, как напоминание о первом, о священном…
Прекрасно и чудн
о, не так ли,
док-тор?
Агата смотрит на белую-белую стену, отвратительную стену, и улыбается. Он всегда улыбается: так робко, так нежно, безобидно и невинно. За этой улыбкой скрывается дикий оскал пустой куклы.
Комната небольшая, и вещей в ней не так уж и много: стул, стол, кровать, шкаф. Пару бумаг, фломастеры и резинка. В шкафу по алфавиту книжки, какие-то раскраски, хрустальный шар.
Минимализм во всей её (не)прекрасной красе.
И всё отвратительно белое. Агата ненавидит белый цвет, он жаждет окрасить стены в более насыщенные цвета... в красный, к примеру, или в жёлтый. Желательно настолько яркий, чтобы в глазах рябило.
Агата ничерта не чувствует. У него настолько завышен болевой порог, что отруби у него пальцы - и не заметит. Точнее, заметит, - но не почувствует.
У Агаты большая семья: мама, папа, брат, сестра и он сам - основной "состав" так сказать. Множество кузин и кузенов, двоюродных-троюродных братьев-сестёр, тетушек и дядей.
Агата, кажется, даже и половину из них не сразу узнает, о некоторой части семьи вообще впервые слышит, несмотря на то, что эта женщина двоюродная сестра бабушки со стороны отца матери его кузины.
Агата улыбается и даже не пробует вникать.
В голове - туман, в глазах - рассеянность, в груди - механическое сердце, в душе - пустота.
Агата счастлив. Агата рад.
Мальчик устал. Мальчик хочет убиться. Мальчик хочет убить их всей и отправить на встречу с Дьяволом.
***
