***
Антон изнывал дома от скуки. По правде говоря, у него было достаточно дел, которыми надо заняться ввиду их полезности или просто чтобы развеяться. Однако ничего из этого не хотелось. Поэтому он лежал на спине, рассматривая однотонный потолок, и думал. Думал об одном конкретном человеке, с которым не имел возможности встретиться, ведь у этого человека очень страшный период с очень страшным названием - сессия. За это время Антон уже успел знатно утомить своим постоянным присутствием и навязчивостью Иру и Диму. Девушка даже говорила, что они сейчас видятся чаще, чем во время их неудавшихся отношений, но против не была, хоть и признавалась, что её подруги начинают её ревновать и подозревать что-то не то. Дима же полдня проводил время с Шастуном, а потом под вечер выгонял, чтобы пойти гулять с Катей. По дороге домой Шаст каждый раз ворчал на непутевого друга, пряча улыбку. Поз наконец-то признался в том, что встречается с Катей, так что не мешать же им. Сегодня Антон решил дать друзьям отдохнуть от своей персоны, поэтому наслаждался своим одиночеством. Обычно это не являлось проблемой, но сегодня ничего не клеилось. Как говорится, «колдунье не колдуется, и настроения нет». Антону ни в Мортал Комбат, ни на приставке не играется, а больше он ничего и не делает. За окном жара спадала, а голубое небо перекрывали тучи, очевидно, намекая, что скоро может хлынуть дождь. Но это когда-нибудь мешало парню? Абсолютно нет. Поэтому Шастуну в голову пришла гениальная мысль — сходить за мороженым. А мороженое — это святое.Северный ветер расплетёт ленты-косы И замолкнут все звёзды от такой чистоты.
Антон, даже не выглянув в окно на прохожих, легко одевается и сразу об этом жалеет, когда выходит на улицу и замечает пасмурное небо, а от прохладного воздуха кожа покрывается мурашками. Но он же быстро, туда-обратно, верно? С такой мыслью парень быстрее шурует в направлении нужного магазина. Купив сладость, Антон твердо настроен вернуться домой, но замечает на улице знакомый силуэт человека, который вроде как слишком занят, чтобы выходить гулять. Как хорошо, что он повернут спиной и не видит Шастуна. Парень старается подбежать как можно тише, чуть ли не на носочках. Проходящая мимо бабушка на него странно косится. К счастью, Арсений в наушниках и, кажется, полностью погружен в свои мысли, поэтому Антон уже спокойнее подходит к нему, не заботясь о том, что может быть пойман. Глядя на друга, он позволяет себе некоторую шалость. Одна рука ложится между лопаток и медленно скользит к талии, приобнимая, а вторая аккуратно вытаскивает наушник. — Ты мая, — наклоняясь к Арсению, шепчет на ухо Антон, не думая даже о том, что они находятся почти на центральной улице и слухи довольно быстро разносятся по деревне. На самом деле, это очень давняя их традиция. Раньше, когда друзья ещё регулярно виделись, кто первый заметит другого, должен его «замаять». Смысл этой игры потерялся давно, ведь им больше не так интересны догонялки, но привычка осталась.Ноги гладит прибой, шумят кипарисы листьями. Наши мысли, как дети, чистые и молчалива любовь.
Арс от неожиданности и прикосновения холодных пальцев вздрагивает, но не теряется. Антон точно уж не ожидает удара под дых локтем, поэтому отскакивает, но от боли тихо скулит и опускается на корточки. Арсений резко оборачивается и удивлённо смотрит на друга. — Почему, сука, тебе так нравится меня бить? — выдавливает Шаст, поднимая обиженный взгляд и по-детски поджимает губы. — Чёрт, прости, — Арсений садится рядом и взволновано разглядывает друга. — Да не, нормально, — он выдыхает, садясь на холодный асфальт, и открывает мороженое. У него стресс, ему можно. — Кто у тебя вообще выработал такие рефлексы? Арс выпрямляется и виновато смотрит на Антона сверху вниз. Тому приходится немного подвинуться, когда мимо проезжает машина. — В Питере много интересного, — уклончиво отвечает Арсений, не желая вдаваться сейчас в подробности всех странностей прошедшего года. Шаст хихикает, воспринимая это как шутку. Попов подаёт ему руку. — Вставай, простудишься.Корабли в тёмной воде расплещут огней вереницы И замолкнут все птицы от такой чистоты.
Антон недовольно фыркает, но слушает и встаёт. Он поднимает взгляд на хмурое небо. Тучи тяжело нависают, будто налитые свинцом. Если дождь начнётся, то сразу будет лить сплошной стеной. Недоеденное мороженое жалко. Шаст делит любимую «Настёну» и отдаёт вторую половину Арсению. — Жуй быстрее, сейчас ливень начнется, — отвечает он на непонимающий взгляд друга. — Мороженое с водой невкусное. — Как это мило с твоей стороны, — Арс весело фырчит и забирает свою долю. Парни домой не спешат — всё равно не успеют. Поэтому просто идут вдоль дороги неспешным шагом, ожидая своей участи. После нескольких дней жары хороший дождик воспринимается больше как подарок, а не наказание свыше. Мороженое заканчивается быстро, а у Антона все пальцы в пломбире. Он их облизывает без особого стеснения под ворчание Арсения о гигиене и его звонкое «Фу!».Свет в глазах — малахит, обнимают предплечье рисунки Пока ты меня держишь за руки, у меня ничего не болит.
Дождь начинается резко, и оба промокают до нитки в секунды. Арсений пытается спрятаться под деревом, но это его не спасает. Антон подходит к нему, взъерошенный, со сверкающими озорством глазами. — Напоминаю, что ты водишь, — почти шепчет, а потом срывается с места и бежит вдаль по улице. Арсений моргает, смахивая с ресниц пару капель, пока до него не доходит. Но длинноногий друг уже далеко впереди. «Это нечестно!» — кричит Арс, пугая тем самым одну женщину с зонтиком, и бежит следом. Шаст останавливается, чтобы перевести дух, потому что физподготовка у него плакала горькими слезами, пользуется моментом, чтобы подразнить Арсения, которому ещё метров сто бежать. — Не догонишь, не догонишь, — он машет руками, показывает язык. «Как ребенок, боже», — думает Попов, но не останавливается. — Сеня — лох коротконогий! Антон поздно осознает, что Арс совсем рядом, поэтому убежать у него не получается. Цепкие руки хватают со спины и прижимают, не давая никуда уйти. Арсений тяжело дышит на ухо после такого бега, от чего Шаст покрывается мурашками и слегка краснеет.Ты в своей серой футболке, плечом чувствую мягкий хлопок Мягче только объятия твои, к нашим ногам бегут волны.
— Ты в курсе, что можно просто дотронуться, чтобы замаять? — выдавливает сквозь смущение Антон, который даже не вырывается из объятий, чувствуя чужое теплое тело под слоями мокрой одежды, неприятно прилипающей к коже. — Или ты по мне так соскучился? — Так соскучился, — Арсений хватку ослабляет, но из рук не выпускает. — Просто дай мне передохнуть. Антон кивает и пытается расслабиться, но бешено бьющееся сердце этому активно мешает. Неожиданно руки Арсения опускаются на его, и он поворачивает друга к себе лицом. Шаст ошарашенно смотрит, оказываясь слишком близко к Арсу. По инерции он делает шаг назад, но далеко уйти ему не дают. — Танцевать собираешься? — нервно хихикает младший, глядя прямо в глаза небесного цвета. Он старательно избегал этого взгляда, потому что знал — пропадет в этих омутах безвозвратно, но сейчас это наиболее безопасный вариант. — А можно, — неожиданно соглашается Арсений с лёгким смешком. — Вальс, танго? Румба? — Джига-дрыга, — отвечает Антон, прочистив горло. Арс поднимает одну бровь удивленно, а потом берёт его за одну руку и отрывается от друга, к которому несколько минут стоял впритык, вертит Шастуна вокруг своей оси, отчего последний чуть не падает в ближайшую лужу, но его вовремя ловят. Шаст и сам входит во вкус, заливисто смеется и принимает себя в роли дамы: делает неумелые реверансы, кладет ладонь на плечо Арса, пока чужая рука сжимает его талию, и прогибается назад, когда Попов его наклоняет. Они танцуют до самого конца ливня, прыгая во все лужи, игнорируя сигналящие машины и косые взгляды прохожих, особенно тех, кто попал под брызги от парней. Когда дождь заканчивается, Арсений наклоняет Антона максимально низко, но не удерживает и роняет парня на мокрую траву, падая следом. Они дружно хохочут, даже не пытаясь встать. Арс, успокаиваясь, приподнимается на локтях, задевает носом нос друга и смотрит в малахитовые глаза, в которых мелькает страх. Они сейчас даже ближе, чем той ночью первого июня. С того момента прошло почти две недели, а Арсений этого и не заметил, занявшись учебой. Понимая, что молчание затянулось и Антон напряженно на него смотрит, Арс щелкает его несильно по носу, вызывая непонятный звук возмущения, и перекатывается, ложась на спину рядом.Привет, улыбаешься ты в своей серой футболке Из нежнейшего хлопка, нежнее только руки твои.
— Сень, пошли домой, — тянет очнувшийся Антон, у которого от холода уже зубы стучат. — Я тебя чаем с чабрецом напою, вкусный такой. Арсения уговаривать не надо. Он согласно кивает и встает с земли. А завтра оба будут ходить с соплями, зато довольные.