7 грехов и расплата за них

«Ну же, склонитесь передо мной!» @Daughter of Evil

Эти два зеркала в золотой оправе слуги внесли в комнату и повесили на стену, освобожденную специально под них. Теперь д’Артаньян, стоя перед ними, мог оглядеть себя сразу со всех сторон. Ах, как он красовался перед теми зеркалами, как гордился «прекрасным собой»! Да, поистине, капитан королевских мушкетеров выглядел еще более прекрасным, чем всегда, в этом чудесном новом камзоле, сшитому на заказ.  — Ах, видел бы меня сейчас старина Атос! Шарль ничуть не жалел, что приобрел эти зеркала у герцогини Клоквокер, хоть и стоили они ему далеко не дешево. Зато как они красили его! В том отражении он будто бы уже видел и богатство, что наверняка ждет его впереди, титул барона, а то и герцога — настолько позволяло его честолюбие. Но чаще всего в зеркале д’Артаньян видел себя в красивом военном мундире, а в руках — маршальский жезл. Эти горделивые мечты занимали весь его ум, захватывая мушкетера целиком, с каждым разом все глубже укореняясь в разуме. Он проводил перед зеркалами все свободное время; слуги боялись, не сходит ли их хозяин с ума. Может, так и было, но тот не замечал, думая лишь о том, до каких высот он может дойти, чувствуя, будто уже достиг их. Он перестал замечать все вокруг, видел только себя. Однажды, даже не увидев, как слуги принесли ужин, он, крутясь перед зеркалом и любуясь новым плащом, сбил графин вина. Стекло разбилось об пол, разлив содержимое на половину комнаты. Позабыв о том, д’Артаньян, делая очередной поворот, не удержался на скользком полу и упал. Жуткий треск разнесся по комнате, офицер испуганно вскочил, опасаясь худшего. И не зря — одно из зеркал, ставших для него целым миром, безвозвратно разбилось. Его пришлось снять, но самый крупный из осколков вынули и обработали, сделав из него ручное зеркальце. Теперь мушкетер мог всегда носить его с собой. Даже на службе он частенько доставал его, любуясь собой, словно дракон своим величайшим сокровищем. Он стал совсем другим, подчиненные уже не узнавали прежнего командира. Он обращался с ними как со слугами, с мусором, вознося себя едва ли не до уровня короля. Он грубил своему начальству, ни во что не ставя их приказы, он признавал лишь собственные эгоистичные желания, и гордыня все глубже закрадывалась в его сердце…