Upstream / Против течения

****

– В следующий раз попробуй расстегнуть рубашку. Если бы взглядом можно было убить, Гошик стал бы убийцей. Но увы, сколько он не пялится на брата -- тот лишь невозмутимо смотрит в ответ, правда, на губах его играет тень от чего-то вроде намёка на издевательскую усмешку.  И куда только подевалось всё недовольство? – Ты в курсе, что у тебя проблема с чувством юмора? – наконец парирует Гошик. – Мне говорили, что во мне всё прекрасно, – не остаётся Дима в долгу. – Тебе лгали. – Но очень убедительно. – Просто ты падок на лесть. – А ты просто дурак. И по-моему, это намного хуже. Гошик открывает было рот для очередного колкого ответа, однако тишину вновь нарушает знакомый звук – на этот раз с другого конца дороги – и приходит озарение: он понятия не имеет, в какой стороне Москва.  А машина тем временем опять проезжает мимо… впрочем, никто и не пытался её остановить. – Может, сделаешь уже что-нибудь?! – Гошик прячет руки в карманы и пинает попавшийся на глаза камешек. Снаряд улетает в кусты, лишь чудом разминувшись с коленом Димы. Покосившись на которое, тот лишь саркастично интересуется:  – Разве ты не решил взять всё в свои руки?  – А ты и рад расслабиться и свесить ножки с моей шеи! – Не подставляй – и никто на неё не залезет. – Будто ты меня хоть раз спрашивал! – Будто ты хоть раз сопротивлялся! "Вжух!" Ещё одна легковушка проносится по дороге, обдав их потоком воздуха вместе с пылью и мелким мусором. Гошик сплёвывает попавшую в рот гадость и морщится. А Дима совершенно спокойно командует: – Пошли. – Куда? – К ближайшему повороту. И не дожидаясь реакции, первым пускается в путь вдоль асфальтовой ленты. – А зачем? – Затем, что перед слепыми поворотами нормальные водилы снижают скорость, и шанс остановить кого-то там выше. Звучит разумно, и Гошик затыкается, чувствуя, что проиграл. А в животе тем временем снова начинает ощущаться пустота, словно и не было всей той жирной пищи, коей их кормили целые сутки. Но самое печальное: не похоже, что кто-то собирается покормить их в ближайшее время…  "Чёрт, здесь даже нет автозаправки, которую можно было бы ограбить!" Шутки-шутками, а Гошик поигрывает пистолетом-зажигалкой, пялясь в спину брата и покорно топая за ним. Но за то время, что они идут к повороту, по дороге больше не проезжает ни одной машины.  А вдруг их вообще больше не будет сегодня? Может, лучше вернуться на ночь в деревню? "Нет уж, тогда Димыч меня точно где-нибудь прикопает." Наконец они вроде как добираются до "слепого" поворота, но на деле тот оказывается довольно плавным и хорошо просматриваемым –  похоже, вся эта дорога только и делает, что петляет, словно змея – но Дима не останавливается, продолжая идти, а Гошик больше не пытается возражать. Правда, всё медленнее… и так получается, что когда лесную тишину снова нарушает гудение приближающейся машины, брат уже успевает исчезнуть из его зоны видимости. Конечно, вряд ли Дима уедет один, если сможет всё-таки остановить тачку, но Гошик мгновенно ускоряется, а когда тёмно-синий корпус выныривает из-за поворота – вскидывает руку… и машина, уже было проехавшая мимо, неожиданно тормозит. – Вам нужна помощь? – высовывается из окна водила с куцей бородкой. – У вас есть телефон? – подбегая, выпаливает Гошик. Только вот добежать ему не удаётся, ведь мужчины вдруг втягивается обратно в нутро машины, и та резко срывается с места. – Эй, подожди- …те! Наглотавшись пыли, Гошик трёт заслезившиеся глаза и что есть сил ругается про себя. Потом косится на пистолет в руке. И выругивается ещё раз.  Когда за поворотом показывается стоящий на месте Дима, зажигалка уже покоится за поясом джинс, прикрытая рубашкой. – В твоём роду черепах случайно не было? Гошик молча проходит мимо. Только подумать: как ему вообще могли сниться мокрые сны с участием такого козла? Постепенно небо над головой начинает темнеть. Казалось, до вечера ещё далеко, но они посреди леса, и солнце уже давно скрылось из вида, оставив лишь длинные и глубокие тени. А ещё посвежело.  Гошик опускает закатанные рукава, но зябкий воздух всё равно легко проникает через тонкую ткань, а вот Диме в пиджаке эта прохлада, наверняка, не страшна. – Стой. Гошик спотыкается на ровном месте от неожиданности. Слишком долго они оба топали в тишине. – Что? – оборачивается. И щурится, так как фигура брата почти сливается с темнотой леса. – Просто стой и смотри. Здесь нет поворота: ни слепого, ни какого бы то ни было ещё. Но кажется, приближается очередная колымага. Подняв руки, словно сдаваясь, Гошик отступает дальше от дороги, в то время как Дима наоборот неожиданно выскакивает на самую середину. Яркий свет фар отражается от его когда-то белоснежной рубашки, по ушам ударяет визг тормозов… Гошик толком больше ничего не успевает заметить – весь вид загораживает вставший, как вкопанный, УАЗ. – ОХРЕНЕЛ?!! Водила вылетает наружу и почти одновременно с Гошиком подбегает к вытянувшемуся на асфальте телу.  …правда, вытянувшемуся немного в стороне от машины – похоже, кое-кто даже не собирался рисковать, заранее отпрыгнув с пути отечественного внедорожника, но водиле вполне могло показаться иначе. – А что поделать, когда вокруг сплошные тру́сы и эгоисты? – сетует этот кое-кто, поднимаясь с асфальта. Водила тут же отшатывается, но в его спину упирается дуло пистолета. – Будьте так добры, – мягко просит Гошик, – подвезите нас до Москвы… – А-а-а… – Дыши глубже, – советует Дима, встав прямо перед водилой. – У меня ничего нет, ребята… – начинает тот лепетать неожиданно тоненьким голоском. – Только телефон и пара тысяч в кошельке… возьмите карточки, только не убивайте, прошу! Фары светят слишком ярко для уже привыкших к сумраку глаз. Гошик обменивается с братом напряжёнными взглядами и уже увереннее тыкает в мужичка зажигалкой, заставляя развернуться и потопать обратно к детищу отечественного автопрома, а Дима хлопает мужичка по плечу: – Нам правда нужно лишь твоё человеческое участие, дядя. – Н-но… – Хотя деньги тоже бы не помешали. Водила сглатывает и вздрагивает, когда Гошик обходит его и заныривает в оставленную открытой дверь – чтобы снять с блокировки остальные. Ему всегда было тесно на передних сиденьях, так что Гошик с большим удовольствием располагается на заднем, пока Дима обходит уазик и залезает на соседнее с водительским. А вот водила занимать своё место почему-то не спешит, продолжая тупо стоять у машины. – Дядя… нам без тебя ехать не с руки, правда, – подбадривает его Дима, откидываясь в кресле. – Да и куда ты пойдёшь? Уверяю, ловить попутку на этой дороге – гиблое дело.  Наконец мужичок в телогрейке сдаётся, и Гошик удовлетворённо вздыхает. Ему немного стыдно, однако результат на лицо: под задом мягкое сиденье, ниоткуда не дует и больше не надо никуда идти. Уазик рвано трогается с места. И на какое-то время в салоне воцаряется молчание. Пока Дима не решает уточнить: – Кстати, а далеко до Москвы? – Д-далеко… – К утру доберёмся? – Н-навряд ли… – Это почему? – М-москва в д-другой стор-роне… Мужичок так заикается, что похоже, сейчас ласты склеит от страха, и у Гошика комом встаёт в горле совесть. Он хватается за спинку переднего сиденья, подтягивается и встречается взглядом с братом в зеркале. После чего просовывает между сидений пистолет: – Дядя, не сердитесь, но это всего лишь игрушка.  – А? Инерция из-за сильно вильнувшей машины откидывает Гошика назад и на дверь.  – Что слышали, – явно сквозь стиснутые зубы подтверждает Дима. – Просто подвезите нас до любого населённого пункта… – Да что б вас… сукины дети… так ведь и до инфаркта… Сбавивший скорость уазик почти останавливается, и судя по отразившемуся в зеркале лицу водилы – тот сейчас попытается выкинуть их обоих обратно на дорогу.  Гошику не остаётся выхода, кроме как стащить ботинок с левой ноги и выковырять сложенную вчетверо тысячную купюру из-под стельки, а потом протянуть её вперёд: – Мы заплатим, хорошо? Водила косится на купюру, а уазик тем временем уже сильно замедлившись, продолжает ползти, не останавливаясь, но и не ускоряясь. – С вами что-то приключилось, ребята? – Нет, хобби у нас такое: на ночь глядя блуждать по глуши, – фыркает Дима.  – Да, кое-что, – одновременно с ним отвечает Гошик. – Нас обокрали, даже домой не позвонить. Так что, пожалуйста, подвезите нас… хоть куда-нибудь. – Хорошо, – вздыхает водила, ещё раз косится на купюру, но быстро отводит взгляд. – Вам эта тысяча ещё пригодится… и если хотите, я могу позвонить в полицию.  – Толку-то? – решив не упорствовать, Гошик убирает руку и натягивает ботинок обратно. – Уже сутки прошли, как мы тут плутаем… – Голодные, наверное? – Есть такое… – Глянь, там… – указывает водитель головой куда-то назад. – Пакет вроде должен валяться… Пакет и правда имеется, но не на сидении, а на полу (слетел во время резкого манёвра) – подняв его и заглянув внутрь, Гошик от радостного удивления теряет дар речи: свет в салоне потушен, горят лишь огни на приборной панели, но этот запах он не способен спутать ни с чем – едва не захлёбываясь слюной, Гошик вытаскивает квадратную коробку и раскрывает её… вляпывается пальцами во влажно-склизкое и тут же с удовольствием их облизывает, чувствуя смесь жаренного лука, сыра и томатной пасты. – Боже, как давно я не ел пиццу!  – Угощайтесь.