****
Шумит в ушах. Так сильно, что почти не слышно, о чём талдычит чёртов коп. – …и тогда вы решили начать драку? – Ничего я не решал. Они напали первыми. – Лучше говори правду, приятель, или предпочтёшь промариноваться денёк-другой в обезьяннике? – Где мой брат? – Ты не слышал мой вопрос? – Shit… мне ведь положен звонок? – И кому же ты собрался звонить? Папочке? – Своему адвокату. – Ну надо же, а ты у нас большая шишка, а? – Вы дадите мне телефон или нет?! Коп меняется в лице, но всё ещё тянет губы в презрительной усмешке. И его, в принципе, можно понять – ведь выглядит Дима сейчас, в лучшем случае, как бомж, вытащивший из какой-то мусорки порванный и вылинявший костюм и пытающийся выдать себя за приличного человека – но ему плевать. С этой прогулкой по Подмосковью пора кончать. – Ладно, пошли. – И найдите мне номер Лазорева Олега Олеговича, юриста из московской фирмы "Лазарь". – А проститутку тебе не привезти? – Нет, спасибо, продажные женщины меня не интересуют. – Мудак… Коп, ну или мент, если по-местному, чешет бровь, переглядывается с молча что-то пишущим от руки напарником – и тот отъезжает вместе с креслом к доисторическому компу с огромным монитором, похожим на ящик. – Адвокатская контора? – уточняет через некоторое время. – Да. – Кир, дай бумажку. Получив номер, Дима кивает и позволяет проводить себя до телефона. – Алло, Олег? …да, живы, в Рославле… без "я" в начале, просто "Рославль", да. Потом расскажу, просто уладь небольшую проблему. Передаю трубку. Вдох. Выдох. На руках нет наручников, но ощущения всё равно гадкие, особенно из-за всех этих взглядов – не то чтобы настороженных, скорее недоверчивых и презрительных одновременно. Вот почему внешний вид имеет значение. Будь ты хоть Рокфеллер, но если окажешься в глуши без гроша и в обносках – никто тебе даже руки не подаст. – Так где мой брат? – Скоро с ним увидишься. Когда началась драка, Гошик нехило получил по лицу, даже сознание потерял, но у Димы не вышло даже проверить его состояние – слишком уж быстро налетели копы. И чтобы не отхватить по почкам, пришлось мирно сдаться. Но Гошик точно пострадал не серьёзно – по крайней мере, на скорой его не увезли, а затащили в другой пазик. Даже не так: завели. Коридор выкрашен в отвратно зелёный цвет, паркет словно изгрызен и скрипит под ногами, но больше всего Диму волнует время. Они здесь уже… сколько? Часа два? Или три? Скоро их рейс… Конечно, можно попросить Олега прислать машину, но тогда ещё больше народа узнает, в какую дребедень они с братом попали… нет, уж лучше преподнести Котову сюрприз. Если только новость об их задержании уже не дошла до Зотова… "Погодите, я до вас ещё доберусь, старые ублюдки…" – Дим, ты как? Ну конечно же, Гошик за решёткой. – Это и есть обезьянник? – оглядывается Дима к своему провожатому, но тот в ответ лишь молча открывает перед ним дверь в клетку. А в соседней, кстати, собралась троица мудаков, которым он так и не успел как следует начистить морды. Хотя, будем честными, после того, как кое-кто отрубился, и расклад стал трое против одного… да, менты подоспели вовремя. – Ты глянь, как он пялится! – поднимается с лежанки один из бычар, подходя к разделяющей их решётке. – Мудила, у тебя глаза лишние? – добавляет его дружок. – Всем заткнуться! – ударяет по прутьям дубинкой охранник. Дима сжимает и разжимает кулаки, и только потом оборачивается к своему младшему брату, всё ещё ожидающему ответа: – Нормально. А сам? – Неплохо… я боялся, что мне нос сломали… Половина лица Гошика залита сине-фиолетовым – будто кто-то очень неумело смешал разведённую гуашь – плюс глаз на этой половине выглядит сильно меньше и уже, словно сменив национальность на азиата – но в целом… ладно, если он говорит, что неплохо, пусть будет так. Только вот кулаки снова начинают чесаться. Или это из-за ломки? В организме уже двое суток остро ощущается недостаток никотина. – Зачем ты встрял, а? Могли же разойтись… – Нет, не могли. Усевшись рядом на вделанную в стену лежанку, которая, кажется, называется "нары", Дима качает головой и закрывает глаза. Два дня он сдерживал злость, как мог. Или даже дольше. И сегодня она вырвалась на свободу. Когда Дима увидел мудаков, окруживших брата… Интересно, именно это и называют "потерял голову"? Ему стало просто всё равно. И дело не только в смерти отца. И не только в этом дурацком похищении… Когда он в последний раз проводил столько времени с Гошей? Никогда. И уж тем более Дима ни разу не мылся с ним в бане и не спал бок о бок. Разве что сто лет назад, в подвале, погружённом в кромешную тьму. Но самое ужасное: даже сейчас Диме кажется, что задержаться вдали от дома ещё на немного – не такая уж и плохая идея. Да, Гошик – мудак, решивший поглумиться над ним из-за дурацкого укуса змеи и чуть не содравший кожу со спины древней мочалкой… но чтобы тот не делал и как бы не делал… "Было бы намного проще, если бы я просто хотел его трахнуть."****
– Я ни разу не видел, чтобы такие дела так быстро решались. Ты сын президента или что? – Счастливо оставаться. До четырёх часов осталось всего сорок минут, так что им не до праздной болтовни на прощание. Но стоит признать – Олег Лазарев действительно расстарался, сумев уладить проблему за рекордно короткий срок для удалёнки. Денег на такси нет, так что приходится трястись в маршрутке. На Гошика косятся, едва не шарахаясь, да и на себе Дима чувствует эти самые удушающие взгляды – но что поделаешь? Остаётся лишь сжать зубы. "Ещё немного. Потом всё это забудется, словно ночной кошмар." Однако убедить себя довольно сложно. Нет, будь он тут один – уже бы свихнулся. – Разве нам не туда? – притормаживает Гошик у поворота к автобусной стоянке. – Нет. – Но посадка… – Не там. – Но… – Тц, – закатив глаза, Дима вздыхает. – Ты ведь не думаешь, что нам действительно продали билеты на междугородний автобус без документов? – В смысле? Но менты… они же проверили билеты, но ничего не сказали… Потеряв терпения, Дима хватает брата за локоть и подталкивает вперёд по тротуару: – Потому что я сунул им взятку! А тот козёл заартачился, надеясь вытянуть больше! Разве можно быть таким наивным, малой?! – Сам ты малой! На узком выезде с заднего двора стоит газелька – узнав её, Дима с облегчением выдыхает. При их приближении пассажирская дверь отъезжает в сторону и из полумрака салона выглядывает высокий и лысый мужик в джинсовой куртке: – Я уж думал, ты прикольнулся. – И часто над тобой прикалываются? – не отвечает на ухмылку Дима, но протянутую руку пожимает. И снова подталкивает брата вперёд, сам же забирается в салон последним. – Так значит, пятьдесят штук? – не успокаивается мужик. – Именно столько я и обещал. – Просто… парень, нанять обычное такси вышло бы дешевле… Конечно, путь не близкий, но- – Думаешь, нас в таком виде кто-нибудь согласится подкинуть до Москвы? И кстати, сколько нам ехать? – Часов десять-двенадцать. – Отлично. Мелкий, задние сиденья твои. Сам Дима устраивается впереди, лысый обменивается взглядами с водителем, и газелька трогается с места. Диме очень повезло, что эти двое ему поверили, а там дело встало за малым: погуглить с чужого сотового и подтвердить свою личность. Конечно, у них остались сомнения, в конце концов, на фото из статьи о помолвке вполне мог быть запечатлён двойник… тем более, что между Димой и парнем на фото общее только лицо (и то, если забыть о двухдневной щетине), но жажда наживы – великая сила. Она может перевесить всё что угодно, в том числе и здравый смысл. Первые полчаса лысый сидит прямо напротив, собранный и настороженный, словно ожидая подставы, но на выезде из города перебирается к водиле, и Дима с братом остаются в салоне вдвоём. Машина не успевает тронуться снова, как Гошик приземляется на сидение рядом. – Не могу уснуть. – Тогда не спи. – Ага. Вытянув ноги и закинув их на сидение, где до этого сидел лысый, Гошик затихает. Дима же смотрит в окно – скучное зрелище, но когда под рукой нет даже телефона, больше ничем заняться. И вдруг что-то наваливается на плечо. Это голова брата. С противного болотного оттенка волосами… и с заплывшим правым глазом… Газельку подбрасывает на ухабе, и задремавший Гошик сползает по креслу вниз. Дима едва успевает его подхватить. И прижать к себе. По крайней мере, так эта бестолочь не упадёт. Как ночью с лавки.