Upstream / Против течения

****

Дима уезжает, и дни тянутся, словно облака в безветренную погоду – медленно и уныло.  От скуки Гошик соглашается на зазывания Ю Ки Кён, и в результате часами стоит в её номере, куда подозрительно часто наведывается носастый негр Дрэйк. От этого парня Гошик держится на расстоянии – с одной стороны, автор недосценария более чем годичной давности не виноват, что русский менталитет так остро отреагировал на вполне уместный для американского ютубера контент, но с другой… именно из-за его спешки и несогласованности с московским офисом в эфир и ушло безобразие, ставшее для Гошика роковым. Кто виноват и что теперь делать – извечные вопросы, на которые не всегда можно найти однозначные ответы, но значит ли это, что стоит их размусоливать? Нет. По крайней мере Гошик не видит смысла поднимать уже забытые многими темы. Но и становится друзьями причин тоже нет. Вот и получается, что пока парочка флиртует, ему остаётся лишь изображать манекен, тем более, что большего никто и не просит. Хотя кажется, что Ю Ки Кён доставляет удовольствие использовать Гошика для своих нужд. Первые несколько дней он лишь немного нервничает, не зная, когда же вновь позовут в Disturbed, но постепенно беспокойство усиливается. И теперь Гошик и сам не знает, чего боится больше: что от его кандидатуры откажутся, пополнив копилку неудач, или что Дима вернётся раньше, чем Крис вспомнит про добровольца. Конечно, ранее Гошик собирался всё провернуть и при Диме, не ставя его в известность, но разве не лучше покончить с авантюрой в его отсутствие? Так проходит неделя. И лишь под конец седьмого дня Гошику звонит Миранда и приглашает поучаствовать в частном показе, который будет проведён как онлайн трансляция. Оплату обещают не самую высокую, ведь у мероприятия один единственный спонсор – дизайнер из авангарда, он же и клиент, устраивающий показ. Но будь даже работа бесплатной, Гошик должен бы был согласиться. Возможно, Крис пока осторожничает с ним, но это даже на руку – больше простора для действий.  Созвонившись с Зотовым, Гошик получает от него фантастическую штуку, похожую на ручной считыватель карт. Штука большая и пронести её, просто сунув в карман, не получится, так что в этот раз Гошик берёт с собой рюкзак, закинув в него планшет, гостиничное полотенце и даже зачем-то шампунь. Disturbed встречает ярким светом и балаганом – конечно, не таким, как в первый раз, когда под одной крышей собрались модели из десятка разных бутиков, не считая персонал Криса – но тоже достаточно суматошно. Только шесть утра, а гримёрка уже забита. И пусть на показе не будет физически присутствующих зрителей, бар всё равно работает для странных личностей, блуждающих туда сюда. Сначала Гошик решает, что это охрана дизайнера или его помощники, но слишком уж по-хозяйски те посматривают на готовящееся к съёмкам помещение. Кстати, сегодня снова снимает команда густобрового Стива. И к удивлению Гошика – в этой команде имеется пополнение в виде тихого носильщика с подозрительно знакомыми синими глазками на половину лица. – Алекс, ты чего тут? Компаньон Зотова сердито фыркает, переставляет штатив, и тут к ним подходит Стив: – Вы знакомы? – Ну-у… – Гошика ни о чём таком не предупреждали, но и отнекиваться поздно, если Стив слышал, как он обратился к Алексу по имени. – Немного. Я просто удивился. – Да уж… я тоже… но меня попросили взять его с собой, так что… даже не знаю, как с ним общаться… Алекс уже отошёл к коробкам, но Стив всё равно максимально понижает громкость голоса, чтобы тот не услышал. – А что с ним не так? – снова удивляется Гошик.  – Ну, он же немой… – Не- …что? …то есть, ну да, и что? – Ну, у нас же никто языка жестов не знает! – А-а-а… э-э-э… так ведь не глухой же? В гримёрку Гошик направляется полный задумчивости. Зачем Алексу притворяться немым? Разве что чтобы скрыть акцент… вряд ли он вообще не говорит по-английски, ведь для работы нужно как минимум понимать, о чём просят… Но если Алекс здесь, значит и Максим? Гошик оглядывается по сторонам, стараясь делать это незаметно, однако нигде не замечает медведеподобную фигуру с широкими плечами и узким тазом, смахивающую на богатыря из мультика. – О-о-у… Восклицание вырывается само собой, когда мимо провозят длинную вешалку со шмотьём.  "Это из секс-шопа?" Маленькая гримёрка сегодня закрыта, вместо неё мастера расположились в смежной с гардеробной комнате, с зеркалами и креслами по всему периметру, словно в салоне красоты. Всё как и в тот раз с мультипоказом. Даже диваны облюбовали смутно знакомые ещё с прошлого года модели. Хотя вот этого азиата лет двадцати Гошик впервые увидел лишь неделю назад. Толком ещё ничего не началось, и парень залез в глубокое кресло с ногами, целиком погрузившись в какую-то игру на смартфоне. – Хай, – присаживается Гошик на подлокотник. – Хай, – тут же отзывается тот, даже не подняв головы. – Приветствую всех! – вдруг раздаётся над головами жизнерадостный голос, усиленный эхом, и в центре помещения обнаруживается широко улыбающийся коротышка с круглыми, как у мартышки ушами, которые вполне могли бы скрыть волосы, если бы они были… но коротышка ещё и лыс, как бильярдный шар. – Меня зовут Шалым! Я попрошу вас максимально расслабиться и раскрепоститься! Моя коллекция – это венец вдохновения, поэтому вы просто обязаны показать всем, насколько она прекрасна! Тот из вас, чьё исполнение мне придётся по душе, получит бонус, поэтому постарайтесь! Нет! Давайте постараемся вместе, и сделаем это шоу лучшим! Коротышка распинается ещё около пятнадцати минут, и всё это время азиат продолжает равнодушно играть в стрелялку. – Не в курсе, что за бонус? – тихо интересуется Гошик. – Да пошёл он… – Так-так-так, – хлопает Шалым в ладоши, – не сидим! Начинаем-начинам-начинаем! От его жизнерадостности даже Гошику становится тошно. Но азиат послушно вылезает из глубокого кресла и отправляется в крутящееся напротив одного из зеркал, но коротышка ловит его на полпути, схватив за плечо и явно не упустив возможность скользнуть шаловливой ручёнкой по узкому заду в коротких шортах: – Нет-нет-нет, так не пойдёт! Сначала вы должны выбрать, в чём выйдете на сцену! И только после этого завершить образ макияжем! Давайте, я позволяю вам самостоятельно выбрать из моих творений! Не надо стесняться! "Подавись своими позволениями…" – оглянувшись на длинные вешалки со свисающими с них ремнями, Гошик принимается кусать губы. – "Добровольно я ни за что ничего из этого не надену!" Однако азиат послушно идёт к вешалке, и за ним туда начинают подтягиваться и остальные. Вяло, без всякого энтузиазма, словно роботы или рабы. Гошик присматривается к бледным лицам, тощим рукам и ногам, убитым в хлам волосам и пустым глазам – и ему становится не по себе. Это люди? Или зомби? Двенадцать человек одновременно начинают переодеваться. Чтобы не выбиться из общей картины, Гошик присоединяется к вакханалии, не глядя стаскивает ближайший к себе комплект – и быстро жалеет, что выбрал его: сплошной латекс обтягивает до самого горла, застегнуть все молнии помогает кто-то из стаффа, но стоит сделать шаг – и тело начинает бешено потеть. А усевшись под лампы перед зеркалами и отдавшись на милость гримёрши – гореть изнутри. Глаза подводят красным, на голову натягивают какой-то чехол, так что видно остаётся лишь подведённые глаза, а потом Гошик полчаса ждёт, пока позовут на сцену. При ходьбе всё скрипит и натирает, пот стекает и скапливается, кожа чешется просто ужасно… И он совершенно не запоминает, как проходит дефиле. Только жаркое марево и собственные старания идти более или менее ровно.  "Бонуса мне не видать…" Перед вторым луком приходится принять душ. И на этот раз его тело опоясывают несколько ремней, а пах прикрывает всего лишь тоненький лоскут плотной чёрной кожи, а вокруг шеи застёгивают красный ошейник. Макияж накладывают снова – но в точности такой же, как раньше. Перед третьим заходом Гошик вновь сталкивается с азиатом, причём буквально – за вешалками, в самом тёмном углу.  – Смотри, куда прёшь, – сердито бросает узкоглазый, вновь пытаясь прошмыгнуть мимо на крейсерской скорости, но его бросает на стену, словно поддатого.  – Погоди, – Гошик помогает мелкому устоять на ногах. – У тебя всё в порядке? – Ты кто вообще? Не лезь!  Зрачки у парня расширены, ноздри раздуваются… на колёсах? А что тогда такой невесёлый? Разве наркота не создана, чтобы дарить позитив? Азиат всё-таки вырывается и убегает. Гошик остаётся в тёмном углу, всерьёз задумавшись, а стоит ли выходить? Моделей много, авось его отсутствия не заметят… как вдруг с другого угла доносится странный шум, похожий на сдавленный писк. Пройдя по рядам, Гошик приближается к проходу во внутренние помещения. Ярко светится коридор, ведущий к туалету, но в ответвлении к подсобке царит темнота, однако эта темнота вроде как движется, и присмотревшись, Гошик сжимает кулаки.  Какой-то хрыч зажал Алекса! Ну почему именно его? Когда вокруг полно полуголых моделей?