Альт

Сон в голове крутился тяжёлый и сумбурный. Я стою в лесу. Где-то неподалёку доносятся звуки плавно текущей реки и завораживающее пение птиц, которые наслаждаются последними тёплыми лучиками солнца в этом году. Вокруг меня земля усыпана жёлтой листвой, что отдавала приятным запахом сырости. Полный шквал и успокаивающее ясное небо над головой. Неожиданно раздался гул: — Ах... Ах-хах! Аха-ха-ха-а!!! Отчётливый, до боли в ушах знакомый смех разрезал состояние беспечности. Земля под ногами содрогнулась. Я начала судорожно оглядываться по сторонам. Пение птиц резко прекратилось. Над моею головой прокатилась вторая волна гула. Ясное небо стремительно теряло свои краски. Его заполонила ядовитая мгла, в которой потерялось спасительное солнце. — Ах-хах-ха! — безумный смех раздался эхом по округе. Тут я заметила, что по стволам деревьев начинают стекать густые потоки бурой жидкости. Она заполняет всё вокруг: листва заливается алым потоком, река окрашивается в ярко-красный цвет. Под ногами вновь задрожала поверхность, — Аха-ха-хах!!!— казалось, что смех раздаётся из-под земли. И вдруг отовсюду послышались чьи-то истошные вопли. В голове всплывали картины, будто кто-то в ярком пожаре кричит от боли, в агонии выцарапывая свои собственные глаза. От этих образов по спине пробежала сотня мурашек. Я силой постаралась зажать ушные раковины, чтобы не слышать этого ужасающего грубого тембра. Всё, что меня окружало будто поплыло, стало нечётким: деревья начали сплетаться между собой, а изрядно стекающая с них жидкость воспарила в воздухе. После очередных смешков того голоса я судорожно смотрю на свои руки и понимаю, что они измазаны ни в чём ином, как в... «В крови?!»— пулей пронеслось по коридорам разума. Теперь же истошно кричу я. Кричу с такой силой, что от самой себя начинает не на шутку звенеть в ушах, доставляя боль барабанным перепонкам. Секунда Земля под ногами расступается. Тело сжалось. Я падаю в непроглядную тьму. _____________________________________________ Мой сон прервал звук ключей, что открывали дверной замок. Я медленно разлепила тяжёлые веки, подметив у себя учащённое дыхание. «Ну и приснится же...» — я невольно потёрла заспанные глаза. В коридоре послышались шаги и шуршание, издаваемое чем-то вроде пакетов. Я недовольно поморщила лицо. «Сколько времени я спала?» — в мыслях повторялся всё тот же немой вопрос. Дабы удовлетворить своё любопытство, я решила взглянуть на огромные напольные часы, стоящие в коридоре, что вопреки звукам возвратившегося Сану, продолжали также ритмично и громко отсчитывать секунды. «Видимо, возвратился» — странно, но в какой-то степени я была рада тому, что теперь мне не придётся находиться в этом угнетающем доме на наедине с собой. Я поспешила поднять сонную голову со стола и поскорее заглянуть в коридорный проём. Как, собственно, и ожидалось, разуваясь у дверей, стоял никто иной, как О Сану. В руках его были какие-то покупки. Он наконец поднял свои глаза. Взгляд оказался очень тяжёлым, в нём читалась отчуждённость, казалось, будто парень был чем-то сильно измотан. «Ещё его плохого настроения не хватало...» Между тем, стрелка часов показала половину шестого вечера. За чуть открытой дверью, которую ещё не успел закрыть Сану, смеркался день. «...С наступлением осени ночь нависает над головами людей значительно раньше, окутывая всё вокруг таинственной темнотой.» Люблю я осень. Чувство неподдельного тепла загорается в душе. Прохладный воздух. Квинтэссенция медленно увядающей природы. Серые капли дождя в сумраке приближающегося вечера, злостно бьющие по головам суетливых прохожих. Всё это, определённо точно заставляло трепетать от восхищения моё мечтательное сердце. Я с благоговением глядела в приоткрытую дверь. Свой нескрываемый восторг мне пришлось прервать, ведь, уже довольно продолжительное количество времени на меня неотрывно смотрели два любопытных глаза. Не заметить этот пристально наблюдающий взгляд было просто невозможно. Я перевела свой взор на Сану. Парень растянул губы в широчайшей улыбке, какую мне ещё не доводилось увидеть на его лице. Развернувшись, он резким движением закрыл дверь и щёлкнул ключами в замочной скважине, оставляя все мои мечты и надежды где-то за пределами этой «персональной тюрьмы». Парень повернулся ко мне с самодовольным видом: — О чём ты думала? Неужели надеялась сбежать от меня? — брови Сану поднялись невероятно высоко, он слегка вздёрнул подбородок, открывая вид на с силой распахнутые глаза. — Я не настолько глупа. — с долей обиды взглянула я на Сану, усомнившегося в моей «верности». «И откуда во мне столько смелости?» Парень чуть ухмыльнулся, — Я этого и не говорил. — теперь же его лицо было совершенно обычным, на нём и вовсе не осталось следов проявления зарождающегося психоза. Через несколько секунд Сану уже преодолел расстояние между нами. Свободной рукой он начал катить, упираясь в спинку, стул, на котором я совсем недавно «приехала» его встретить. Теперь мы вдвоём находились посреди кухни. В руках О Сану всё ещё находились какие-то пакеты. Он взглянул на меня, затем на пакеты, после — вновь на меня, и снова на пакеты. Сану буквально впихнул их мне в руки, а сам направился в сторону раковины, над которой на полке располагался старый затёртый радиоприёмник. Парень принялся настраивать прибор на нужную волну. Утопая в звуках белого шума, я как зачарованная наблюдала за движениями Сану, крепко вцепившись пальцами в “любезно” отданные мне пакеты. Наконец, от стен комнаты начала плавно отражаться красивая мелодия. Кухня наполнилась пением Франка Синатры. С первыми аккордами в моей голове всплыла песня “What are you doing the Rast of Your life?”. Её слова плавно затекали в мои уши: I want to see your face, Я хочу видеть твоё лицо, In every kind of light, В свете любых огней, Под нежное течение строк песни Сану вновь присел у моих ног. Я боялась произнести и слово, слушая лишь учащённый стук собственного сердца. Но тут его рука потянулась к пакету, что я сжимала в крепких объятиях. Когда же пакет, «отобранный» у меня также неожиданно, как я его и получила, оказался на полу, Сану вновь устремил свои ладони в мою строну. На тот момент его дальнейшие действия вогнали меня в краску. В этот раз он принялся снимать с меня ту самую толстовку, что сам совсем недавно и вручил. Я абсолютно не вникала в происходящее, между этим, рука Сану уже подняла один край худи выше уровня моих рёбер. Я опешила, выпучив на парня свои глаза. До сих пор не понимая сути происходящего, я, оттолкнувшись от пола ногой, которая, к слову, все ещё болела, предприняла попытку «ускользнуть» из лап О Сану, но эта попытка была пресечена на корню: Парень подставил одну из своих стоп под колёсико стула, тем самым затормозив мой рывок. — Ну-ну, тише, тише... — тихонько приговаривал Сану, удобно развернув стул и уже вновь начиная стягивать с меня худи. Думаю, самым верным решением, что я могла предпринять на тот момент, было просто ему подыграть. Это я и сделала. Когда Сану поднял единственный пунктик моего одеяния до груди, я смиренно подняла руки вверх, давая наконец снять, очевидно, поднадоевшую ему часть гардероба. На кухне царила некомфортная для меня атмосфера. Отчего-то стало очень неспокойно. What are you doing the rest of your life? Что ты будешь делать со своей жизнью? North and south and east and west of your life? С севером, югом, востоком и западом своей жизни? I have only one request of your life У меня есть лишь одна просьба к тебе That you spend it all with me. Чтобы ты всю её провела со мной. Слушая слова начавшегося припева, мы сидели друг напротив друга и безмолвно глядели в наши глаза. Странно, но в те секунды я не чувствовала перед ним никакого смущения, хоть и целиком понимала, что сижу полуголая. «Дурочка, как будто твои переломанные ноги в бинтах его соблазнят!» А вот тут мне стало действительно неудобно, но неудобно за свои собственные мысли. Настолько нелепо выглядела эта реплика моего внутреннего голоса в моей же голове, что я уже не смогла так беспечно глядеть в бездонные глаза Сану, которые так и манили своей пустотой в омут разврата. «Ну, или я лишь утешаю себя этим, глаза как глаза...» Как бы там ни было, Сану не мог не заметить моего своеобразного смущения, а за своим отведённым взглядом я лишь услышала очередной самодовольный смешок. Что ж, он был ожидаем. Всё ещё с лёгкой улыбкой на лице, руки Сану вынули из пакета нечто, напоминающее... «Платье?» — вздёрнула брови я. Да, одна из его рук несомненно сжимала женскую вещицу, хотя больше она напоминала мне кусочек какой-то атласной тряпочки, нежели платье. Само оно было нежного розового цвета, да ещё и усыпано некими узорами. На уровне груди и линии бёдер находились своеобразные затяжки с тонкими веревочками, какие украшали и короткие рукава платья. «Вот уж никогда бы не подумала, что у него подобный вкус на одежду у девушек» За этими мыслями Сану уже принялся надевать это платье на меня, осторожно поправляя пряди волос, что оставались под одеждой. К слову, я не в первый раз обратила внимание на его особое отношение к волосам, стоит лишь вспомнить ту девушку в подвале. — Думаю оно тебе пойдёт, — с неожиданной нежностью произнёс Сану, заботливо завязывая веревочки на рукавах платья, — но тебе придётся немного привстать, чтобы я смог надеть его до конца. После этого, всё также сидя на присадках, он аккуратно взял меня за низ плечей и поставил на пол. Теперь же, перехватившись, одной рукой он слегка придерживал меня за бедра, а свободной поправлял юбку платья. На этом моменте следует отметить, что боль в ногах, на которые меня заботливо поставил парень, была довольно терпимой. Не сказать, что уж совсем слабой, но терпимой. «Он действительно мастерски сращивает кости перемотками» — не могла не отметить с усмешкой я. — Позвольте, мисс — улыбнувшись протянул мне ладонь парень. Я с недоумением поглядела на Сану. В эту секунду я уже была подхвачена под колени и без всяких трудностей поднята на сильные руки. Хоть я и ожидала чего-то подобного, всё произошло слишком быстро. Не успела я и ничего спросить, как мы стремительно направились в сторону коридора, а затем к перилам лестницы. Я чувствовала лёгкие вздымания широкой мужской груди своим телом. Ступенька Ступенька Ступенька Из светлого холла мы медленно поднимались в темноту неосвещённых коридорных проемов. И вот, мы уже на втором этаже. Свернув за очередной поворот, Сану, придерживая меня, открыл дверь, окрашенную в благородный коричневый. Мы оказались в комнате, которая, насколько я помню, была описана в манхве. Она напоминала помещение, в котором уже давно никто не живёт, но и заброшенной её не назовёшь: повсюду стоят стопки книг, шкафы и стеллажи, наполненные всякими безделушками, а самое главное — знакомый всем балкон, что выходил на фасадную сторону дома. За застеклёнными окнами всё ещё стояли сумерки. Белый тюль беспрепятственно пропускал прощальные лучи света, что так и сочились в комнату. Неожиданно я смогла увидеть своё отражение, в котором я находилась в руках у довольного Сану с широкой улыбкой на лице, и, кажется, стоим мы так уж точно больше минуты. «Вот черт, за созерцанием обстановки я вновь выпала из происходящего. Дурацкая привычка...» В настоящий момент мы с парнем стояли напротив зеркала, которое я, кстати, прежде в комиксе не встречала. Мгновение, и я вновь стою на собственных ногах, но меня всё ещё заботливо придерживают теплые руки О Сану. — Тебе и впрямь идёт — с нежным оценивающим взглядом произнес Сану. Пожалуй, я уже привыкла к его странностям, и эти слова — не исключение. Я лишь сложила руки за спиной, чуть смущаясь, и с благодарностью взглянула в его глаза через отражение. Платье действительно сидело хорошо, подчёркивая талию и узкие плечи. Акцент был также и на груди, что, кстати, была небольшого размера. «Да, с грудью у меня всегда были проблемы: что раньше, что сейчас.» — я даже плечами чуть подёрнула. Ещё одна деталь, которая привлекла моё внимание, — длинна самого платья. Оно было довольно коротким и прекрасно открывало вид на мои длинные ноги. Пускай, с некими аспектами, но всё же вещица пришлась мне по вкусу, поэтому я даже засмотрелась на отражение, повернувшись пару раз в профиль, чем вызвала интерес у стоящего позади парня. — С-спасибо..., — я расплылась в широчайшей улыбке, которая получилась максимально наигранной. «Ну, как-то же мне нужно его задобрить?» Я решила быстренько перескочить на другую тему, которая бы не требовала моей эмоциональной вовлечённости, — Ты ведь сам выбрал это платье? — тонкими пальцами я провела по атласной ткани, чуть задерживаясь на каждой складочке, плавно и медленно переходя на завязки у груди. Видимо, сам Сану оценил этот жест, поскольку я смогла заметить лисью ухмылку на его губах. Я видела её и раньше, но сейчас она была иной. Будто харизмы прибавилось в сто крат. «Интересно» — подумалось мне, пускай мои пальцы и подрагивали, холоднея от нервов. — Да, пришлось пробыть в магазине дольше, чем ожидалось, — я наблюдала за его движениями в отражении зеркала: он положил свои руки мне на рёбра, плавно очерчивая линию изгиба талии, бёдер, ягодиц. На последнем пункте все мышцы будто что-то сковало, — Но мои усилия того стоили... — вздёргивая одну бровь мурлыкал мне на ушко, чуть наклонившийся Сану. Одним резким движением он развернул меня к себе лицом. Я почувствовала резкую боль в зоне голеней и попросту не смогла удержаться на ногах. Суровая реальность встретила меня твёрдым дощатым полом, о который я довольно сильно ударилась коленями, но и забыть о боли в местах переломов мне не пришлось. Шипение по комнате раздалось необычайно гулкое. Через зажмуренные глаза я уже чувствовала, как слёзы необычайным напором так и просятся выкатиться наружу. — Не бойся, — услышала я бас и пылкое дыхание у самого уха. Я разогнула ноги, высвободив из-под себя ноющие колени, в эту секунду увидев, что кожа на них них счёсана и покрыта кровоподтёками. Через пелену набежавших слёз я заметила, как чужая рука тянется к моим ногам, Сану небрежно ткнул пальцем прямо в место раны. Я сощурила глаза, сдерживая потоки солёной жидкости, что так и хотела выкатиться за пределы глаз. Парень с интересом глянул на свой палец, что теперь был испачкан в моей крови. — Ох, — вздёргивая брови и улыбаясь смотрел на сгусток парень, — И... и что это? — я уже наблюдала, как на его лице сжимаются челюсти, а на лбу выступают дорожки вен. Я безмолвно глядела в его в мгновение обезумевшие глаза. Я начинала нервничать: «Очевидно же... Это моя кровь, третьей положительный резус-фактор. Что он хочет услышать?» Заметив моё недоумение, Сану раскрыл глаза шире, таким образом повторяя свой вопрос, а я в ответ лишь свела брови и чуть тряхнула головой, а-ля: «не совсем тебя понимаю». Не успела я и моргнуть, как палец Сану, на котором кровь ещё не успела спечься, оказался на его языке. Он слизывал алую жидкость, чуть прикрыв глаза и еле-слышно мыча. Я вмиг опешила и просто наблюдала за сложившейся картиной, но после всё-таки вспомнила с кем я имею дело. «Для такого насильника-маньяка, как он, думаю, это вполне нормально. — Сладко, — начиная смеяться прошептал Сану. Он чуть прищурил глаза, и снова эта ухмылка, что прекрасно открыла вид на один из его осотовых клыков. «Ч-ч-чего? Извращенец...» Парень на секунду прикрыл глаза. Глубоко вздохнув, видимо, переведя дыхание, он снова распахнул веки. Теперь передо мной сидел совсем иной человек, с иным взглядом, и, словно, с совсем иными глазами. Сану снова окинул меня с ног до головы и, томно вздохнув, произнёс: — Дорогуша, — он ненадолго остановился, — ты не должна выглядеть неопрятно перед нашими гостями, — покачивая головой в знак моей неосторожности сказал Сану и потрепал меня по макушке. На язык так и просились слова: «Сам же сделал так, что я упала» Но я всё же понимала, что эта преднамеренность с его стороны вызвана лишь психическим расстройством, не более. После своей реплики, усевшись на полу в позе лотоса, он вновь подхватил меня на руки, а по моему телу снова пронеслись импульсы боли. Парень быстро приобнял меня, оперевшись щекой о макушку моей головы. Странно, но сейчас я на мгновение почувствовала, будто очутилась в далёком беспечном детстве, сидя на его ногах и прижавшись к тёплому торсу, облачённому в мягкий свитер, словно тая в объятиях любящего отца, что так ласково опекает своё чадо. Я утопала в цепких, но таких нежных руках парня. В уже позабытом для меня спокойствии я прикрыла глаза, а Сану неожиданно стал говорить: — Ты же умная девочка? — он взглянул в моё лицо, склонив голову, как мать к своему новорождённому беззащитному малышу. Я резко почувствовала, как мнимый комфорт перевернулся с ног на голову. Не знаю почему, но меня напугала его фраза. Я поспешила как можно быстрее активно затрясти головой в знаке согласия с его словами, дабы не вызвать лишней агрессии. Парень чуть улыбнулся: — Чудно, — он начал вести холодной рукой по моим ногам, что почти не скрывало это проклятое платье, — тогда мне не нужно объяснять тебе о мерах предосторожности этим вечером? Для тебя будет не очень хорошо, если ты поведёшь себя глупо, — сквозь зубы прошипел Сану, сжимая те части моих бёдер, за которые он меня держал. Честно сказать, я думала, что моя голова отвалиться, ведь трясла я ею, словно болванчик. «Он действительно думает, что я поведу себя столь наивно и попытаюсь сбежать в этот же вечер?» Вот уж не знаю, сказал он это специально или и впрямь хотел предупредить о возможных последствиях? «И как мне понять, что твориться у него в голове?» — Значит, глупить не собираешься? Умница, — расплылся в улыбке парень, — Но если всё же рискнёшь что-нибудь выкинуть, — он выдержал многозначительную паузу, заставив моё сердце трепетать от ожидания, — Пощады не жди — нежно-нежно и чуть слышно лепетал Сану, — За каждым проступком следует своё наказание, — теперь он медленно поглаживал волны мои волос, прикрывая глаза, ведь, чувствовал, что совсем скоро начнётся новая партия нашей с ним «игры». Нарушая волнительную тишину, в кармане парня начала звонко играть мелодия будильника. От неожиданности, всё так же сидя на руках у Сану, я резко дернулась, чем слегка рассмешила своего похитителя. — Неужели, ты и впрямь такая трусиха? — сощурив глаза в издёвке спросил он. — Нет — тихонько пробубнила себе под нос я, насупив брови, — Вовсе нет — Сану лишь ухмыльнулся в излюбленной хищной манере и, вытащив из кармана разрывающийся телефон, отключил будильник. — Не страшно говоришь? — Сану резким движением схватил одну из моих рук и расположил её на области своего паха. Кончиками пальцев, я почувствовала дикую одеревенелость у парня. Я подняла глаза на убийцу. Снова эта безумная гримаса на лице. Каждая волосинка его ресниц бешено подрагивала. Глаза парня округлились, а рука сильнее сжала моё запястье, не давая возможности отпрянуть от окаменелого “места”. Видя мои ничтожные попытки вырвать из его хватки руку, Сану лишь улыбнулся, расхохотавшись во все свои тридцать два белоснежных зуба. В голове всплыли воспоминания недавнего сна. Я поняла кому принадлежал тот смех. Моё сердце забилось чаще. — Не страшно?! — рыча наклонился к самому моему лицу парень, прожигая его насквозь неестественно дрожащими зрачками. Я зажмурила глаза, чтобы не видеть той картины, главным героем которой стал маниакальный псих-убийца, что сжал в своих лапах моё слабое тело. В этот момент я просто хотела, чтобы со мной рядом оказался кто-то, кто смог бы меня забрать отсюда, забрать поскорее и как можно дальше. Дальше от этого ужаса, что с огромной мощью давил на моё естество. «Страшно! Мне очень страшно» — носилось в мыслях, пока с силой зажмуренные веки уже начинали ныть от боли. Но Сану и не думал отступать. Он перехватил руку с истерзанного в захвате запястья на шею, которую сжал с ещё большим энтузиазмом. Настало время, когда мои глаза раскрылись ещё шире глаз парня от ощущения нехватки воздуха. Казалось, кислорода просто не хватает на двоих, но сжимающиеся крепче с каждой секундой пальцы, вновь вернули меня в реальность. В то и дело закатывающихся глазах начало мутнеть, пока сонная артерия перекрывалась всё усерднее. Я чуть слышно стала похрипывать. — Вот уж, — с досадой протянул маньяк, — он отшвырнул меня со своих колен в сторону одним единственным движением руки, а сам поднялся на ноги и, как ни в чём небывало, продолжил, пока я жадно глотала ртом воздух: — Я зайду чуть позже, милая, — Сану усердно игнорировал мой хриплый кашель, — А пока у меня есть дела, побудь недолго здесь, — он чуть замолчал, но учтиво добавил: — но смотри, без глупостей. Взгляд становился яснее. Я смогла разглядеть плавно закрывающуюся за Сану дверь, в которой также монотонно и плавно щёлкнулся замок.