Memoires de sorcellerie

Чимин точно не знал, что у Тэхёна на уме. Ему было не до этого. Он прожигал свою голову мыслями, пока Тэ шлялся, где то. Он был один, а значит, мог делать что захочет. В голову вваливаются мысли, одна за другой заменяют друг друга. Чим не успевает сконцентрироваться на чем-то одном, как всплывает новый вопрос: Если бы у него был шанс, вернутся обратно, в любой отрезок своей жизни, что бы он изменил? Такой безобидный вопрос и такой опасный на практике. Мм, никогда бы не встречался с Тэхёном? Нет, все же что-то не даёт внутри отказаться от этого демона. Сейчас же это невозможно. Он стал фамильяром и вскоре станет полноценным демоном. Чимин снова садится на постель и чувствует, как слабость распространяется по телу. Температура снова подымается до непозволительной для организма отметки. Господи, как же плохо. Он готов, молится кому угодно, лишь бы это прекратилось. Пытка перепадами температур и возбуждением продолжается уже часов пять, лучше бы его разорвали на дыбе, чем испытывать этот кошмар. Пак измученно постанывает и валится на пол, схватившись за живот, чувствуя острую боль. Тэхён появляется как всегда неожиданно. Чимин видит только носки его налакированных до блеска ботинок и шумно выдыхает, когда сильные руки поднимают его и с нежностью поглаживают. Боль проходит так же быстро, как и появилась. — Мой малыш устал? — Тэ хихикает, оголяя клыки, и продолжает гладить ведьму по шелковистым волосам. — Прекрати, я точно тебя ударю. — Чимин скидывает с себя руку мужчины, пытаясь встать и снова оседает, простонав от боли. — Твоё тело привыкает, малыш. Прошу, не сопротивляйся, ты уже никуда не убежишь. — Тэхён, я хочу спокойной жизни, прекрати. — А я хочу жизни с тобой, на том и решили. — Демон очаровательно улыбнулся. Улыбка так же быстро сменилась на оскал. Тэхён схватил парня за волосы, смотря на него красными демоническими глазами. — Прекрати играть в игры, началась реальная жизнь, Чимини. Пак взвизгнул, пытаясь оторвать руки демона от своих волос. Это начинало пугать. Чимин и до этого задумывался о том, что с ним может сделать этот демон, но как то в голову не приходила мысль о жестокости. Чимин всегда считал Тэхёна чем-то неземным, прекрасным. Он уж точно не способен на жестокость. Так ему казалось по крайне мере. Сейчас он убедился в обратно, Тэхёну это доставляло отдельное удовольствие. Чимин кричит, извивается и пытается вырваться из хватки. Демон сильнее сжимает мягкие волосы, что-что, а кожа головы у Пака всегда была нежная. — Малыш успокоился? Я очень надеюсь, что да. — Тэ все-таки отпускает омегу, и Чим безвольной куклой падает на пол и плачет. Он чувствует не только боль физическую, но и где то внутри. Опять дикая боль внизу живота и животный крик вырывается из омеги. Изо рта стекает тонкая струйка слюны с кровью. Тэхён присаживается на корточки, поглаживая омегу по скулам. — Да, моя цветочная ведьмочка. Демоном становится очень и очень больно. Считай, я спас тебя. Ты мог терпеть ещё более изощрённые пытки, для того, что бы твои крылья вырвались, солнце. Но ведь ты хороший мальчик, да? — Дьявол поглаживает парня по волосам, улыбается, оголяя устрашающие клыки. Коготками перебирает прядки волос и поднимает омегу, уже аккуратнее, снова укладывая в кровать. — Ты должен отдыхать. Твои крылья вырвутся со дня на день. До этого, ты даже стоять на ногах не в силах будешь. — Зачем ты это делаешь? — Чимин сворачивается калачиком и прикрывает глаза. Чи молча слушал этот интересный монолог демона, но так и не понял, для чего. Для чего Тэхён это делает? Зачем ему Чимин? Решил отомстить? За что? Ведьма теперь не в состоянии не стоять и даже соображать не в состоянии. Он устал, все тело охватывает приятная нега, хочется просто уснуть. В последнее мгновение он ощущает, как его обнимают за талию и притягивают ближе. Пак чувствует тепло и спокойно выдохнув, засыпает. Хотелось бы, что бы так было всегда. Он так устал испытывать боль. + Чонгук думал, что всю жизнь будет один. Ему было просто не суждено завести семью, возможно, когда-нибудь увидеть своих собственных детишек, потому что Юнджи умерла. Тогда, ему казалось, что всё кончено. Продолжения у сказки не будет и продолжал скитаться по свету, как призрак. По-другому и не скажешь. Он был опечален, эмоции его распространялись и на других. Он будто заражал все-то светлое и чистое, оно покрывалось слизью, от него пахло тиной и гарью. Запах костра и сожжённого мяса так долго стоял в носу, оставаясь неприятным привкусом во рту. Он ненавидел его. Ненавидел все, что связано с огнём. Обожжённое тело Юнджи все ещё стояло перед глазами. Чонгук живёт уже очень долго. Люди меняются, но что-то остаётся неизменным. Их отношение к магии никогда не изменится. Это удручает, как и тот факт, что Чонгук не может прийти в себя, после случившегося. Не тогда не сейчас. Юнги находится в другой комнате, до него рукой подать, но Чонгук боится. Будто он дотронется и Мин превратится в пепел, словно сон. Это один из худших кошмаров, за все лет так четыреста. Гук видел множество кошмаров, и большинство из них не было сном. Он мог умереть ещё в восемнадцатом веке, но он жив. Ему могли отрубить голову войны Пхеньяна, но он жив. Что-то настырно удерживало его на плаву, все века. Теперь Чонгук не сомневается. Это была Юнджи. Она будто знала, что вернётся. Что-то все ещё не давало ему покоя, все не может быть настолько хорошо. Даже если он точная копия, не означает ли это, что душа переселилась? Юнджи всё ещё засела в мальчишке? Она хочет завладеть телом? Если это так, то Чонгук должен проверить. Он не может сломать человеку жизнь и уж точно не позволит, что бы мертвецы воскресали. Мёртвые должны оставаться в могиле. И когда Чонгук говорит о мёртвых, он имеет виду душу. Душа человека это не только нечто в виде самости. Душа, в понимании Чонгука находится далеко не в сердце, а в голове. Это мысли, побуждения, даже повадки. Как часто люди говорят о неимении этой самой души? Бессердечие? Разве сердце за это отвечает? Оно лишь подаёт реакции, которые исходят из мозга. И пусть он залез в медицину. Чон никогда не стыдился своей любопытной натуры. Ему огромное количество лет, и какой только медицины он не видел. Даже то, что сейчас считают антинаучным, в прошлом мучало людей: заклинания, порча, привороты. Чаще конечно проблемы были от мышьяка. Первый способ кого-то убить — большая доза мышьяка и человек точно не спасётся. Если конечно его посуда не из чистого серебра. Тогда вероятнее всего, вас обнаружат и повесят на площади. Был на памяти у Чонгука настолько жестокий император. Хотя не столько сам император, как его брат. Он был ответственен за все казни, управлял гаремом, распоряжался финансами и всегда сидел обок своего брата. Люди говорили: Императором не может стать человек со шрамом, но это случилось. Думал ли кто-нибудь, что прежде чем вторичный пол исчезнет по непонятным причинам и заменится странной истинностью, на трон рядом с «неправильным» императором встанет парень разбойник? Тогда все и представить себе этого не могли, но это случилось. А как Чонгук принимал в этом участие, совсем неважно. Прошлое должно оставаться в прошлом. Тянуть его за собой тяжким грузом. Когда-нибудь оно вас раздавит и тогда вам уже не будет смешно или грустно. Психологическое давление и слова оказываются куда сильнее, каких то заклинаний. Этим пренебрегает Чимин. Он отдаёт предпочтение защитным оберегам и заклинаниям, вместо того, что бы сесть и подумать. Сколько бы всего он смог выудить из своей памяти? Он столько уже живёт на этой планете, но всё ещё не забывает. Вечно твердит, прошлое нужно отпускать, а сам раз за разом вешает новый оберег. От кого он защищается? Чонгук может и не узнает, а может ответ у него под носом. Как всегда, с кем поведёшься от того и наберёшься. Так и Чонгук постепенно перестаёт видеть то, что кажется вот, рукой подать. Чон встаёт, наконец, со стула и идёт по направлению к Юнги. Мин сидит в той же комнате, рассматривает элементы интерьера и ловит тихий кайф. В квартире достаточно уютно. На стенах различные картины, которых Юнги никогда раньше не видел. Мебель совсем не старая, приятный интерьер. И совсем это не похоже на дом ведьмы. Ну, или не ведьмы. Юнги услышал скрип сзади себя и обернулся, с улыбкой посмотрев на Чона. Гук выглядел потерянно. Он действительно был рад, но эти странные перерождения всё ещё не давали ему покоя. Чон решил не медлить и начать разговор. Это важно и для Юнги. — Слушай, ты должен понимать, что скорей всего, твоим телом захочет, кто то завладеть и находиться рядом со мной может быть опасно. — Не говори ерунды. Я не верю в это. — Юнги пожимает плечами, а Чонгук начинает по-настоящему злиться. Он только что рассказывал ему о гребаных снах, а теперь не верит? — Я серьёзно, ты точная копия Юнджи. Были в том веке фотоаппараты, я бы тебе показал. Не может быть такое дикое сходство, если только она не связала ваши души и не попытается встать на твоё место. — Юнги всё же поумерил пыл, доказать что то всё чушь собачья. Такой расклад событий его пугал. — Как понять, встать на моё место? — Она захватит твоё разум и тело и скорей всего, твоё организм начнёт, манятся. — Чон опускает неоднозначный взгляд на пах парня. Юнги с опаской смотрит, прикрываясь руками от пристального взгляда Чонгука. — Мне нужен мой член! Что за бред! — Я говорю тебе правду, пожалуйста, прекрати отрицать это. Юнги фыркает и с непониманием посмотрел на Гука. Он не выглядел так, будто, настроен на шутки. После этих злосчастных снов. Юнги уже не в чем не уверен на все сто процентов. — Слушай, я понимаю, что вы ведьмы имеете очень богатое воображение, но. — Его тут же прерывают, Чонгук подходит к мужчине ближе, нахмурившись. Его глаза засветились зелёным. — Я не ведьма и моя мать не была ведьмой. Я маг, Мин Юнги, а ты будешь меня слушать. Хочется тебе или нет. — Чонгук обиженно фыркнул и, сложив руки на груди, ушёл в свою спальню. Он был зол до невозможного. Такая безмятежность со стороны старшего его очень бесила. Он не должен был напугать Юнги, но получилось как всегда. + Чимин устал от боли. Он устал от паранормальщины в своей жизни. С тех пор, как в жизни появился Тэхён. Жизнь начала приобретать краски. Его мир полыхал разноцветными огоньками, загоревшись идеей, зажечь тот огонёк во всем его окружающего. Тэхён же этот огонь и потушил. Он исчез, оставив после себя горькие воспоминания, которые парень бы предпочёл забыть. У него была надежда на нормальную жизнь, но вселенная решила иначе. Он не получил спокойной жизни, был лишён семьи и возможности создать её. С того дня, его сердце было предназначено лишь одному дьяволу, своё сердце он давно отдал этому демону. Сдал себя с потрохами и долгое время жалел об этом, пытался восстановиться и собрать себя по кусочкам. Он не достоин. Он был не достоин на жизнь. Уже тогда, в тот день, он должен был умереть. Он тот, кто вселил ужас и страх в сердца людей. Не повиновался, когда ему приказывали, и хотел жить свободно. Он не достоин счастья и это душит его, заставляя выплёвывать остатки сердца, которое Тэхён так любезно вырвал вместе с какими либо чувствами. Чимин больше не чувствовал. Была лишь пустота и дикое желание заполнить её. Что бы ни происходило, Чимин оставался неизменным. Счастье и горе смешались в безразличие. Можно ли исправить то, что ты не ломал? Пак много раз корил себя за то, что ему было не подвластно. Он не мог возвращать людей к жизни, он их забирал. Не мог возвратиться в прошлое и исправить все ошибки, он создавал новые проблемы. Не видел в этом проблемы, и после она выливалась в катастрофу. Чонгук стал маленькой надеждой на возвращение. Этого не случилось. Чон, несомненно, вызывал в старшем тёплое чувство, но не любовь. Он младший брат, сын, родственник, такой близкий к сердцу. Он никогда не был тем самым для Чимином. Он не мог дышать Чонгуком. Дышал лишь одним. Запах, что застрял в его Легких. Сейчас он душился им, подавляя слезы и думая, как до такого докатился. Так много воды утекло. Так давно он хотел вернуться и снова врывается, рвётся на свободу. Он не хочет. Он создаёт видимость, но вечность бы сидел здесь. Хоть на цепи, просто упиваясь вниманием. Он болен? Возможно, эта болезнь зародилась в нем ещё очень и очень давно. Тогда, подле него появился мальчик, что жаждал научиться магии. Чимин отдал сердце тому мальчишке и оставил в его руках свою плоть и разум.