***
- Подарок? Сегодня какая-то дата? - Да, Лёш, день работников метро, - съязвил Нурлан и подпихнул его ногой в сторону спальни. Он услышал шум, кряхтение, а потом зажурчала вода. Мужчина прикрыл глаза с блаженной улыбкой воссоздавая картинки из его прошлого.***
- Ты что спишь? Нурик? – голос Лёши вырвал его из лап сна, и казах открыл глаза, а потом забыл, как дышать. Лёша стоял перед ним. Его уже Лёша, смущённый с алеющим лицом и горящими ушами, стоял и смотрел своими невозможно голубыми глазами льда Байкала. Он тяжело дышал, с мокрыми волосами и запахом, которые ударили Нурлана по яйцам, и был весь такой бесконечно терпкий, бесконечно свой. Пурпурные чулки тянулись второй кожей, оголяя душу парня, идеально очерчивая нажитые мышцы ног: крепкие икры, которые манили хищников, и упругие бёдра, которые нужно кусать и помечать. Когда граница чулок заканчивалась, то начинала дорожка прекрасных розовых ленточек, соединяющих пояс белых трусиков-шортиков с темно-фиолетовым маленьким бантиком, из которого, словно чудо, выходила блядская дорожка светлых волос. Шортики сладко обрамляли ягодицы, оголяя мышцы живота. Член приветливо выпирал сквозь ткань. Лёша сглотнул, в горле вдруг стало так сухо, а кожа будто покрылась испариной. Душно, влажно и так томно он себя не чувствовал никогда. Излом талии, созданный убранными за спину руками, постоянное покусывание нижней губы и блеск в небесных глазах заставили Нурлана подняться с дивана и направиться в сторону парня. Лёша подумал, что у него сейчас случится инсульт, потому что сердце стучало, как бешенное, билось о рёбра и давило на лёгкие. Нурлан не дошёл, упав перед мужчиной на колени. Лёша замер. Чужой нос уткнулся в бантик и вобрал воздух. Послышался стон откуда-то сверху, а ноги задрожали. Твёрдое напряжение сквозило из всех щелей, ударяя каждого живого. Нурлановы руки ласково одними подушечками пальцев прошлись по задней стороне бёдер. Мурашки вгрызлись в поясницу, выплёвывая железо ядом на член Лёши. Тот ткнулся Нурлану в подбородок. - Я… Нурик, я не…- зашептал Лёша, готовый разреветься. - Тш… Лёш, - вторил ему Нурлан, сжимая наконец-то бёдра, впиваясь короткими ногтями в нежную кожу ног. Те были бархатными и ласкали мозг парня одним своим видом. – Ты так прекрасен для меня. Ты так великолепен для меня, Лёша. Один поднятый взгляд, и Лёша понял, что он умер. Умер и родился вновь, потому что так на него ещё не смотрели. Чужие глаза горели адским пламенем, заражали чужие своей энергией и топили в себе. Лёша облизал губы, Нурлан отзеркалил его, а потом, не отрывая взгляда, прикоснулся одними губами к вставшему члену. - О Боги, - выдохнул Лёша и пошатнулся, но мужчина держал его крепко. Юркие пальцы прошлись по ягодицам и сжали их сквозь ткань, а Нурланов язык прижался к грибовидной головке. Они оба застонали, их музыка смешивалась, создавая нечто прекрасное. - Лёша, - поцелуй, - Лёша, - укус за тазовую косточку, - Лёша, - засос рядом с пупком, - Лёша, - Нурлан потянул за трусики, стягивая их с парня. У него мозг лопался от напряжения, он осознал, что не может терпеть, что не может ждать, что он умрёт, если не закончит сейчас. Напряжённый орган дёрнулся, освободившись о преграды. Жар обдал его, и прежде чем Лёша успел что-то сказать, как его член был поглощён этим язвительным ртом. Язык надавил на вену у головки, и Лёша вцепился в чужие волосы. Он согнулся пополам, не выдержав всего того, что на него свалилось. Пальцы поджались на ногах, а сам он мог только выстанывать чужое имя и звать Богов, чтобы те защищали их. Одной рукой Нурлан держал его за бедро, и Лёша точно знал, что следы будут гореть маками, улыбаясь и шепча: «Видишь? Ты видишь?». О, Лёша был слепым столько времени. Вторая рука вдруг сжала поджавшиеся яички, потянула их, и Лёша закричал. Головка утонула в чужом горле, а пальцы потянули за волосы. Блондину казалось, что он умирает, потому что вдруг стало тяжело дышать, а раскалённый прут протаранил его грудь, разрывая органы. - Нурик, я… - хозяин имени застонал и активнее заработал головой, сглатывая каждый раз, стоило пухлой головке пройтись в глубь. Когда его позвали, а потом ещё, то он закатил глаза, проталкивая член в себя до основания и сжимая яйца. Лёша кричал, и кричал громко, срывая голос. Он вдруг весь дёрнулся раз, другой, и выгнулся в спине, запрокидывая голову назад. Сперма была сладковатой на вкус, но не внушала отвращения, ударившись о стенку горла. Не спеша, Нурлан стал вынимать чужой член, лаская его языком и посасывая, выдаивая Лёшу до конца. Когда его потянули за волосы с требованием отпустить опадающий орган, то он напоследок провёл по уретре языком, и ухмыльнулся, когда его движению ответом служил вскрик. - Ох, блять, - Лёша дышал тяжело, весь красный и потный, пахнущий Нурлановым мылом и собственным экстазом. - О да, Лёш, - Нурлан облизал губы и вытер рукой подбородок, а потом потрогал себя. Его член, кажется, готов был взорваться от напряжения. Он выдохнул и поднял взгляд на Лёшу, тот смотрел на его член сквозь штаны, проводя языком по нижней губе. Кажется, над макушкой Нурлана только что загорелась лампочка, и он ухмыльнулся своим мыслям. Расстегнуть джинсы оказалось делом не простым, когда у тебя встал на полную, но два выдоха стоило того. Крупный член с толстой головкой мигнул выделившимся предэякулятом, и Лёша моргнул. «Видишь? Ты видишь?»***
- В фантазиях девочек ты гей… - в глазах Тамби плещется веселье. - И что? Ничего такого… - быстрый взгляд на Нурлана, а потом пожать плечами. - А ты не против? – вопрос в глазах светился радугой, мигая, как ёлка под Новый год, - Лёх, ты не против? – сыграть удивление, но потом попытаться заткнуть радостное сердце, которое было готово вылезти через горло и начать петь песни про любовь до гроба. Задохнуться от одной мысли об этом, и попытаться запретить себе целовать с удавкой на шее другого человека.***
- Бля, а в ахуе, если честно. - О да, вы двое… ахуеть. - Ребят, вы до пизды разговорчивы сегодня. - Заткнитесь вы все, сейчас он выйдет уже. - А почему он выходит, а не ты? - Нурлан делал ему предложение, да и Лёха был не против. - Как ты деда уговорил его везти к алтарю? - Лёха ему машину починил. - Серьёзно? - Да, блять. И ребята не смогли удержать смех.***
- Лёш, а Лёш? - Хули тебе? – Нурлан его укусил за ягодицу. - Я хочу тебя, - нежный поцелуй в полупопию, вызвавший возмущенный стон. - Мы же уже делали это… у меня уже жопа болит, - на Лёшу навалились, и чужой член прижался к телу парня. Вдруг что-то больно царапнуло его. – Хули у тебя там? Его рука полезла к чужому члену, сжала его, и когда в пальцы впилось в ответ что-то холодное и металлическое, он выдохнул. - Лёш… - тяжёлый выдох, утонувший в блондинистых волосах. - Нурик? – под казахом дёрнулись, вынуждая подняться и сесть, и голубые глаза уставились на его член, как на восьмое чудо света. – Какого хуя? Вопрос скорее всего был риторический, потому что на головке члена сверкало колечко, не обручальное, а обычное для игр в постели. Лёша выдохнул, чтобы потом забыть, как дышать, ибо бархатная красная коробка выплыла перед глазами. Он дрожащими руками открыл её, там его ждало чёрное, словно смоль, с золотым ободком по краям. - Это…? - Выйдешь за меня? Будешь моим мужем? – Нурланова рука сжала запястье, как тогда, впилась в него, прирастая. - Да.***
Резкие движения бёдер, удар кожи о кожу и громкие стоны сотрясали стены их спальни. Лёша, запрокинув голову, скакал на Нурлане. Слюна стекала по подбородку, и он захлёбывался криками. Лёша тёк безбожно, его член при каждом скачке ударялся о живот, как маятник гипнотизируя Нурлана. Тот не мог насмотреться, надышаться видом такого Лёши, который взобрался на него, требуя быть сверху. Его загорелая кожа блестела в свете луны, что стыдливо на них глазела. Нурлановы руки прошлись по бёдрам в чёрных в сеточку чулках, сжали их. Лёша заскулил, прижимаясь задницей и вбирая в себя Нурлана глубже. Головка чужого члена прижималась к простате, выдавливая волны наслаждения из тела Лёши. Каждый толчок, каждое движение бёдер заставляли Лёшу дрожать и просить ещё. По позвоночнику когтями прошла дрожь и укусила его за загривок, вынуждая парня кричать. Соски горели нещадно, красные и набухшие, в глазах Нурлана они расцветали бутонами роз. В глазах парня был один человек – Лёша, который вдруг замер, впился в его руки ногтями, прохрипел его имя и извергся белёсой спермой прямо на грудь и живот Нурлана. Тот замер, не в силах прерывать контакт, прерывать своего личного ангела. Он зарычал, когда Лёша навалился ему на грудь, сжал его руками, впиваясь в кожу спины ногтями, оставляя красные следы, и задвигал бёдрами в нещадном темпе. Лёша под ним снова задёргался, стараясь уйти, он заскулил, слюна из его рта капала Нурлану на ключицу, пачкая и помечая собой. Когда Лёшины глаза закатились, а член снова начал выстреливать спермой, сжимая парня внутри себя, Нурлан позволил себе испустить рык и кончить наконец глубоко в Лёшу. Они ещё долго так лежали: мокрые, покрытые собственной спермой, смешанным потом, но до ужаса счастливые. Лёшина слюна всё ещё текла по подбородку, когда Нурлан прижался к нему в поцелуе.***
- Щербаков Алексей, можно Лёша, - улыбка от уха до уха и протянутая рука. - Сабуров Нурлан, можно просто Нурлан, - ответ на рукопожатие. Взгляд в глаза и не способность не ответить на улыбку. - Будем знакомы, Нурик? – ладонь одного всё ещё в другой, и хитринки были удушены льдами Байкала. - Определённо, - кивок головы и жар обжигающего тела. - Вы должны поладить, ребят, - и Руслан Белый так и не заметил, как они сгорели перед ним, удушенные золотыми удавками.***
- Да, да, я согласен. – неловкая улыбка и свечение в глазах Лёши ослепили Нурлана. - А Вы, Нурлан? - Определённо да. – ухмылка выросла быстрее на лице казаха прежде, чем он успел её спрятать. «Видишь? Ты видишь?». Собственные отражение в глазах напротив пугала и будоражило. О, они видели.