Семья. Долг. Честь

«Я совершенно не удивлена. Ни капли. Узколобость абсолютного большинства гриффиндорцев не поддаётся лечению. Правильно Панси говорит — принадлежность к факультету это нешуточный диагноз. Я совершенно не понимаю, как можно быть настолько ограниченным, чтобы равнять всех и каждого под одну гребёнку. Конечно, у магглов есть поговорка, мол, у каждого своя правда, но именно в мире магии она обрела просто грандиозный размах». Гермиона со жгучей злостью, направленной в адрес своих однокашников острыми буквами выводила на клочке пергамента гневную тираду. В состояние близкому к бешенству её подвела «задушевная беседа» со старшекурсниками. Кровать, на которой она устроилась, задвинув полог и подвесив над собой яркий шарик Люмоса, трещала не хуже трансформаторной будки. Разъярённая студентка навесила на своё пристанище столько защитных чар, сколько не снилось и Грюму в дни обострения паранойи. «Эти дегенераты, как выяснилось, слухи любят ничем не меньше слизеринцев. В чужом глазу соринку видят, в своём бревна не различат! Трелони, (сношайся она с Мордредом) пора на покой. В Хогвартсе теперь новый пророк. Просим любить и жаловать, Гермиона Джин Грейнджер! Как я и предсказывала, Браун затаила обиду и развернула целую кампанию по дискредитации «учёной бобрихи», однако доказать причастность блондинистой сучки к внезапной «беседе», возможным не представляется». Девушка прикрыла глаза, стараясь унять пламя ненависти, вспыхнувшее с новой силой, и даже отчасти преуспела, во всяком случае, образ изуверски истерзанного трупа Лаванды пропал. Она с силой втянула воздух и снова вернулась к «чистописанию». С год назад Гермиона решила начать вести дневник. Поначалу только чтобы не забыть чего-то важного. Теперь бессчетное число скатанных в трубку бумажек служило своей хозяйке и для выплеска ненужных эмоций, и для систематизации своих постоянных наблюдений. «Итак. Я сидела у камина и болтала с Гарри, когда план Лаванды по уничтожению моего доброго имени пришёл в действие…» *** Гостиная была пуста. Часы пробили полночь. Гермиона сидела в любимом кресле поджав ноги и рассеянно перелистывала страницы так и не осиленного сочинения Берцимуса. Витиеватые фразочки месье Дюпре никак не желали спокойно укладываться в голове, как бы Грейнджер ни старалась продраться сквозь словесные обороты полоумного француза. Вот как прикажете понимать «заступные кудесы, коими горазды баловаться нечные зеленицы да кавники — злоделие, ибо нет доброго волхва, шуйцею стварящего чары свои. Убо враждебников надлежит со всем тщанием бити, да дабы заклать, яко тельца незлобивого*». Со вздохом она закрыла дракклов фолиант и невидящим взором вгляделась в лихо отплясывающие в камине языки пламени. Головные боли настигали её всё чаще и чаще, нещадно изводя гриффиндорку. Болеутоляющие зелья уже не помогали, а к мадам Помфри идти было недосуг. Приступы настигали внезапно. Иногда боль была ноющей. Реже она была острой. В такие моменты девушка мечтала спрятаться в какой-нибудь норе и тихо поплакать. Но, вот беда — нельзя. И вот опять. Виски ломила отвратительная пульсирующая боль, а где-то на задворках сознания вспыхнуло и тут же погасло неизвестно откуда взявшееся торжество. Бессильно схватившись за голову, в тщетной попытке остановить отвратительную пытку, Гермиона вслепую нашарила палочку и обрызгала холодной водой лицо. Вздохнув чуть свободнее, она осторожно раскрыла глаза, опасаясь нового приступа, и тут же ойкнула. В гостиной она оказалась не одна. — Не спится? — Гарри приблизился к шатенке, небрежным взмахом палочки накладывая «заглушку». — Как видишь. — Вымученно улыбнулась она. — А сам чего не ложишься? — Не знаю, Герми. — Поттер тяжело вздохнул и рухнул на диван, приглашающе похлопав рядом. — Попытался лечь и добросовестно провалялся в кровати целых два часа, а уснуть так и не смог. А ты опять читала эту дрянную книженцию. — Он неприязненно покосился на облезлую кожу переплёта «Заступного чарования». — Как тебе только сил хватает на перевод это дряни? Лично я зависаю на первом же «десницею противусолонь повернути». — Честно? Сама не знаю. — Грейнджер устало села рядом с парнем и опустила голову ему на плечо. — По большому счёту я очень сомневаюсь, что у нас возникнет нужда или возможность разрушать темные стационарные защитные чары путём убийства их создателя. — Как знать. — Мрачно усмехнулся брюнет. — Любые знания важны, как ты любишь говорить. Может нам придётся вскрывать охранные чары резиденции Лорда. На голой силе далеко не ускачешь. — Парень как-то грустно потупил взгляд и сменил тему. — Дамблдор снова принялся за своё. Он вознамерился обнаружить Хорька в моей койке ещё до Рождества. — Ты знаешь, Гарри, готова спорить, ты управишься с этим и раньше. — Фыркнула она. — Уж не знаю как именно, и в чьей койке это случится, но случится точно. — Ты решила подсидеть Трелони с Флоренцем, подруга? — Поттер прыснул в кулак и нахально положил голову на колени Грейнджер. — Если бы. — Гриффиндорка в притворном раздражении завела глаза к потолку и небрежно сдула прядь волос, упавшую на лицо. — Логика и способность мыслить от общего к частному, не более того. Гарри понятливо улыбнулся и бросил взгляд на камин, о чём-то задумавшись. Лицо его расслабилось, а морщинка, пролегающая меж вечно хмурых бровей, пропала. Губы изломились в лёгкой, давно забытой непритворной улыбке. Наблюдая такие метаморфозы, Гермиона закусила губу, кляня про себя и пророчество, заставившее повзрослеть парня раньше срока, и Волдеморта, виновного почти во всех бедах, обрушившихся на Британию в целом и на Героя в частности, и Дамблдора с его интригами, и Министерство, готовое выпустить её единственного друга биться против сильнейшего тёмного мага и оравы его прихлебателей в одиночку. Вглядываясь в умиротворённый профиль, она как никогда остро осознала, что Гарри нужна не только подруга, но и те, на кого он сможет опереться и довериться. Девушка прикрыла глаза и прислушалась к себе, машинально пропуская между пальцами мягкие, внезапно начавшие слегка завиваться на концах, пряди чёрных волос. Ей снова показалось, что она чувствует нечто незнакомое, смутное, непонятное и зыбкое. Тряхнув головой, пытаясь прогнать странное ощущение, она вдруг спросила: — А у тебя не болит голова? Гриффиндорец, вырванный из своих мыслей слегка дёрнулся и с виноватой улыбкой посмотрел на Гермиону. — Прости, пожалуйста, я не расслышал? Можешь повторить? Но ничего сказать Гермиона не успела. В гостиную спустился Маклаген. Гарри нахмурился и встал с дивана. — Кормак, ты выбрал неудачную ночь, чтобы пойти шататься по Хогу. Сегодня дежурят Снейп с МакГонагалл. — О, не беспокойся, Поттер. Сегодня никто и не выйдет из гостиной. — Бросил он, криво ухмыльнувшись, усаживаясь в кресло. В проходах к спальням замаячили тени. Уже через минуту в гостиной появились Мэтлок, Кут, Пикс, Слоупер, Хупер, Миджден… Вскоре гостиная наполнилась целой толпой старшекурсников Гриффиндора. Где-то позади маячила белобрысая макушка Браун. — Как это понимать, Маклаген? — Гарри напряжённо вгляделся в лица обступивших его однокашников. — Устраивать пьянку по какому бы то ни было поводу, я тоже не рекомендую. — Всё просто, Поттер. Факультет явился пред твои геройские очи, дабы высказать тебе своё недоверие. — Он закинул ногу на ногу, вольготно раскинувшись на кресле. — Так вот. Те, кого ты видишь недовольны твоим статусом фактического главы факультета. — Кормак притворно вздохнул, явно наслаждаясь моментом. — Понимаешь, твои новые приятели, Паркинсон и Хорёк — не лучшее знакомство. Можно сказать, компрометирующее. Дети Пожирателей это откровенно хреновая компания для твоего геройства. — Чего тебе нужно? Круг моего общения определяется мною, а никак не тобой или кем-то ещё. — Парень стоял неестественно прямо, незаметно для остальных держа палочку в рукаве. — Но, насколько я могу судить, ты и твои приятели собрались здесь не для праздных бесед. — Как я уже сказал, Поттер, всё очень просто. Ваши с Грейнджер друзья нас не устраивают. Поэтому мы собрались здесь с одной единственной целью: убедить тебя избавиться от такого общества. Любым способом. А потому… — Он хлопнул ладонями по ногам и встал, приближаясь вплотную к Гарри. — Потому мы даём тебе шанс решить дело миром, в противном случае я бы не стал ручаться за безопасность твоей подружки-грязнокровки. По толпе прокатилась волна ехидных смешков. Кто-то выкрикнул: — Да кто на это страшилище позарится? Из неё разве что чашница и выйдет! — О, поверь, Джон, если ты не умеешь обращаться с женщиной, то остальные тебя просветят. — Кормак мерзко ухмыльнулся. — Хотя, говорят, Грейнджер предпочитает всё-таки хорьков порядочным мужчинам. — Захлопни пасть, ублюдок. — Прошипела Гермиона. — Ещё одно слово и ты лишишься того, что делает тебя «мужчиной». — А у бобрихи, похоже, снова отрасли зубки. Глядите, как кусается. — Глумливо усмехнулся Маклаген. — Но кусаться, дорогая, ты будешь недолго… Договорить ему не удалось. Гарри без всякой дрожи, молча бросил заклинание, впечатавшее блондина в стену. Приложило его с такой силой, что тот только медленно осел на пол. По лицу пятикурсника медленно стекала кровь. Поттер невозмутимо повёл палочкой перед собой, воздвигая мощный мерцающий щит. — Полагаю, мистер Маклаген более не в состоянии продолжать наш с ним крайне содержательный диалог. Потому прошу вас передать ему мои слова, когда он очнётся. — Он снова небрежно взмахнул палочкой, накладывая на голову пострадавшего повязку. — Если факультет жаждет сложить с меня мои мнимые полномочия, то я только «за». — Гарри говорил тихо, но его ярость тяжело повисла в воздухе. — Однако я не позволю ни ему, ни вам причинять вред, ни Гермионе, ни Драко с Панси — все они под моей защитой. То есть под защитой рода Поттер и рода Блэк, принятого мною по праву, дарованному мне предыдущим лордом Блэком — моим крёстным. Если я услышу хоть слово в их адрес, то небольшая воспитательная беседа — меньшее, что грозит причастным. Так же прошу передать виновнику сегодняшнего торжества, что его ожидает вызов на дуэль за оскорбление Гермионы Джин Грейнджер, протеже рода Поттер, а также за оскорбление, нанесённое действующему Главе рода Поттер и Блэк. Дуэль состоится в через три дня в полдень в Выручай-комнате. Я сказал. На этом всё. Расходитесь по спальням. Толпа дрогнула и едва ли не бегом бросилась обратно в комнаты, совершенно забыв про Маклагена. — Блять, как же я ненавижу это всё. — Простонал Гарри, снова набросив «заглушку» и закурил. — Ты в порядке? — Да, всё в норме. — Она тяжело села на диванчик, даже не сказав ничего о сигарете в руках Поттера. — Что это сейчас вообще было? — Грейнджер брезгливо указала в сторону Кормака пальцем. — Ах, это? Всего-навсего выражение недовольства. Или чья-то интрига. Или всё вместе. Думаю, этот ублюдок только исполнитель. Кто-то только подогрел его благородные порывы. А остальные либо «пришли просто посмотреть», либо «пришли потому что пошли другие». Тех, кто действительно поддерживает Кормака здесь от силы два-три человека. — Гарри крепко затянулся. — А что за ересь по поводу родов и лордов? Когда это я стала успеть стать протеже Поттеров? — Она фыркнула. — Когда умер Сириус, Дамблдор потащил меня в Гринготтс зачитывать его завещание. Там меня ожидал внезапный титул герцога Блэка. По сути, просто формальность на настоящий момент. Подписал пару бумажек, получил побрякушку, подтверждающую моё право называть себя громким именем. — Он постучал ногтем по кольцу, которого Гермиона прежде не замечала. — Торжественно вручили ключ от сейфов и заодно предложили возглавить род Поттер. Директор посоветовал принять и его. Ещё раз подписал пару бумажек и получил ещё одну цацку. И вот он я — виконт Поттер, герцог Блэк. — Гарри фыркнул. — Фактически, светской власти у меня нет, но теперь моё слово имеет большой вес в обществе чистокровных. Планировалось держать это дело в строжайшем секрете до удобного случая. Похоже, он наступил. Гриффиндорец снова фыркнул, и палочкой развеял дым в гостиной. — Идём, Герми, нам надо донести это недвижимое тело до мадам Помфри и заскочить к Дамблдору на поздний чай.