Суши и Токио

— Сущи двадцать рублей пачка, пакупай ни стисняйся маладой щилавек! — старый китаезина или япошка щурил свои и без того узкие глаза и криво улыбался пытаясь продать свои жалкие рулетики из риса с рыбой. Пимп мялся на месте, судорожно проверяя карманы на наличие так необходимых сейчас монеток. Он проделывал это уже минут пятнадцать, надеясь, что в его пустых карманах что-нибудь да появится. Сосредоточиться на поиске ему мешал шум ночного мегаполиса и мигание многочисленных неоновых вывесок, которыми пестрило, кажется, каждое обоссанное здание. Пимпу было неприятно это видеть.Плюс, многочисленные торчащие отовсюду провода и какие-то механизмы, как будто ты у Джахара в комнате. Киберпанк, хули. — Божечки, у меня, кажется, нет денег… Извините… — Пимп опустил взгляд в землю и рвано выдохнул. К горлу подступил комок и Пимп был готов вот-вот заплакать. Неожиданно для него самого с его лица скатились две объемные слезинки и ещё… И ещё… Или это… Господи! Пимп заорал от ужаса: над его головой была чья-то огромная пасть, которая добро орошала его слюной. Мысленно молясь о сохранении в целости его бренной тушки всех существующих в этой реальности богов, он нехило так наложил в штаны и бросился от треклятой лавки с закусками наутёк, оставляя за собой шлейф запаха свежеотложенного дерьма. Пимп бежал быстрее, чем в два раза улучшенный Усейн Болт, сшибая все и всех на своем пути, и даже гавно в его штанах от таких сверхсветовых скоростей просочилось сквозь ткань и покинуло свою колыбель. Бежал Пимп до тех пор, пока не ебнулся с набережной в воду. Кто ж знал, что набережная не имеет никаких ограждений и предупредительных знаков. Хотя… Блять. Это же канализационный сток! Черт. Пимп весь в сточных водах, вымок до нитки и совершенно дизориентирован. Что за нахуй? Когда.? Закапал дождь. Ускорив свой темп, он превратился в ливень. От безысходности и непонимания происходящего Пимп заплакал, стоя в канале стока. капли дождя стекали по его и без того мокрому от слез лицу. Раздался вымученный крик. Где Пимп? Спустя некоторое время, когда Пимп, подставив лицо дождю, проплакался как следует, он решил подумать, что делать дальше. Как сказал тот человек, он находится в Токио, а это вроде как Япония — это все что знал Пимп, исходя из его скудных школьных знаний. А вообще, сначала надо отстирать штаны — говно то выветрилось, а вот пятно осталось. Он снял штаны и замочил их в сточных водах. Наклонившись, Пимп начал стирать свои засранки. Выглянуло солнышко и ласково осветило его тощую голую задницу сверкающую теперь на всю округу. — Божечки, Бернард совсем не это хотел бы видеть… — прошептал скелет, стоя у окна с биноклем у глазниц, — Черт меня дернул наблюдать за этими смертными! Бернард выбросил бинокль в окно, развернулся и убежал, как будто ничего и не было. Пимп чихнул, не удержался и плюхнулся в воду. Какой позор… *** «Надо выяснить, где я нахожусь. Думаю, это верное решение. Я не стал дожидаться высыхания штанов и пошел прямо так — я очень хочу домой, но все меня сторонились, а некоторые даже били меня тростью. Чертовы старики! Да, я выгляжу как бомж, мне что уже дороги спросить нельзя?! Придурки! Абсолютные! Ничего, ничего-о-о, я найду способ добраться до дома!» *** Зря Пимп не дождался, пока штаны высохнут, ведь вечера осенью были довольно холодные. Итак, когда солнце закатилось за плинтус, именуемый горизонтом, Пимп прочувствовал всю свою ошибку — от его сырых штанов ноги быстро замёрзли и стались деревянными. В животе было пусто, очень-очень пусто и одиноко. Желудок сворачивался в комок. Было не то что бы совсем плохо, но и не очень хорошо. Пимп решил прилечь на лавочку. Он довольно-таки устал за день и уже вырубался на ходу. Веки сомкнулись и он провалился в темноту. Проснулся Пимп от ужасающего холода, который сковал его конечности. Ступни посинели и Пимп пытался подвигать пальцами ног. Получилось, но конечности отзывались на команды мозга медленно. Маленький обалдуй напрягся: помимо опустошающего голода, от которого кружилась голова, и летающих цветных точек перед глазами, он еще и замёрз как черт. Плохо дело. И никому его не подобрать. *** Пимп очень отощал. Мышцы сгорели из-за голода, кожа побледнела, щеки впали, синяки под глазами стали темнее. Он выглядел как живой труп. *** «Какой это день? Я не знаю. Я давно сбился со счета. Каким-то удивительным образом я все ещё иду, только не знаю куда. Я видел кого-то из квартирантов, это был Почтальон. Но он был в толпе и я быстро потерял его. Я не успел… Я снова заснул на лавочке, за что был избит местными бомжами, и я быстро ретировался куда-то на окраину города. Иду легко ха-ха-ха лёгкой походкой. Я уже не ищу дом. Я просто… Просто иду. Что я найду? О, это же тот сток, где я свои штаны стирал.» Пимп ухмыльнулся. Все это время он бродил кругами. Все шарахались и избегали его, когда он пытался спросить дорогу. Он бесцельно бродил по городу, пытаясь найти дорогу обратно, но теперь сил не осталось и он просто ляжет где-то в широкой и просторной трубе канализационного стока. «Я просто прилягу. Дреману немного. Здесь сухо, здесь и посплю.» Пимп сглотнул слюну и прикрыл свои тяжёлые веки. Небытие сна быстро поглотило его. *** — Пимп, а ты че здесь делаешь? — Джахар вопросительно и презрительно смотрел из-под своих круглых темных очков на зачуханного, истощавшего, полудохлого Пимпа, который лежал в срочном канале. Тот, открыв рот, кряхтел и немного ерзал, совсем незаметно, если не присматриваться. Он был чертовски тощим, через кожу просвечивали сухожилия и кости. Будто он живая мумия. Пимп же видел уже не так хорошо как раньше, карлик виделся ему размытым пятном и он щурился пытаясь разглядеть его. Он открыл рот и хотел было что-то сказать, попросить забрать его, но был прерван Джахаром: — Ладно, дело твое, я пошел. Пимп отчаянно, тихо и протяжно закряхтел и, смотря в сторону своего возможного спасителя, смаргивая скудные слезы, испустил дух.