Новая Империя

      Едва начало светать, они, не дожидаясь, когда встанет солнце, вооружились и собрались в путь. Все были едины в мнении, что для спасения Варрика и Фенриса каждая минута промедления может означать смерть, если они еще живы, а потому сборы проходили быстро и немногословно. Надежду на то, что они не мертвы, давала записка, найденная Калленом на том месте, где сидели пленные гномы:       «Мы всегда приходим за своими, а ты, Инквизитор?»       Кассандра была особенно зла и недовольна собой: когда они осматривали лагерь, чтобы выяснить, что еще успели натворить гномы, выяснилось, что им удалось забраться даже в их с Лиамом палатку и незаметно утащить его сумку со всеми его бумагами. Хотя позднее Лавеллан узнала и еще одну причину для её злости и нервозности: во время сборов Ассан выразил надежду, что с сородичем гномы будут обращаться мягче, а потому, возможно, и с его другом, но Кассандра покачала головой и рассказала о гномах, которых они нашли в подвале для пыток в лагере храмовников под Маротиусом, который они уничтожили. А кроме того, и это уже было известно всем, Варрик – наземник, и его пренебрежительное отношение к подземным гномам, да еще из Кэл-Шарока не было секретом.       Только теперь Лавеллан поняла ту её реакцию и нежелание отпускать часть отряда с эльфами и гномами глубже в Тевинтер, когда они решали возвращаться ли в Антиву или продолжить идти на север через империю.       Кроме пропажи Фенриса, Варрика и сумки мага, гномы оглушили караульных, обрезали поводья лошадей и прогнали их прочь, так что телега, оставшаяся в лагере, могла теперь служить разве что источником древесины для костра, и возвращаться им, если они выберутся из гномьего тейга живыми, предстояло пешком.       Положение их выглядело совершенно безрадостным и настроение у всех было мрачным, так что даже произнесенная Ассаном вслух мысль, что они хотя бы ничего не сделали с пленниками, что на его взгляд было правильно, расколола отряд: открыто с ним согласился только Солас, а Каллен и Кассандра вообще высказались резко против. Лавеллан не знала, как она сама к этому относится: она не желала зла гномам, случайно вставшим у них на пути, но и все случившееся, а особенно то, что они её узнали, не давало ей покоя.       Так или иначе, эффект неожиданности, который до прошедшего вечера был на их стороне, был теперь потерян и оставаться в лагере больше не было никакого смысла, поэтому, наскоро перекусив и отправив вперед себя нескольких следопытов, они выдвинулись в направлении гномьего тейга.       Выход на глубинные тропы, который был им нужен, располагался в горах не так далеко от места их стоянки и теперь перед ними встал выбор – продолжать путь туда или идти в Кэл-Шарок? Что, если Варрика и Фенриса увели туда? Голоса членов отряда разделились и Лавеллан опять предстояло принять нелегкое решение, взяв на себя возможную ответственность за смерть друзей, однако ей показалось более вероятным, что гномы cпленниками отправились бы в ближайший тейг, а потому она направила отряд туда.       Вскоре вернувшиеся следопыты, среди которых был и Арем, их капитан, сообщили, что вход на глубинные тропы выглядит даже еще более пустынным, чем в прошлые дни, что всех удивило: после случившегося они ожидали, что гномы примут меры и по тревоге будет поднята вся охрана, чтобы встретить их, а потому слушали доклад Арема настороженно и недоверчиво. Однако, когда через несколько часов пути они смогли своими глазами увидеть впереди спуск на глубину, им пришлось убедиться в правдивости слов следопыта: в округе было абсолютно пусто.       Они держали оружие наготове и по очереди спускались по канатам в полной тишине, передавая наверх только сигналы факелом или дергая веревку, когда добирались до очередной площадки, однако, чем дальше вниз они продвигались, тем громче внутри Лавеллан говорил голос, что она приняла неверное решение и, вместо того, чтобы вооружиться и встретить незваных гостей, гномы просто покинули тейг, забрав с собой и пленников. Когда они добрались до самого дна, где дорога уходила широким тоннелем в сторону, она поняла, что такие мысли терзают не только её: Каллен посветил факелом в этот тоннель и громко, не боясь произвести шум, спросил:       – Ну что, продолжаем идти или возвращаемся?       Она закусила губу и, ничего не ответив, прошла мимо него, а за ней так же молча двинулись и все остальные. На пути им попалось несколько просторных комнат, в которых явно должна была находиться охрана, но не только гномов, но даже их вещей в них не было. Тоннель был извилист и все время шел под уклон, так что они даже не шли, а пробегали вперёд, тормозя перед каждым поворотом, чтобы не налететь на стену или засаду, но минуты шли, а они так и не встретили ни души, когда осторожно подала голос и Касандра:       – Мне кажется, мы уже прошли достаточно, чтобы нас нельзя было обвинить в том, что мы не убедились, что здесь никого нет. Думаю, если мы сейчас повернем обратно, нас не только никто не осудит, но мы еще и сэкономим время.       Сказав это, она осторожно взглянула на эльфийку, давая ей понять взглядом, что не осудят её в первую очередь члены отряда, и не только за эту бессмысленную прогулку, но и за неверное решение. Лавеллан вздохнула и кивнула, однако ответила, все еще не желая уступать и признавать ошибку:       – Хорошо. Но давайте пройдем еще немного. Если они и правда покинули тейг, то им пришлось это делать быстро. Вдруг они оставили здесь что-нибудь важное, надеясь, что никто в здравом уме не пойдет так далеко по пустым тоннелям?       Кассандра молча неодобрительно покачала головой, однако продолжила следовать за эльфийкой. Солас и Дориан во время этого разговора прошли вперед и, едва слышно переговариваясь, ожидали остальных у развилки: одна часть тоннеля продолжала идти вперед, но уже без уклона вниз, другая – шла с привычным для них уклоном, но вбок. Подойдя ближе, Лавеллан услышала обрывки их спора, в котором они убеждали друг друга в эффективности тех или иных заклинаний, позволяющих обнаружить магию или подсказать направление. Остальные, подойдя вслед за эльфийкой, высказали свои предложения менее аргументированно и менее научными терминами, ограничившись пожиманием плеч и указанием в сторону тоннеля, который им казался более подходящим.       Лиам отошел в сторону, решив сначала немного осмотреть оба тоннеля, прежде, чем давать свой ответ, и через пару секунд до отряда донесся его голос:       – Эй, кто там соображает в гномах или их магии, подойдите сюда! Смотрите!       Солас и Дориан, стоявшие ближе всех ко входу в тоннель, тут же бросились на его зов, и маг указал им на стену, в которой на уровне его коленей был вбит рунный камень, при приближении начинавший издавать неяркое свечение. Увидев это, Солас, забыв об осторожности, которую до сих пор соблюдал, громко крикнул:       – Стой на месте! Не подходи!       Лиам остановился как вкопанный в паре шагов от камня, который светился всё ярче и ярче, а выгравированная на нем руна уже сияла ярко-голубым светом.       – Он опасен? Я думал, это что-то вроде фонаря. Он так светится…       – Именно потому и светится, чтобы заманивать ближе таких как ты! – проворчал Солас, осторожно подкрадываясь ближе к магу и внимательно следя за реакцией камня. – А потом взрываться, чтобы убить тебя и завалить тоннель!       – Мне казалось, ты не владеешь знаниями о гномьей магии, – заметил Дориан и подозрительно посмотрел на него, пока Лиам пятился назад, округлив от удивления глаза.       – Я не владею её принципами. Но у меня было достаточно времени и возможностей, чтобы узнать и запомнить, для чего используются некоторые их руны. И вот эта руна используется именно для того, чтобы заваливать тоннели перед незваными гостями.       – Какое совпадение, что они увели с собой единственного гнома, который был у нас в отряде и мог нам об этом рассказать, – раздался у них за спиной голос Ассана. – Готов поспорить, они рассчитывали, что без Варрика будет некому рассказать нам об этом.       – Без Варрика некому и спорить с тобой об этом, – заметила Кассандра. – Но, будь он здесь, даже я поспорила бы, что в конце этого тоннеля что-то очень интересное, раз они вколотили здесь эту ловушку. Её можно обойти?       Пока она говорила, Солас медленно крутил головой, внимательно осматривая стены тоннеля, пол и потолок впереди них.       – Вообще да, – задумчиво сказал он, наконец. – Но надо найти руну, которая как бы гармонирует с этой и переводит все её внимание на себя, при этом не давая ей взорваться, а путникам – шанс пройти мимо. Вопрос в том, есть ли она, и где она. Если этот тоннель используется постоянно, она должна быть где-то тут, просто не на виду. В противном случае она есть только у тех, кто этим тоннелем пользуется, например, охранниками, и тогда у нас проблема. Осмотрите вокруг каждый дюйм. Без этой руны мы не сможем пройти дальше.       – Без проблем, но… поясни, пожалуйста, что мы ищем, – спросил Ассан, уже осматривавший стены вокруг на том же уровне, на каком была установлена взрывающаяся руна. – Я хочу быть уверенным, что не пропущу это, если увижу.       – Я не знаю. Это может быть что угодно. Я однажды видел, как гном бросал камень во вращающуюся каменную пластину в потолке, чтобы руна выпала из нее. В другой раз просто отодвигали камень, который закрывал руну, установленную в стене напротив.       – Вишанте Каффас!       – Я заметил только, что чем больше охранных рун используют, тем легче прячут «ключ». Ведь, если каждый раз его терять или искать по полчаса, хождение по глубинным тропам превратится в кошмар. Так что надеюсь, что это часто используемая дорога и ключ не убрали далеко.       – Гномий вариант прятать ключ под «ковриком»? – отозвался Лиам, начавший осторожно ворочать и осматривать камешки под ногами.       – Под ковриком? – удивленно подняв бровь переспросил Солас. – Что это значит?       – О, человеческая привычка оставлять ключ под ковриком или в стоящей рядом с дверью вазе с цветами, чтобы домочадцы, которые об этом знают, могли в любое время попасть в дом. Или подвал. Или винный погреб.       – Не знал. Интересная привычка. И небезопасная.       – Да, но очень удобная.       – Кажется, они не используют коврики только потому, что это было бы бессмысленно. Такую глыбу под ним не спрячешь, – раздался голос Кассандры и все повернули головы к ней.       Искательница сидела на корточках у лежащего на каменном полу булыжника, в который была вбита руна.       – Что с ним делать? – спросила она, когда Солас подошел ближе.       Эльф кивнул головой в сторону выступа в стене напротив взрывающейся руны.       – Полагаю, это место для нее. Тебе нужно пройти туда и поставить камень. Только держи руну перед собой.       Кассандра подняла камень и осторожно установила на указанное место. Взрывающаяся руна напротив тут же засияла, осветив почти весь коридор ярким белым светом. Лавеллан даже испугалась и, зажмурившись, инстинктивно хотела закрыться рукой, ожидая взрыва. Но его не произошло.       – Вот теперь это действительно фонарь, – произнес рядом с ней голос Соласа, обращавшегося к Лиаму.       Эльфийка открыла глаза и огляделась. Судя по всему, у всех её спутников была такая же реакция: они опускали руки и жмурились, открывая глаза. Хотя света факелов вполне хватало для прогулок по глубинным тропам, он все же был сильно тусклее, чем эта светящаяся руна, и привыкшие к полумраку глаза в первое мгновение были почти ослеплены.       – Идем дальше? – спросил Ассан и сделал несколько шагов вперед вглубь тоннеля, поглядывая на спутников.       – Идем, – кивнула Лавеллан.       В глубине души она понадеялась, что любопытство заставило её спутников хоть на мгновение забыть о её ошибке и они смогут пройти еще немного вперед, пока её снова не попросят повернуть назад.       Они снова двигались по тоннелю, постепенно уходящему все дальше в глубину, когда перед очередным поворотом Лавеллан шлепнулась о стену и вдруг услышала где-то вдали звуки голоса. Она замерла, забыв отойти в сторону и тут же сзади об нее шлепнулся Ассан, а за ним – Солас.       – Эй, осторожнее! Ты видел, куда бежишь? – громким сердитым шепотом набросился он на лекаря.       – При чем тут я? Это она не отошла в сторону! Шел бы сзади – сам бы на нее налетел.       – Шшш!       Лавеллан как будто не заметила ударов, и гораздо большее раздражение у нее вызвала эта перепалка, которая, как ей показалось, в тишине тоннеля прозвучала громче раскатов грома. Эльфы, однако, тут же замолчали, а идущие сзади следопыты, Каллен, Кассандра, Лиам и Дориан приблизились к ним едва слышными шагами и молча встали рядом, тоже прислушиваясь.       Однако говор, который слышала эльфийка, стих и в тоннеле снова наступила полная тишина. Она уже подумала, что их шаги и разговоры привлекли внимание живущих здесь гномов, или ей все это послышалось, как звук раздался снова. Это был точно голос! Кассандра округлила от удивления глаза и тут же загасила свой факел, а Каллен сделал несколько шагов назад в тоннель, из которого они вышли, и оставил свой факел там. Арем посмотрел на Соласа и, когда тот кивнул, загасил остававшийся с ними факел, так что отряд, уйдя за поворот тоннеля, оказался в кромешной тьме.       Было ужасно трудно ориентироваться в темноте, тем более, что голос, который они слышали, раздавался совсем нечасто, чтобы по нему можно было определять расстояние. Впереди Лавеллан шел Арем, одной рукой ведя по стене, чтобы не потерять ориентацию в пространстве, эльфийка позади него так же одной рукой вела по стене, а другой – держалась за плечо впереди идущего следопыта, точно так же, как все остальные, идущие позади нее. Самым трудным было не издавать ни звука, не видя, куда ступают ноги. Лавеллан казалось, что каждая песчинка под подошвами её сапог издает ужасный шум. Ну почему, когда это не нужно, она может двигаться совершенно бесшумно, но когда старается делать это специально, все как будто назло идет наперекосяк! Каждый шаг и хруст отдается в тоннеле эхом, да еще и таким громким, что порой ей казалось, будто голоса впереди уже знают, кто к ним идет и обсуждают её и её отряд.       Через какое-то время она почувствовала, что Арем остановился. Он повернулся к ней и, взяв в темноте её руку, направил её куда-то в сторону и вверх. Эльфийка присмотрелась в этом направлении и заметила, что там темнота как будто подрагивает. Она так же молча, как это сделал следопыт, указала идущему сзади нее Соласу на эту странность, а тот в свою очередь передал новость назад и вскоре отряд двинулся дальше. Через некоторое время Лавеллан заметила, что начинает различать очертания спины Арема в окружающей их темноте, а когда он наклонился, чтобы убрать с дороги камень, о который мог споткнуться кто-то из отряда, она смогла увидеть впереди в потолке отверстие, через которое в тоннель проникал рассеянный свет, похожий на свет догорающей свечи.       Голоса становились все явственнее, и, хотя слова еще нельзя было разобрать, уже было ясно, что разговаривают двое. Чем ближе к отверстию в потолке они подходили, тем яснее становились очертания впереди идущего эльфа и тем лучше было видно членов отряда, идущих позади. Возле самого отверстия они остановились, внимательно и серьезно глядя друг на друга: нужно было, не издавая ни звука, каким-то образом договориться, как действовать.       В этот момент снова раздался один из голосов:       – И знаешь, все-таки я не понимаю.       – Наверно поэтому архонт не ты, а Павус, – усмехнулся второй голос. – Если бы ты понимал больше, не был бы сейчас всего лишь его помощником.       Отряд инстинктивно повернул головы в сторону Дориана, который, не менее удивленный, прислушивался к разговору людей, которых они в гномьем тейге совсем не ожидали встретить.       – Это мой помощник! Это свой человек! – одними губами шепнул он Лавеллан и Кассандре и двинулся к лазу.       – Нет, Дориан! Подумай! – так же одними губами постарался его остановить Лиам, но было уже поздно: Дориан, схватившись за края отверстия, подтянулся и высунул голову из тоннеля наверх.       – Смейся, смейся, – проворчал в этот момент первый голос. – Её Величество уже предлагала мне место посла.       – И послала тебя к гномам за новостями? Невысокое место, – усмехнулся его собеседник. – Я бы даже сказал довольно низкое. Или глубокое. Гораздо ниже, чем место помощника архонта.       Дориан в это время уже на пол туловища подтянулся и выбирался из отверстия: пути назад не было.       Понимая, что эти люди им совсем не «свои», Кассандра и Каллен, перестав скрывать их положение, с шумом достали из ножен оружие и полезли наружу вслед за магом.       – Это еще что такое?! – услышали еще остававшиеся внизу эльфы. – Павус здесь!       Затем до них донеслось эхо от бросившегося бежать человека, лязг металла, звук падения на каменный пол тела и умоляющий голос другого человека:       – Нет, господин архонт! Я же ваш помощник! Вы же меня знаете!       Это заняло всего пару мгновений, пока оставшиеся члены отряда выбирались из лаза в освещенную несколькими свечами небольшую комнату, но обстановка в ней уже сильно изменилась по сравнению с той, какой она была до появления в комнате незваных гостей: на стоящей в углу кровати сидел, забрызганный кровью, молодой тевинтерец, а рядом с ним Каллен бросил тело его товарища, который и пытался сбежать.       – Поверить не могу! – держась обеими руками за голову, бродил по комнате Дориан. – Я искал шпиона среди своих людей! Сменил весь штат прислуги в доме! Сменил помощников! А на самом деле сменил одного шпиона на другого и не понимал, почему ничего не изменилось!       Тевинтерец, сидевший на кровати, дрожа и с ужасом смотрел на своего начальника.       – Да уж, по-моему, это – лучшее доказательство того, что Кэл-Шарок связан с высшими кругами Минратоса, – заметил Ассан.       – Кто эта ваша «Её Величество»? Чьи приказы ты исполняешь? Это какая-то гномья королева?! – набросился на помощника Дориан, но тот в ужасе замотал головой.       – Если она поймет, что я хоть что-то сказал… Она…       – Ты понимаешь, что я тебяубью?!       – Если у нее будет хоть малейшее подозрение, она убьет не только меня! Моей семье еще повезет, если их просто убьют, а не используют для чего-нибудь!       – Значит, ты не скажешь о ней?!       Тевинтерец молча покачал головой и, зажмурившись, сжался и закрыл голову руками, ожидая ударов.       – Куда увели пленников, взятых прошлой ночью в нашем лагере? – положив руку на плечо Дориана, чтобы остановить его, строгим голосом спросила Кассандра.       – Они там… в тейге… – промямлил тевинтерец, поднимая голову и глядя на Искательницу снизу вверх.       – В этом тейге? Или в Кэл-Шароке?       – В этом.       – Что здесь делали вы? Зачем вы сидели здесь? Вы не похожи на охрану.       – Мы должны были ждать, когда вы уйдете или попадете в ловушки гномов, которые они расставили в тоннелях, а потом сообщить новости в Минратос и доставить туда пленных. Гномы были уверены, что вы погибнете в завалах или просто не заберетесь так далеко, решив, что они покинули тейг.       При этих словах все посмотрели на Лавеллан, однако эльфийка, вспомнив слова Кассандры о том, что её никто не упрекнет, промолчала и решила, что и сама не должна никого упрекать. В конце концов, на это и рассчитывали гномы, значит, такая реакция была вполне ожидаемой, но они не учли её нежелание признавать себя неправой.       Кассандра огляделась вокруг и, взяв с небольшого, грубо высеченного каменного стола листок мятой бумаги и перо, грубо вложила их в руки человека.       – Рисуй план дороги, как нам попасть туда, где держат пленников.       – Но я…       – Рисуй! Иначе вот этот маг, – и она указала на Лиама, – подогреет тебе пятки, а этот, – тут она указала на Соласа, – превратит твое горло в камень, чтобы ты меньше кричал. Интересно, получится ли у тебя это с каменным горлом? Третий маг, полагаю, просто хочет свернуть тебе шею даже без всякой магии. Надеюсь, тебе достаточно мотивации?       – Если она узнает, что я вам сказал…       – Если мы не узнаем, что ты мог бы нам сказать по этому поводу, я сам найду всех, кто связан с тобой кровно! Даже если ради этого придется выпустить тебе всю кровь прямо здесь, а потом вывезти её в Минратос, чтобы провести ритуал!       Человек разрыдался и, размазывая по лицу слезы и оставляя вместо них чернильные разводы, начал выводить на листке кривые линии, изображающие тоннели. В некоторых местах он ставил крестики или кружочки, а отходящие боковые коридоры просто изображал коротенькими линиями, так что в конце карта подземных тоннелей стала похожа на длинную мохнатую гусеницу или многоножку с узором из крестиков, на которую кое-где были нанизаны бусины. Отдав перемазанный грязными следами лист Кассандре, он в последний раз шмыгнул носом и успокоился.       – Что это?       – Там… я не знаю, там должны быть какие-то ловушки или караульные. Я ходил туда всего несколько раз, я плохо помню дорогу, но, кажется, она такая.       – Это за несколько раз ты запомнил такую кишку из тоннелей? – недоверчиво спросил Ассан, бросив взгляд на листок.       – Просто я уже рисовал такую карту для себя…       – Отлично. У меня больше нет к нему вопросов, Дориан, он твой, – и Искательница, хлопнув Павуса по плечу, отошла в сторону, а человек, сидящий на кровати, снова разрыдался.       – Вот уж не думал, что ты можешь расклеиться хуже школяра, – бесстрастно заметил Дориан.       – Я… просто у меня… в городе…       – Мне жаль, и все такое. Ну, ты понимаешь.       – Нам обязательно это делать? – скривив губы, спросил Ассан. – Он, вроде, безобидный.       – Да, за исключением того, что, как только мы скроемся за поворотом, он побежит к своей королеве докладывать, что Дориан Павус заходил в её тейг. А я, если помнишь, сейчас должен быть на берегу озера и наслаждаться солнцем, вином, и фигурой Каллена.       – Он прав, – кивнул Солас.       – Только прошу, сожгите меня потом, чтобы ничего-ничего не осталось, чтобы она не смогла вернуть меня и допросить, – размазывал слезы по опухшему лицу юноша.       – Так она – маг! – присвистнул Дориан. – Значит, она – не гном! Это интересно.       Парень схватился за голову и в ужасе сжался в комок.       – Ладно, идите вперед, я вас догоню. Хотя, Лиам, останься, пожалуйста, поможешь мне. Огонь тут и правда не будет лишним.       Каллен и Кассандра с картой в руках вышли из комнаты в тоннель, который теперь был освещен факелами, а следом за ними последовали эльфы. Из помещения сзади не донеслось ни звука, что свидетельствовало о том, что парень все-таки был не трус: за свою жизнь он не испытывал страха.       Карта оказалась действительно очень примерной и единственное, что в ней было указано точно – это количество и направление поворотов, расположение комнат и залов. А вот длина тоннелей и точное расположение охранных рун оказались полностью выдуманными: часто оказывалось так, что короткий промежуток оказывался чрезвычайно длинным, а следующий за ним на рисунке длинный тоннель удивительно коротким, однако даже такая карта была бесценна: количество боковых ответвлений от тоннеля, по которому они шли, поражало и ужасало. Не раз каждому из них приходила в голову мысль, как им повезло встретить здесь помощника Дориана и что бы они здесь делали без этой карты. Уже не казалось странным, что гномы верили в то, что они не доберутся до пленников, даже если захотят.       Всего пару раз они натыкались на группы караульных и охрану тейга, как это и было указано на карте, и множество раз боролись с любопытством, чтобы удержаться и не зайти в боковые комнаты, из которых то раздавался звук молота, то странный говор на непонятном им наречии. К тому времени, когда они, наконец, добрались до коридора, ведущего в зал, где должны были держать Варрика и Фенриса, по их ощущениям прошло уже несколько часов.       Они остановились всей группой чуть поодаль от дверного проема, а Арем на цыпочках пробрался вперед и осторожно заглянул в зал, после чего махнул остальным и, пригнувшись, прокрался в помещение. Следом на его место переместились Солас и Лавеллан и тоже заглянули в зал: комната была хорошо освещена факелами, с трех сторон в ней сходились другие тоннели, а большая часть пространства зала была заставлена ящиками и коробками. За одной из групп ящиков сидел Арем и махал им, чтобы они прокрались к нему.Эльфы огляделись по сторонам и прошмыгнули в его сторону.       Зал явно использовался как перевалочная база, куда свозилось все то, что поступало на глубины и вывозилось из них, а кроме того, эта часть тейга явно не была предназначена для содержания заключенных, поэтому их держали здесь, на общем складе, как груз, расположив как попало. Варрик лежал на полу клетки, низкой даже для гнома и предназначенной скорее для содержания животных, чем для заключенных, подложив руки под голову и уставившись в потолок клетки, и негромко насвистывал какую-то веселую мелодию. Фенрису повезло гораздо меньше: очевидно гномы были в курсе его особых боевых навыков, так что он сидел на короткой цепи, прибитой к бывшей оружейной стойке в каменной стене и не дававшей ему возможности встать в полный рост, а руки его были крепко связаны и закованы в кандалы за спиной. Кроме того, его рот был завязан какой-то тряпкой, так что насвистывать, в отличие от Варрика, он не мог, но по его лицу было понятно, что, будь у него возможность, он не стал бы свистеть, а полил своих надзирателей потоком брани.       – Да прекратишь ты когда-нибудь или нет?! – взревел охранявший его гном, тот самый, с которым вел диалог в их лагере Солас.       – Прости. Никак не привыкну к тому, что глубинные гномы так далеки от культуры и не ценят музыку.       – Ты договоришься до того, что получишь такой же шарфик, как и твой остроухий друг.       – Это ты вынудил меня разговаривать, – заметил Варрик и повернул голову к собеседнику, который сидел недалеко от клетки на небольшом деревянном табурете и расставлял шашки на расчерченной каменной плите, используя один из ящиков в качестве стола. – До сих пор я молчал.       – Ты свистел!       – Мне было сказано «ни слова». Я ни слова и не сказал с тех пор.       В этот момент один из эльфийских следопытов бесшумно проскользнул между ящиками, что не укрылось от внимания Варрика и он уставился в ту сторону. Однако этот взгляд заинтересовал тюремщика, и он живо поинтересовался, тоже посмотрев в том направлении:       – На что уставился?       – Да жду твою подружку. Она вроде поинтереснее тебя. Кстати, куда она ушла? – с беспечным видом снова повернулся к гному Варрик и улегся на бок.       – Не твоего ума дело. Я не буду рассыпаться перед тобой, как ваш старший остроухий, достаточно того, что мы вас не прикончили только благодаря его решению не трогать нас. Жизнь за жизнь. Но расточать любезности перед всякими отбросами мы здесь не должны.       – Я уже понял, что чернушки вроде тебя не в курсе, что такое любезности или гостеприимство. Даже в самом дешевом борделе на поверхности удобств больше, чем здесь: хотя бы гнилой матрас там всегда можно найти.       – Как будто грязный наземник, потерявший всякое чувство собственного достоинства в курсе, что такое гостеприимство. И здесь тебе не бордель.       – Это верно. Но не унывайте. Немного усилий – и эта дыра станет почти с ним сопоставима. По обстановке, конечно, а не по количеству красоток.       Арем переместился в сторону, так, чтобы быть рядом с одним из входов в тоннели и иметь возможность перекрыть его и подал сигнал другой группе следопытов сделать то же самое у другого выхода из зала. Варрик все это время расслабленно лежал на полу клетки, занимая беседой тюремщика, так что тот даже не заметил, что окружен.       – На этой грязной поверхности, которую вы так не любите, я, представь себе, вполне уважаемый член общества, даже бывал на королевских приемах и во дворцах. Тебе такое и в самых смелых снах не снилось.       – Ну да, ну да, заливай. Еще скажи люди и эльфы тебе там кланялись и угощения подносили.       – Я не удивлен, что тебе с твоим кругозором в это трудно поверить, но случалось и такое. Например, не так давно я гостил в Минратосе… Ты же знаешь такой город? Так вот, у госпожи Мэйварис Тилани… хотя, зачем я тебе это рассказываю, ты вряд ли знаешь о существовании такого города, не говоря уже об имени этой прекрасной женщины.       Тюремщик, прищурившись, с подозрением уставился на Варрика.       – Что? У меня в бороде капуста застряла? Ах, жопа Андрасте, у меня же её нет!       Гном, однако, не ответил, продолжая оценивающе смотреть на пленника.       – О, так теперь твоя очередь рассматривать меня, Стиляга? И как? Нравлюсь?       – Ни капли, – произнес, наконец, гном. – А ты, знаменитость, везде таскаешь за собой брадобрея или сам каждый деньтратишь на это время?       – Опять борода... И правда, о чем еще более важном могут говорить гномы. Нет, Стиляга, не каждый день. Этой элегантной щетинке требуется время, чтобы появиться во всей своей красе. Попробуй как-нибудь, тебе понравится. Может даже женщину подцепишь.       – Элегантный… Как же! Плут и пьянь! Да Её Величество…       Он не успел договорить, поскольку сзади из-за ящиков на него обрушился шквал ударов, которые по замыслу Кассандры должны были оглушить гнома, однако он оказался гораздо крепче, чем она ожидала, и он только откатился в сторону, где снова поднялся на ноги, держась за голову. Он не только не потерял сознание, но и, схватив оружие, приготовился защищаться. Оценив количество противников, он бросился к одному из боковых коридоров, но путь ему преградили следопыты Соласа.       Оскалив зубы, гном прыгнул к одной из стен и дернул за кольцо, которое до сих пор казалось обычной скобой для оружия. Тут же где-то в тоннелях раздался оглушительный свист, предупреждающий всех гномов тейга о нападении.       Каллен и Кассандра бросились на гнома, а Лиам и Дориан подскочили сначала к Фенрису, который гневно сверкал глазами, выражая искреннее желание присоединиться к драке и отомстить: лириумный узор на его коже уже едва заметно переливался. Как только Лиам расплавил металл и Дориан освободил его руки, эльф одним сильным движением разорвал цепь, державшую его ноги, и бросился на тюремщика, как раз удачно вставшего к нему спиной. Гном даже не успел вскрикнуть, и только с удивлением в последний раз посмотрел на свою грудь, из которой торчала окровавленная рука, сжимавшая его сердце, которое еще билось.       Фенрис вытащил руку из тела и гном упал на пол.       – Я ему обещал, что так и случится. Зря он не поверил, – сказал он, бросив взгляд на Лиама, который с расширенными от удивления глазами уставился на эльфа.       – Да, кажется на этот раз я проиграл спор, – раздался рядом с ним голос Варрика, все еще сидевшего в клетке. – Не поможешь?       Фенрис так же рывком распахнул двери клетки, вырвав замок.       – Спасибо, – поблагодарил его гном, выползая наружу.       – Давайте торопиться, там уже слышны шаги. Множество шагов, – поторопил их голос Арема, все еще стоявшего у тоннеля.       – С этой стороны тоже, капитан, – отозвался один из следопытов у другого выхода.       – Уходим назад! – скомандовала Лавеллан. – В этой комнате мы в ловушке, нужно как можно скорее добраться до тоннеля, ведущего на поверхность – там они не смогут окружить нас.       Фенрис и Варрик нашли свое оружие, и все покинули комнату, бросившись в тоннель, из которого они недавно вышли. Благодаря тому, что он был хорошо освещен, они бежали со всех ног, заодно снимая со стен факелы и гася лишние, чтобы замедлить преследователей. К несчастью, в коридоры, по которым они возвращались, кое-где выходили комнаты и другие тоннели, из которых то и дело появлялись отряды гномов, поднятых по тревоге, а караульные, с которыми они еще недавно справились, уже были найдены и заменены новыми отрядами, уже стоявшими настороже, отчего скорость их бегства стремительно уменьшалась, а количество сигналов тревоги, звучащих со всех сторон, наоборот множилось и росло как снежный ком, давая преследователям все больше информации о том, где находятся беглецы, так что к тому моменту, как они добрались до комнаты, в которой встретили помощника Дориана, топот бегущих за ними гномов уже эхом отдавался за их спинами.       – Прыгайте в тоннель и бегите! – скомандовал Арем. – Если вместо нас вы услышите за спиной шаги гномов, взорвите тоннель и бегите на поверхность! Двое останьтесь со мной!       – Если уж нам все равно придется взрывать тоннель, мы можем пройти все и разнести его, когда пройдет последний из нас! – взмолилась Лавеллан. – Никому не нужно оставаться!       – Я запомню тебя, как первую искренне добрую к эльфам богиню, – он взял её руку и поцеловал, затем кивнул Соласу, который в этот момент уже держал эльфийку за плечи, и отдал приказ всем присутствующим. – Идите!       – Пойдем! – Солас утянул её за собой, не давая ей возможности опомниться и запротестовать, и буквально втащил в отверстие в полу, а следом за ними стали быстро спускаться остальные члены отряда, так что у Лавеллан, которая, хоть и крикнула на ходу «Нет, мы не можем!», все же уже не могла вырваться и вернуться за оставшимися следопытами. Её увлекли вперед, дальше по коридорам, и бег прекратился только когда впереди них засиял белый свет руны, которую они пытались обойти, казалось, несколько дней назад: столько событий произошло, что было трудно сказать, сколько времени прошло в действительности.       Только добравшись до руны, отряд остановился, чтобы перевести дыхание и прислушаться.       – Мы все могли уйти! Им не нужно было оставаться! У нас было время! – ударила кулаком по каменной стене Лавеллан.       – Оно у нас было и есть только благодаря тому, что они остались, vhenan. Ты слышала за спиной шаги гномов так же хорошо, как и мы.       – Ты мог их спасти! – накинулась она на него. – Ты мог остановить всё, их всех!       – Ты хочешь, чтобы я убил всех этих гномов? Ради трех эльфийских жизней? Чтобы эльфский демон убил всех гномов тейга? Ты правда хочешь это увидеть? Эльфское чудовище?       – Что? Я… Этими сухими и жестокими вопросами ты выворачиваешь наизнанку все то, что я имела ввиду!       – Правда вообще жестока. Она суха и бескомпромиссна. Я понимаю, vhenan, что твои чувства, твоя совесть не дают тебе спокойно к этому отнестись, и тебе нужно пытаться найти выход, найти ошибку в своих или чужих действиях, но убить всех – не выход. Начать войну эльфов с гномами ради трех жизней – не выход, а если вмешаюсь я, всем сразу станет понятно, кто именно был здесь. Не Инквизитор. Не архонт Тевинтера. Не какие-то следопыты. А Фен-Харел. На войне возможны потери, не мне тебе об этом говорить, Инквизитор. Арем знал, что сегодня этой потерей станет он, если что-то пойдет не так.       – Он… знал? – она с недоумением уставилась на Соласа.       – Конечно. И те двое следопытов, что остались с ним, тоже это знали. Такие действия обсуждаются заранее, а не в перепалке посреди боя, когда нужно уходить. Не думай, что мне безразлична эта потеря, но он принял это решение и я искренне горд, что он был моим солдатом.       – Был? Они еще могут догнать нас!       – Нет, не могут. Я уже слышу топот в тоннеле и это не шаги следопытов. Нам придется взорвать ход.       Они замолчали и затаили дыхание. Где-то вдалеке и правда раздавался шум, как будто где-то на глубине бурлил подземный поток, но постепенно шум становился все громче и в общем гуле уже начинал различаться топот множества ног.       – Надо сбить обе руны, – твердо сказал Варрик и начал быстро двигаться, ища под ногами подходящие камни, чтобы швырнуть их.       Все тут же опомнились и стали помогать ему. Через несколько секунд со своего места упала сдерживающая руна, а следом за ней один из камней, пролетевший ближе всех перед охранной руной, заставил её взорваться. Все стены и потолок вокруг пошли трещинами и отряду пришлось отбежать еще дальше, чтобы ни один из камней, валящихся со всех сторон, не смог их зацепить. На время грохот буквально оглушил всех, так что они перестали слышать топот шагов, которые, казалось, были уже за ближайшим поворотом. Хотя, вполне вероятно, что остановились и сами гномы, так же оглушенные и ошарашенные произошедшим.       Как только грохот и дрожание земли прекратились, Лавеллан и её спутники, не дожидаясь, когда возобновится погоня по уцелевшим тоннелям, ринулись к выходу на поверхность и начали подниматься наружу. Они так торопились выбраться, что даже не замечали усталости, которая сковывала мышцы и заставляла руки и ноги неметь от напряжения, но продолжали переходить от пролета к пролету, от каната к канату.       Казалось, колодец, который вел в гномий тейг, стал еще более бездонным с того момента, как они к нему подошли: они все поднимались и поднимались наверх, но так и не видели неба, а кругом их окружала непроглядная тьма. Каждый раз, когда канат заканчивался, они с надеждой хватались за уступ и подтягивались, ожидая, что этот уступ последний и они на земле, на которую просто опустилась ночь, но разочарование снова и снова настолько притупило чувство надежды, что они и правда очутились на поверхности совсем неожиданно.       Каллен, который поднимался первым, схватился за последний уступ, на котором крепился канат, привычным рывком взобрался на него, и только ощутив вокруг отсутствие каменных стен, облегченно усмехнулся и повалился на землю. Над ним и правда простиралось темное ночное небо, затянутое облаками, через которые не проникал ни свет звезд, ни луны. Забравшаяся следом за ним Кассандра вздохнула еще более облегченно и уселась рядом, закрепив между ближайших камней свой факел. Все остальные поднимались и падали рядом, обессилев от долгого напряжения.       – Надо идти дальше, тут нельзя задерживаться, – кашляя, выдавил из себя Дориан, едва отдышался.       – Нас будут искать в первую очередь на месте нашего прошлого лагеря, так что придется менять стоянку. Пойдем дальше или просто изменим направление? – спросил один из следопытов.       – Теперь ты капитан следопытов, Адален, – ответил Солас. – Каким было бы твое решение? Я полагаю, чем дальше мы пройдем, тем лучше. Нужно скорее покинуть этот хребет.       Эльф кивнул и, быстро переговорив с оставшимися следопытами, отправил вперед двоих их них, которые тут же скрылись во мраке ночи, не показывая ни капли усталости. Остальные гораздо более медленно поднялись на ноги и пошли в том же направлении. Они миновали их прошлую стоянку, которая теперь казалась покинутой не дни, а недели назад: золу костра ветер разметал вокруг и облепил ею мокрую от дождя телегу. Все казалось разбитым и давно заброшенным.       – Не трогайте ничего, чтобы нельзя было понять, что мы проходили здесь, – напомнил один из следопытов, хотя это было и не обязательно: их личные мешки были у них с собой, а оставленные на привале палатки были порваны и теперь хлопали на ветру брезентовыми огрызками-крыльями, которые не могли защитить от непогоды; оставшаяся без лошадей телега не могла послужить теперь даже для костра.       Они, не останавливаясь, вышли на горную тропу, миновали перевал и начали спускаться вниз. Когда даже Кассандра, едва переставляя отяжелевшие от усталости ноги, едва не споткнулась и не покатилась кубарем по тропе, они остановились на привал. Занималась заря и небо за горными пиками Охотничьего рога наливалось оранжевым. Тучи, закрывавшие небо всю ночь, оставались на темной его части и уходили вместе с тьмой на запад.       – Я больше не могу, – спокойно произнес Дориан. – Если я сейчас поднимусь и пойду дальше, меня убьют не гномы, а этот переход, и это будет очень глупая смерть.       – В таком случае останемся здесь, – кивнул Каллен. – Только сойдем с тропы. Я уже вижу места, где можно остановиться. Жаль, конечно, что их будут видеть и те, кто пройдет здесь после нас.       – Тогда заберемся не выше, а ниже, где нас будут закрывать уступы, – посоветовал Варрик. – Хотелось бы сказать, что Дориан снова жалуется и опять проиграл наш спор, но я чувствую то же самое, что и он.       Гном поднялся на ноги и, сделав несколько шагов в сторону, хотел уже съехать вниз до скалы, которую заприметил, пока говорил, как его дернул за рукав куртки Фенрис.       – Погоди, – указал он другой рукой вниз по тропе, – там кто-то едет и это наверняка не гном. Дождемся?       Все устремили взгляд туда, куда он показывал: по тропе далеко впереди скакали два всадника, державшие на поводу еще пару лошадей. Когда они скрылись из виду и снова показались уже из-за изгиба дороги, путники смогли узнать в них эльфийских следопытов.       – Вы кого-то ограбили в этих горах? – с приятным удивлением в голосе вместо приветствия обратился к ним Варрик, как только они подъехали.       – Не узнаете, мастер Тетрас? – усмехнулся один из следопытов. – А ведь это – ваш конь.       – И правда, – присмотревшись к другому коню, заметил Ассан. – Это наши! Где вы их нашли?       – Там внизу у ручья. Похоже, с тех пор, как их разогнали, они там и паслись. Других мы, увы, не нашли, но, если ехать небыстро, каждый из них увезет по паре седоков.       – Даже если мы поедем по двое, этих лошадей не хватит на всех, – покачала головой Лавеллан. – Возможно, стоит разделиться и отправить часть из нас вперед в замок Искателей, чтобы они привели еще лошадей.       – Конечно, вам решать, госпожа, вы и правда очень добры, думая о нас, но следопыты могли бы остаться и добираться своими силами. Нам будет легче скрыться в горах и идти более узкими тропами, чем такому большому отряду.       – Что ж, если вы правда в этом уверены, не буду отрицать, что хочу поскорее выбраться отсюда.       Следопыт слез с лошади и передал поводья Соласу, который, забравшись в седло, подал руку Лавеллан. Других лошадей поделили между собой Кассандра, Лиам, Каллен, Дориан, Варрик и Фенрис.       – Вы точно доберетесь до замка Искателей? – спросила Кассандра оставшихся на земле эльфов, усаживаясь удобнее на спине лошади.       – Мы следопыты, леди Пентагаст, – снисходительно улыбнулся Адален. – Мы можем еще оказаться там раньше вас.       И он похлопал ближайших лошадей по крупам, отчего те двинулись вперед, увозя своих седоков вниз по склону.