***
— Ненавижу. Этот. День. — Вымученно сказала я, переступив порог школы. Еще сентябрь не прошел, а осень уже полноправно вступила в свои права. Погода погодой, а настроение оставляло желать лучшего. Ужасный день. — Приветики, как дела? — дернул меня за лямку рюкзака Коля, сравнявшись со мной в шаге. — С днем рождения, кстати. — М-м? Точно, спасибо, все ок. Хочу только домой и спать, жалко, что в день рождение не дают выходной… — Неплохая идея, надо закинуть эту идею в интернет, — хмыкнул парень, открывая передо мной дверь кабинета алгебры. Самого ненавистного мне предмета. Классная руководительница сухо нам кивнула и продолжила вырисовывать мелом на доске сложные уравнения. — Зотов не выходил в ВК? Не писал ничего тебе? — спросила я Колю, который решил сесть рядом со мной, занимая почетное место вместо Паши. Мы очень подружились с Зотовым, и я переживала за этого медалиста, который даже не удосужился отписаться, что он, видите ли, решил улететь с отцом в Турцию… — Ну-у, — пожал плечами парень, небрежно кинув рюкзак на пол. — Перед отлетом только отписался, что улетает на две недели и все. — Надеюсь, его акулы там не скушали… — пробурчала я, оглядывая украдкой весь класс. Без Зотова было скучно, он реально умел поднимать настроение. — Вы видели физика сегодня?! — звонкий голос прозвучал над моим ухом, что я подпрыгнула на месте, судорожно кашляя. Кира прошла мимо меня и уселась на вторую парту перед нами. Одноклассница повернулась к нам лицом, чуть ли не пища вслух. — Просто ходячий секс! Красавец такой, таких уже нет! Широкие плечи, руки, пальцы… тело. — Кира рассматривала свой новый маникюр, пока мы с Колей непонимающие переглянулись между собой. — М-м, здорово, — отмахнулась я, открывая тетрадь. «И зачем она все это мне говорит? Этап пройден. Все давно запрятано глубоко и надежно, что вскрыть это простыми словами не получится». — А как же твой ухажер? Папик? — поднял бровь Коля, цепляя ее всеми возможными способами. — Ну и что? Кто откажется от второго такого папика? Тем более такого брутального и сексуального? — соблазнительно улыбнулась Кира и резко отвернулась от нас, отчего ее длинные волосы ударили нас с Колей по лицу. Хлестко. «Наивная… Нужна ты ему». — Ребята, усаживайтесь скорей. Звонок уже прозвенел! — гаркнула учительница, сердито посмотрев на последних опоздавших учеников. — Итак! Прошу минуточку внимания! — объявила классная, вставая из-за стола. Все одноклассники знали, что последует следом, поэтому терпеливо ждали ее слов, подперев лениво подбородки руками. — Сегодня день рождения у вашей одноклассницы! Наташа, мы все поздравляем тебя с днем рождения и хотим пожелать тебе…. — и тут пошло поехало, нудная речь о счастливом будущем, легкой учебе, отличном завершении выпускного класса… Все уныло слушали речь учительницы, занимаясь своими делами. Я выдавливала из себя вежливую улыбку. Кивала головой и говорила заезженное, никому не нужное: «Спасибо». Еще один плюс, когда у тебя нет близких друзей — никакого внимания с их стороны. Одноклассники не придали этому дню особого значения, поэтому весь оставшийся школьный день меня не доставали с расспросами: «Где будешь отмечать? Когда? Как? С кем? Что подарили?». Отмечать — дома. Когда — вечером. Как — обычно. С кем — с мамой, так как отец в очередной командировке. Куплю любимый торт, попытаемся с мамой открыть шампанское и включим какой-нибудь сентиментальный фильм по телевизору.***
— Какой сейчас урок? — спросила я Алену, которая ближе всех стояла к расписанию. — Информатику поставили, поменяли местами с обществознанием, — ответил за нее Жорик, разворачиваясь. Я очень надеялась, что последний урок сегодня пройдет по расписанию… Все поплелись к кабинету Дмитрия Александровича и застали там десятый класс, который и взял под свое крыло учитель. — У вас тоже урок у физика? — спросила Люда у своих новоиспеченных подруг из десятого класса, расталкивая при этом других. Я была несказанно рада, что она перестала со мной общаться. Никаких звонков на домашний телефон, никаких сообщений в ВК, никаких прогулок в лесу… — Давно такого не было, — произнес Коля рядом, осматривая весь этот бардак. — Ой, вот и Дмитрий Александрович, вон идет! — защебетала Полина-ученица десятого класса, которая в том году отличилась, устроив показной суицид из-за неразделенной любви к учителю. Причем сначала из-за физика, а потом из-за историка. Она до последнего не могла решить, кого она любит больше и сильней: «физика или историка?». — У нас будет урок вместе с одиннадцатым классом? Перед учителем все расступались в разные стороны, освобождая ему путь к своему кабинету. Он был самым высоким из всех наших ребят. Одноклассники могли только мечтать о таком росте и телосложении. — Да. Одиннадцатый класс некуда было сместить. Ребята, сходите в соседний кабинет за стульями, — все парни ломанулись в кабинет химии, после отдачи команды физиком. Сплошная неразбериха. Около сорока учеников находились в классе: разговаривали, смеялись, кричали. У меня разболелась голова от такого шума. «Скорей бы это все закончилось… Как и этот одиннадцатый класс…». Прозвенел звонок на урок, но тише в кабинете от этого не стало. Дмитрий Александрович вышел из своего укрытия, поправляя свои волосы крепкой рукой. Задумчивый и отрешенный взгляд. Ему определенно не нравилось все это. Особенно то, когда его урок стал одним сплошным балаганом. Учитель подошел к компьютеру и, не присаживаясь в кресло, начал активно что-то искать, клацая мышкой. — Нет смысла начинать новую тему, — привлек к себе внимание учитель, и весь класс заметно притих, вслушиваясь в слова мужчины. «Отлично. Никакой физики и информатики. Никаких задач. Класс». — Я включу сейчас вам небольшой фильм, как раз до конца урока. А на следующем уроке напишем по нему тест. Прошу слушать внимательно. — Учитель скрупулезно выводил на доску фильм проектором, висевшем на потолке, но его планы прервал никто иной как — Зотов. Дмитрий Александрович обернулся через плечо, услышав хлопок двери. Физик сначала не поверил во все происходящее вокруг. Учитель, как ни в чем не бывало, отвернулся от ученика к компьютеру, но потом снова перевел свое недоумение на загорелого парня, стоявшего в дверях. Все затихли. Ума не приложу, какой извилиной думал Зотов, устраивая такое представление у всех на глазах. Он — труп. — Ой, дурачок… — пропела я вслух, начиная смеяться себе под нос. Готова была вывалить все принадлежности из своего рюкзака на стол и надеть его себе на голову. Я хотела спрятаться, потому что Зотов стоял довольный собой в сопровождении кучи гелиевых шаров. «Зотов — настоящий друг. Он подверг свою жизнь реальной опасности, устроив такое на уроке Дмитрия Александровича…». Вокруг меня сидевшие девушки начали шушукаться, кому же адресованы эти разноцветные шары? Мне было приятно. Описать словами невозможно, что я испытывала в этот момент. Милый и безрассудный жест. — Здравствуйте, Дмитрий Александрович, — серьезно начал Зотов, заметив строгий взгляд физика. — Прошу прощения за опоздание. Я вынужден отнять всего минуту Вашего урока, в виду того, что предполагал, что сейчас будет урок у Руслана Борисовича. — Бессмертный Зотов, открыто заявил мужчине, что он самый строгий и жестокий учитель, который бы никогда не позволил сделать такое на своем уроке. Говорю же — тиран. Мужчина был обескуражен. Он неотрывно смотрел на Зотова, который в свою очередь любовался шарами, которые упирались в потолок кабинета. — Что за такой повод, Павел, что можно отнять минуту моего урока? — немного недовольно спросил физик одноклассника и отошел к окну, убирая ладони в карманы брюк. Хотя я видела, что он дал бы и две минуты. Учитель стал к нам относиться мягче, по сравнению с предыдущим годом. Лояльный, но при этом авторитета своего он не растерял в глазах других. — День рождения же, — Зотов произнес так, будто бы обвинил физика в том, что он не знал какой сегодня важный день во всем мире. Мой день. Одноклассник обвинил Дмитрия Александровича при всех. Зотов — самоубийца. Дважды. Паша быстро исправился, увидев конец терпению мужчины, и торопливо подошел ко мне. Физик стоял в трех метрах от меня, наблюдая, как парень смешно протягивает мне шарики за разноцветные ленты, как самый настоящий первоклассник. Приколист, блин… Это почти стоило нам с ним жизни, между прочим… — Будто мне исполнилось десять, а не восемнадцать… — усмехнулась я, но тут же искренне улыбнулась другу и с удовольствием приняла его подарок. — Да ладно тебе, нормальные шарики, что ты так сразу, — демонстративно надулся парень. — Спасибо, Паш, мне очень приятно! Вообще! Вау! — быстро поблагодарила я Зотова, дружески приобнимая его за плечи. От такой нестандартной картины все в классе начали свистеть и хлопать. Девушки решили, что мы встречаемся и начали завидовать, что у меня такой романтичный молодой человек. Парни же начали громко и наигранно выкрикивать пошлые фразы, когда же мой одноклассник меня завалит… Мы хмыкнули с Зотовым на весь этот нелепый и неуместный шум, пропустив все мимо ушей. Мы — друзья. Потому что Зотов раскрыл мне свою тайну, что ему нравится другая. А я и рада этому. Я молниеносно привязала шарики к стулу. Целый урок потом смотрела на них и улыбалась. После всплеска эмоций со стороны неугомонных одноклассников настала минута молчания. Для всех, кроме меня и Зотова. — Сумасшедший… — засмеялась я, щупая свои щеки, которые начали покалывать. У меня они горели от такого внимания со стороны других. — Честно, поначалу чувствовал себя полным лохом, когда перся с этими шарами по всему микрорайону. — Я пропустила Зотова, отодвигаясь, и парень уселся рядом со мной, положив рюкзак себе на колени. — Ты похож на шоколадку, хотя я ожидала от тебя большего, ну там, афро косички, татуировки хной… — Зотов игриво пихнул меня локтем в бок, чтобы я угомонилась, наконец. А я была в прекрасном настроении. Паша мне его поднял до конца дня. Хотелось сделать что-нибудь абсурдное и неординарное. От тяжелых ботинок учителя заскрипел пол. Дмитрий Александрович медленно поднялся на подиум, чем окончательно привлек внимание всех присутствующих в классе. Я и предположить не могла, что физик опустит этот момент и позволит Зотову нарушить его превосходную дисциплину на его уроке. Для него это нонсенс, чтобы его урок прервали из-за такой ерунды. «Для него же это ерунда? Абсолютно ничего не значит. Конечно». И снова он смотрит так на меня. Взгляд, который что-то требовал. Дмитрий Александрович встал в полный рост у своего рабочего стола, положив одну ладонь на столешницу. Не может же быть такого, чтобы он был не уверен в себе? Давно он на меня так не смотрел. Взгляд, который был на первом месте в моем списке его взглядов. Пристальный, черный, интригующий, завлекающий меня к себе. Зовущий. Прищур темных серьезных глаз был адресован лично мне. По телу поползли коварные мурашки, от шеи и до самого копчика. «Наталья, иди домой…». Он сам выпроводил меня за дверь. Сам. Все. Сделал. Что это за намеки? Чувствует вину передо мной? Он? Я невольно сдвинула бровки домиком, совсем не понимая такого внимания с его стороны. Чего он так на меня смотрит? Совсем не понимает, что делает? Он учитель, а я ученица. Все. В отличие от долгого и таинственного взгляда, я отреагировала на это обычным повседневным безразличным взглядом. Еще раз подняла брови вверх, интуитивно спрашивая: «Что-то хотели мне сказать? Ну, так говорите, чего вы молчите так долго?». — Присоединяюсь к поздравлению, — коротко дополнил поздравление Зотова Дмитрий Александрович, обращаясь ко мне. Я и не удивилась, что физик больше ничего мне не пожелал, это было не в его форме. Только коротко и по делу. Никаких излишеств. — Спасибо, — быстро ответила я, пожав плечами. Поздравил и поздравил. Ничего особенного. Все свое внимание я тут же переместила на Зотова, начиная расспрашивать его, как он отдохнул, где был, что видел и где супер-фотографии?! Весь урок Зотов галдел без умолку, а мои губы устали растягиваться в улыбке. Весь урок учитель стоял недалеко от окна, бесстрастно оглядывая класс. Никто не увлекся фильмом, и никто его не смотрел. А физик… Не делал никаких замечаний и не обращал на это никакого внимания…***
После похода в книжный магазин с Зотовым, накупив кучу тестов по подготовке к экзаменам, я решила дойти до школы, чтобы встретить маму с собрания. Родительское собрание уже шло второй час. Видимо, классная руководительница решила с самого начала учебного года взять всех родителей в оборот… — О-о, привет, Наташа, — поздоровался со мной папа Зотова. Мужчина был невысокого роста с доброй улыбкой и голубыми глазами. — Маму ждешь? — Ага, закончилось все? — улыбнулась я, но тут же спрятала свой красный нос в шарф, так как холодный осенний ветер не щадил никого. Мужчина кивнул и легкой походкой спустился с крыльца. Я осознала свою грубую ошибку. Надо было подождать маму на выходе из территории школы, а не у крыльца… Поняла я это тогда, когда мама Людмилы окликнула меня со спины. Блин. — Здравствуйте, тетя Лара, — мило поздоровалась я, но отошла на пару шагов подальше от нее. Лучше держаться от таких людей, как можно дальше. — А Люда, где? — я не верила в то, что бывшая подруга ничего не рассказала своей маме. Особенно о том, что мы с ней больше не общаемся. Я была уверена, что тетя Лара была в курсе всех событий. Людмила очень любит жаловаться всем и вся. — Э-э, не знаю, где она. Мы с ней не общаемся. — Отрезала я и смотрела ей через плечо, ища глазами свою маму. Мне хотелось быстрей уйти отсюда. — А что ты так грубо? Вы же дружили? Не разлей вода, были? — к сожалению, из-за воспитанности я не могла сказать открыто тете Ларе, что ее дочь последняя… — Ну-у, дружили, у нее сейчас другие друзья, лучше, видимо. — Я не хотела с ней разговаривать. Я не хочу общаться ни с ней, ни с Людой. С ними поддерживать отношения — себе дороже. На этой фразе из главных дверей вышел Дмитрий Александрович в сопровождении моей мамы. Я сморщила нос, прыгая взглядом с одного на другого. — А ты чего так поздно тут делаешь? — начала мама, на что я закатила глаза, фыркая в сторону. — Я взрослая, здравствуйте Дмитрий Александрович, — потухши, поздоровалась я с учителем, не пересекаясь с ним взглядом. Он стоял рядом со мной, и я в очередной раз убедилась, что и до плеча ему не достаю. Хотя мне все говорили, что за лето я стала еще выше. — Здравствуй, Наталья, — легко ответил мужчина, улыбнувшись одним уголком губ. Еще и осмотрел меня со всех сторон. — Идем домой? Пошли, мам. — Начала я ныть, и правда, как маленький ребенок потянула ту за рукав кардигана. Мне хотелось сбежать из этой компании: ненормальная тетя Лара и просто физик. Ядерная бомба замедленного действия. — А с кем сейчас общается моя дочь? Мне казалось, что вы гуляете всегда вместе. Она мне о тебе только все хорошее рассказывает. Говорила, что вы с Пашей Зотовым стали очень близки, — эту женщину не остановить. Она хочет выставить меня перед моей мамой и учителем в плохом свете? Я вынуждена разочаровать тетю Лару, потому что моя мама не из простых, кто ведется на такие банальные фразы. Как и физик. — Ну да, Пашка Зотов, хороший парень, умный, симпатичный, серьезный, да, Наташ? — я весело улыбнулась на поддержку со стороны мамы. Утерли нос тете Ларе, словно сговорившись. Зотов действительно надежный, но мне необходимо было внести ясность и я добавила: — Зотов отличный друг, мы с ним хорошо общаемся, эм-м, дружим. — Ответила я всем, не смея посмотреть в сторону мужчины, стоявшего сбоку. — А Люда, вот, встречалась летом, замечательный парень, Андрей зовут, даже познакомились! Посидели в хорошей компании, очень добрый парень! Взрослый, воспитанный. — Чего?! Она имеет того самого Андрея, который оставил меня в лесу? Где меня чудом нашел ночью учитель?! Сказала, чтобы не упасть в грязь лицом? Конечно, ее дочь же должна быть первой во всем. Я машинально сделала шаг назад, прижавшись к маме. Настороженный взгляд Дмитрия Александровича не ускользнул от меня. — Была рада тебя увидеть Наташа! — ответила быстро Лара и побежала на школьную парковку, виляя бедрами. Я растерялась. Не ожидала услышать имя «Андрей». Я целое лето не думала о том инциденте, а сейчас страх подкрался незаметно. — Эй, все хорошо? — в упор спросил меня учитель, не стесняясь моей мамы. Мужчина вложил в эту фразу излишние эмоции о моем состоянии. Переживает? Нет. — Ты чего? Наташ, — нагнулась ко мне мама, заглядывая в глаза, — тебе плохо? — Я могу вас подвести, — предложил свою помочь мужчина, немного посмотрев себе за спину, указывая на парковку. Думает, что мне всегда нужна его помощь? Уже не нужна… Ничего мне не нужно от него. И он мне не… — Ну-у… — Нет. — Перебила я маму, взяв себя в руки, — я хочу прогуляться с тобой, — взгляд мамы посветлел. Дочь в кои-то веки решила провести время с мамой, а не сидеть дома, слушая музыку в гордом одиночестве. — Хорошо, пошли тогда, спасибо, Дмитрий Александрович, — поблагодарила мама учителя за его предложение, искренне улыбнувшись. Физик не сдвинулся с места, стоял, и наблюдал за нашим уходом. Мне показалось, что он хотел убедиться, что с нами все нормально. Он взглядом провожал нас до самого угла школы. Неожиданно появилось дикое желание обернуться назад. Просто посмотреть на него. На эту массивную фигуру. Мужественную. Статную. Видную. Широкоплечую. Но нельзя. Нельзя этого делать. Больше никогда.***
На собрании решили, что пора бы уже искать место, где будет проходить наш выпускной. Все проголосовали за небольшое кафе, а не за турбазу. Все-таки это выпускной — праздник, который будет один раз в жизни. За два месяца учебы я решила окончательно и бесповоротно уехать из этого города. Мне нужно уехать отсюда как можно дальше и поступить в институт в другом городе. И брат на днях укрепил мое желание, убедив в том, что всегда мне поможет, как с деньгами, так и с жильем. — Вот, держи, Наташ, попробуй решить все задания, как можно быстрей, — сказал историк, положив передо мной стопку тестов по истории. Шел седьмой урок и дополнительное занятие у Руслана Борисовича. Желающих посещать занятие — мало. Я, Алена, парень-ботаник из девятого класса и Полина-десятиклассница, не теряющая надежды на успех в отношениях с учителями. — Да, поняла, — кивнула я и принялась очень быстро решать тесты. — Тебе, Полина, эти задания, — Руслан Борисович подошел к парте, где сидела ученица. Услышав свое имя, десятиклассница встрепенулась и заулыбалась. — Да, Руслан Борисович? — чуть ли не простонала девушка, опуская плечи. Сбоку эта картина смотрелась забавно. Девушка со щенячьими глазами любовалась учителем, громко вздыхая. Спустя полчаса Алена отпросилась, парень ушел на другое дополнительное задание, тем самым оставляя в классе только меня и поклонницу учителей. Полина ничего не делала. Она всячески пыталась вывести учителя на личный диалог. Руслан Борисович, спустя еще двадцать минут урока не выдержал и жалобно посмотрел в мою сторону. — Наташа, решила? Что-нибудь? — я еще на половину вопросов не ответила, но чувствовала, что меня мысленно просят о помощи. — Давай посмотрим, что у тебя получилось, — я пересела за первую парту напротив учителя, протягивая тому задания. — Куда будешь подавать документы? — невзначай спросил историк, улыбнувшись. — В соседний город или в столицу. Исторический, археологический, экономический или юридический. — Ответила я и повернула голову направо. На пороге кабинета появился Дмитрий Александрович. — Привет, — историк протянул руку физику, на что учитель ее крепко пожал. Дмитрий Александрович зашел в кабинет без стука. Для учителей это стало нормой. Даже не верилось, что у физика есть друзья. Я видела его всегда исключительно одиночкой. Да и вел он себя всегда отстранено и не нуждался в чьем-либо присутствии. Сегодня он выглядел иначе или я давно не рассматривала его вблизи. Жесткая отросшая щетина, серьезный вид, взлохмаченные волосы. Я быстро кивнула, заметив, как физик посмотрел на меня. — Вот, нашел, — достал из шкафа какой-то журнал историк и протянул его физику. Дмитрий Александрович взял журнал в руки и сел на соседнюю парту от меня. — Я хотел поступить на археологический, но, увы, не прошел по балам. — Правда? — удивилась я, — а на историческом факультете легко было? — Руслан Борисович, как и я, увлекся разговором, а не проверкой моих знаний. А мое любопытство не оставляло меня в покое. — Все равно в столице, наверно, тяжело учиться, но я хочу попробовать. — Когда тебе интересно то, что ты изучаешь, то и учиться легко. Мне нравилось, поэтому учеба шла легко, — улыбнулся историк и перевел свой взгляд на Полину, которая не решала тест, а сидела в смартфоне. — Очень удручало вставать по утрам и стоять в пробках. — Ну-у, можно же ходить не на все пары… — тише проговорила я, поднимая брови. Историк хмыкнул. — Это верно, но как твой учитель истории я обязан сказать, что учеба должна быть на первом месте. И от того, куда ты поступишь, зависит только от тебя. Это, как-никак твое будущее, — тут историк посмотрел на физика, но мужчина даже не смотрел в нашу сторону. Он что-то увлеченно читал. Не получилось у Руслана Борисовича втянуть в нашу милую беседу физика. И славно. — Я пойду? — встала из-за парты Полина, собирая все в свою сумку. — Только давай сначала разберем пару заданий. Наташ, доделай тест, — историк поднялся и положил на соседнее место от физика мой тест, чем сильно подставил меня. Было бы не очень красиво, если бы я взяла сборник заданий и демонстративно села бы за другую парту. Пришлось смириться. Я тяжко кивнула и села рядом с Дмитрием Александровичем. Я пыталась концентрироваться. Пыталась абстрагироваться от него, но эта злосчастная фраза, так и всплывала в голове: «Иди домой». — Это не правильно, Полина, — выдохнул историк, — если ты будешь продолжать в том же духе, не успеешь хорошо подготовиться… — Видимо мне надо больше дополнительных занятий у вас, — облокотилась Полина о первую парту бедром, делая двусмысленный намек. Смотрится ужасно. Я бы никогда в жизни не позволила себе так себя вести… Вешаться на… «Ага, а что я делала в том году?! Все. Больше. Никогда». — Надо больше заниматься дома, мои дополнительные не слишком приносят тебе пользу, — выкрутился историк, доставая из очередного ящика толстую книгу, — вот, тут много тестов, через неделю жду от тебя полностью решенный учебник. — Улыбнулся Руслан Борисович, наблюдая за Полиной, у которой лицо вытянулось от шока. Девушка молча кивнула и вылетела из класса. — Звонок уже был, сделала? — Я могу в следующий раз разобрать с вами, — я почувствовала облегчение, когда пересела на другое место. — Не надо откладывать то, что можно сделать сегодня, — улыбнулся историк, отбирая у меня тетрадь. — Извините, я быстро, — и тут произошло страшное. Руслан Борисович вышел из кабинета, отвечая на телефон. Он оставил нас с физиком наедине. Гробовая тишина висела в кабинете. Я отвернулась и смотрела в окно, отсчитывая секунды, когда вернется историк. «Кто-нибудь зайдите. Или нет. Кое кто уйди… Тебя тут нет. Тебя тут нет». — Почему именно столица? — неожиданно спросил меня физик, застав врасплох. Он отложил журнал в сторону, разворачиваясь ко мне вполуоборот. Я держалась, как мантру повторяла у себя в голове его отказ в том году. Я ощущала его цепкий взгляд на себе и не решалась посмотреть на него. Вид из окна привлекал меня больше. — Там хорошие институты, много вариантов для поступления и брат, который всегда может помочь, — ответила я безразлично. Уныло. Устало. С чего такие вопросы?! Мне? Какая Вам разница, Дмитрий Александрович? Не вы ли меня отшили в тому году? — Не важно, какой институт, — холодно начал учитель, пытаясь вложить мне в голову, что-то умное, — у тебя самой должно быть стремление к учебе. — Что он от меня хочет? К чему это все? Из его слов, можно было бы сделать вывод, что ему не нравится, что я решила поступать в столицу? Меня это начало напрягать. И голос монотонный, холодный, словно он злился, услышав мое решение. — У меня оно есть, предостаточно к тому же. — Легко ответила я, продолжая смотреть перед собой. Я не могла повернуться к нему лицом. Он снова заполнил собой все пространство вокруг. Он давит на меня. В очередной раз, давит на меня своей уверенностью, а у меня только жалкие попытки дать ему отпор… Что же это такое?! А он хмурится, злится и сердится. У нас была недосказанность между собой, но это не повод разговаривать со мной так небрежно и в какой-то степени, нравоучительно. Не ему указывать, что и как мне делать. — Наталья, посмотри на меня… Я боялась именно этого. Выдохнула шумно через рот и зажмурила глаза, подавляя слезы. Я осознала свою беспомощность перед ним. Боже, я испугалась. Испугалась того, что, несмотря на свою обиду на него, я готова почти раболепно встать перед ним на колени и простить ему все. Абсолютно все. Черт… Где моя гордость? Где самоуважение?! Я не могу встать на эти грабли еще раз. Это очень больно, когда тот, кто тебе нравится, не отвечает тебе взаимностью. Еще больней, когда ты понимаешь, что ваши отношения никогда не выйдут за поставленные рамки, в виду возраста, морали и статуса. «Соберись! Ты же можешь сделать по-своему. Можешь дать ему отпор. Доказать ему, что он мне не нужен. Что я могу прожить без него». — Зачем вы это делаете… — тихо произнесла я, пугаясь сама своего голоса. Я должна быть сильной. Должна… Но… Стена рухнула. Все мои чувства к этому мужчине колыхнули мое сердце. Он сам лично вспорол мою грудную клетку. Заживо резал и не отпускал. Меня хватило на полгода. Полгода, когда я не видела и не слышала ничего о нем. Именно поэтому я хочу сбежать из этого города. Сбежать в столицу, подальше от него. Я не смогу жить рядом с ним, зная, что могу встретить его на улице, тем более тогда, когда он живет в соседнем микрорайоне. Я не смогла подавить слезы. Мне было больно. Зачем он это делает? Неужели не видит, что своим присутствием делает мне больно? Не видит своим темным взглядом, что я влюблена в него? И не просто, как в учителя? Я полюбила его, как мужчину. Взрослого, красивого мужчину, которого хотела бы видеть рядом с собой по жизни? Думает, что это детская влюбленность? Это не детская влюбленность. А настоящая первая любовь. Безответная первая любовь… Я повернулась к учителю лицом с глазами полными слез. Стоило мне моргнуть, как крупные бессильные слезы покатились по щекам. Дмитрий Александрович нахмурился. Расстроился, что довел меня до слез? Он хотел установить со мной хоть какой-то контакт, чтобы сгладить свою вину передо мной? — Я держалась от вас подальше, — встала я с места, быстро складывая тетрадь в рюкзак. Слезы, так и капали на парту. — Держалась на расстоянии, делала так, как вы мне сказали. Не напрягала вас своим присутствием. Я пыталась, а вы… Лучше бы он продолжал меня игнорировать, чтобы я не слышала и не видела его. А он маячит перед глазами. Приказывает мне, дает советы и наставления. Что он делает? Хочет дать мне хоть немного своего присутствия и внимания, чтобы мне стало легче? Не работает. Это так не работает. — И сейчас вы требуете от меня, чтобы я смотрела на вас. Каждый раз вы просите меня это делать… Неужели по мне не видно, как я отношусь к вам? — всхлипнула я, уронив рюкзак на пол. Руки затряслись. И я совсем потеряла связь с реальностью. Впопыхах подняла рюкзак, вытирая другой рукой слезы со щек. — Если я хоть как-то вам… точней, если вы ко мне хорошо относитесь, пожалуйста, перестаньте так разговаривать со мной. — Мне больно. От одного его присутствия рядом со мной — больно. Сердце щемит и обливается кровью. — Перестаньте, пожалуйста… — тихо добавила я и попыталась найти ответ в его глазах. Но… Дмитрий Александрович не выдержал моего умоляющего взгляда. Он не проронил больше ни единого слова. Не попытался вновь заговорить со мной или выйти на контакт. Я выбежала из кабинета, хлопнув дверью. «Хоть бери и переводись в другую школу, чтобы не видеть этого привлекательного во всех смыслах мужчину…».