***
Сколько они уже шли? Два часа, три? Но в любом случае на улице стояла невероятная жара, из-за которой Чонын каждые пять секунд протирала лоб тыльной стороной руки. Джинсоль всё время их похода выглядела подавленной и необычно притихшей. Чонын не стала лезть к девушке, ведь всё и без слов было понятно — с раной что-то не так. В голове Ким было очень много мыслей. К примеру: что же им делать сейчас? Они идут вперёд, не зная куда приведёт эта дорога, ведь местность была им обеим неизвестна; как им выживать? Еды, которую они взяли с собой в поход, было всего на пару дней, да и лекарства — всего лишь первой помощи; что делать с Джинсоль? Это было приоритетом для Чонын сейчас, вот только ни одной полезной идеи в голове не появлялось. Девушки сейчас медленно шли по немного заросшей тропинке, которая проходила через заброшенную ещё задолго до апокалипсиса деревню. Дома были полуразрушенными, и запах стоял не из приятных. — Чем тут воняет?.. — впервые за несколько часов подает голос Джинсоль, аккуратно натягивая балаклаву на нос. Ким смотрит на девушку пару секунд, после чего пожимает плечами, мягко рассекая некоторые заросли, мешающие пройти. Чонын думает, что Джинсоль заговорила специально, чтобы девушка не поняла, что ей было совсем плохо. Но она знает, она видит своими глазами, как до этого не сильно синеватые глаза отдавали яркостью и как в уголках глаз собирались капельки слёз. Девушка сжимает свободную руку в кулак, немного переусердствовав с ударом по ветке. Итог: тонкая ранка прямо на щеке из-за отскочившего сучка. Джинсоль замечает нервозность Чонын, но уверить её, что с ней всё в порядке не получится, ведь это было не так. Её мучила головная боль, во рту слишком быстро собиралась слюна, а глаза неприятно жгло, из-за чего они слезились. Девушка сказать, что с ней — не может, как и Чонын — сделать ничего не сможет. Они обе знали об этом, но предпочитали молчать, заряжая беспощадно растущие напряжённость и страх. Через пару минут они проходят в деревню, сразу же замечая, с чего же тут стоял такой тугой вонючий запах: прямо посередине местности, где раньше, видимо, были какие-то посадки, была гора гниющих трупов. Вокруг них летали жужжащие мухи, и было пару живучих мертвецов, которые с характерным звуком поедали ещё не разложившееся мясо. От этой картины обе девушки скривились, слегка пригибаясь. Зомби были безмозглыми, так что для этого не было необходимости, но вот мутанты — были не промах, так что нужно было действовать аккуратно и тихо. Они не собираются драться, ведь один из участников экспедиции был не в состоянии. Младшая аккуратно берёт Джинсоль за руку, чтобы без слов было понятно, куда они идут. Та против совсем не была, ей было приятно осознавать, что Чонын ею дорожит, заботится. Они аккуратно проходят мимо гниющей кучи, с облегчением выдыхая, когда замечают огромную и пустую поляну. — Джинсоль… — тихо проговаривает, останавливаясь у небольшого рова, когда девушка перевела на неё взгляд. Они смотрят друг другу в глаза некоторое время, пока обе не подпрыгивают от душераздирающего крика. Синхронно оборачиваются, но никого не обнаруживают. Судорожно сжав руку Джинсоль, Ким сглатывает, выставляя мачете перед собой, взглядом осматривая местность. Через пару секунд тишины издалека вновь разносится нечеловеческий крик, от которого ноги Джинсоль подкашиваются и она, сама того не подозревая, падает на землю прямо лицом. Чонын с ужасом тянется к девушке, поднимая её на ноги, судорожно вытирая запачкавшееся лицо. — Что это было?.. — тихо проговаривает Чонын, осторожно переводя взгляд на раненную руку спутницы. Когда девушка падала, она не подставила руку перед собой, что должно происходить автоматически. Неужели она совсем не может ею двигать?.. Но задать ещё один вопрос Чонын не даёт крик, после которого в поле зрения появляется худощавая фигура. Мутант. Чёртов мутант! Прямо сейчас?! Чонын нервно делает шаг назад, где оступается и с зажмуренными глазами падает в ров, вырывая из своих уст негромкий стон. Джинсоль продолжает стоять на месте, опустив голову. Протянув дрожащую руку к своей голове, Чонын пытается унять головокружение, после чего встаёт, выглядывая из-под рва, чтобы увидеть, что эта фигура продолжала медленно приближаться к ним. Подняв взгляд на Джинсоль, Чонын тяжело выдыхает, аккуратно хватая её, призывая ступить в этот ров, а после и вылезти из него с другой стороны. Задаёт быстрый шаг, таща следом за собой молчащую Чон. «Что-то не так… С ней точно что-то не так!» — проносится в голове кареглазой, пока они быстрым шагом шли вперёд, прямиком в густой лес. Не очень хорошее место боя, но для того, чтобы скрыть следы и оторваться от погони, самое то. Чонын аккуратно расчищает дорогу перед ними, мельком поглядывая на Джинсоль, чьи глаза выглядели… неживыми, слишком тусклыми. Услышав очередной душераздирающий крик, девушка подпрыгивает, оборачиваясь, чтобы посмотреть, продолжается ли за ними погоня, но не увидев никого, с облегчением выдыхает. Она поудобнее перехватывает руку Джинсоль, свернув вправо, чтобы не идти только в одну сторону. Пройдя ещё около пяти-десяти минут, Чонын останавливается, поворачиваясь лицом к всё ещё молчащей девушке. Аккуратно делает к ней шаг, дотрагиваясь немного испачканной в засохшей крови рукой до щеки, заглядывая в глаза. — Джинсоль?.. — тихо проговаривает Чонын, сглатывая тугой ком в горле, когда та не ответила, вновь безжизненно опуская голову. Ким сдерживает появившиеся в уголках глаз слёзы, совсем не понимая того, что происходит с девушкой. Они стояли так ещё пару минут, пока Джинсоль не покачнулась, падая в объятья Чонын. Она испуганно сжимает хрупкое тело спутницы в руках, начиная поглаживать её по светлым испачканным волосам, пытаясь в первую очередь успокоить себя. — Больно… — доносится тихое со стороны Джинсоль, отчего девушка заметно вздрагивает, немного сильнее сжимая ту в своих объятьях. Чон утыкалась носом ей в шею, руки висели ровно по швам, а ноги слегка подгибались. — Где? Где болит? — Чонын аккуратно берёт одной рукой девушку за щеку, чтобы та посмотрела ей в глаза, а другой продолжала придерживать девушку за тонкую талию, удерживая на ногах. Глаза Джинсоль немного посинели, придавая им снова жизнь, но приоткрытый рот и сбитое дыхание не позволяли Чонын выдохнуть в облегчении. — Всё тело ломит… — шепчет тихо, аккуратно поднимая свою здоровую руку, чтобы обернуть её вокруг шеи, продолжая лениво смотреть ей в глаза. Чонын волнуется. Она очень сильно волнуется о состоянии Джинсоль, но что делать — не знает.***
— Как ты? — проговаривает Ким, аккуратно садясь рядом с девушкой, которая спустя пару дней отдыха пришла в полное сознание, чувствуя себя намного лучше. Джинсоль поднимает глаза с грибов, которые нашла и приготовила Чонын, аккуратно засовывая один себе в рот. — Лучше, — кивает, расслабленно откидываясь на своё ложе из одеяла, которое у них было с того рокового путешествия в заброшенный магазин. Она смотрит на неё нежно, с маленькой, прослеживаемой улыбкой на губах. Чонын улыбается ответно, аккуратно опуская руку на её и мягко сплетая пальцы вместе, потом немного нервно играется с ними. Все эти дни Чонын как на иглах бегала вокруг девушки, пытаясь снять всё не сходящий жар. Только вчера вечером Джинсоль почувствовала себя лучше, начиная разговаривать с заметно потрепавшейся за эти дни ухаживания Чонын. Та сонно потирает своё лицо, ведь так и не смогла сомкнуть глаз за эти несколько дней. Как же она могла, если Джинсоль была на грани смерти? — Выглядишь не очень… — проговаривает Джинсоль, мягко сжимая чужую руку в своей, с беспокойством поглядывая на кареглазую девушку. Джинсоль немного передёргивает от воспоминаний той агонии, в которой она пролежала, не имея возможности что-либо сказать или же сделать лишнее движение, но сейчас ей было более-менее спокойно. Вот только замотанная Чонын не давала Джинсоль полностью расслабиться и отдохнуть как следует. — Всё в порядке, правда… — нервно посмеивается, аккуратно ложась рядом с девушкой, чувствуя, что глаза начинают тяжелеть, а тело — неметь. Организм требует сна, тогда как Чонын борется с ним, не давая своему телу отдохнуть, пока Джинсоль не будет в порядке. Та слегка сводит брови вместе, не веря словам своей спутницы. Она мягко и аккуратно переворачивается на здоровый бок, отпустив руку девушки. Их взгляды встречаются, и Джинсоль слабо улыбается, слегка потянув хрупкое тело Чонын к себе, намекая на то, что лучше бы девушка её сейчас обняла. Ким спешит в чужие руки, носом сразу утыкаясь в изгиб шеи и полной грудью вдыхая запах Джинсоль. Несомненно, они обе были грязными и немного вонючими, но это не мешало ей расслабиться в чужих руках, наслаждаясь мимолётной близостью. Джинсоль медленно прикрывает свои всё ещё щиплющие глаза, призывая Чонын сделать то же самое, что та выполнила незамедлительно, полностью отдаваясь объятьям.Всё будет в порядке.
***
Следующую неделю девушки провели как на иголках, ведь как не, когда они были отрезаны от комфортного дома, от места, к которому обе привыкли. Больше всего это повлияло на Чонын, которая все те два года жила там, устраивая себе наилучшее место для выживания, собирая запасы и рискуя своей жизнью. Ким больно понимать, что теперь они туда больше вернуться не смогут. — Ну почему?! — Кулак несильно приземляется на кору дерева, после чего и голова темноволосой утыкается в неровную поверхность ствола. Плечи девушки начинают подрагивать, пока она медленно спустилась на колени, прижимая руки к лицу. Столько лет стараний — и всё напрасно… Чонын сжимает губы в тонкую полоску, не позволяя себе проронить и слезы. Джинсоль в это время сидела у костра, делая какое-то блюдо из грибов, тогда как Чонын отошла за ветками для поддержания огня. Позволив себе минутную слабость, Чонын отгоняет печаль с лица и возвращается к Джинсоль с сухими ветками в руках, мягко приземляясь рядом с ней. На улице нескоро начнёт холодать, но им бы всё равно поскорее найти где жить… — Завтра снова в путь? — интересуется светловолосая девушка, поворачивая корпус к подошедшей Чонын, после того как закончила с грибами. Карие глаза были немного грустными, но Джинсоль ничего насчёт этого не сказала, не решившись поднимать эту больную тему. Джинсоль всё понимает. Она понимает, что происходит с Чонын, но сделать ничего не может, кроме как молча сжать в объятьях. Но сейчас не было время для этого… — Нет, сегодня. Поедим и пойдём. Мы не можем терять и дня, — произносит Чонын, слегка прижавшись к светловолосой боком, переводя взгляд на тарелку с приготовленными грибами. Джинсоль незамедлительно ставит её перед ними, после чего обе молча приступает к их трапезе. Каждая думает о своём в данный момент. Чонын: о доме, о том, куда же им идти, о Джинсоль, в конце концов. Они всё ещё не знают, что с ней, но в данный момент Чон чувствовала себя намного лучше, по крайней мере Чонын так думала. Джинсоль же — о Чонын. Она думала о ней всё время после того, как пришла в сознание. О том, как темноволосая ухаживала за ней, пытаясь снять жар, унять её боль. И у неё получилось (так они думали). Они не знают, что с Джинсоль, но в любом случае это успокоилось и сейчас она чувствовала себя нормально. Девушка лишь искренне надеялась, что больше через ту агонию она не пройдёт, но у Бога на это были другие планы. Трапезу заканчивают в комфортной тишине, после которой Чонын встаёт и начинает складывать все вещи в походный рюкзак. Джинсоль не спешит ей помочь, ведь рука — всё ещё ныла, а тело было каким-то ослабшим, хотя отдыхала она несколько дней. Это беспокоит её больше всего, ведь с чего бы ей быть такой поникшей и слабой? Столько вопросов, но ни одного ответа… А Джинсоль страшно, очень страшно. Умирать — ну никак не хотелось, а страдать — уж тем более. Она хочет просто размеренную жизнь где-нибудь на уголке города, там, где бы не было мертвецов, там, где тихо и пахнет цветами, там — где будет Чонын… — Джинсоль, как ты? Сможешь идти? — Девушка подходит к ней, протягивая руку, чтобы та встала с затоптанной травы. Взгляд на обеспокоенную Ким поднимает, а потом берёт за руку, чтобы медленно встать. Ноги немного подгибаются вниз к земле, но Джинсоль стоит, чувствует себя немного лучше. Может, походить не будет критичным для Чон. — Да, мне лучше, — отвечает Джинсоль искренне, совсем не преувеличивая. Ей и правда — лучше, хотя кости немного ломит, а голова — трещит. Руку Чонын не отпускает, смотря в глаза немного из-под светлых волос. Младшая от этого слегка покрывается румянцем, а потом отворачивается, начиная тянуть девушку за собой. — Джинсоль… Насчёт того поцелуя… — тихо начинает Чонын, слегка сжимая руку спутницы от медленно поглощающего её смущения. Джинсоль поднимает голову, только поняв смысл вопроса, с беспокойством смотря на девушку. — Тебе не понравилось? — тихо интересуется старшая, чей взгляд немного никнет, да и сама девушка начинает идти медленнее и совсем с неохотой. Чонын же быстро спешит остановиться, чтобы развернуться и покачать отрицательно головой. Отпускает чужую руку, чтобы потом схватиться за чужую шею, неуверенно смотря в глаза. — Нет! Мне… мне понравилось, ах… то есть, ты мне нравишься, да, поэтому… — Она вновь покрывается румянцем, прямо сейчас желая провалиться сквозь землю, чтобы Джинсоль не смотрела на неё Таким взглядом. — Нравлюсь? — с улыбкой переспрашивает Чон, аккуратно протягивая руку к чужим, чтобы мягко сжать. Взглядом посылает Чонын сигналы, которые та ловко ловит. Склоняется медленно, чтобы после коснуться мягких губ своими в чувственном поцелуе. Джинсоль от касаний Чонын — и вовсе забывает про ноющую боль в раненой руке, мягко приблизившись своим телом к её в нужных объятиях. — Да, нравишься, — отвечает сквозь улыбку Чонын, касаясь её губ только кончиками, совсем не углубляя поцелуй. Он у них — совсем детский, но такой желанный и эмоциональный, что большего им сейчас и не надо. Как только в голове Чонын всплывает прошлый момент их первого поцелуя, её немного передёргивает, ведь тогда им помешали. А сейчас же нет, так почему же младшая обеспокоенно отстраняется, испуганно посматривая по сторонам. Джинсоль выглядит потерянно, ведь в данный момент желала больше губ Ким, её рук, пока она может чувствовать, пока она — живая. — Я думаю… нам нужно дальше идти, — шепчет Чонын ей в губы, в последний раз касаясь их в нежном чмоке. Отстраняется от Чон и в этот момент слышит вновь этот душераздирающий крик. — Опять он! — хнычет Чонын досадно, быстренько перехватывая здоровую руку Джинсоль, чтобы потянуть за собой и побежать вперёд. Чон ей ничего не отвечает, ведь от очередного крика её вновь пробирает дрожь и в голове появляются совсем странные мысли и какие-то отрывки событий. Как и в прошлый раз. Тогда ей стало настолько плохо от видений, что она пропала в пространстве, а сейчас Чонын не позволяла ей стоять на месте, ведь они обе — бежали от мутанта в незнакомую местность. Чонын вновь достала свой мачете, прочищая им обеим путь, тогда как Джинсоль часто посматривала назад, почти замечая худощавую фигуру, которая словно следовала по их следам. Они слишком умные твари… «Им вряд ли удастся сбежать без боя», — думает Джинсоль совсем не вовремя. Девушки бегут ещё какое-то время, пока Чонын не начинает замедляться, тихо себе под нос повторяя: «нет, нет». Джинсоль ничего не понимает, она обходит остановившуюся Ким, чтобы взглянуть, чего она там увидела, и её также пробирает. Синие волны, бьющиеся о берег, солёный воздух и небольшой обрыв. — Неужели… — шепчет Чонын, делая шаг вперёд, прямо к обрыву, чтобы взглянуть на гладь воды и на небольшие волны, на концах которых была белая пена. Руки Ким — дрожат, тогда как сердце ускоряет ритм. Оборачивается к стоящей рядом раненой Джинсоль и испуганно кусает свою губу. Видит сзади приближающуюся фигуру, и дыхание замирает, как и обе девушки. Взгляды их встречаются, и Джинсоль лишь поджимает губы, не решаясь что-либо сказать.Это конец.