***
— Я думаю, Оливии нужна помощь с забором. — Чэвон убирает книгу в сторону, немного привстав со своего шезлонга. Вышеупомянутая девушка сейчас убирала забитые доски с забора, чтобы наконец его починить, так как в прошлый раз к ним наведалась неплохая такая волна зомби, а времени грамотно заделать дыру не было. Чонын стояла рядом и разбиралась с неисправным пультом, когда Чэвон подала голос. Они до этого некоторое время молчали и занимались каждый своим делом, пока низкая девушка не напомнила о себе. Ким с тяжёлым вздохом кладёт пульт на небольшой столик у того шезлонга, так и не в силах понять, в чём проблема. Они с Джинсоль были здесь уже вторую неделю. Девушки сначала относились к ним с осторожностью, заваливая работой, но через некоторое время смягчились и расслабились в новой компании. Одна единственная Джиу с первого дня к ним привязалась и почти всё свободное время проводила рядом, просто болтая о чём-то, пока остальные работали. Обычно ничем серьёзным не занимались, просто помогали чинить какие-то приборы или же что-то копать. У них здесь было всё для жизни: начиная от очень продвинутого оборудования, заканчивая огородами со скотом. Чонын до сих пор задаётся вопросом «как?», но Чэвон лишь загадочно улыбалась, не отвечая на него. Та, кто отдавала им распоряжения, была как раз-таки Чэвон — улыбчивая девушка, которая почти постоянно сидела за микроскопом или рассматривала мертвецов. В общем, была всё время в работе, но в то же время успевала быть везде: на кухне, где Хиджин умело жарила картошку или же делала булочки; в саду, где постоянно находилась молчаливая Юхён; ну и почти всё оставшееся время она была либо в мастерской в компании опасной Оливии, либо же у себя в лаборатории. Чонын за некоторое время пребывания здесь поняла, что девушки разбиты по двое. Об их отношениях было сложно сказать, но связь между Джиу и Суён точно не назвать дружеской. Они были как старая парочка: Суён постоянно на Джиу ворчала, так как та проказничала, да и вообще, по мнению высокой девушки, мешала всем своим присутствием и нескончаемым разговором. Но Чонын так не считала, потому что Джиу не давала скучать своими шутками и историями, да и было с ней весело на самом деле. За эту неделю Джинсоль немного расслабилась и стала более разговорчивой. Она подружилась с Джиу и проводила с ней много времени, что очень обрадовало Чонын, так как ей было тревожно за свою девушку. Но вроде всё шло неплохо и Соль начала вливаться в коллектив, зарекомендовав себя как хорошего собеседника. — Чонын? — Её отвлекает от мыслей Чэвон, которая подошла и потрепала по плечу. Ким была так глубоко в своих мыслях, что совсем забыла о просьбе светловолосой помочь Оливии, которая, видимо, не справлялась, так как решётка постоянно выскакивала, ведь её никто не придерживал. Чонын не отвечает, лишь кивает головой и идёт к темноволосой девушке, с которой она ещё не разговаривала за всё время пребывания на острове. Её начинает немного трясти: Оливия не выглядела дружелюбной, наоборот — она держала эти плоскогубцы так, словно готова кого-то ими убить, хотя по факту, просто чинила забор. Но это не останавливало фантазию Ким и дальше развивать невозможные (по её мнению) события. Так что она немного неловко подходит к Оливии, которая явно слышала её приближение, но никак не отреагировала. — Ам… Чэвон сказала, тебе нужна помощь. — Она боязливо мнётся сзади, сильно вздрогнув, когда Оливия выпрямилась и медленно повернулась к ней. По спине Ким пробегается туча мурашек от одного взгляда, который ей отправила эта девушка, но она держится и пытается не казаться столь очевидной. Взгляд Оливии и правда не предвещал ничего хорошего: он был холодным и каким-то злым — волчьим, что ли. Поэтому Чонын и некомфортно под ним находиться, но ничего поделать не может — стоит и покорно ждёт. — Придержи здесь. — Оливия разворачивается назад и берёт новую решётку в руки, указывая на нижний правый угол, который постоянно отскакивал и поэтому она неровно его приделывала. Чонын немного удивляется, но спешит выполнить её наставление, беря холодную решётку за край, закрывая дырку ровненько. Оливия продолжает работать молча, больше не произнеся ни слова, пока прикручивала уголки забора к старому, чтобы закрыть эту дырку. Лишь когда они заканчивают, та указывает на немного окровавленные деревяшки, которые следует отнести на склад, что находился у сада. Чонын помнит то место, поэтому говорит, что справится с этой задачей без надзирательства Хе. Девушка больше не смотрела на Ким с настороженностью и недоверием, в её глазах была обычная незаинтересованность и уверенность в себе. Кивнув той, Чонын берёт деревяшки и, прижав их к себе, идёт в сторону сада, которого отсюда видно не было. По выложенной дорожке из камней идёт неспеша, обдумывая всё происходящее сейчас. Они с Джинсоль вроде как спаслись, и их приняли к себе, хотя и не должны были… Это радует и очень успокаивает, почти даёт смысл жить дальше. В них словно вдыхают шанс на жизнь, и они обе с радостью его принимают. Девушка поднимает глаза с белых камней, чтобы увидеть небольшую калитку, которая вела в огороженный сад. Чонын аккуратно открывает её, при этом прижав к себе доски, чтобы не упали. Выходит криво, но она справляется и проходит внутрь сада, невольно наслаждаясь прекрасным запахом. Тот, кто ухаживает за всеми этими цветами, точно молодец, ведь такое место очень хорошо подходит для медитации. Чонын сама таким не занимается, но Джинсоль точно оценит. Ким себе обещает, что обязательно сводит Соль сюда на свидание, как бы глупо это ни звучало. Им нужно продвигаться в отношениях, а то на одном месте застыли и ни туда ни сюда. — Всё хорошо? — Чонын вздрагивает от услышанного голоса и спешит нервно прижаться спиной к кустику, словно её и так не было видно, так как голос доносился сбоку. Девушка понимает, что лучше бы ей прямо сейчас о себе заявить, но она не решается прервать что-то, что там происходит, поэтому лишь тяжело выдыхает и слегка отодвигает листву в сторону, освобождая себе вид. Неправильно, но Чонын не может побороть в себе это детское любопытство, так что решает ненадолго подсмотреть. Чонын видит Джию, которая стоит перед небольшим столом, за котором сидела Юхён, ковырявшаяся в земле. Она обычно не видела этих двух, так как они постоянно были либо в лаборатории, либо ещё где-то, где Чонын не находится. Поэтому они и общались мало, но Джию показалась дружелюбной и заботливой. Юхён откладывает небольшой зелёный стебелёк на специальное блюдце, а потом поднимает голову к девушке, слабо кивнув головой. Как Чонын заметила, Юхён не разговаривает — причин не знала, но было похоже на то, потому что за всё время она лишь стояла в сторонке и кивала, если спрашивал кто. Даже когда она кровь у Джинсоль брала, всё делала молча. Но рядом с ней всегда Джию — отмечает Чонын, которая продолжила подглядывать за этими двумя. Ей уж очень интересно. — Выглядишь слишком сосредоточенной. — Джию отодвигает блюдце в сторону, когда Юхён вновь откопала другой стебелёк и потянулась его убрать. В глазах высокой девушки застывает вопрос, на который старшая лишь качает головой. — Устала? — интересуется и потом мягко присаживается на колени перед Юхён, не забыв взять её руки в свои. Точнее, одну руку и её механический протез. Они пару секунд смотрят друг другу в глаза, после чего Юхён опускает голову и уводит взгляд в сторону, отрицательно качнув головой. — А что тогда? Из-за того, что я прихожу поздно в постель? — слабо улыбается и пытается найти причину опустошённого настроения Юхён. Та на слова реагирует смущённо, кивая головой в смятении. Джию на это лишь слабо улыбается и аккуратно привстаёт, чтобы оказаться на уровне чужого лица своим. — Прости, у меня с приходом новеньких работёнка появилась срочная. Нам же нужно Джинсоль руку вылечить, — отвечает ей старшая, освободив одну руку из хватки механической руки, чтобы убрать прядь каштановых волос ей за ушко. Джию очень хорошо знала Юхён, так что на то, что она оставила свою руку в чужой здоровой — есть причины. И Юхён понимает это, слабо улыбаясь ей потом. — Я сегодня попробую освободиться пораньше и прийти. Дождёшься меня? — говорит всё с такой же успокаивающей улыбкой, слегка потом по щеке девушку погладив. Ей явно становится лучше, так как после слов Джию тянется аккуратно к лицу, прикрыв глаза. И тут Чонын резко отстраняется, немного хлопая по-дурацки глазами. «Чёрт, это было слишком невежливо с моей стороны…» — проносится в голове Чонын, прежде чем она медленным шагом быстренько вышла оттуда, откуда пришла, решив обойти сад. В её голове по-прежнему кружится взаимодействие девушек и почему-то внутри становится так тепло, что Чонын растягивается в широкой улыбке, немного подняв себе настроение. Нужно будет обязательно с Джинсоль понежиться.***
— Ты же знаешь, что пугаешь новеньких? — говорит Чэвон, даже не оторвав своего взгляда от микроскопа. Сегодня к ней поступило новое тело для изучения, которое притащила с утра Суён (и больше её видно за день не было). Оливия проходит внутрь подбункерной лаборатории, по пути скидывая с себя кожанку и кидая её на стоящий рядом со входом стул. На ней остаётся лишь чёрный топ и такого же цвета джинсы с ремешками. Чэвон аккуратно отъезжает от своего белоснежного стола на кресле с колёсиками, чтобы взглянуть на свою девушку и слабо ей улыбнуться. — Пофиг, — безэмоционально отвечает и подходит поближе к Чэвон, склоняясь, чтобы оставить лёгкий приветственный поцелуй на губах. — Нет. Можешь, пожалуйста, вести себя более дружелюбно? — Она не позволяет Оливии развернуться и пойти к кулеру с водой, слегка на себя назад потянув. Девушка лишь тяжело выдыхает и демонстративно закатывает глаза, оставаясь на том же самом месте. — Я не хочу, — фыркает и пытается не смотреть Чэвон в глаза, так как они выглядят как всегда просящими и словно разочарованными. Ей не нравится понимание того, что Чэвон, возможно, расстроена её поведением. Хочется ей всегда угождать, но в то же время для Оливии это сложно — она и так почти год привыкала к Хиджин и Хёнджин, а тут Чэвон просит почти невозможного — принять новеньких буквально за неделю. — Я понимаю, но это не дело, Хеджу. — Смотрит ей в глаза и видит, как лицо девушки меняется с хмурого на удивленное тем, что Чэвон назвала её настоящим именем. Она делала это редко и только в каких-то слишком серьёзных разговорах. — Я… — Нет, послушай меня. — Чэвон мягко пододвигает нервную девушку к себе и устраивает её меж своих ног, смотря снизу вверх с надеждой. – Попробуй быть менее… страшной в их глазах. Этого будет достаточно, понимаешь? — Да… — Оливия немного бурчит, но в её голосе явно слышится осознанность, хоть и с долей раздражения. Чэвон слишком её хорошо знает, чтобы злиться за это поведение. — Спасибо. Ты сегодня хорошо поработала, — улыбается и аккуратно протягивает руку к тёмным и растрёпанным волосам, слегка потрепав их. Оливия впервые за долгое время улыбается и кивает головой. — Кстати, ты не видела Суён или Джиу? — задумывается Чэвон, вспоминая то, что не видела их сегодня с утра. Оливия лишь отрицательно качает головой и аккуратно усаживается на колени девушки, устроившись на них словно маленький провинившийся волчонок. — Я сегодня весь день чинила забор. — В глаза смотрит и потом мило улыбается, когда Чэвон наигранно закатывает глаза. — Они опять слиняли трахаться?!***
— Суён… — на выдохе проговаривает Джиу, пытаясь приподнять свои бёдра навстречу чужой руке, цепляясь за острые оголённый плечи, в который раз царапая их ногтями. — Заткнись, — шипит девушка агрессивно, засовывая свои длинные пальцы внутрь до предела, вырывая из уст младшей девушки лишь беззвучный полувздох-полувсхлип. Суён пытается не думать о том, как Джиу мило стонет или как зовёт её по имени, ведь она сейчас злая и хочет вдолбить ей, что то, чем она занимается, — неправильно. — А-ах… Суён-онни! — Младшая начинает извиваться на уже достаточно мокрой от их пота и смазки кровати. Сильная рука хватает тонкую талию Джиу и прижимает плотно к кровати, не позволяя ей так открыто елозить. Джиу сейчас — больше не выражает ту детскую наивность во взгляде, она сейчас как взрослая девушка протяжно стонет и жмурит глаза на каждый грубый толчок. Хлюпающие звуки разносятся по всему небольшому помещению их общей с Ким спальни, а кровать иногда издаёт характерный скрип, когда Суён пытается прижать мечущиеся по кровати ноги Джиу своими, удерживая её на месте в таком же положении. И как у неё ещё остались силы извиваться, когда Суён уже целый день пытается уразуметь младшую с помощью губ и пальцев. Но, как видно, выходит не очень. — Ты понимаешь, что не нужно им так легко доверять? — Суён шепчет ей в шею, оставляя там несильный укус, от которого Джиу ещё сильнее простонала. — Суён… быстрее, пожалуйста… А-ах… — Девушка сжимает пухлые от поцелуев губы вместе, пытаясь ухватиться за свой какой там уже по счёту оргазм. Каждый — как первый, удивительно лишь то, как её центр ещё что-то чувствует после столького… — Ты меня вообще слушаешь? — Ха тяжело выдыхает и почти проигравшим голосом мычит от злости. Вновь кусает младшую за шею, немного замедлив движения. Джиу это явно не понравилось, она почти сразу начала сопротивляться и умолять продолжить. — Онни! Нет, прошу, не останавливайся. — Девушка двигает бёдрами сама, пытаясь всё ещё ухватиться за оргазм, но Суён лишь хмыкает и разочарованно прижимает её ноги к кровати за лобковую часть. — Суён… — скулит Джиу, всеми силами не позволяя Суён вытащить пальцы, хотя та уже начала. Ха смотрит на девушку и лишь качает головой, совсем отстраняясь от младшей запыхавшейся девушки. Больше от Джиу ничего не было слышно, не считая тяжело дыхания и разочарованных всхлипов. — Всё, ушёл… — хныкает девушка, хватая ближайшую подушку, чтобы прижать её к голове и разочарованно хмыкнуть. — Ты коварная, онни… — Ты не понимаешь ничего. — Суён тяжело выдыхает и аккуратно падает на спину рядом с Джиу, которая, хоть до этого и получила предостаточно оргазмов, сейчас была недовольна. Она вечно недовольна… — Они хорошие, Суён, — как-то внезапно проговорила младшая через тридцать минут, разбудив успевшую задремать Ха. Та пару раз хлопает глазками, а потом поворачивает голову в сторону Джиу, что сейчас аккуратно села на кровати, ничем не прикрывая своё нагое тело. — Чонын с Джинсоль, — добавила Ким, переводя взгляд на Суён, которая слегка привстала на локтях, смотря на девушку хмурым взглядом. — Ты не можешь быть в этом уверена, — тяжело выдыхает старшая, вновь откидываясь на мягкие простыни. Они всё ещё влажными под телом ощущались, но Суён было слишком лень вставать и менять их. Если Джиу удобно, значит это отложится на потом. — Но я уверена! — возмущается и поворачивается всем корпусом к Ха. — Они хорошие, я чувствую это. Ты можешь хоть раз поверить мне? — В голосе слышатся нотки грусти вперемешку с недовольством. Ей обидно, что Суён постоянно списывает все её решения на детскую наивную вспыльчивость. Старшая некоторое время смотрит в потолок, а потом мягко присаживается, поворачивая голову к Джиу. У младшей в уголках глаз вновь слёзы, и она начинает тихо всхлипывать. Тут Суён начинает быстро качать головой, повторяя под нос надоедливое «нет, нет», и мягко притягивает девушку к себе за покусанные и помеченные в засосах плечи. Та не сопротивляется и уже через пару секунд лежит в объятьях Ха, тихо хныкая в шею. — Прости… Прости, Джиу. — Поглаживает девушку по голове и пытается успокоить, надеясь на то, что она лишь сильнее не разревётся. — Я верю… С этого момента верю, слышишь? — Аккуратно её поглаживает и целует в макушку, убирая немного растрёпанную и не уложенную чёлку со лба. Джиу заметно расслабляется после её слов, но отстраниться не спешит, продолжив сидеть в чужих объятиях. — Спасибо…***
— Нет! Ты сейчас сожжёшь мои булочки! — Хёнджин кричит с другого конца кухни, когда видит, что Соль ставит больше огня. Хиджин, что до этого спокойненько чистила картошку, вздрагивает и поднимает голову сначала на свою девушку, а потом на новенькую. — Соль! — вспотыхнулась Хиджин, срываясь с места, чтобы подбежать к удивлённой Чон и снизить температуру на печке. — Ты чего, они же сгорят! — смеётся своим тяжёлым голосом Хиджин, поднимая взгляд с плиты на напуганную Джинсоль, которая теперь и шагу боялась сделать. — Да всё в порядке! Хёнджин просто переживает по поводу своих булочек, не бери в голову. — Девушка продолжает хихикать, но не забыв при этом кинуть угрожающий взгляд на Хёнджин, которая даже на ноги вскочила от испуга за еду, но потом обратно села, продолжая лепить булочки из теста за столом, посыпанным мукой. Соль пару секунд смотрит удивлённым взглядом на новых знакомых, а потом сама хихикает, расслабляясь. В принципе девушки были очень даже милыми и смешными, так что Джинсоль с ними не было скучно целыми днями. Почему Чэвон именно её поставила помогать кухне? Та не ответила на столь интересующий Соль вопрос. Даже когда она сказала, что плоха в готовке, Пак не поменяла своего мнения. Благо их с Чонын в одну комнату поселили и почти каждый вечер они лежат в обнимку и говорят о своём дне. Как оказалось, Чонын занималась сейчас починкой разной техники либо же помогала носить или переносить что-то. В общем, ничего прямо сложного, но к концу дня обе уставали и спали крепким сном после небольшого разговора. Джинсоль от этого улыбается широко, ей почему-то сейчас очень хочется Чонын увидеть, хотя возможности пока нет — нужно сначала приготовить поесть, а потом уже на ужине встретиться с любимой. — Смотри, вот они сделались, теперь вытаскиваем и ставим остывать. — Хиджин аккуратно достаёт свежие булочки из печки, после чего кладёт их на свободный стол. Соль внимательно наблюдает за ней, попутно с этим кивая головой, мол, понимает всё. Хиджин ещё пару минут что-то делает, после чего смотрит на время и потягивается. Хёнджин, что до этого лепила булочки, подходит к ним и аккуратно виснет на своей подруге, любопытным взглядом смотря на Джинсоль. — Хей, а ты с Чонын встречаешься, ведь так? — задаёт очень личный вопрос Хёнджин, даже не стесняясь. Хиджин на это лишь хихикает и слегка отталкивает девушку от себя. — Можешь не отвечать этой дурочке. Ты не обязана, — хмыкает Хиджин, засовывая налепленные Хёнджин булки в печку, не забыв при этом поставить нужную температуру и таймер. Джинсоль немного сжимается под любопытным взглядом Хёнджин, но не отвечает ей, так и не убив чужой интерес в сторону отношений новеньких. Чон считает, что эта тема слишком личная и пока что распространяться она не хотела, даже когда узнала от этой сплетницы-Хёнджин, что Суён и Джиу встречаются, несмотря на большую разницу в возрасте. Джинсоль в принципе эта тема не была интересна, но как-то теперь забыть не получается. — Ув, как грубо, Хикки… — Девушка изображает разбитое сердце, пока медленно шла к двери на выход из кухни. Джинсоль наблюдает за ней любопытно, ведь сама уже целый день желала выйти на улицу, найти Чонын и поговорить с ней о чём угодно. Ей немного грустно от того, что их поставили заниматься разными делами, но ничего поделать не может, лишь надеется на то, что в будущем сможет как-то отвертеться и быть поближе к Ким. — Заслужила! — Хиджин хихикает в ответ и снимает свой фартук, вешая на стульчик. — Пошли подышим свежим воздухом, у нас буквально двадцать минут, — проговаривает Хиджин, слегка подталкивая Джинсоль к выходу. Хёнджин к тому времени уже успела выйти и куда-то пропасть, так как на улице Чон её не обнаружила. — Можешь погулять, а я пока пойду к этой зануде. — Девушка махнула той рукой, после чего побежала в знакомом направлении, прекрасно зная куда и зачем её девушка ушла. Даже забывает Чон предупредить о том, чтобы та вернулась через некоторое время, но не то чтобы Соль было куда пойти всё равно… Так что Джинсоль ничего не находит, кроме как тяжело выдохнуть и сесть на зелёную травку, не забыв притянуть к себе руки. Кстати, о ране: она уже немного зажила после приёма каких-то препаратов, которые ей дала Джию. Там ещё Юхён постаралась, аккуратненько пинцетом полностью обработав руку. Джию потом сказала, что в будущем, возможно, она опять загноится и будет сильно болеть, но надеются все на лучшее. Ведь сейчас Соль чувствовала себя нормально, так что о том, что будет потом, она не особо думала.