***
Джию с тяжелым вздохом откладывает блокнот, в котором она описывала все симптомы Джинсоль, в сторону, откидываясь на мягкое кресло. Спина нещадно болела и требовала хоть какого-нибудь отдыха, ведь девушка работала весь оставшийся день в своём кабинете. Джию взаправду собиралась дать себе такой необходимый отдых. Взгляд ярких голубых глаз падает на кроличьи часы на рабочем столе, слегка щурится, чтобы увидеть цифры. Она пять минут назад очки сняла, чтобы немного отдохнуть, но без них было совсем туго, поэтому Джию вновь тянется к ним и устраивает их на аккуратном носике. На часах было совсем ещё рано — 7 часов. Для Джию рано — так точно, ведь обычно она работала до поздней ночи, а потом возвращалась в комнату и ложилась спать без задних ног. Юхён в это время всегда спала, потому что не было смысла ждать Джию, ведь, во-первых, приходила та поздно, а во-вторых, была никакая, так что даже поцелуй перед сном Ким младшая могла не получить. Джию никогда не было неловко от того, что работает допоздна, но всё же к Юхён прислушалась и решила сегодня обрадовать любимую и прийти пораньше. Поэтому Джию встаёт со своего кресла и, слегка потянувшись, принимается выключать свет. Шаг — неспешный, но она уже через десять минут приходит к их с Юхён комнате. Обычно идти было быстрее, но на пути встретила Чэвон, немного поговорив с ней. Младшая удивлена была, но вопросов задавать не стала — и так понятно, для чего Джию так рано домой идёт. Да и по расслабленной улыбке докторши можно было догадаться. Джию неспешно приоткрывает дверь и проходит внутрь комнаты, почти сразу же кидая взгляд на Юхён, что выжидающе подскочила со стола, чуть не уронив на пол баклажку с какими-то растениями. На лице младшей сразу — улыбка широкая, ведь Джию пришла, пришла, как и обещала. Юхён понимает всю серьёзность работы своей девушки, но всё же скучает по ней. Ей не очень хватает их взаимодействий утром, когда Джию забегает к ней в сад на пару десятков минут, а потом убегает в свой кабинет, возвращаясь к работе. Поэтому Юхён, помимо своей работы, часто у Чэвон получает поручения, которые всегда касались Джию. То спросить у неё что-то, то принести или забрать. В общем, загружает себя работой, лишь бы с девушкой встретиться. Хотя иногда даже выходит, что они и не общаются, так как докторша Джинсоль осматривала и времени с Юхён возиться у неё не было. Это расстраивает, но в то же время Юхён понимает: что это её работа. — Ждала? — Джию снимает с уставших острых плеч белый халат и вешает его на вешалку у входа, разуваясь. Юхён по стойке смирно стоит и ждёт, пока девушка к ней подойдёт, взглядами встречаясь. Джию улыбается совсем нежно — радуется, что с Юхён, наконец, наедине сможет побыть. Мысли о том, что завтра придётся дольше работать — немного расстраивали, но Джию не из тех, кто будет грустить, тем более рядом с ней сейчас Юхён, которая уже вовсю улыбалась и с нетерпением ожидала, пока Джию подойдёт к ней. В такие моменты младшая Ким всегда выглядит, словно щеночек, с этой её очаровательной улыбкой и блестящими глазками. Джию в который раз удивляется её невинной красоте. Младшая мягко головой кивает, соглашается, мол, ждала. Джию и так знает, поэтому лишь головой мягко качает и аккуратно оборачивает руки вокруг тонкой талии, наконец, соприкасаясь своим телом с чужим. Юхён почти сразу обхватывает руками плечи Джию, носом утыкаясь в шею, при этом слегка согнувшись в коленях — выше была. Старается не давить своей механической рукой сильно, но иногда не замечает и переусердствует. Она рада, что старшая обещание сдержала и вернулась в комнату пораньше — и намного. У них теперь достаточно времени, чтобы провести его в компании друг друга. Как раньше, когда у Джию было меньше работы и забот. С появлением новеньких она, конечно, совсем заработалась, но в принципе Юхён этого и ожидала. Всё же её девушка была из тех, кто всегда всю себя отдавал работе. — Как твой день? — Джию аккуратно отстраняется и ведёт девушку за руку к диванчику у круглого стола. Хочет сейчас сделать что-нибудь вкусненькое для Юхён, ведь знает, насколько младшая любит её еду. Хиджин и Хёнджин, несомненно, были поварами куда лучше, но Юхён всё равно еду старшей любила больше. Юхён, как всегда, не отвечает Джию, но показывает большой палец вверх, слегка при этом улыбнувшись уголками губ. Старшая потом кивает головой и аккуратно усаживает Ким на диванчик, при этом не забыв чмокнуть в уголок губ. — У меня тоже хорошо. Но работы ещё по горло. — Джию хмыкает немного расстроенно, вместе с этим отстраняясь от Юхён, чтобы пройти к мини кухне и сделать какой-нибудь лёгкий ужин. У них с Юхён отношения такие — молчаливые. Даже сейчас, когда обе вдвоём, между ними тишина. Джию делает ужин только для них, а Юхён наблюдает за ней, иногда протягивая руку, чтобы коснуться девушки и привлечь внимание. — М-м? Скоро будет готово, — старшая отвечает и накрывает сковородку с рамёном крышкой, оставляя настаиваться. К Юхён потом подходит, видя этот очаровательный взгляд, которым девушка постоянно на неё поглядывала. Он был такой проницательный и любящий, что у Джию при взгляде на младшую постоянно сердце в пятки уходило. У Юхён был тот тип глаз, который очаровывал: шоколадный, с небольшим отблеском, словно вот-вот заплачет… /Пару раз даже Джинсоль поинтересовалась, всё ли у них в порядке — ведь выглядит младшая постоянно озадачено и опустошенно, на что Джию лишь загадочно улыбалась./ Она Соль не врала, когда говорила, что всё в порядке с младшей, если не считать последних дней, когда Джию слишком много работала и поздно домой приходила. Но старшая уверяет себя, что у них будет всё только лучше, ведь с этого дня будет поменьше работать и больше времени уделять Юхён, ведь младшей и так было одиноко — только с Джию в состоянии общаться, хоть и без слов. — Кушать, м?***
Чонын придерживает дверь для Оливии, ожидая, пока она её закрепит в проходе. Сейчас комнату в бункере для Чонын и Джинсоль обустраивали по просьбе старшей. Ей как бы не то чтобы было плохо жить в общей гостиной… просто хотелось спустя такое количество времени побыть с Джинсоль наедине. Чонын всё время пребывания на острове мечтала о совместной с Джинсоль спальне, поэтому когда Чэвон вдруг без колебаний согласилась, Чонын не сдержала слёз. — Ты сейчас серьёзно? Если нет, то ты выбрала плохое время для шуток… — Чонын шмыгает носом, рукавом кофты вытирая образовавшиеся в уголках глаз слёзы. — Ты такая милая… Чонын, я не вру. Будет вам комната с Джинсоль. — Чэвон мягко потрепала Чонын по плечу, показывая ей свою честную улыбку. Чонын тогда долго её из объятий не выпускала. Сейчас она стоит рядом с Оливией и обустраивает свою будущую с Соль комнату. К слову, Оливия без лишних вопросов согласилась помочь Чонын с ремонтом, что очень удивило Ким. В принципе Оливия никогда и не выступала против Чэвон, всегда выполняя поручения, какими бы они ни являлись и с кем бы связаны ни были. Но такое подчинение довольно сильно Чонын удивляет, ведь Оливия выглядела опасно и совсем не дружелюбно. Не верилось, что она будет язык за зубами держать и не высказываться. Хотя она может быть такой только, когда в округе Чэвон находится? Обычно Чонын с Оливией не встречалась наедине, ведь всегда где-то их главная была… Но в любом случае, это неважно. — Давно не видела вас с Чон вместе. — Голос Оливии жесткий и холодный, но было в нём отчетливо слышно заинтересованность в данной теме. Чонын удивлённо моргает и чуть ли дверь на роняет, случайно ослабив хватку. Оливия вместе с дверью бы улетела, благо первая заметила странный сдвиг дерева. Их взгляды встречаются, и от Чонын доносится нервный смешок, тогда как Оливия молчала, лишь по глазам можно было понять, что она довольна её реакцией. Видимо, Оливия была тем человеком, которому нравится, что его другие боятся. Чонын в принципе это не удивляет. Это очень подходило младшей. — А, да… Она в последнее время много Хиджин помогает, — немного нервно отвечает Чонын, поправляя дверь и позволяя Оливии уже в конец её закрепить. Можно было услышать некое разочарование в голосе Ким, ведь было обидно, что со своей девушкой почти не взаимодействует… Но возмущаться было страшно — ведь она ещё тут не то чтобы своя… Не хотелось давать девочкам повода сомневаться в своём решении пустить их с Джинсоль жить с ними. — М-м, вот как. — Немногословно, но от Оливии и это было неожиданно услышать… — Да… — Чонын неловко слезла со стула, направляясь теперь к самодельной кровати, которую теперь собрать нужно было. У них тут Оливия была — мастером на все руки. Делала сама не хуже машинных фабрик. Между ними повисает тишина минут на 30 пока кровать собирали. А когда закончили, Чонын тяжело выдохнула и уселась на своё новое ложе, устало поглядывая на свои руки, немного красноватые от работы, к которой не была привыкшей. Думает о том, что сейчас сходит в столовую под предлогом, что хочет перекусить пораньше… /А на самом деле хочет с Джинсоль встретиться. Хотя знает, что Хёнджин возмущаться будет, потому что у них еда — чётко по времени, как и всё остальное./ — Хочешь, я попрошу Хиджин немного уменьшить рабочий час Джинсоль? — Оливия стоит к ней спиной, собирая ненужные доски с пола. Уже уходить собирается, так как они тут закончили, но стоит у порога и ответа от Чонын ждёт. Ким, конечно же, вновь удивляется, но уже не так сильно. На её лице прослеживается улыбка, первая, что Оливии отправляет. — Если тебе не сложно?***
Чонын аккуратно заводит Джинсоль следом за собой в комнату, часто-часто поворачиваясь, чтобы поймать её губы своими или прошептать какую-нибудь глупость в раковину уха. У них сейчас в головах — сплошь мысли друг о друге без каких-либо переживаний по поводу ситуации в мире. Хочется провести первую ночью вместе — и так, чтобы запомнилось, чтобы с пользой — узнать о друг друге чуток побольше. Раньше Чонын совсем о сексе с ней не думала, но в последнее время напряжение между ними росло, как и влечение к телу друг друга. Хотелось уже не только губы Соль целовать, но и шею и всё, что скрыто под одеждой. У них каждый день — как последний. Могут в любой момент умереть, а так не хотелось — ведь желают жить, да долго и счастливо. Так зачем зря тратить время? Им обеим — комфортно, даже когда оказываются на мягкой кровати с Чон на коленях Чонын. Старшая целует трепетно, почти невесомо, пытаясь передать каждую частичку себя через этот поцелуй. Хочется на мгновение забыть о том, что мир — мёртв, ведь они сейчас — живы. И правда хочется жить, ведь и так столько времени пробыли в одиночке, без тепла под боком и мягких губ на своих. — Чонын, я люблю тебя, — Соль шепчет прерывисто, сбиваясь из-за дыхания. Её губы уже припухшие от поцелуев, но она всё продолжает терзать чужой рот, никак не насладившись. И никогда не сможет. Они уже и так давно не делали этого — а как же хотелось, особенно в одинокие вечера после тяжелых рабочих дней. — Я тебя тоже, — отвечает почти сразу же, аккуратно потом опуская Соль на кровать, нависнув сверху. В глаза смотрит нежно-нежно, почтенно и влюблённо. По ним сразу понятно, насколько она Соль дорожит, насколько любит и ценит. — Я так ждала этого дня, ты не представляешь. — Соль прикрывает глаза, позволяя любимой быть сверху и контролировать процесс. Она в этом — неопытна, а Чонын, видно, неплохо разбирается, ведь движения её были знающими и аккуратными. Она быстро от одежды избавилась, поцелуями каждого участка кожи касаясь. Джинсоль в свою очередь часто кусала губы и шептала слова любви к Чонын. Ей кажется, что Чонын слишком быстрая, хотя на деле она делала всё аккуратно и не спеша — Джинсоль просто не привыкла. Вроде только легли на кровать, а пальцы Ким уже глубоко внутри, не спеша толкаясь в сбитом ритме. — Чонын.! — Соль рот приоткрывает в безмолвном крике, слегка выгибаясь навстречу чужим поцелуям и толчкам. Её первый раз — долгожданный, желанный. Джинсоль не думала, что в этом хаосе сможет отыскать свою любовь, которую не могла найти даже когда мир был ещё жив. Но она счастлива, ведь не случись та катастрофа, она бы сейчас не лежала под голым телом Чонын, чувствуя глубокие и чувственные движения снизу. Ещё никогда Соль не было так хорошо, как сейчас, под чужим телом. Касания губ Чонын были приятными и слегка отвлекающими, но даже они не смогли приостановить приближающийся узел в животе, который после с криком, сорвавшимся с губ Джинсоль, взорвался, унося Чон на небеса. — Я люблю тебя… — шепчет Чонын прерывисто, перемещая свои искусанные губы к чужим, чтобы соединить их в мягком и нужном поцелуе. Джинсоль потихоньку отходит от незабываемой вершины, тяжело выдыхая в поцелуй. Их губы переплетаются совсем нежно, соединяясь в самых нужных местах. Словно они были — созданы друг для друга. И так правда им казалось, ведь как иначе объяснить их идеально подходящие друг другу ладони, губы? Рука Чонын аккуратными касаниями поднимается к её талии, мягко приподнимая, чтобы соединить их тела вместе. Джинсоль успевает лишь прошептать ответное «я люблю тебя», прежде чем Чонын аккуратно опустится, оказываясь головой на уровне чужих бёдер. Тут Соль и теряется. В своих стонах, чужих касаниях и незаинтересованности во всём, что не связано с её Ким — теряется в своей к Чонын любви.***
«Да вроде почти зажила…» Соль кидает задумчивый взгляд на свою раненную руку, медленно идя в сторону лаборатории. Сегодня был очень спокойный день в их повседневной жизни: Соль почти ничего не делала, просто отдыхая в своей комнате. Временами приходила Чонын и оставляла на мягких губах сладкий поцелуй, прежде чем в спешке вновь уйти /она шла прямиком в их комнату на своих десятиминутных перерывах./ У Чон где-то в пять вечера встреча с Юхён, чтобы та ей руку обработала и сделала последние швы. Джию сказала на последнем осмотре, что всё идёт очень гладко, так как рана уже начала заживать. Никаких поводов для переживаний нет — рана выглядела очень даже хорошо. Про кровь Соль та, правда, ничего не сказала… Но Джию выглядела слишком озадаченной, чтобы это не осталось незамеченным взволнованным взглядом Джинсоль. — У меня что-то не так в крови?.. Я умру? — Соль шепчет сама себе, испуганно шарахаясь от каждого шума, исходящего либо из-за пределов бункера либо же откуда-то из его глубины. У меня какая-то паранойя насчет этого… Шаг девушки был очень тихим, почти неслышным — настолько она была в раздумьях и в своих внутренних переживаниях. Справа доносился шум работающего генератора, что стоял ближе к выходу в просторной отделенной для него комнате; пахло немного сыростью и бетонной пылью. Бункеру точно было оченьмного лет, но откуда он взялся — оставалось для Джинсоль загадкой. И спросить было не у кого, раз уж сама Чэвон — их главная — решила оставить вопрос нераскрытым. Комнаты в бункере были серыми, но с аккуратно расставленной мебелью, почти со вкусом. Лампы иногда тускли, но в принципе, редко когда подводили. У них тут был комендантский час — ровно в 10:30 свет в общих туннелях вырубался, а в личных комнатах при надобности включался. Также для удобства в индивидуальных комнатах была мини кухня и туалет с душем — правда, воду нельзя было много потреблять. На неё тоже тут был некий запрет — она могла использоваться только определённое время. Девушкам было дано по часу ежедневно на использование душа и раковины — спустя ровное количество времени вода попросту выключалась. По началу Джинсоль с Чонын было сложно как-то преуспевать за жизнью в этом бункере, но спустя пару недель они уже были здесь своими — словно жили тут всю свою жизнь. Девочки к ним потеплели и достаточно сблизились. Не с каждыми, конечно, но с большинством нашли общий язык. Негромкий звук падающего железа отвлек Джинсоль от мыслей, и она испуганно подпрыгнула, быстро попятившись к стене. Сердце стучало немного быстрее и совсем не от внезапного звука, а от исходящих из другой комнаты голосов. Она ни в коем случае не хотела подслушивать, но это вышло как-то неожиданно — Соль уже была потеряна в чужих голосах. — Я в последнее время часто на радаре замечаю помехи… — Голос Оливии. Немного взволнованный. — Кого-то видно? Насколько далеко? — Чэвон. — Не совсем. Но на долю секунды иногда появляется что-то на самом краю карты. Где-то в 30 километрах от нас. — Может, умерший корабль? Помнишь, как один из них пришвартовало к нашему берегу? — Да… Их передвижения схожи — Тогда стоит быть на чеку, хорошо? Это может быть и корабль, отправленный далеко в море более, чем два года назад. Множество до сих пор находятся на воде, заполненные ходячими мертвецами. — Хорошо, я буду следить за радаром. Джинсоль становится не по себе. И не из-за того, что она слышит, а от того, что подслушивает. Она вряд ли должна была всё это знать… Но сдвинуться с места не может, продолжая слушать взволнованный разговор между Оливией и Чэвон. — Если что, сразу доложи мне, хорошо? Нам нужно быть на чеку Джинсоль может слышать, как кто-то из девушек дотронулся до другой, а после этого тихую комнату заполнил звук поцелуя, после которого у Чон покраснело лицо и потемнело в глазах. Что я делаю здесь! Чувствуя нарастающую неловкость, Джинсоль прошла мимо комнаты, продолжая путь к лаборатории. Она находилась почти в самом конце длинного туннеля, что был заполнен жилыми комнатами, каждая из которых находилась минимум через 3-4 других служебных помещений. Просто шумоизоляция в некоторых была не самая лучшая, а девушки уважали личное пространство друг друга. Джинсоль старается не думать об услышанном, но почему-то никак из головы выкинуть не может. Корабль с мертвецами? Им угрожает опасность или радар просто шалит? Но всё же Соль смогла на остаток дня об этом забыть, ведь почему-то перед глазами предстаёт картина сегодняшней ночи: тонкие пальцы Чонын внутри, горячие поцелуи и характерные звуки секса, что разносились по их комнате эхом (мебели ещё было не так много). И Джинсоль рада, что их комната находилась вдали от других… Хотя, по насмехающемуся взгляду Хиджин сегодня в столовой, можно было понять, что она всё слышала. Чон наконец проходит в просторную лабораторию, приветливо улыбнувшись Юхён, которая сразу после появления Соль отодвинула от себя микроскоп. Она зовёт девушку к себе слабым махом руки, открывая ящик, чтобы вытащить из него медицинские инструменты для обработки руки Джинсоль. Чон аккуратно садится на стульчик, заранее подготовленный Юхён для неё, позволив взгляду в который раз пройтись по лаборатории. Сегодня она выглядела немного неубранной, в силу того, что в углу стояло ведро, наполненное алой жидкостью. По данной жиже Соль могла предположить, что это какие-то перемолотые органы… Джинсоль спешит увести взгляд в другую сторону, натыкаясь на небольшую больничную койку с белой и стерильной простыней. В принципе всё в лаборатории было стерильным — об этом говорил стойкий запах хлорки и медикаментов, что были аккуратно сложены в прозрачных шкафчиках по всему периметру, либо расставлены на специальных столиках с колёсиками. В общем, это место было крайне аккуратное и безопасное — так казалось на первый взгляд. И тут постоянно сидела тихоня Юхён. Её присутствие было здесь очень кстати — она вокруг себя так и держала ауру ученого. Слабое касание железа к руке вывело Соль из метаний взглядом по лаборатории. Джинсоль перевела взгляд назад на девушку, что сидела перед ней. В её руках уже был тюбик, содержимым которого она, после того как Чон руку ей протянула, начала обрабатывать рану, предварительно плеснув ею по стерильной салфеточке. Джинсоль наблюдает за её движениями, немного засмотревшись на красивый корпус железной руки. Она выглядела, как у роботов в тех старых мультфильмах. Соль видит такое впервые. Как вообще она может ею двигать? Это всё не укладывалось в голове… Технологии и правда далеко продвинулись Между девушками стоит тишина, в которой было слышно лишь тихий голос Джинсоль, что сидела и напевала себе под нос что-то. Юхён это не отвлекало, она уже привыкла к компании этой девушки, поэтому спокойно обрабатывала рану. — У вас тут чистенько, — отметила Соль, хотя потом лишь покраснела. Слишком глупо такое говорить… Но хотелось хоть как-то взаимодействовать с ней, хоть и Юхён никогда ей не отвечала. Замечает слабую улыбку на лице учёной и сама улыбается, немного взволнованно подпрыгнув на своём месте. Юхён на мгновение убирает руки, чтобы приготовить специальную нитку и иголку, которой будет сейчас зашивать очищенную рану Соль. Это последнюю не пугало. В принципе она совсем перестала чувствовать место укуса, хотя все остальные участки руки она прекрасно ощущала. — Сегодня на обед кимчи. Я очень люблю кимчи, а ты? — Она начала слегка трясти ножками, пока Юхён медленно и аккуратно связывала немного посиневшие участки кожи с друг другом. Это, кстати, очень сильно беспокоило Джинсоль, но Джию ответила, что такое после укуса мутанта — нормально… Не то чтобы Чон хотелось с ней говорить об этом и о том, откуда она всё это знала… Юхён аккуратно приостанавливается, чтобы взглянуть на Соль. Их взгляды встречаются, и девушка положительно кивает головой, незамедлительно приступив дальше к своей работе. Осталось всего пару швов, и Джинсоль сможет пойти проведать Чонын, которая сейчас помогала Оливии с чем-то. — О, это здорово. Я давно ничего такого не ела. Хиджин сказала, что они редко это делают, так как нужные продукты растут слишком медленно в это время года. — Соль кивает Юхён, которая закончила со швом, слегка приподнимая руку. Она рассматривает аккуратный шов, немного присвистнув. Теперь её рука выглядела гораздо лучше, хотя синеватый оттенок кожи немного пугал. — Ладно, спасибо, Юхён! Я обязательно зайду к тебе завтра на проверку. Увидимся на ужине! — Джинсоль слабо махает ей здоровой рукой, подрываясь со своего места. Сердце вновь ускоряет свой обычный ритм, а всё из-за мысли о том, что скоро сможет увидеть Чонын… От этого тепло на душе, хочется побыстрее побежать к ней и провести оставшийся день вместе. Только Чонын немного занята, но в принципе, если к ним ещё Джинсоль присоединится, то она сможет освободиться пораньше. Но сначала нужно сходить и спросить, не нужна ли Хиджин моя помощь…***
Джинсоль идёт быстрым шагом в сторону южного забора, взволнованно прижимая к груди пару булочек, что мирно лежали в прозрачном пакетике. Она идёт к Чонын, наконец-то… Хиджин задержала её немного дольше, чем Чон планировала, но это было справедливо. Всё-таки Соль единственная, кто ничего сегодня не делал. У неё был мини выходной, так скажем. Взору Джинсоль наконец представляется её занятая девушка в компании Оливии. Обе что-то с каменной плитой делали… Либо хотели заделать что-то, либо… Соль даже представить не может, чем они тут занимаются. — Привет! — Она аккуратно кладёт пару булочек на один из стульев, что стояли немного сбоку от места их работы. Соль аккуратно подходит к девушкам, слегка вздрогнув, когда эта массивная плита соскользнула с угла и слегка повисла в воздухе. — Чонын! — Строгий голос Оливии обоих девушек выводит из транса. Чонын почти сразу же хватает за края, чтобы поставить плиту назад в нужное место, немного занервничав в присутствии своей девушки. Она кидает на Джинсоль краткий взгляд, посылая воздушный поцелуй, пока Оливия вновь не наругала её. Джинсоль немного виновато касается своих светлых волос, начиная молча наблюдать за двумя девушками, которые делали что-то непонятное. — А чем вы заняты? — Соль аккуратно берёт стул, что стоял поодаль и ставит его поближе, чтобы потом сесть и продолжить наблюдать за ними. — Делаем пост наблюдения, — отвечает Оливия, кинув краткий взгляд на Чонын, что виновато улыбнулась, не позволяя себе отвлекаться на Джинсоль. Лучше мне уйти, раз у них такая серьёзная работа… Джинсоль аккуратно встаёт и виновато мнётся на месте, наблюдая за Чонын, что по сравнению с этой плитой выглядела совсем малышкой. Соль так ждала их встречи, но придётся ещё подождать, пока они не закончат… а тут работы точно до глубокого вечера. — Я лучше пойду, хах! — Джинсоль медленно идёт назад спиной, не спуская взгляда с Чонын, которая моментом после того, как она начала говорить, посмотрела на неё. Оливия негромко эйкает, и Чонын вздрагивает, вновь покачав плиту в сторону. — Боже, Чонын! Ты хочешь нас обоих убить? — Оливия зло фыркает, сама поправляя тяжелую структуру. Её взгляд падает на виновато стоящую неподалеку Джинсоль, осматривая её с ног до головы. — Джинсоль, как твоя рука? Если нормально, иди сюда и помоги нам. Тогда твоя девушка освободится быстрее… — Оливия подзывает застывшую Чон к себе, вместе с этим вставляя угол плиты в специальный отсек. Она ждёт, пока Соль подойдёт и аккуратно залезет по лестнице к Оливии, что потом передала ей задачу держать плиту, пока сама аккуратно слезала. Джинсоль встречается взглядом с Чонын и слабо ей улыбается, одними губами прошептав «привет». Ким ей смущённо улыбается, чувствуя сильный румянец, появляющийся на её щёчках. Явно вспоминает их совместную ночь, и Джинсоль заметно смущается в ответ. Но ни о чём не жалеет — ведь была в Чонын влюблена, до потери пульса. — Когда вы собираетесь устроить перекур? Я принесла булочки, — Рука Соль начинает немного ныть от такой тяжести, но она не обращает на это внимания, продолжая стоять на выступе и придержать бетонную плиту. Оливия что-то берёт из просторной бочки с инструментами. Какую-то большую штуку, которой она будет проделывать дырочки сейчас. Джинсоль немного удивляется, что девушка свободно держит этот громадный инструмент, ловко прижимая его кончик к плите снизу. Через пару секунд по всей окрестности разносится звук сверли, и плита начинает неприятно дергаться в руках, дрожа. Чонын держит крепко свой угол, поглядывая вниз на Оливию, которая занималась работой. За плитой её правда не было видно, но Ким чувствовала, как та работала. Где-то сзади доносятся негромкие шаги, на которые Чонын и Джинсоль сразу перевели свои взгляды. Чэвон в белом халате, под которым были удобные штаны и свитер, шла в их сторону, держа в руках свёрнутую толстую и плотную верёвку. Джинсоль думает, что это для их конструкции, но не была уверена. — Я принесла. Такая пойдёт? — Чэвон останавливается в двух шагах от Оливии, предварительно кивнув приветливо головой двум девушкам, что стояли на специальных выступах сверху, придерживая плиту, чьи углы аккуратно были на железных прутьях, которые придерживали её. Эта конструкция находилась на расстоянии метра-полтора от земли, поэтому Оливия немного была согнута, пока сверлила дыры. Оливия перестаёт сверлить, аккуратно поворачивая голову в сторону своей девушки, нежно ей улыбнувшись. Взгляд на верёвку переводит и задумчиво осматривает её. Подзывает Чэвон к себе, откладывая аккуратно свой инструмент в сторону. Берёт верёвку в руки, начиная осматривать её и пробовать на ощупь. — Да, пойдёт. Спасибо, зай, — Улыбка касается лица Оливии, и она тянется к чужому лицу, чтобы захватить губы Чэвон своими. Но неприятный скрежет заставляет её резко отстраниться и инстинктивно подставить руки вперёд, касаясь руками падающей плиты. В её глазах испуг, а сверху доносится крик Джинсоль, а следом и Чонын. Оливия наблюдает за тем, как плита со скрежетом склоняется вниз и её сердце ускоряет свой привычный ритм. Для неё страх — непривычное чувство, но сейчас она — была напугана. Крик Чэвон доносится рядом. Оливия успела благополучно оттолкнуть её от себя, прежде чем схватить падающую плиту. Она была тяжела, как чёрт, но это не останавливало девушку от того, чтобы пытаться придержать её и не дать ей упасть. Она не хочет терять такую важную запчасть. Это будет слишком большой потерей… Рядом с ними доносится негромкий глухой стук, а после вскрик боли от Джинсоль. Она падает на землю с характерным звуком и стоном, после сжимающая свою зараженную руку, которая начала внезапно кровоточить чем-то синим. — Оливия! Не держись за неё, иди сюда! Снова крик Чэвон, что доносится где-то сзади, но уже ближе к ней. Оливия не обращает на него внимания, потому что уже через мгновение её оттолкнёт назад, и плита под прессом разломается на две части, падая стремительно вниз. Собственный крик звенит где-то в ушах, когда рука стремительно склоняется вниз, оказываясь под давлением плиты. Пара секунд, которые казались вечностью и Оливия оказывается прижатой к земле, сопровождающаяся неприятным стуком и переломанными костями. Рука, до этого придерживающую плиту, оказывается под бетонной запчастью, плотно прижатая к холодной земле. От Оливии после не доносилось ни звука, стона. Её глаза были плотно зажмурены, а рот приоткрыт в немом шоке, но и он спустя пару секунд прикрылся. Чэвон подрывается с места, с звонким криком оказываясь на коленях перед девушкой. Её глаза испуганно проходятся по Оливии, прежде чем она крикнет Чонын позвать Джию со всеми необходимыми медицинскими принадлежностями. Взгляд также падает и на Джинсоль, скрученную на земле. Блондинку сильно трясло и тошнило. Она разрывается. Она, блять, разрывается между двумя девушками, не зная, кому нужно уже прямо сейчас оказывать первую помощь. Оливии она пока помочь не могла, ведь её рука была под бетонной плитой, которую приподнять одна не сможет… Но и побежать к Джинсоль она не была в силах, будучи полностью охваченная страхом за любовь всей своей жизни… Чэвон ни черта не понимает, но пытается держаться, хотя слёзы уже вовсю текли из глаз, застилая видимость. Перед глазами стоит то, как Оливия её отталкивает, чтобы она не дай бог не поранилась, а сама до последнего придерживала конструкцию, хотя могла попросту отбежать в сторону. — Хеджу! Хеджу, ты снова за своё… — Чэвон вытирает слёзы тыльной стороной ладони, протягивая руку к её лицу. Она была без сознания, но ещё жива — что не могло не обрадовать юного учёного. Снова жертвуешь собой ради сохранения нужных тебе вещей… Чонын, что до этого испуганно застыла на высоте, быстро спустилась и кинув последний взгляд на Соль, побежала в сторону бункера, желая как можно быстрее позвать Джию и вернуться к пострадавшим. Что-то странное случилось с Джинсоль… Она резко отпустила плиту, хватаясь за свою руку. И всё это перед глазами Чонын — то, как она болезненно прижимала свою руку к себе, то, как кровь ало-синими струйками вытекала из зашитой раны… и то, как Джинсоль выглядела потеряно. А Чонын не могла ничего сделать. Она не могла схватить её и не дать ей упасть, так как пыталась удержать громадную плиту, которая с каждой секундой склонялась всё ниже и ниже, пока вовсе не разломалась пополам и не полетела вниз. Только после крика Оливии, она вспомнила про девушку… И ещё больший страх образовался внутри девушки. И сейчас она бежит, злостно вытирая слёзы. Что с Джинсоль? А Оливия? Они же в порядке? Конечно в порядке!Они должны быть в порядке… Чонын надеется на лучший исход. Прямо на входе в бункер уже стояли взволнованные Суён и Джиу. Потрёпанные и явно только вылезавшие из кровати. Чонын показывает пальцем в сторону инцидента, а сама устремляется вглубь бункера. Её бег был схож со стуком сердцебиения — с такой же скоростью она мчалась к единственному ключу спасения этих двоих — Джию. Она открывает дверь лаборатории, без проса забегая внутрь в своих грязных ботинках и комбинезоне. Джию стояла, склонившись над чьим-то трупом и ковырялась в органах, когда Чонын влетела в её лабораторию. Взгляд старшей девушки вопросительный и немного хмурый, когда она видит, что Чонын вся грязная подбегает к ней и указывает пальцем на выход. — Там! Нужна помощь Оливии и… Джинсоль! Прошу… Джию не понадобилось говорить дважды. Она даже не спрашивая, что именно случилось, хватает коробку со всем необходимым первой помощи и устремляется к выходу. А Чонын застывает на месте, чувствуя дрожащие колени, что подгибались к полу, и тёплые дорожки слёз, быстро стекающие по горящим от страха щекам. Они же будут в порядке? Джинсоль? Что с Джинсоль?Джию обещала, что всё будет хорошо