Лисьи ласки

      Молоденький парень озадаченно сидит на кресле, поглаживая лису, — точнее, лиса, — лежащего на своих коленях. Его вид был необычным — на белоснежной шёрстке словно растекались ярко-красные и серебристые узоры, семь достаточно пышных хвостиков слегка извивались, а мягкие ушки подергивались. Это однозначно кицунэ.       Чуя знал, что эти существа — посланники божеств, умеющие много чего, поэтому изрядно удивился, обнаружив одного под дверью своей квартирки. Ходят слухи, что эти лисицы могут превращаться в людей. Интересно, а этот превратится?..       Рыжик давно хотел завести домашнего любимца, но никогда не думал, что чудесное — в прямом и переносном смысле, — создание само явится к нему на порог. Возможно, божественному лису от него что-то надо, или это просто желание поразвлечься.       Накахара гладил нового питомца ещё несколько минут. Даже осмелился почесать за ушком и прикоснуться к хвостам. Такие пушистые. Ненадолго оставив зверушку, он подошёл к шкафу, доставая первые попавшиеся футболку и шорты. Переоделся Шляпник там же. Смысл стесняться какой-то лисички, правильно?       Убедившись, что зверёк удобно устроился на его кровати, огненноволосый направился на кухню, попутно размышляя, чем питаются лисы и не придётся ли ему топать в магазин. Остановив свой выбор на персиках, для вечернего перекуса, он взял один и вернулся к милому существу.       Присев на край спального места, голубоглазый откусил кусочек, сразу после этого почувствовав, что в его руку тыкается чей-то влажный носик. Кицунэ сидел рядом и вилял хвостиками.       — Хочешь персик? — улыбнулся он, погладив чудесное существо, усевшееся у него на бёдрах. Чуя опустил к его мордашке фрукт, который лис не мог нормально подцепить зубами. Парень прикрыл глаза и захихикал, как вдруг ощутил, что на его коленях сидит уже не зверушка. — Ха?! — воскликнул рыжик, увидев прямо перед собой симпатичного мальчика с каштановыми волосами, из которых торчали белые ушки. Он спокойно ел свой персик, всё ещё сидя на нём. Накахара раскраснелся от вида больших светло-кофейных глаз, любопытно изучавших его. Но они тут же смущённо опустились, ибо обладатель лисьих хвостов заметил постороннюю руку, что непроизвольно залезала под его сине-бирюзовую юкату. Когда шатен слегка повилял бёдрами, конечность убрали. Вернее, отдёрнули, как от горячей сковородки. Всё-таки, лапать божественных существ — не самое невинное занятие.       — А у нас задалось очень близкое знакомство. — полу-лис обвил руками шею огненноволосого. У последнего дар речи вышел покурить. В буквальном смысле, перед его носом, сейчас сидит парень-кицунэ, на вид лет шестнадцати, — забавно, что они, получается, ровесники, — в юкате, дотягивающейся лишь до середины бедра и виляет хвостиками.       — О-Ого… — единственное, что смог выдавить голубоглазик, где-то на минуте ступора.

***

      Чуть позже, он узнал, что имя этого, казалось бы, мифического создания — Осаму Дазай.       — А что ты у меня под дверью забыл? — поинтересовался Чуя, с разрешения поглаживая нежные ушки лиса. — Неужто, всевышние прислали мне такое милое наказание? — позволил он себе посюсюкаться с «питомцем», аккуратно ткнув в его носик.       — Нет, мне просто стало скучно, вот я и решил подружиться с кем-то из людей. — ответно ластился Лисёнок, перебирая пряди, цвета мандарина, и словно ненароком ставя колено между ног нового друга. — Ты взял меня домой, согрел, накормил и даже не постеснялся переодеться передо мной. Теперь я твой. — сказал Дазай, состроив милую мордашку.

***

      — Тебе сделать чего-нибудь? — выглядывая с кухни, спросил рыжик, смотря на умиротворённо развалившегося в кресле парня.       — Зелёный чай, если можно.       Просьба чудесного создания была выполнена и через пару минут, Накахара ставил на столик, около кресла, две чашки. Уже сидя нормально, Осаму взял свой стакан и нетерпеливо сделал несколько глотков, после чего сразу заскулил.       — Горячо! — воскликнув, он отставил напиток в сторону и высунул обожжённый язык. — Ай… — новоиспечённый «хозяин» тут же кинулся к нему.       — Конечно горячо, глупенький. — Шляпник осторожно приподнял его голову рукой, осматривая ротик лиса. Он искренне хотел как-то помочь ему в этой ситуации, но не знал, как…       Один вариант всё же мелькнул в голове огненноволосого. Говорят, в слюне содержится немного обезболивающего, только вот капризный «питомец» не захочет держать язычок во рту, где будет ещё неприятнее. Эх, приходится всё делать за него…       Ещё секунда и губы голубоглазого накрывают другие. Он слегка вжал Лисёнка в кресло, чтоб тот не сопротивлялся, и легко проник в чужой ротик. Практически невесомо касаясь обожжённого нёба и языка, своим, парень стал слышать довольное мычание. Они и опомниться не успели, как попытка помочь переросла в требовательный поцелуй. К этому моменту у мальчиков закончился воздух.       Нехотя отстранившись, Чуя порвал ниточку слюны. Оба раскрасневшиеся и тяжело дышавшие, смотрели друг на друга. Вдруг, Дазай притянул «хозяина» за ворот футболки, практически в самое ухо прошептав:       — Хочу ещё.~

***

      Спустя пару дней, рыжик задумал искупать своего лиса. Долго уговаривать зверёныша не пришлось. Лишь пришлось заверить, что стесняться кицунэ нечего.       По рассказам, эти чудесные существа очень стыдливы, даже в форме лисиц. Накахара убедился в этом на наглядном примере. Осаму часто поправлял низ своей юкаты, прикрывающей лишь до середины бёдер и один раз обмолвился о причине — не считая бинтов, это единственная его одежда. Проще говоря, под мягкой тканью больше нет одёжки. И Шляпник не упускал возможности подкалывать друга по этому поводу, задирая полы сине-бирюзовой юкаты вверх или залезая рукой под неё. Чем, кстати, поплатился укусами в шею. Но дальше оголённого бедра и ощупывания тазобедренных косточек дело не шло.       Вот, огненноволосый набрал ванну и стал возиться с раздеванием «питомца». Впрочем, единственный элемент одежды дался быстро, заменив себя на мягкое полотенце, которым кареглазый временно прикрыл свои прелести. С бинтами чуть проще.       — Можно? — поинтересовался голубоглазик, чтоб удостовериться в правильности своих действий. Кивок. Отлично.       Руки и шея прежней «Мумии» стали свободны от марлевого заключения. Следом и всё остальное тело избавилось от надоевших «тряпок». Лисёнку было непривычно. Сбросив с бёдер махровую ткань, он залез в тёплую воду. Рыжик потянулся к полочке с разными шампунями и гелями, но его остановил один вопрос:       — А Чуя-кун не будет купаться вместе со мной? — с наигранной жалостливой интонацией.       Накахара цыкнул, позволяя себе покраснеть. Поставив нужные средства для душа, неподалёку чудесного создания, он начал раздеваться. Дазай увлечённо за этим наблюдал, будто «хозяин» снимает с себя вещи лично для него.       Парни сидят в ванне, нежась в пене и плескаясь водой. Улыбаются и смеются, время от времени обмениваясь поцелуями. Проходит мгновение, и Шляпник прижат к бортику, мыча от нового укуса в шейку. А не надо было, под предлогом «потрогать хвостики», лапать зад кареглазого. В следующие пару секунд лис сидит на коленях огненноволосого, утянутый в невинный поцелуй. Такие уж у них игры — обмениваться ролями. Им по кайфу дарить свои ласки, то и дело отнимая у другого доминирующую роль.       — А какое у тебя чувствительное место? — спрашивает кицунэ, вновь раздвигая ножки "другу". Его язык прошёлся по нежной коже на ключицах, заставляя рвано выдохнуть. Дальше последовал ответ:       — Только в обмен на твоё.~       После этого, из ванной комнаты долго доносились стоны, из-за того, что мальчики откровенно лапали друг-друга за внутренние стороны бёдер. Надавливали, проходились мокрыми пальцами, в общем, играли, как хотели.

***

      Вечером следующего дня, Лисёнку стало чертовски скучно. Его не целовали, кажется, уже целую вечность! Хотя и прошёл всего час с последнего поцелуя. Осаму подошёл к сидящему на кресле, голубоглазику, что читал какую-то непонятную книгу, вроде бы, на французском. Но, завидев «питомца», нуждающегося в ласке, «макулатура» отправилась на столик.       Колено кареглазого опять упёрлось между ног Чуи, вынуждая издать сладкий, тихий стон. Чужие губы торопятся слиться с губами рыжика. Он неторопливо отвечает, дразня не умеющее ждать чудное существо.       Дазай уже вжимает своего Накахару в кресло, скользит руками по его телу, жарко сплетается с языком Шляпника… Как тот нагло раздвигает его ножки в стороны, перехватывая инициативу на себя.       Отстранившись, временный пассив негромко ахнул, ибо не ожидал подобной смены приоритетов. По его бёдрам уже «гуляют» руки огненноволосого.       В целом, пассивная роль не так уж и плоха.       Поцелуи с обворожительным кицунэ могли продолжаться бесконечно. Он прижимал его к себе настолько сильно, что тот мог ощущать сердцебиение другого. Как вдруг, голубоглазый почувствовал, будто ему в живот что-то упирается.       Оторвавшись от желанных губ, он в лёгком недоумении посмотрел на Лисёнка. У того запылали щёки, взгляд съехал куда-то вниз и в сторону, а ушки опустились. Вывод напрашивался сам собой — у лиса встал.       — Ну что, — начал Чуя, подхватывая Дазая под задницу. Преодолев расстояние до кровати за несколько шагов, он повалил на неё кареглазого. — Отдашь мне свой первый раз, и я отдам тебе свой? — довольная улыбочка нарисовалась на лице рыжика. Она одновременно и настораживала, и завлекала. Прямиком в паучьи сети похоти.       Уже знакомая рука задирала вверх края юкаты, горячо касаясь пульсирующей плоти. Его «питомец» был готов кончать от таких простых ласканий. Это Накахара ещё даже до смазки не дотянулся. Хотя, к чёрту эту смазку, если можно воспользоваться проверенными методами.       Осаму открыл ротик, слегка высовывая язык, который тут же зажали между собой два пальца, заставляя смочить слюной. Вот слишком трепетно он лижет эти пальцы! Хочется вставить их резко и грубо, не давая отчёт о своих действиях, чтоб слышать сорвавшиеся на крик стоны!.. Но, всё же, медлительность происходящего давала свой кайф, позволяя подольше глазеть на симпатичного парня снизу.       Раздвинуть ноги партнёра не составило проблемы, так же, как и закинуть одну из них себе на плечо. Тёмно-синий пояс с одежды Лисёнка валялся где-то на полу, вслед за ним отправилась и накидка. Бинтов на «питомце» Шляпника не было, не хотели тратить время, отведённое на их "игры", чтоб банально сходить за новыми, в аптеку.       Стоит признать, божественное создание без одежды выглядело ещё красивее, не говоря уже о возбуждённом кицунэ. Безумно манил каждый его вздох и стон. Он словно дразнил своей легкодоступностью, но и не раздвигал ножки сам, предварительно ожидая ласки.       Огненноволосый подносит пальцы к узкому колечку мышц, что тут же сжалось, от одного касания чего-то непривычно влажного. Щёки лиса загорелись алым пламенем.       — Расслабься. — сказал голубоглазый, приподнявшись, чтоб поцеловать Дазая. — Иначе, я не смогу тебя растянуть. — с сочувствующей интонацией, в игривой манере, проговорил он в самые губы кареглазого. Параллельно, Чуя продолжал водить вокруг дырочки «питомца». Тот пытался унять сердцебиение и румянец, но получалось, ровным счётом, — ничего.       — Я не могу расслабиться, потому что там твоя рука! — после озвученной причины, партнёр рыжика ещё больше поджал ушки. Накахара две секунды хлопал глазками, а после загадочно усмехнулся.       — А если это будет не рука? — ласково, с долей разврата, промурлыкал он, перекладывая проблемную конечность на бедро Осаму.       — Но что тогда..? — ответ последовал другим образом. Шляпник, дорожкой поцелуев, спустился к «прелестям» Лисёнка. Тот успел увидеть лишь то, как огненноволосый коротко облизнул свои горячие губы и устроил голову между раздвинутых ног, перед тем, как лис громко застонал.       Когда что-то мокрое мягко толкается в твою дырочку, это самое смешанное ощущение. С одной стороны, очень расслабляет, заставляя течь, от части, в прямом смысле; с другой же — полностью срывает крышу, наплевав на громкость собственного голоса, без зазрения совести срывавшегося на крик. И крики эти достойны только лишь парня с мандариновыми кудрями — лишь Чуи Накахары.       — Ты такой влажный внутри… — то ли задумчиво, то ли завороженно проговорил голубоглазик, после того, как довёл партнёра до разрядки. Подняв взгляд, его член не двусмысленно дёрнулся.       Дазай, с застывшим на лице удовольствием, лежал, отходя от оргазма. По животу растекалась его же сперма, колени мелко дрожали, а одно ушко поджато. Щёки так пылают, будто у кареглазого лихорадка, извиваются семь лисьих хвостиков, а взор кофейных омутов направлен прямо на него. А-ху-еть…       «Хозяин» кицунэ отвернул порумянившее личико, но было поздно — встал у него твёрдо. Чуя продолжает ласкать своего «питомца», но и у самого внизу живота тянет. Тянет будто бы упасть на кровать, отдаваясь желанной эйфории, театру страсти и разврата.       Время меняться ролями.       Уложив рыжика на спину и раздвинув его ножки, Лисёнок похотливо усмехнулся. Рука залезла под красную футболку, проходясь по талии, рёбрам, играясь с сосками. И где этот лис научился так возбуждать?!..       — Ты так похож на персик, что мне хочется тебя съесть.~       На этих словах, одежда Накахары полетела на пол, куда-то рядом с сине-бирюзовой юкатой. Не хитрыми манипуляциями, удалось оставить и Шляпника полностью обнажённым.       Слегка нахмурившийся огненноволосый парень, чьи пряди растрёпанно спадали на простынь, тяжело дышавший, что скоро будет принадлежать чудесному существу, вынудил его вновь завестись.       Резкий поцелуй взасос, и голубоглазик тает под Дазаем, обильно лижет его пальцы, позволяет вставить их в своё колечко мышц, стонет прямо на ухо… Скрещивает ноги за спиной кареглазого, тянет на себя, мурлыкая       — Начнём игру.~       Пушистые хвосты то и дело обвивали Чуины ножки, пытаясь заглушить лёгкую боль от проникновения длинных пальцев. Красноватыми метками покрывается его шея, плечи и грудь. Непослушные ручки гуляют по всему телу, подолгу задерживаясь на члене. И рыжик протягивает свои ладошки, ответно надрачивая партнёру.       Растяжка закончена, время приступить к самому сладкому.       Каждый толчок приносит обоим незабываемый кайф, желание повторять это снова, и снова, словно наркотик, вызывающий самую сильную зависимость. И называется он — страсть.       Разрядка у мальчиков наступила одновременно. Под длительные, довольные стоны. И это ещё не конец их развратных игр.~       Вновь обмен. Накахара уже тянется ротиком к «прелестям» Осаму, устроившись головой между его бёдер. Сука… Как же соблазнительно выглядит этот кицунэ…       Ушки опять поджимаются, как только чужие губы касаются члена. Он прямо ахнул, когда мокрым языком провели по всей длине. Не говоря уже о самом минете.

***

      Последующие часы проходили, будто бы в тумане.       Вот Дазай кладёт руку на затылок Шляпника, задавая темп отсасывания.       В следующую секунду, уже огненноволосый снизу, сладко стонет от очередного укуса на шее.       Дальше голубоглазый ставит «питомца» в коленно-локтевую, вновь развратно толкаясь язычком во влажное нутро и наблюдая за извивающимися хвостами.

***

      Неизвестно, сколько часов ещё из квартиры во всю доносились стоны, но настала глубокая-глубокая ночь. Парни лежат в обнимку, переводя ужасно сбитое дыхание. Сил не было даже вспомнить имена друг-друга, не говоря уже о том, чтоб их назвать. Вот такие вот, затраханные по полной, но счастливые, они провалились в долгожданное забытие.       Райское блаженство после дьявольского кайфа