***
«Россия большая…» — аккуратно вывожу эту надпись краской из баллончика, иногда встряхивая, из-за чего какая-то железка внутри ударяется о стенки банки. «Россия — первая в мире.» Ну да. По количеству брошенных детей, детским смертям, детскому алкоголизму… Да, в этом ей точно нет равных. «И меня тут… Не…» — продолжаю выводить местами неровные буквы на стене какой-то многоэтажки. Чёрная краска, которая потом высохнет и будет серой, (как и жизнь в обычном городке России), местами подтекает, оставляя после себя небольшие редкие полосы, из-за чего буквы приобретают какую-то печаль, а может и тоску… Хотя, наверное, это одно и то же. «Найти.» — последнее слово. Выведя его на бетонной стенке и в то же время закончив работу, отхожу на пару шагов и любуюсь своим творением. Возможно, вы подумаете что написанные мной слова — бредятина? Конечно. Но, я докажу вам обратное. Россия — это только Москва, Питер и ещё парочка мегаполисов. Но кому, например, нужно заботиться о каком-нибудь неизвестном городке, или деревне, о которой даже никто не слышал? Верно. Никому. Поэтому, даже если я сейчас внезапно пропаду, никто меня даже искать не будет. Все равно — ни друзей, ни приятелей. Только родители, которые пьют всю свою жизнь… А может и не всю, но я даже не хочу спрашивать. Мне только пятнадцать, а я уже подрабатываю. Заработанные деньги я хорошо прячу, ведь если их найдёт отец или мать — меня могут побить. А потом они все равно пропьют все мои сбережения, а не купят, например, еды в дом. «Россия большая, и меня тут не найти.» Верно. Она слишком огромная, поэтому, как я говорил, моей пропажи все равно никто не заметит. Поэтому я могу уйти куда глаза глядят, хоть с крыши сойти. Но это потом. Сейчас меня ждут дела поважнее.Несколько лет спустя
— Да чего ты добьёшься в своей этой… Гейропе, А?! — орёт отец, которого я к счастью, больше не считаю родным отцом. Только, к сожалению, это осознание пришло мне уже к семнадцати годам. Деньги накоплены и успешно сбережены. Можно спокойно валить отсюда. Мать давно спилась, остался только отец. Я все ещё задаюсь вопросом: как он ещё не подох? Пить алкоголь на протяжении стольких лет и не отправиться на тот свет — это же как смочь надо? Ладно. Раз, два, Кто же я? Вдох, выдох. Три, четыре… Скоро я свалю с квартиры. Пять, шесть — Выход есть. Нужно мне себя сберечь. Семь, восемь. Незаметно, быстро, тихо Ускользну я от «отца». Девять, десять. Вижу выход. Нужно мне идти туда. Я услышал звук разбившегося стекла. — Я, блять, сказал тебе, что ты никуда не съебешься! На меня кричит отец, похоже, разбивая на своём пути все, что только можно. — Со своими педерастами успеешь наобниматься, но не сейчас, лет через сорок! Ты!.. Щенок, ты меня вообще слышишь?! Удар, который пришёлся мне по голове. Ещё один. От следующего я успел увернуться. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я увидел долгожданную свободу. — Я не договорил, тварь ты неблагодарная!!! Не думая, я рванул к двери, быстро скрывшись за ней. И начал бежать по ступенькам, даже не думая, что могу споткнуться. Внизу меня ждёт такси, которое меня спасёт. Пока я спускался до первого этажа, я услышал кучу гадостей про сестру, которая не смогла терпеть этих людей и сбросилась с крыши. И, конечно же, в свой адрес я тоже услышал немало. «Россия большая, и меня тут не найти» — только попробуйте мне что-то сказать насчёт этого. Этот человек, что является мне биологическим отцом, не будет меня искать. Наверняка, через пару месяцев он уже будет лежать в какой нибудь подворотне вместе со своими друзьями-алкашами. Сейчас я еду в машине в сторону ЖД вокзала, в окнах пролетают новостройки и какие-то домики, которые, кажется, вот вот развалятся. Совсем скоро, и я буду в безопасном месте, где нибудь на окраине какого-нибудь европейского городка. Я знаю одно. В России меня искать не будут, да и я туда больше не сунусь… . . . . . .