Сейчас самое время

Вычеркивать кого-то из своей жизни крайне сложно. Сложнее начинать новую жизнь без человека, который, казалось бы, был всем для себя. Глупые поступки, глупые эмоции. Острая ненависть к себе из-за того, что тогда просто не взяла себя в руки. Из-за того, что позволила себе сорваться, позволила вести себя так. Первое время я убеждала себя в том, что так будет лучше. И для нее, и для сына, и для всех. Я со своей поломанной психикой и неспособностью решать проблемы нормально не создана для нормальной семьи. Нужно это понять. Не зря мне твердили в приемных семьях, что я никогда никому не буду нужна. Со своим характером, со своими срывами, с неумением брать ответственность на себя. Все эти стадии принятия, они ведь действительно существуют. Первая стадия — гнев. Я злилась на себя, злилась на Реджину, на весь окружающий мир. Почему это произошло именно со мной, почему она не остановила меня тогда, почему позволила уйти. Я не знаю, звонила ли она мне тем вечером, сразу по приезду в Нью-Йорк решилась сменить симку, вместе с телефоном. Если честно, я намеренно забыла его в том вагоне. Потому что прекрасно понимала — стоит мне протрезветь и осознание того, что я сделала, заставит меня позвонить Реджине, заставит умолять начать все сначала. Если обрывать все нити — то только так. Очень скоро последовала и вторая стадия — отрицание. Отрицание того, что все закончилось. Мне хотелось вновь сесть на поезд, вновь вернуться в Сторибрук, вновь начать все сначала. Что мне мешало все-таки сделать это? Отсутствие решимости, я понимала, что сама решила вычеркнуть себя из этой жизни. Что последовало дальше? Торг с самой собой. Обещания себе, что я смогу исправиться, что смогу начать жизнь заново, что завяжу с алкоголем, что Реджина вновь будет любить меня, что все наладится, и мы заживем долго и счастливо. Самое тупое было в том, что рассуждала я об этом с открытой бутылкой алкоголя. Как прошла стадия депрессии я мало помню. Все что мне хотелось — спать сутками, чтобы меня никто не трогал. Просто исчезнуть для этого мира, чтобы обо мне все забыли. Было несколько попыток сделать что-то с собой, но что-то останавливало в самый последний момент. Все стадии сопровождались большим количеством алкоголя. Я забывала, кто я и где. Иногда просыпалась в непонятных местах, вновь шла в магазин и продолжала пить. Так продолжалось бы и дальше, если бы не одно событие. В моей жизни появился настоящий друг, который принял меня такой, какой я есть, которому было все равно, сколько у меня рук, что я представляю собой на данный момент. Маленький, серый пушистый друг, которого я однажды обнаружила рядом с собой на лавочке, когда проснулась утром в парке. Он просто грелся возле меня, пытаясь игнорировать моросящий дождь. Так начался новый этап моей жизни. Взять себя в руки было крайне сложно, но я перестала пить Когда у меня было плохое настроение и опять хотелось все бросить, он просто приходил и сворачивался на моих коленях, под его урчание все проблемы становились неважными и такими пустыми. Шли месяцы, воспоминания из прошлой жизни становились не такими острыми. Очень помогла работа — меня взяли барменов в бар возле дома. Общение с некоторыми клиентами помогало осознать, что в моей жизни не все так и плохо. Мне не хватало Генри, не хватало Реджины. Я лишь надеялась на то, что у них все хорошо. А потом появилась она. Эта девочка, которая перевернула всю мою жизнь с ног на голову. После первого разговора с ней в баре в груди что-то затрепетало. Мне ни с кем еще не было так легко и просто, мы виделись первый раз, а складывалось ощущение, что я знаю ее всю свою жизнь. Что мне нравилось в ней — полное отсутствие жалости ко мне, она просто не обращала внимания на мою руку, а иногда даже шутила по этому поводу, абсолютно не боясь, что это может как-то задеть меня. В отличие от всех остальных. Она ждала меня после работы, и все дорогу до ее дома мы просто разговаривали — обо всем и ни о чем одновременно. Как же было тяжело прощаться каждый вечер, как же тяжело было осознавать, что я по уши влюблена в нее. Я призналась через неделю знакомства. Ходила вокруг да около, задавала наводящие вопросы, переживала по поводу возможного отказа. — А как понять, что влюбленность — уже не влюбленность? — самое глупое, что я могла спросить. — Ты сейчас о том, что влюбленность переросла в что-то большее или уже вовсе не влюбленность? — Больше, гораздо больше, — стараюсь занять свои руки, ужасно нервничая, переживая по поводу ответа. — Я думаю, когда эти слова уже созрели внутри. Когда ты больше не можешь молчать, когда осознаешь, четко понимаешь, когда готова говорить об этом. Когда не можешь без человека, когда не представляешь без него ни одного своего дня, — ее рука оказывается в моей, я даже не понимаю, как это происходит. — Мне кажется, я уже пару дней, как созрела на это. Да. Я люблю тебя. Я не знаю, насколько это правильно. Я ранее не чувствовала такой острой, такой быстрой и безгранной привязанности к человеку, — я отвожу взгляд. — Эй, — она останавливается, — Посмотри на меня. Я медленно собираюсь силами и поворачиваюсь к ней. Вижу улыбку на ее губах и чувствую себя гораздо лучше. — Знаешь, я уже пару дней хочу сказать тебе тоже самое, — продолжает она, — когда мы прощаемся возле дома. У меня крутятся эти слова в голове, «Я люблю тебя». Но я боялась тебя отпугнуть. Я не могу поверить, что это происходит со мной. Сердце буквально выскакивает из груди. Все что мне хочется — просто кричать о своей любви на весь мир. — Расскажи, что ты понимаешь под словом «Любовь»? , — спрашивает она. Я медлю, это сложно объяснить, это чувство просто наполняет меня полностью. — Не знаю. Любовь — это ты в каждой мысли. Это думать и представлять, как бы ты отреагировала на ту или иную ситуацию, это желание просыпаться рядом, быть с тобой каждую секунду, планировать совместное будущее… Я не успеваю договорить, чувствую ее губы на своих, и просто пропадаю. Теряюсь где-то, поднимаюсь до небес. Мне бы хотелось оставаться в этом мгновении вечно.