Неожиданные перемены, или Случайности не случайны

Весь день прошёл для игроков из Поколения Чудес нелегко: притворяться кем-то другим оказалось трудной задачей. В общий чат то и дело прилетали сообщения: то Мидорима стенал, что не может ходить застёгнутым и прилизанным, жарко ему, видите ли; то Аомине жаловался, что после того, как специально нагрубил однокласснице, его совесть замучила; то Куроко предупреждал — или его голубые волосы покроются преждевременной сединой, или он сядет за убийство Кагами. Акаши парней поддерживал, как мог: советовал сосчитать до десяти, глубоко вдохнуть, а потом думать, что отвечать. Если не помогали советы — то обещал выколоть им глаза и съесть их на завтрак. Второе действовало гораздо лучше. Меньше всех писал в чат Кисе. После утреннего случая с Касасмацу он так решительно был настроен избегать общества парней, что поначалу это даже получалось. Но когда после третьего урока к нему подошёл недавний новый знакомый и спросил, когда же они сходят в тот магазин нижнего белья, куда предлагал Кисе, то последний не выдержал. Расписал парню в красках про то, что он там хотел купить, показав не только жестами, но и на себе, Кисе договорился о встрече на днях и вдруг почувствовал, что ему полегчало. Он широко улыбнулся, вдохнул полной грудью и помчался искать приключений, распустив хвост. Словно утоляя свою жажду, он флиртовал направо и налево, любезничал и обжимался, не краснея, а когда в очередной раз запищало сообщение в чате, где Акаши вопрошал, «чего это Рёта ничего не пишет вот уже полтора часа», так Кисе ответил, что «ему было недосуг». Сдерживая все бранные слова, которые в тот момент лезли в голову, кэп вежливо спросил, «и сколько же он уже обошёл "недосугов", если не секрет», на что Кисе гордо написал, что «такую цифру скромный мозг добропорядочного Акаши-чи не вынесет, поэтому он лучше оставит её при себе». Пока Акаши пытался унять дрожь в пальцах от гнева и не мог напечатать ответ, то следующим пришло обеспокоенное сообщение от Аомине, который сказал, что «надо бы поскорее что-то с этим придумать, пока Кисе всю Кайджо не совратил». После его реплики Кисе обиженно затих и ещё с полчаса не отвечал на расспросы, а затем написал, что «тоже хочет, чтобы всё стало на свои места, потому что он не может сосредоточиться на баскетболе». Акаши ответил, что «он над этим думает», после чего все разговоры прекратились почти до самого конца уроков. На тренировку по баскетболу пошли не все: Мурасакибара сказался больным — внезапно заболело ухо, нога и почки. Тренер заволновалась и хотела было в медпункт отправить, но центровой замахал руками и сказал, что ему бы домой, дома его вылечат. Так и был отпущен. Аомине наплёл тренеру Харасаве, что у него вселенское собрание дома, и тётка приехала, а там такая тётка, что ого-го: она такая деятельная и строгая, что попробуй не явится домой, когда она приезжает. Она так своего дядьку нашла — по объявлению, и на их первом и единственном свидании он и пикнуть не успел, как уже перевозил тёткины вещи к себе в маленькую квартирку в другом конце города. Так что лучше ему пойти пока домой, а когда грозная родственница отчалит, так уже и на баскетбол можно ходить будет. Таким образом, и второй нашёл себе отмазку. Мидорима, чинно поправляя очки на переносице и прикрыв веки, важно и терпеливо объяснил тренеру Накатани, что пока Луна в неблагоприятной фазе для Раков, то он никак не сможет посещать тренировки, именно по этой причине и бросок его не получался, да и талисман не купил. Накатани ничего не оставалось, как позволить Мидориме временно пропускать занятия — это не первая его выходка, чему удивляться. Но, как и полагается добросовестному тренеру, пообещал тройную норму шутеру, когда тот вернётся. Так что и Мидорима благополучно слился со спортзала. Куроко и Кисе тренировались, как обычно: нужды пропускать не было. Пока шли обычные занятия без применения невидимости и пасов, то Куроко не переживал, случай с Кагами в классе доказал, что его способность тоже улетучилась. Да и Кисе нормально себя чувствовал в спортзале, если не считать соблазнительного Касамацу, но над этим форвард работал. А вот Акаши было веселее всех вместе взятых. То учитель спрашивал его что-нибудь эдакое, с чего потом весь класс ржал, а сэнсэй шокирован: и как это всегда всем нравилась его лысина, а этот ученик вдруг заявил, что на ней можно только мох выкладывать, и она совершенно не симпатична. То Хаяма с мерзко-хитрой улыбочкой на тренировке подкалывал, не болит ли горло и не надо ли ему леденца, кхм, от кашля. Поганец. Просто поганец. Хорошо, что хоть Мибучи всегда был наготове где-то подхватить вопросы и умело перевести в шутку ответы кэпа — Акаши даже перестал дуться на него из-за того случая с горлом. И уже после уроков, шагая домой в одиночестве, так как у Мибучи нарисовалось свидание незнамо с кем, и он прытко ускакал, Акаши снова ударился в думы над решением проблемы. Он вспоминал события пары последних дней, сравнивал, анализировал и вдруг его как громом пришибло: воскресенье! Всё сходилось на том, что внезапные перемены начались после напоминая о клятве в парке в воскресенье, тогда ещё им встретился странный старик, угостившим лимонадом. Причём угостившим бесплатно, а как нам известно — бесплатный сыр только в мышеловке и то, получает его лишь вторая мышка… И до Акаши дошло, что они и были первыми. Он как осознал, так и остановился посредине пешеходного перехода, чуть зелёный свет не пропустил. Один водитель даже сердито что-то крикнул через открытое окно, но сосредоточенный кэп лишь отмахнулся от него рукой — есть дела поважнее, тут судьба, дескать, решается, а он со своими правилами дорожного движения. Акаши достал мобильник и в общем чате быстро набрал: «Думаю, что всё дело в старике и лимонаде, который мы пили в воскресенье. Вспомните и сравните до и после этого. Я считаю, что нам нужно снова собраться в парке в то же время и именно на том же месте. Думаю, мы опять встретим старика, как бы сказочно это не звучало.» Ответ от ребят пришёл не сразу, видимо, обдумывали столь невероятное предположение, но все согласились прийти — чем чёрт не шутит. До воскресенья ещё надо было дожить, так что парням ничего не оставалось, как стараться изо всех сил не влипнуть в неприятности. Ведь неприятности — они, как салфетки: тянешь одну, а вытаскиваешь десять…

***

В воскресный день, такой же тёплый, как и неделю назад, в парке было многолюдно, словно все отдыхающие вышли на прогулку, дабы подставить свои лица под тёплые солнечные лучи. На одной из аллеек на двух скамейках расположились шестеро ребят. Они не выглядели весёлыми или расслабленными, как и подобает подросткам в их возрасте, наоборот — лица были серьезными, а у некоторых даже хмурыми. Ребята всё время озирались по сторонам, будто ища или ожидая кого-то, а этот «кто-то» никак не появлялся. Речь, конечно, шла о чудном старике с тележкой лимонада, а ребята с беспокойными лицами были игроками из Поколения Чудес, жаждущими вернуть свои характеры. — Ты думаешь, что он и правда придёт? — спросил с сомнением в голосе Кисе у Акаши, который стоял возле парапета: от волнения сидеть не получалось, в заднице будто начинали плясать какие-то человечки, вынуждая капитана опять вставать и нервно озираться в надежде увидеть разноцветное тряпьё. — Я не уверен, но очень надеюсь на это, — ответил Акаши, потирая ладони. Чего же ему не прийти и не избавить их от этого наваждения или гипноза, что оно такое вообще и будь оно неладно! — Я бы так не надеялся. Давайте будем реалистами, — подал голос Куроко, развалившись на лавке и вытянув ноги. — Конечно, я бы тоже хотел, чтобы эта гипотеза, высказанная тобой, Акаши-кун, оказалась правдой, но… в жизни ведь так не бывает, верно? — Верно, то оно верно, нанодайо, — отозвался Мидорима. — Но как объяснить то, что с нами произошло, а? Разве это нам снится? Разве это вымысел, может, плод нашей фантазии? Я не нахожу ответа, даже весь интернет уже перерыл за неделю и ничего вразумительного не нашёл. Ни одного подобного случая, нанодайо. — Да я ж не опровергаю, просто размышляю… — начал было Куроко, но Мурасакибара его перебил: — Я тоже считаю, что это из рода сверхъестественного, паранормального. Я за неделю уже всех старушек из квартала попереводил через переходы, не мог отказать. И в школе ребята часто просили о чём-то, но я не стал помогать, поддерживая образ пофигиста и лентяя, хоть мне и хотелось. Но зато я не слышал странного перешёптывания за спиной, как в понедельник, ещё и Одзи-саном меня прозвали, падлюки, ещё вчера слышал от кого-то в свой адрес. Не знаю, скоро ли избавлюсь от постыдной кликухи. Поэтому лучше бы вернуться к своему характеру и опять спокойно игнорить окружающих без совестливых штыков, — закончил свою тираду центровой. — Согласен, — грустно вздохнул Кисе. — Мне тоже приходилось несладко, я изо всех сил старался не заговаривать с парнями, иногда даже силой уносил от них ноги, которые не желали слушаться, и прятал за спину руки, тянущиеся к… Это было нелегко, — снова вздохнул Кисе, вспомнив пятничный случай с третьекурсником, вызвавшимся научить его завязывать узелок из стебелька вишни во рту, как в сериале «Твин Пикс», если Кисе снимет свою рубашку и штаны перед ним под музыку. Эх, пришлось отказаться. — Представляю, — серьезно молвил Куроко, но уголок его губ чуть пополз вверх. — Нет, Куроко-чи, как раз и не представляешь… — А что ты сейчас чувствуешь, Рёта? Тебе… нормально с нами? — спросил Акаши. — Мне нормально… Если не брать во внимание, что я только и замечаю, какие у тебя, Акаши-чи, красивые глаза и стройные ноги, а у Аомине-чи мужественные скулы… Вот снова, — совсем пригорюнился Кисе. — Ребята не хотят лимонаду? — вдруг раздалось совсем рядом и парни аж подпрыгнули от неожиданности. В шаге от них, как и в прошлый раз, стоял тот самый старик в разноцветной одежде. Всё та же фиолетовая шляпа на голове, концы которой маялись на ветру, всё те же жёлтые остроносые ботинки. Он широко улыбался, его крючковатые пальцы сжимали ручку тележки, а ребята от изумления и дар речи потеряли. Первым опомнился Акаши: — Да, н-наверное… — запинаясь, молвил он. Забеспокоившись, что старик вдруг так же внезапно исчезнет, как и появился — никаких шагов или скрипа тележки они ведь не слышали даже, кэп судорожно сглотнул и торопливо продолжил: — Это ведь из-за Вашего лимонада мы все изменились, а некоторые и потеряли баскетбольные навыки? Я прав, да? Пожалуйста, верните всё, как было, мы готовы выпить и по две, по три бутылки лимонаду, купить их, весь лимонад купить, только верните нас прежних! Остальные ребята тут же загалдели, тоже прося обратно свои характеры и спортивные умения, а старик стоял и улыбался. Он смотрел на этих старшеклассников, думая о том, что всё-таки не зря он оказался в то воскресенье в парке. Услышав их бранные разговоры, ощутив всё то недовольство, которое буквально сквозило в их речи, он решил помочь ребятам оценить свою жизнь со стороны, оценить всё то, что они имели, а в особенности загубленную дружбу. Последнее старик считал главной причиной, по которой следует их проучить, что он и сделал. Сейчас, глядя на их умоляющие лица, слушая жалобные голоса, он почувствовал, что парни действительно изменились, и дело даже не в том, что было на поверхности, а в том, что скрывалось внутри, и это было нечто новое. — Значит, хотите всё, как раньше? — прищурился старик, пряча глаза в складках щёк. — Да, да! — закричали все. — Ну что ж, значит, так тому и быть. Погляжу я, что вы и поумнели за эту неделю, и друг с другом стали лучше ладить, — он открыл крышку тележки и начал доставать оттуда знакомые прозрачные бутылки с жёлтой жидкостью. Ребята замолчали. Они несколько секунд смотрели в недоумении на старика, а затем переглянулись между собой и Кисе несмело подал голос: — Наверное, Вы правы… — Думаю, да, — твёрдо сказал Мидорима, поправляя очки. — И я это заметил, — молвил Акаши, глядя на разноцветного чудака. — Держите лимонад, детки, — мелодично молвил тот, протягивая им бутылки. — И цените дружбу, цените жизнь, не принимайте её, как данность, а радуйтесь каждому дню. — Спасибо, — ответил Акаши, а за ним и остальные. Они тут же открыли бутылки и отхлебнули сладкого напитка. Кинув взгляд на улыбающегося старика, кэп хотел было ещё добавить что-то, но разноцветный помахал им одной рукой, затем двинул свою тележку и покатил её по мощенной аллее, громко скрипя колёсами. Внезапно Мурасакибара сказал: — Что-то мне хочется шоколадных батончиков, словно век их не ел. Сейчас бы мне пачки две так сразу… — Эй, наверное, мы стали прежними! — воскликнул Кисе и обернулся к Аомине. — Мне уже не хочется тебя обнимать, Аомине-чи! И никого из вас вообще! — Прекрасно, а то это было весьма неприятно, нанодайо, — заявил Мидорима. — Надо срочно гороскоп глянуть, как это я всю неделю без талисманов? И как мне никакой кирпич на голову не упал до сих пор? — Так же, как и мне, — сказал Аомине, выбросил пустую бутылку в урну. — Думаю, наши шансы были равнозначны, не так ли, Мидорима? — Кто знает, нанодайо. Когда при мне талисман, то я… — Прекратите споры! Стоило лишь прийти в себя, как началось, — покачал головой Акаши. — Неужто не сделали выводы? — Акаши-кун прав, давайте не будем ругаться, а просто порадуемся, что всё уже хорошо. Теперь можно и в баскетбол поиграть с удовольствием, хоть сейчас, — Куроко окинул всех своими ясными глазами. — Насчёт баскетбола не знаю, — медленно молвил Аомине, — а как насчёт мятного мороженого, а? Как в старые добрые времена? — он вдруг искренне улыбнулся распасовщику. Предложение вызвало радостный шум и одобрение, и компания друзей тотчас направилась в ближайший магазин за холодящим десертом, обсуждая по пути старика, его лимонад и предстоящую игру на площадке.