watermelon sugar

— Ваш заказ, сэр. Юнги приземляется на траву рядом с Намджуном, чувствуя себя измотанным после небольшой прогулки до ближайшего к университету магазина под палящим солнцем. Арбузный фруктовый лёд и отвратительно сладкая газировка, от которой старший предпочитает отфыркиваться, ложатся на землю между ними, а сам Юнги забирает свою пачку крекеров с какими-то приправами. Не суть важно, что там внутри разноцветной упаковки, его в любом случае всегда больше тянуло на острое и солёное, тогда как его парень жить не мог без сладкого. Кстати, именно так он аргументировал тот факт, что год назад положил глаз на своего хёна. Намджун только кивает в ответ, в приглашающем жесте вытягивая руку, чтобы блондин скорее мог скользнуть к нему в объятия. Сам он дочитывает последние страницы главы новой книги, а Юнги уже настолько точно знает «распорядок» их полуторачасовых перерывов, что не возражает, давая младшему спокойно закончить свой особый ритуал. Иногда ему в голову бьёт мысль о том, что Намджун уже умён до неприличия, если такое вообще возможно. Юнги часто заимствует у своего парня книги, которые тому кажутся наиболее интересными и о которых он, захлёбываясь своим же восторгом, может рассказывать часами, но блондин пока не находил в себе особой тяги к искусству. В любом случае, он всегда поддерживает все увлечения и интересы Намджуна. Тень большого дерева приятно расслабляет в до невозможного удушающий день. Юнги на время прикрывает глаза, расслабившись под ласковыми поглаживаниями младшего, поэтому хихикает от неожиданности, когда тот целует его в нос, вероятно, наконец закончив изучать новый материал. — Я весь твой. — Думал, уже не получу твоего внимания. О чём читаешь? — Проторенессанс. Юнги приоткрывает один глаз, наблюдая, как парень откладывает книгу и разворачивает упаковку от мороженого. То уже отвратительно подтаяло, и теперь Намджун, вероятно, весь перемажется в химическом арбузном соке. Идиот. — Звучит красиво. — Так и есть. Хочешь послушать? — Прибереги рассказ до дома, м? Я должен лежать в мягкой постели, чтобы лучше воспринимать информацию. — Ах так? — Мгм, — Юнги целует его в щёку. — Люблю засыпать под твой голос, — прежде, чем младший успевает возмутиться, он подталкивает руку Намджуна с открытой упаковкой мороженого к его рту. — Тает, Джун. Младший кивает, откусывая мороженое. Пальцы той руки, что обнимала Юнги, вплетаются во влажные, нежно-розовые волосы, откидывая их назад. — Не переношу жару, — гудит он, снова притягивая хёна поближе. Его лоб и правда влажный, пара крашеных прядей прилипли к нему. Ствол дерева упирается им в спины, а трава щекочет оголённые ноги. Хоть капля приятных ощущений прямо сейчас. — Зато мы можем носить парные футболки. Это не компенсирует все неудобства? — У нас такие же парные толстовки, хён, — Юнги как всегда почти урчит от удовольствия, услышав это обращение. Приятно, что даже в другой стране Намджун продолжает быть уважительным по отношению к нему, сохраняя этот элемент их культуры, — не проблема, на самом деле. Жара всё ещё добивает меня, — тем не менее, при упоминании их футболок Fear of God, из которых после покупки они почти не вылезают, улыбка появляется на его лице. Юнги задумывается, что ответить на это. Пачка от крекеров хрустит в его руках, Юнги уже может чувствовать сладковатый запах паприки. — Ебучий университет предполагает, что мы обязаны выползать из дома и париться в аудиториях. Скажи спасибо, что на перерывах мы можем посидеть здесь. А в целом, — Юнги льнёт ближе, касаясь губами влажной шеи своего парня, — поверь, я тоже не в восторге. Юнги застывает. Невозможно сдержать себя, когда сильная, покрытая испариной шея с её смуглой кожей прямо здесь, перед глазами блондина. Он окидывает взглядом двор университета, прикинув расстояние до ближайшей группки студентов, и тычется в неё носом. Шершавый язык проезжается по напрягшимся мышцам. Намджун замирает, но подставляет шею под жаркие касания. — Хён, — Юнги отзывается мычанием. — Что не так с твоим терпением? — Просто скучаю по тебе иногда, знаешь? — Мгм. Юнги меняет своё положение. Встаёт на колени рядом с сидящим на земле парнем. Влажный язык продолжает скользить по шее. Намджуну хочется засмеяться, но внутри так приятно закипает удовольствие. — Мороженое тает, хён. Блондин закатывает глаза. — Я разве занимаю твой рот? — Не то чтобы. Но ты отвлекаешь. Старший мстительно вгрызается в обнажённую плоть. Пусть ходит с пурпурным засосом, раз такой умный. — М-м, — раздражение отражено на пухленьком лице Юнги. Он снова плюхается задом на землю рядом с парнем. — Приятного аппетита. Намджун расплывается в улыбке. Юнги маленький вредный кот. — Будешь дуться? Старший только кидает в его сторону незаинтересованный взгляд. — Ешь своё долбаное мороженое, — парень всё-таки перемазался в подтаявшей сладости. Длинные сильные пальцы перепачканы в розовом арбузном соке. Неинтересно. Ни разу. — Какая ты свинья. Намджун смотрит на свою руку, будто видит её впервые. Его ладонь крупная и, как бы убого это ни звучало, красивая. То искусство, в котором Юнги, поверьте, разбирается. Не Ренессанс, конечно, но ему хватает. Младший спокойно облизывает пальцы. Не в его стиле делать проблему из ничего. Подумаешь, измазался. Юнги поджимает губы, возможно, испытывая долю зависти, в чём не собирается признаваться. Он затихает, только пыхтит иногда. Важно всё-таки показать, что его обидели. Он только посматривает искоса на своего парня. Как внимательный, готовый к прыжку кот, наблюдает за каждым маленьким движением красивых рук. Намджун и его пальцы бесят старшего, Юнги надеется, что об этом знают все. — Хочешь попробовать? Парень почти [ почти, окей? ] подскакивает, когда Намджун басит ему на ухо. Он не засмотрелся на его измазанные в соке пальцы, ладно? Просто задумался о всяком важном. — Ты почти всё съел, — шипит Юнги, изворачиваясь и пытаясь отстраниться. — Я не про мороженое. Когда блондин поворачивается к своему парню, их лица оказываются неожиданно, неприлично близко. Желание клокочет в горле Юнги. Он давит в себе стон. Пытается подавить. Намджун не разрывает их зрительный контакт, когда мажет пальцами по приоткрытым в ожидании розовым губкам хёна, на что тот скулит, пытаясь лизнуть их. Младший тут же убирает ладонь. — Ещё? — Юнги часто кивает, задержав дыхание. Его длинные ресницы мило трепещут. Намджун собирает немного сока с палочки от мороженого и снова мажет подушечками по его нижней губе. Оттягивает её вниз, смотря, как та пружинит, возвращаясь в привычное положение. Его хён издаёт новый крошечный, требовательный звук, стараясь поймать пальцы, но проваливается в этом. Юнги ноет. — Ещё немного? — Прекрати дразнить меня, свинья. — Свинья? — Да. — Значит, не хочешь больше? — Юнги раздосадованно хнычет. Маленькое, тихое «хочу» срывается с его губ. — Не слышу, хён. — Хочу, — Юнги упирается ладонями в намджуновы бёдра, меняя своё положение и переползая к нему на колени. Хочется верить, что одногруппники каждого из них [ да и весь университет, если честно ] видели и не такое и уже не будут обращать ни на что внимание. Тонкие цепкие пальчики собираются уцепиться за крупное запястье, но Намджун бьёт его по руке. — А-а, спрячь свои руки, хён. Будь хорошим для меня, — рот Юнги открывается от удовольствия и слабости перед своим парнем. Намджун знает, что тот в достаточной степени готов. — Прости, — бухтит он, оглядываясь. Он в состоянии услышать громогласного Хосока где-то вдалеке даже отсюда. — Ничего, — Намджун гладит его розовые губки пальцами чистой ладони. Костяшки скользят по воздушной мягкости, периодически оттягивая. — Что думаешь насчёт того, чтобы я разрешил тебе почистить мои пальцы? Юнги хлопает ресницами, с надеждой заглядывая в карие глаза. То, как часто он кивает головой, как маленький болванчик, умилительно. — Да-а, — требовательно ноет он. Намджун не уверен, но ему кажется, что глаза старшего увлажняются. — Не слышу, хён. — О боже, блять, да, — выплёвывает Юнги, на этот раз гораздо громче, начиная раздражаться. — Волшебное слово? Старший наклоняется ближе, их лбы соприкасаются. — Пошёл нахуй. Намджун смеётся, запрокидывая голову и упираясь ей в ствол дерева. Его хён — маленькая, но такая вредная задница. — Забудь, что я сказал, — он дёргает ногами, пытаясь скинуть хёна, и тот сразу смягчается. — Блять, ну пожалуйста. Пожалуйста. Доволен? — М-м. Влажные пальцы измазывают напряжённые в раздражении губы, дразняще ласкают их, чтобы ускользнуть, как только хён приоткрывает рот. Пока его слуха наконец не касается искреннее, тихое, но жалобное «пожалуйста», старший остаётся настоящим, бессердечным мудаком. Юнги высовывает свой розовый язычок, его глаза полны ожидания и неприкрытого желания. Нижняя губа дрожит. Младший даёт себе минутку, чтобы насладиться видом, прежде чем касается языка подушечкой пальца. Наверняка липкой и сладкой, судя по тому, как мычит хён на его коленях. Намджун смотрит на парня так, будто собирается сожрать его. Подмечает румяные щёки [ очевидно, он всё ещё не уверен в том, что никто не наблюдает за ними из окон здания, но это не останавливает его ] и дрожащие ладони, которыми он хочет требовательно схватить его руки. Младший упивается послушанием. Хороший. — Нравится облизывать их? Юнги распахивает глаза, смотря ими прямо на Намджуна. Он всё ещё терпеливо ожидает, пока пальцы скользнут ему в рот. Но сейчас его парень позволяет себе лишь потираться подушечками о тёплый язык. Указательный и средний пальцы оглаживают его, мягко давят и выныривают из плена рта, чтобы вновь скользнуть в приятное тепло. — Мгм, — Юнги двигает язычком, мазнув по костяшкам, и снова разглядывает лицо Намджуна. — Можно? — он приглашающе раскрывает рот. Умоляющий взгляд веселит парня. — Что? Хочешь мои пальцы в рот? Мой хороший мальчик? — Ага, — Юнги жмурится, немного раздражённый и уставший, и целует Намджуна, притянув к себе за ворот футболки. Впивается в губы, не дав младшему сориентироваться. Его язык проскальзывает в рот парня, на что Намджун приглушённо стонет ему в рот. Стоит ему войти во вкус, начать сплетаться языками, как хён отстраняется, оттолкнув младшего и прижав его к стволу дерева. — Неприятно, когда тебя дразнят? — маленький поцелуй приходится на уголок губ Намджуна. Тот всё ещё мнёт упаковку, полную остатков растаявшего фруктового льда в руке. — Используй мой рот, м? Пожалуйста? — Давай поменяемся местами. Что скажешь? — М-м. Хочешь всегда быть сверху? — Заткнись, — тем не менее, они вошкаются до тех пор, пока Намджун не оказывается сидящим на его ногах. И Юнги, вероятно, понимает смысл всех этих передвижений, только когда парень нависает над ним, а он даже не имеет возможности отпрянуть, уперевшись спиной и затылком в ствол. — Открой свой рот, прелесть, — Намджун обмакивает пальцы в сладкий сок снова, на этот раз убеждаясь, что несколько фаланг становятся мокрыми и розоватыми. Рот Юнги уже открыт для него, и сразу три пальца вторгаются внутрь, располагаясь на языке. Старший хочет было начать работать им, пока Намджун не обрывает его. — Побудь хорошим мальчиком, хён. Я сделаю всё сам. И это то, что происходит на самом деле. Ничего не требуется от Юнги. Он лишь сидит, выглядя, как самая красивая кукла, с которой Намджун любит играться так, как посчитает нужным. Наверное, именно от осознания своей беспомощности старший и чувствует, как его член выпускает первую вязкую каплю, делая его боксёры влажными и немного липкими. Но это нисколько не тревожит, пока Намджун исследует его рот, давит пальцами на нёбо и язык, проталкивает их глубже, чтобы костяшки могли вдавиться в щёку и оттянуть её, наверняка заставляя Юнги выглядеть в определённой степени глупо, но ему нравится это. Нравится быть тихим и использованным. Морщинка между бровей младшего говорит о том, насколько он сосредоточен. Взгляд тяжёлый и внимательный, когда он осматривает лицо Юнги, как хищник разглядывает свою жертву. И парень не против быть красивой зверушкой. — Скажи «а-а», мой милый маленький хён, — голос Намджуна гораздо тише, чем Юнги привык слышать. Он глубокий и тягучий. Даже если бы старший не захотел, его рот всё равно бы открылся шире против его воли. Мягкое «а-а» действительно ласкает слух, когда пальцы толкаются глубже, заходя на три фаланги. Старший держится, чтобы не начать отфыркиваться, но ему хочется закашляться. — Что такое? Не справляешься даже с моими пальцами, хён? — Юнги бы дал ему по лицу, если бы не был так занят подавлением своего рвотного рефлекса. — Такой жалкий. Так глупо и действительно жалко, но Юнги чувствует, как член вздрагивает на этих словах, вероятно, пуская небольшую струйку, чтобы в очередной раз намочить ткань его боксеров. Намджун прикладывает больше силы, и пальцы входят глубже. Юнги чувствует всю их немалую длину в глубине своего рта, уже совладав с собой и лишь принимая то, что дают, не пытаясь бороться. Ему нравится, как сосредоточенно и методично младший работает пальцами, как набирает темп, заставляя Юнги смутиться из-за квакающего, булькающего звука. От мысли, что кто-то может наблюдать эту картину, у него сладко тянет в животе, но его парень выглядит, как скала, поэтому ему хочется верить, что никакой озабоченный подросток сейчас не пытается подсматривать за ними из окон. В любом случае, мысли об этом делают его слабым, заставляя глухо простонать и покраснеть от этого. Намджун фыркает прямо ему в лицо, не скрывая своего превосходства прямо сейчас. — Нравится, как я трахаю твой прелестный ротик? Думаю, они уже не измазаны в соке. Может, мне вытащить их, хён? Юнги неловко качает головой, скомкав в кулаке ткань белой FG футболки. Намджун оглаживает подушечками язык, вынимая пальцы из его рта. — Мудак. Младший только цыкает. — Не ной. Надо убрать эту липкую упаковку. Юнги дуется, губы образуют крошечный бантик, когда его парень отвлекается от него на ебучую упаковку от мороженого, но терпеливо ждёт, пока Намджун уложит её в рюкзак. — Даже сейчас экология на первом месте, — раздражённой кошкой шипит он. — Экология всегда, — Намджун стучит пальцем по оттопыренной нижней губе, — на первом месте. А сейчас я освобождал руку, и это в твоих же интересах. Сморщенный носик Юнги — очаровательное зрелище, Намджун не сдерживает себя от того, чтобы поцеловать его. — В моих интересах, чтобы ты на- Младший не упускает возможность пропихнуть пальцы в его рот снова, так, чтобы они вошли до самых костяшек. Вторая же рука ложится на пах Юнги, тут же по-собственнически сжимая бугорок в ладони. Глаза блондина округляются, он коротко ноет, вздрагивает, скорее толкаясь навстречу теплу, и это, блять, так трогательно. Намджун сам еле затыкает себя, чтобы не заскулить от любви к милому хёну. Окинув взглядом территорию университета, он благодарит всех богов за то, что они с Юнги изначально присмотрели себе это дерево, и теперь это, вроде как, их место. Тут довольно уединённо и спокойно, и это даёт шанс сжать ладонь сильнее, чтобы старший завибрировал от удовольствия, раскрыв шире рот и распустив слюни. — И кто теперь свинья, хён? — цокает Намджун, собирая влагу с подбородка, чтобы затолкать пальцы обратно. — Такой грязный. Мой грязный хён, м? Юнги жмурится. Намджун трахает пальцами его рот, заставляя его громко и мокро булькать. Его глаза увлажняются от интенсивности движений. Старший расслабляет глотку так, как хорошо умеет. Намджун улыбается. Безболезненно делать горловой минет Юнги научился совсем недавно, но его хён всегда миленький и старательный, и это видно прямо сейчас. Хочется наградить его. Рука на промежности хёна сжимается, начиная совершать сильные фрикции, на что старший отзывается такими же толчками в ответ. Он знает, как сильно промок, как увлажнились его боксеры, как сильно и долго он течёт. Намджун сильный. Сильный и жадный, когда сжимает его вот так. А ему лишь хочется скулить в ответ и распускать слюни. Намджун снова собирает слюну, на этот раз размазав её по губам и подбородку хёна. — Дерьмо, Джун. — Да? Младший не даёт ответить сразу, атакуя рот хёна и снова целуя, продолжив интенсивно мять его член. Юнги уже дрожит. — Кажется, я сейчас кончу, — выпаливает он. Щёки и уши загораются розовым. Он запрокидывает голову, стукнувшись ей о ствол и заурчав, когда ладонь сжимает его сильнее. Сам Юнги цепляется обеими руками за запястье своего парня, начиная толкаться в сладкое тепло. — Такой миленький. — Умоляю, Джун, заткнись. — Без проблем. Могу даже уйти. Справишься сам? Хён снова шипит котом, но продолжает дёргаться и тереться о его руку. Его рот сладенько приоткрыт, язык бегает туда-сюда по влажным губам, не оставляя младшему ни шанса. Он наконец позволяет Юнги как следует вылизать его пальцы. Даёт возможность скользить им по подушечкам, обласкивать каждую косточку, вылизывать кожу между пальцами. Такое зрелище заставляет Намджуна звереть от переполняющего удовольствия. И это то, почему милый маленький хён получает всё и сразу, когда его парень сжимает и выкручивает свою ладонь, почти доведя старшего до слёз, до последней капельки, от которой он еле сдерживает свой вопль, неожиданно для самого себя кончая и обмякая, при этом продолжив очаровательно подёргиваться. Намджун не ослабляет хватку, просто потому что ему интересно, когда хён заноет. А происходит это почти сразу. — Больно, Джун. Убери свою культяпку. Намджун вздыхает, поражённый. — Хён, ты самая невоспитанная свинота из всех, что я знаю. — Не хочется этого говорить, конечно, — голос Юнги после оргазма привычно, как засахаренный мёд. Он прикрыл глаза и завалился на ствол, размазав себя по нему, — но я тоже люблю тебя. А теперь съеби с меня. Тяжёлый, как слон. Больше никаких абонементов в спортзал. — Это угроза? — Это твоё будущее. — М-м, — Намджун действительно откатывается в сторону, плюхаясь на землю. Мир снова открывается взору Юнги, он больше не сидит за большущей скалой. — А как же мои мышцы? На что будет пускать слюни мой милый хён? Младший вытирает влажные пальцы салфеткой, заодно проходясь по взмокшему от напряжения лицу. Юнги устало пыхтит и кидает на него оценивающий взгляд, прикидывая, что из набора: сексуальный мозг, невероятный характер, отличное телосложение от природы и каждая деталь его внешности в принципе [ а также его большой, крепкий, ну и реально красивый член ] является тем, на что в большей степени хочется пускать слюни. — Найду, на что. Не переживай, Джун, обязательно найду. А теперь заглохни и дай мне отойти от оргазма. Меня как будто отымели во дворе университета, — Юнги переваривает эту информацию, глядя перед собой, уставший и порозовевший. Намджун прыскает, завалившись на его плечо. Почему его парень такой маленький и забавный? — Даже не знаю, как помочь, хён, — гудит он. — Может, печеньку?