Взрослая жизнь

«итак. это первая и последняя запись подобного рода. на дворе у нас 3 декабря. кто бы мог подумать что я так буду бояться своего тринадцатого дня рождения. просто смешно. дэйв чел. хватит страдать этой хуйней и соберись. крутые парни не должны быть тряпками так какого плюшевого хера ты сидишь тут чуть ли не наматывая сопли на кулак и пишешь это? конечно излить душу это круто и все такое но не в этой же ситуации! ты готовился к этому сраному дню всю свою жизнь. но черт почему же так страшно. я и не мог подумать что осознавать близость собственной смерти может быть так страшно. руки предательски дрожат. наверное я даже не смогу это прочесть потом. хотя сомневаюсь что меня вообще будет это волновать. я только посмотрю на это и подивлюсь количеству клякс и кривых букв которые я мог оставить своей дрожащей рукой. я скажу эй дэйв чел как ты вообще мог быть таким сопляком и написать такую розовую гадость? потом я выкину в урну этот позор. может быть даже порву. но мне честно говоря не хотелось бы забывать то что я чувствовал в последние минуты своей жизни какими бы некрутыми эти чувства ни были бы. просто… хоть я и останусь с воспоминаниями но я почти уверен что что то обязательно сотрется. и мне бы не хотелось чтобы этим чем то были мои последние воспоминания об обычной жизни. смешно. вместо того чтобы насладиться своим последним в жизни ужином я делаю это. джон и роуз уже знают. я сказал им. роуз ждет завтра то же самое. как бы мне не было стыдно это признавать я уверен – она перенесет все гораздо легче чем я. иногда мне кажется что ее вообще ничто не может тронуть. впрочем это я узнаю завтра. а сейчас пора прекратить разводить трагедию. к тому же лист почти закончился а ручку держать я уже не могу. не понимаю почему решил написать все это именно на бумаге когда мог бы напечатать но у меня нет ни сил ни желания это еще и перепечатывать. прощай детство.» Отложив ручку в сторону, Дэйв со вздохом откинулся на стуле и снял очки. Он просто сидел, почти лежал, пытаясь справиться со щемящим в груди чувством страха. И печали, отчасти. Он действительно не думал, что это будет настолько сложно. Как бы он ни пытался показать себя взрослым, он все еще оставался тринадцатилетним ребенком, и для него это было невероятно трудным испытанием. Он не смог долго сидеть вот так, резко подался вперед, упираясь локтями в стол и обхватывая голову руками. С каждой минутой страх становился все сильнее, ведь он понимал, что Бро может заглянуть в его комнату в любую секунду. Он произнесет лишь одно слово, от которого сердце в груди Дэйва оборвется и ухнет вниз, к самым пяткам. - Пора, - раздался из-за спины кукольный, искусственный голос того, кто все эти тринадцать лет растил Дэйва, кормил и выхаживал его. И сегодня он же заберет эту жизнь у него. Заберет и даст заново. «Взрослую» жизнь, как говорили они. Переход во взрослый мир. Единственное, чего Дэйв не понимал, так это того, почему нельзя оставить все вот так. Что мешало ему вырасти? Просто так, без изменений, без вынужденной смерти и нового возрождения? Когда он был маленьким, он задавал Бро эти вопросы. Тогда он смотрел на него единственным глазом почти печально, вздыхал и гладил его по голове своей потрепанной кукольно-человеческой рукой, отвечая: «Не задавай глупых вопросов.» Эти слова навсегда отпечатались в сознании маленького мальчика. «Не задавай глупых вопросов.» Сказанные механически-кукольным голосом, они были своеобразным законом для Дэйва. И продолжали оставаться законом. При звуке этого голоса у Дэйва по спине прошелся леденящий душу холод, а по телу тут же прошлись мурашки. Дыхание перехватило, и только невероятным усилием воли он заставил себя вобрать один-единственный глоток воздуха, и тут же спазм прошел в груди. «Уже?» - пронеслось в мыслях. Но закон есть закон. Он не спросил у Бро совершенно ничего. Едва не закашлявшись, Дэйв подавил предательски выступившие на глазах слезы, прерывисто выдохнул и только сильнее сгорбился, обхватывая голову руками. Будто это его защитит. Ха. Как бы не так. Он мог бы сбежать, еще вчера, еще неделю назад, но куда бы он пошел? Кто-нибудь его просто прикончил бы. Трансмутация обязательна для всех. И никаких исключений. Медленно, скованно выпрямившись, парень подавил страдальческий стон. Он потер двумя пальцами переносицу, а после надел очки. Бро ни за что не увидит его испуганных глаз. Ни за что. Тело не слушалось, но Дэйв все равно смог встать на ноги. Он бросил последний взгляд на исписанный листок, набрал в грудь побольше воздуха и повернулся к Бро. Посмотрел прямо в щерящееся вечной улыбкой кукольное лицо. В единственный глаз, глядящий сквозь дыру в стекле очков. Бро всегда выглядел пугающе, и первое время Дэйв не мог нормально спать, вспоминая это жуткое лицо. Эти швы. Эту кровь на его виске. И эта чертова вата, она лезла изо всех расходящихся и кровоточащих швов. Сейчас это создание казалось Дэйву его главным врагом. Рот Бро был таким же, как у кукол, сделанных специально для чревовещания. - Хаа.Хаа. Дэйви, почему ты такой бледный? Ты, наверное, заболел? Или, может, ты голоден? Прости, малыш, но день почти закончился, у нас больше нет времени на все это. Ты все его ПОТРАТИЛ. Хии. Хии. Бро издевался. Он намекал, что вместо того, чтобы радоваться последним минутам, Дэйв предался совершенно некрутым вещам, недостойным его. И Бро это осуждал. Он не увидел за очками, какое страдание в тот момент отразилось в глазах Дэйва. Какой дикий, первобытный страх затуманил его разум. Сейчас Дэйв почти готов был броситься на Бро. Бороться за свою жизнь. Но на его лице не дрогнул ни мускул. За исключением желваков – Дэйв сильнее стиснул зубы. Кожа парня приобрела совершенно серый оттенок. Смерть уже держала его за щиколотки, и Дэйв был почти мертв, будучи живым. На негнущихся ногах он подошел к Бро, и на его плечо легла мягкая рука. - Пойдем, лил бро. Дэйв не сопротивлялся, когда Бро вел его вниз. В подвал. Пока они шли, Бро напевал мотив песни «С днем рождения», но ситуация и кукольный голос Бро делали эту песню реквиемом по жизни Дэйва. По последним ее минутам. Подвал встретил парня холодом и полумраком. Он был большим. Большим, чем мог показаться сначала. В нем находилось множество приборов, назначение которых Дэйв даже боялся предположить. Дэйв сумел разглядеть припасенные для себя в капсулах новые части тела. Он, как минимум, разглядел крылья. - Эй, лил бро. Повернись-ка ко мне, - оторвал его голос Бро от созерцания всего этого мрачного, жуткого великолепия. Он сглотнул и повернулся лицом к созданию, вырастившему его. Он не успел даже заметить движений Бро – несмотря на внешнюю неуклюжесть, он двигался просто непростительно быстро. Быстрее, чем Дэйв вообще мог увидеть. А потому он не видел, что сделал Бро. Он только почувствовал острейшую боль в животе. А опустив глаза, увидел сочащуюся на белую футболку кровь. И меч. Один из чертовых мечей Бро. Прямо в своем животе. Лезвие прошло насквозь, чуть левее позвоночника, и окровавленный его конец красовался сейчас у Дэйва за спиной. Он смог только хрипло, сдавленно застонать и медленно осесть на пол, ошарашено смотря на Бро сквозь очки. - Вот и первая деталь твоего нового образа, Дэйви. Хаа. Хаа. В глазах потемнело, и Дэйв на бок повалился на пол, часто и поверхностно дыша. Даже сейчас он продолжал бороться за жизнь. Но одних только его сил не хватало, чтобы сохранить утекающую из раны жизненную энергию. Краем угасающего сознания Дэйв почувствовал, как Бро, не вынимая из его живота меча, поднял его на руки и куда-то понес. Больше он не помнил ничего. Наверное, это было и к лучшему. Впрочем, даже сейчас жизнь еще теплилась в этом теле, и Дэйв был лишь без сознания. Бро поместил его тело на находившийся в дальнем конце подвала операционный стол. Очевидно, образ Бро продумал заранее, ибо как раз в центре стола была небольшая щель, идеально подходившая как для лезвия, так и для рукояти меча, что позволяло с легкостью класть мальчишку как на спину, так и на живот, не вынимая при этом меча. Постепенно на стол были принесены и все остальные составные части нового тела Дэйва. Для того, чтобы тело лучше приспособилось к изменениям, Бро так же инъекцией ввел в тело Дэйва лично разработанный состав, позволяющий новым тканям лучше прижиться. Этот состав, как и все остальные части для трансмутации, так же разрабатывался и создавался опекуном, и подходил он только для той темы трансмутации, которую опекун задумал. Это, конечно, не позволит им стать полноценной частью тела, но как минимум не будет отторжения. Проводить изменения Бро начал с лица. А вернее, он взял маску, так же собственноручно вырезанную, очевидно, из кости, и приложил к лицу Дэйва. Тонким скальпелем он осторожно, ровно по контуру маски обвел его лицо. Далее ненужная пока маска была убрана в сторону, а кожа и ткани внутри обведенного контура были тщательно удалены и вычищены. Скальпелем Бро осторожно и тщательно срезал и счищал с черепа куски плоти, которые в дальнейшем Дэйву больше не понадобятся. С глазами получилось несколько сложнее, но Бро сумел удалить их так, чтобы оставить в целости каждый глазной нерв. Крови было не так много, как можно было предположить. Возможно, потому, что почти вся кровь уже давно покинула лицо парня, пока он был еще в своей комнате. Да и, похоже, он уже был мертв, так что кровь в его жилах, можно сказать, застыла. Так же тщательно и аккуратно с черепа Дэйва был удален скальп. Все, до единого блондинистого волоска. Бро не слишком торопился, медленно и тщательно пришивая к оставшейся на шее возле затылка и на лбу коже нечто, с виду парик, подозрительно похожий на птицу. На ворону. Даже белый глаз был виден с левой стороны. Очевидно, птица, намертво пришитая к прослойке кожи, была вполне себе живая, и даже пыталась сопротивляться. Пришивал Бро с такой тщательностью, что по завершении работы новая «шевелюра» выглядела так, словно была на черепе Дэйва всегда, и отнюдь не являлась заменой родным парню блондинистым волосам. Птица вскоре смирилась – да и была создана так же лично Бро, так что изначально осознавала свою будущую участь. После дело перешло к маске. С точностью ювелира Бро присоединил каждый глазной нерв к своему месту на механизме очков. Именно этот механизм в дальнейшем должен был обеспечить Дэйву зрение. На голые кости лица была помещена маска, и крепко, но достаточно небрежно, крупными стежками красной нити была пришита на место лица. Маска являла собой жуткое подобие на птичью. Похожие маски в средние века носили чумные доктора. Почти вся нижняя челюсть парня была оставлена относительно целой, с кожей. Бро не лишал своего брата возможности говорить. На затылке маска была закреплена широким черным ремешком. Закончив с лицом, Бро избавил Дэйва от одежды. На крылья и птичий хвост ушло куда больше времени, поскольку требовалось нашивать дополнительные мышцы на лопатки, а так же видоизменять некоторые суставы. Ускорял процесс введенный ранее состав, который теперь сильно облегчал задачу. Заодно он создавал в мозгу Дэйва новые нервные узлы, позволяющие управлять новоприобретенными мышцами. От предплечья рука Дэйва была заменена на чешуйчатую воронью. Палец на ней размещался, конечно, как у человека, а так же она была пропорциональной для руки Дэйва длины и толщины, но в остальном являла собой чистую воронью лапу. Завершающим штрихом был новый костюм. Правая половина белого пиджака был сшит с половиной кофты Дэйва, с пернатым воротником, который, казалось, был пришит к самому телу, и пернатым подолом. С правой стороны красовался тот же знак, что ранее красовался на кофте Дэйва. Половина знака так и осталась на кофте. Брюки были двуцветные, черно-белые. Обувь Бро менять не стал. Теперь первостепенной задачей было все же возвращение жизни этому модифицированному бездыханному телу. В этом так же помог ранее введенный состав. Через некоторое время он добрался до сердца парня и буквально заставил его начать биться. После, распространившись по всему телу, он придал телу свойства «взрослых». Более Дэйву не нужна была еда, да и дышать ему особо не требовалось – он все-таки был почти что живым мертвецом. Помимо внутренних изменений, состав менял так же и личность. Не слишком сильно, поначалу эти изменения могли быть даже незаметны, но на самом деле они были довольно значительными. Чуть шевельнувшись, «шестерни» на очках медленно завращались, ознаменовав возвращение Дэйву сознания. Постепенно они начинали вращаться все быстрее, синхронно и в одну сторону. Замедлив свое вращение, они на мгновение пропали – Дэйв моргнул. Медленно он повернул голову набок, пытаясь вспомнить, кто он и где он. Воспоминания нахлынули огромной волной, прерывисто вдохнув, Дэйв резко сел. Ему не мешали ни швы, ни все остальное. Кажется, он более не чувствовал боли, не чувствовал неудобств от новых частей тела. Сглотнув, он медленно перевел взгляд на Бро. - Добро пожаловать во взрослую жизнь, лил бро.