Брак — это попытка создать нечто прочное и долговременное из случайного эпизода.
Альберт Эйнштейн
— Как так вышло, что вы поженились? Вопрос Сары так и повис в воздухе, застав присутствующих врасплох. Для всех эта история была уже давным-давно прочитанной книгой, пылившейся на полке «ошибок прошлого» рядом с сотней таких же. Но откуда Саре было это знать. И вопрос этот был задан не из какого-то обычного любопытства, нет, а скорее из-за шока и абсурдности услышанных слов. Дуэт Аарона и Адель у многих вызывал вопросы и непонимание, как между этими двумя вообще могло возникнуть что-то. Эта новость была настолько неожиданной и какой-то нереальной, что Сара не могла в это поверить. Спрашивать об этом здесь и сейчас было неуместно и бестактно, однако она не смогла себя сдержать. Взгляд Адель переместился на Сару. Вначале в ее глазах мелькнуло удивление, вызванное, скорее всего, резкостью вопроса, но потом оно сменилось высокомерной ухмылкой. Их отношения в школе были, мягко говоря, сложными. С первых дней знакомства между этими двумя возникло напряжение, ведь Моринг привыкла чувствовать власть и превосходство над всеми в школе. Над всеми, кроме Сары. У Сары же не было желания отобрать у Адель бразды правления и занять ее трон, нет. Но и преклоняться перед кем бы то ни было тоже было не в духе О’Нил. Первые же попытки Адель унизить Сару закончились неудачей, а Люк и Майкл, два влюбленных осла, не позволили ей зайти слишком далеко в своем стремлении уничтожить новенькую. За это Моринг и ненавидела Сару. Не за то, что парень, в которого она была влюблена и которому позволяла намного больше, чем кому бы то ни было, вмиг забыл о ней, стоило малышке О’Нил появиться в их школе. Не за то, что родной брат встал на сторону этой псевдо серой мыши и пообещал устроить сестре личный ад в случае, если она или кто-то по ее наставлению хоть пальцем тронет Сару. Нет, дело было в личной неприязни. Никто не смел вставать у нее на пути и так открыто пренебрегать ею и ее статусом в обществе. Однако ей было известно об их с Аароном чувствах друг к другу, вспыхнувших десять лет назад, но так и не переросших в серьезные отношения. Он сам ей однажды об этом выболтал, когда выпил лишнего. И теперь она торжествовала. Мужчина, который Саре был не безразличен когда-то, сделал свой выбор в пользу Адель. Пусть ненадолго, но он был ее, целиком, полностью, без остатка, в то время как Саре он никогда не принадлежал по-настоящему. Аарон бросил на Сару взгляд, в котором читался испуг и сожаление, но быстро отвел глаза. Ему явно было неловко от происходящего. Эта встреча, спустя десять лет, такая долгожданная и одновременно так не вовремя, да еще и при весьма сомнительных обстоятельствах и абсолютно не нужных свидетелях. То, что было между ними тогда, в таком далеком прошлом, не было мимолетным развлечением для него. В тот вечер на перроне ему не хотелось ее отпускать, ведь он понимал, что это изменит их жизни навсегда, разведя их в разные стороны. Между ними только начало зарождаться то нежное чувство, от которого становилось необъяснимо тепло на душе. Хотелось прижать ее к себе, как маленькую девочку, отгородить от этого прогнившего города и все тех бед, что, как снежный ком, свалились на ее хрупкие плечики, и никогда не отпускать. До того момента суровый дракон понятия не имел, что способен чувствовать что-либо подобное, да еще и к маленькой, наивной девчушке. Но он твердо знал, что не имеет никакого права просить ее остаться, прекрасно понимая, что в Сентфоре ее не ждет ничего хорошего и светлого, ведь в этом городе не бывает света и тепла, а только тьма и холод. Он сам был тьмой, пороком, проклятьем этого города, и если она по какой-то сумасшедшей причине решит остаться здесь с ним, то его тьма точно поглотит ее светлую душу, сделав ее такой же темной, как у него самого. А это последнее, чего он пожелал бы для нее. Но, черт возьми, Хилл, сколько можно обманывать себя, успокаивая этой байкой?! Ты просто струсил. Как пятнадцатилетний школьник растерялся и побоялся что-либо сделать, впервые столкнувшись с такими чувствами и эмоциями, не понимая их природу и не представляя, что с этим делать. А потом, как дурак, уверял себя, что это было просто мгновение, просто момент и ничего больше, что он для нее ничего не значит, и лучше ему держаться от нее подальше. Но вот пауза явно затянулась, и нужно было что-то сказать, и лучше бы это был он, но Адель его опередила. — Я просто его хотела и получила. Взгляд ее хищных глаз был полон превосходства и ликования. О да, в этот момент Адель торжествовала над Сарой, ибо на лице Сары явно читалась горечь поражения. Она оставила мужчину, в которого была влюблена и которому так и не призналась в своих чувствах, которому могла написать, позвонить, приехать, сказать, как сильно он ей нужен, но так и не сделала этого. Трусиха. Да, на этот раз Адель ее сделала, возможно, сама даже не подозревая об этом, ведь их с Аароном отношения не были достоянием общественности, а самые близкие друзья могли только догадываться, что происходило между этими двумя. Но Адель знала, отчего тон ее и брошенные, как бы невзначай, слова били Сару, словно хлыст по лицу, обжигая кожу, оставляя болезненные шрамы и заставляя поморщиться. И пусть жизнь Адель явно не похожа на сказку и, судя по внешнему виду, сильно ее потрепала, этот раунд явно за ней. Аарон рассмеялся. Вся эта ситуация была настолько абсурдна, что он до сих пор не верил в реальность происходящего. — Тебе смешно? — на лице Адель появилось раздражение и она с силой ударила Аарона ладонью по спине. — Бросил меня, а теперь смеешься? — Наш брак был недоразумением. Ты и сама об этом знаешь, — с горькой улыбкой бросил Аарон. А что еще он мог сказать? После всего, что между ними было, по-другому назвать их отношения язык не поворачивался. Да и оправдываться он не хотел. Его взгляд снова встретился с глазами Сары, наполненными такой глубокой грустью, что сердце непроизвольно сжалось. В ее взгляде отчетливо читалось сожаление и горечь. Ей было жаль, что все так вышло, но ничего уже не исправить и прошлого не вернуть. Но ее вопрос все-таки застал его врасплох. Раньше он старался не задумываться над этим и просто жить дальше, перелистнув очередную поганую страницу своей поганой жизни. Но теперь, когда этот вопрос повис в воздухе, он всерьез задумался: «Как же, блять, так вышло?»