Как так вышло

      Мелкий дождь за окном перерос в настоящий ливень. Раскаты грома сотрясали ночное небо, а молнии расчерчивали на нем причудливые линии. Ночь активно вступала в свои законные права, но сон никак не шел. Аарон уже не раз ночевал в этом доме, но ему всегда было здесь не по себе. Возможно, дело было в том, что весь этот дом, как и его хозяйка, больше напоминали призрак прошлого. Адель так и не сделала полноценный ремонт в доме, отремонтировав и укрепив лишь ту часть, в которой жила, в связи с чем, зайдя в некоторые комнаты, можно было воочию увидеть все красноречивые последствия пожара. Неудивительно, что после переезда Адель сюда ее паранойя заиграла новыми красками. И как бы он не пытался в себе это заглушить, он все же испытывал по этому поводу что-то, отдаленно напоминающее чувство вины, ведь ее переезд в этот дом и полнейшее одиночество и отчужденность, захватившие ее, были последствием их развода. Его решения с ней развестись.       После того вечера, когда они выплеснули друг на друга всю правду об их отношениях, Адель более никогда не показывала своих эмоций по этому поводу. Она была холодной, отстраненной, каждое ее слово сквозило сарказмом, в глазах застыл лед, а с губ не сходила злобная ухмылка. Это была другая Адель. И тот факт, что он послужил катализатором этих метаморфоз, не давал ему покоя. Даже спустя столько лет, столько гадостей, что она произнесла в его сторону, столько безумных и идиотских поступков, что она сделала, начиная с битья бутылки о его голову и заканчивая сжиганием его любимого мотоцикла, он все еще чувствовал ответственность и страх за нее. Он делал, что мог: вытаскивал ее из неприятностей, выплачивал за нее долги, разбавлял алкоголь в ее доме и бог знает, что еще делал. Но невозможно спасти человека, самостоятельно загоняющего себя в пропасть. Просто невозможно.       А может быть, причиной бессонницы был пережитый вечером стресс, куча вопросов, крутившихся в голове и так отчаянно ищущих ответов. Сара вернулась в город и спит сейчас где-то в этом чертовом доме, а им даже не удалось толком поговорить. И теперь, спустя столько долгих лет, они вновь встретились, и первое, что она узнала о нем, это то, что он и Адель были женаты. Блять! Не так он представлял себе их встречу.       Она изменилась и, несомненно, в лучшую сторону. Тогда, десять лет назад, она была маленькой милой девочкой с наивными большими глазами, но сильным характером. В свои шестнадцать лет она не побоялась прийти ночью в их логово и упорно гнула свою линию, считая, что сможет убедить ораву взрослых мужиков помочь ей с поисками сбежавшего из дома одноклассника. И, черт возьми, у нее получилось. А как мило она дула губки в тот момент, когда он сначала отказался ей помочь. Вот как ему тогда было устоять перед ней?       Теперь же перед ним предстала молодая красивая девушка. Длинные стройные ноги, тонкая талия, высокая грудь, слегка вьющиеся блондинистые волосы, каскадом спадающие на плечи и все те же большие глаза, цвета ясного неба, все также широко смотрящие на мир с неизменной детской наивностью. Глаза, в которых он утонул в первую же их встречу и которые преследовали его на протяжении всего прошедшего с их последней встречи времени. Она была прекрасна.       Даже спустя столько времени она вызывала в нем те же эмоции, что и раньше. Но испытывает ли она к нему тоже, что и раньше? А что было раньше? Молодая девочка встретила взрослого мужика, почувствовала тепло и заботу и растаяла в его руках. В столь юном возрасте очень легко перепутать чувство комфорта, заботы и защищенности с влюбленностью. Господи, о чем он думает вообще? Между ними тогда ничего не было. Ну или почти. Может, она и не одна приехала вовсе. Действительно, Хилл, на что ты, мать твою, надеешься вообще? Такая красотка априори не может быть одна. Еще когда она была подростком, за ней уже бегали толпы поклонников, включая таких великовозрастных идиотов, как ты. А сейчас их количество могло только увеличиться.       После всех этих мыслей сон как рукой сняло, а лежать в неудобной кровати не было больше ни сил, ни желания, поэтому он решил прогуляться на первый этаж и немного уменьшить запасы алкоголя Адель.       Спускаясь по лестнице, он услышал приглушенные голоса, прерывающиеся мелодичным женским хохотом, услышав который, болезненно кольнуло где-то в области груди. Он знал этот смех, знал, кому он принадлежит. Даже он спустя годы остался неизменным.       И тут к звуку девичьего голоса добавляется глубокий, бархатистый, мужской смех. Вишня, блять, ловелас хренов, ведь не упустит шанса.        Чувствуя, как кровь закипает в жилах, а способность адекватно оценивать ситуацию с бешеной скоростью покидает его, Аарон вмиг сбегает по лестнице и с угрожающим видом врывается на кухню, застав там абсолютно счастливых и раскрасневшихся Вишню и Сару за бутылочкой бренди. Два удивленных, рассеянных взгляда устремляются на него. Ситуация комичная: как будто ревнивый муж застал жену с любовником. Ну, по крайней мере, по его лицу читается именно это. Не выдержав, Сара прыскает первой, заливаясь негромким смехом, закрывая руками лицо. За ней следует Вишня. Поняв всю абсурдность его положения, Аарон тоже начинает улыбаться. Боже, это был безумно длинный вечер и им всем нужна была такая разрядка.       Кое-как остановив приступ смеха, Вишня, наконец, решает прервать эту неловкую паузу.       — Дружище, мы тут вспоминаем былые деньки. Не желаешь присоединиться? Или ты просто спустился попить водички и снова в кроватку? — игриво изогнув бровь, спросил он.       — Клоун, — небрежно бросив, Аарон уселся между Сарой и Вишней. Вообще свободных стульев было достаточно, но ему нужно было сесть именно между ними. Так спокойнее.       Поставив перед другом стакан, Вишня наполнил его до краев, также долив спиртное себе и Саре.       — А не многовато ли?       — Чувак, это, — он показал на бутылку, — бутылочка из минибара Адель, содержимое которой я собственноручно по твоей, между прочим, просьбе разбавил водой. Так что как раз будет. Ну что, друзья, — он торжественно поднял свой бокал, призывая остальных последовать его примеру, — предлагаю выпить за долгожданную встречу. С возвращением, Сара, — подмигнув девушке, он чокнулся об их бокалы и осушил его до дна.       Аарон с Сарой не стали повторять сомнительный поступок Вишни и лишь немного отпили из своих стаканов. Несмотря на то, что алкоголь был разбавлен, его крепость хорошо чувствовалась, горячим потоком спускаясь по горлу и лавиной разливаясь с животе.       — Ай, скучные, — вяло протянул Вишня, икая. — Пардон, принцесса. Я, наверно, пойду, подышу свежим воздухом. Кто со мной? — Этот вопрос и игривый взгляд были обращены в большей степени к Саре. Вишня в своем репертуаре. Даже в таком пьяном виде он выглядел привлекательно, сексуально и запросто мог обаять любую, чем бессовестно пользовался сейчас.       От разворачивающейся картины желваки Аарона нервно задергались, а руки под столом сжались в кулаки. Но он тут же расслабился, когда Сара мягко, но решительно отшила Вишню.       — Ну, как знаете. А я пойду, — разведя руками, он неровной походкой направился в сторону выхода, как вдруг обернулся и, заговорчески глядя на друзей, сказал, — Только не занимайтесь этим на столе, он очень неустойчив, кхм, в общем, было дело…короче, вы поняли, — и, подмигнув им, вышел из кухни.       Проводив парня недоуменными взглядами и нервными смешками, они неожиданно пересеклись глазами и тут же потупили взгляд, кто куда. На кухне настала гробовая тишина, и затянувшаяся неловкая пауза только усиливала возникшее в комнате напряжение. Не выдержав первым, Аарон усмехнулся, допил содержимое бокала и, устало потерев лицо руками, произнес:       — Сидим тут, два взрослых человека и мнемся как школьники, впервые оставшиеся одни дома без родителей. Я не кусаюсь, Сара. Уж точно не взглядом, так что смело можешь смотреть мне в глаза.       От его голоса по ее телу пробежал табун мурашек. Так знакомый, так теплый, низкий бархатный голос, который окутывает ее словно теплое одеяло. Ему не возможно не поверить, и она поднимает на него нерешительный, полный удивления и смущения взгляд, как тогда, при их первой встрече в лавке его бабушки. Вот он, сидит рядом с ней, такой близкий и такой далекий. Им столько всего нужно друг другу сказать, но как, как это сделать, когда между ними пропасть, расстоянием в десять лет?!       — Аарон, я… Я не знаю, что сказать. Честно, я в шоке. Столько новостей свалилось за этот вечер, я даже не знаю, с чего начать… — Ее голос дрожал, пальцы нервно описывали горлышко бокала, а взгляд блуждал по комнате в поисках какого-то спасения. Увидев ее волнение, он нежно накрыл ее руку своей большой горячей ладонью и стал медленно поглаживать, пока она немного не расслабилась и не отпустила, наконец, этот чертов бокал. Взяв ее руки в свои, он наклонил немного голову, заглядывая ей в глаза, ловя ее взгляд.       Она неотрывно смотрела в янтарь его глаз и чувствовала, как по телу разливается необъяснимое, но такое приятное тепло. Боже, прошло десять лет, а она по-прежнему готова растаять от одного его взгляда и прикосновения. Ни один мужчина больше не вызывал в ней такие ощущения. Это так странно, и одновременно так приятно, что хочется раствориться в этом моменте, забыв про все плохое, что было в прошлом и просто наслаждаться каждой минутой, проведенной рядом с ним.       И он ясно видел в ее глазах все эмоции, что она сейчас испытывала. Она не отводила взгляд, не вырывала руки, не пыталась его как-либо остановить. Легкий румянец алел на милых щечках, выдавая ему все ее мысли сейчас. Это та самая его Сара. Спустя столько лет она все еще его маленькая девочка.       Не в силах больше выдержать эту пытку, он взял ее подбородок двумя пальцами, приподнимая, и невесомо коснулся губами ее губ, как бы спрашивая разрешения. Чуть отстранился, наблюдая за ее реакцией, которая не заставила себя долго ждать.       Резким движением обвив его шею, она придвинулась ближе и впилась в его губы поцелуем. Получив заветный зеленый свет, Аарон больше не сдерживал себя, углубляя поцелуй, делая его более страстным и более требовательным, сплетая их языки в бешеном ритме. Его руки по-хозяйски блуждали по ее телу, не пропуская и миллиметра разгоряченной плоти. Накопившаяся за столько лет тоска, боль и желание, наконец, нашли выход. Рывком усадив ее к себе на колени, он максимально крепко прижал ее к себе, как будто опасаясь, что она снова от него сбежит. Но он ее больше никогда не отпустит.       А она больше никогда от него не сбежит.       С трудом оторвавшись друг от друга, они часто дышали, стараясь восстановить дыхание. Глаза обоих были затуманены страстью и волной неимоверного счастья, окутавшего их. Несколько минут они сидели, крепко прижавшись друг к другу, соприкоснувшись лбами, прислушиваясь к биению сердец.       Аарон отстранился, нежно погладил ее по щеке.       — Я знаю. Давай начнем сначала, — улыбнувшись, сказал он, глядя ей в глаза. На лице Сары расцвела довольная улыбка, но тут же исчезла, стоило ей о чем-то подумать.       — А у нас получится?       — Не попробуем, не узнаем. — Он пожал плечами. Его ответ явно ее не убедил. Потупив взгляд в пол, она прерывисто вздохнула. Он снова повернул ее лицом к себе, заставляя посмотреть ему в глаза. — Эй, хватит думать. Давай просто сделаем, наконец, то, чего мы оба желаем, не задумываясь ни о чем. Просто будем любить друг друга, без взвешивания всех за и против. Просто сделаем это. Если ты этого захочешь, конечно…       Все происходило так быстро и так сумбурно, что мозг абсолютно не успевал переваривать всю входящую информацию, а значит, и выдавать правильные решения. Но, ведь на самом деле, решение было принято еще много лет назад.       — Очень хочу. — Она снова впилась в его губы поцелуем. — Только ты должен мне рассказать обо всем, что произошло у тебя за эти десять лет. Я хочу знать, чем ты жил, пока меня не было рядом.       — Ну, это долгая история. Я даже не знаю, с чего начать, — начал он, демонстративно устало выдыхая и закатывая глаза.       — Начни с начала, любимый. — Ее лукавый взгляд дразнил и манил его, а распухшие от поцелуев губы, нервно покусываемые ею, вызывали в нем только одно желание — целовать ее бесконечно долго и страстно, выплеснув все раздирающие его сейчас чувства и эмоции. Поговорить они и потом смогут.       — Ну, если так, то я начну с того, о чем мечтал весь этот долгий вечер, — Он укусил ее за мочку уха.       — И с чего же?       — Сниму, наконец, с тебя это чертово платье.