The Best Forward

      — Заебал! Кыш отсюда, — Югем пытается выгнать из ванной младшего, который спокойно стоит над раковиной, умывая заспанную моську.       — Чё те надо?       — Свали, кому сказал! — грозит сосед, он суетится, хватается то за бритву, то за зубную щётку, будто соображая, что для чего предназначено. Чонгук спокойно отходит, вытираясь полотенцем, пристально наблюдая за таким нервным соседом. — Блять, где шорты? Где мои шорты? Я потерял шорты от формы! — тараторит тот.       — Пять минут назад ты положил их к себе на кровать вместе с футболкой, — напоминает Чон, тот задумывается и успокаивается, вспоминая.       — Сколько время? Не стой над душой, дай собраться!       — Бро, ещё даже петухи не проснулись, ты поднял нас обоих в ебаных пять утра. Ладно ты, меня-то за что?       — А что я? Просто не спится. Пораньше соберёмся, придём без опозданий.       — О, ясно. Я наблюдаю поистине редкое зрелище! Великий похуист Ким Югем — волнуется перед встречей с главным тренером! Бля, это надо зафотать, — лыбится Чон.       — Ничего я не волнуюсь, — огрызается первый.       — Сам же рассказывал о нём всякие интересные истории. Смотрю, уже ссышь в три ручья? — угорает над взвинченным парнем Чон. — Вон, вон, смотри, уже по ляжкам течёт! — Чонгук ржёт во всё горло, когда тот всерьёз останавливается, оглядывая себя.       — Пошёл ты!       — Да не дрейфь! Тэхён он… замечательный, — мечтательно произносит Чон.       Югем в своей колготне не замечает слишком личного посыла и продолжает упорно собираться.       Сегодня первый день и его первая тренировка в качестве члена основного состава. Когда место Сухо в команде освободилось, Тэхён долго думал, кем его можно заменить. Смотрел результаты игроков дубля, ходил на игры и даже просил Чонгука дать оценку некоторых игроков. Парень сказал своё чисто объективное мнение: с той стороны работы и взаимосвязей именно на поле в игре Югем незаменим. Внутри тая от того, что Тэхён советуется с ним.       После долгих раздумий, выбор пал на Ким Югема — нападающий, подающий хорошие надежды, специализирующийся на сильных выверенных ударах. Сам Сокджин его как от сердца отрывал, но он понимал, что попасть в основной состав дано не каждому. Тэхён очень тщательно подходит к выбору каждого игрока — и если появляется такая возможность, тренер дубля не имеет права её отбирать.       Югем в этом плане не завистлив и по большей части всегда радовался тому, что имеет. Поэтому, когда Чонгук перешёл в основной состав, он пожелал удачи и тут же искренне посочувствовал, так как был наслышан о строгом режиме пребывания в главной команде клуба. У Сокджина всё гораздо проще - он как мамка, опекал футболистов, взращивая каждого в команде, как в мягкой уютной колыбели, пока для них не наставало время переходить на новый уровень.       Югему было хорошо у Сокджина, но когда ему сообщили новость о переходе в основной состав, это стало — мягко говоря — неожиданностью. Он и сам не осознавал, насколько сильно этого хотел в глубине души. Его ни разу не брали даже на замену для основного состава на играх, а тут сразу в команду.       Тэхён сегодня будет на него смотреть, оценивать и он не должен облажаться. Пришлось признаться самому себе, что небольшое волнение всё же присутствует. Такое, что он не спит уже с пяти часов. Изобразив руками горн, дудит во всё горло, по-пионерски, разбудив младшего товарища, ибо нечего спать, когда другие встали. На самом деле он неосознанно желал получить поддержку. Гук долго ворчал, высказав всё, что он о нём думает с утра пораньше, но встал, понимая его состояние. Чон не показывал виду, но в первый день чувствовал себя также.       Когда на тренировке все выбегают строиться в шеренгу, Югем стоит уже в первых рядах, встречая серьёзный взгляд тренера, безмолвно предупреждающий, что шутки закончились, но на секунду потеплевший, как кажется Югему, в тот момент, когда следом присоединяется Чонгук. А самого Чона вообще не узнать — стоит, весь сияет, губы того и гляди, сейчас разъедутся, разрезая улыбкой пол-лица, а искры из глаз осыпят рядом стоящих. Он давненько начал замечать метаморфозы соседа, но списывал это на ещё не устоявшийся эмоциональный фон в силу возраста, как его, так и своего. Но сейчас ему кажется, что причина совсем не в этом.       Первую тренировку можно назвать притиркой, потому что Югем ещё не знает всех особенностей команды. Пока ещё не всё получалось, как хотелось, но свои основные финты и гол в ворота соперника он всё же смог продемонстрировать.       В большей степени довольный первой тренировкой в основном составе, он расслабленно принимает душ и не торопясь переодевается. Впереди ещё целый день, а он так волновался, что кажется, уже с утра потратил все силы на поле. Следом идут занятия, а перед этим нужно плотно поесть, вот этого ему сейчас точно не хватает. Нервы отпустили и на их место пришёл голод, в своих мечтах он уже схомячил целую корову.       Все уже разошлись, а он всё копошится. Обычно они частенько завтракали с Гуком, но в раздевалке того уже давно не было. Куда он мог запропаститься? Югем выходит, кидает взгляд на поле — никого, возле трибун, где обычно толпятся парни — пусто, проходя мимо спортзала, он заглядывает и туда. Чонгук стоит с мячом возле подсобки, устремив взгляд внутрь неё, видимо, складывая оставшиеся.       — Эй, Бэмби, ну ты куда пропал? Я тебя обыскался! Погнали жрать.       Чонгук поднимает на него свои большие глаза, на автомате уже собираясь ответить, что бежит. А из подсобки выглядывает пшеничная голова Тэхёна, он берёт у Чонгука мяч и удивлённо смотрит то на Югема, то на Чона.       — Оу, извините, тренер, я не знал, что вы здесь.       А Чонгук переводит взгляд на лицо тренера — который еле сдерживает улыбку — и густо краснеет. Ну вот кто того за язык тянул?       — Кхм… да, ты можешь идти, Чонгук. Спасибо за помощь, — спокойно говорит Тэхён, и добавляет шёпотом, чтобы слышал лишь рядом стоящий футболист, — до вечера, Бэмби, — выделяя последнее слово.       Казалось бы, краснеть уже больше некуда, но ещё сильнее прилившая кровь к лицу делает своё дело. Он быстро сбегает с места своего стыда, по дороге хватает за руку соседа-предателя и ретируется в столовую. Всю дорогу он не спускает с него яростного взгляда.       — И надо было тебе такое ляпнуть! — грозно цедит уже сидя за обеденным столом Чонгук.       — Да ладно тебе, — ржёт Югем, — я же не знал, что ты не один.       — Башкой надо думать!       — Да что такого-то я сказал? Ну назвал тебя ласково, что с того? Не перед парнями же! Тренеру какое до этого дело?       В том то и дело, что уж лучше перед всей командой, но только не перед Тэхёном. Мало он перед ним позорился? Тэхён и так считает его ребёнком. А сейчас, когда он уже почти восстановил свою репутацию — на тебе! Бэмби! Одним словом насквозь прострелил взрослую мужскую грудь центрального форварда пулей цвета детской несуразности.       — Никакого… наверное, — желает верить, — но ты больше так меня не называй. Я — ДжейКей, ясно!       — Ясно, ясно, Бэмби, — стебётся Югем, а Чонгук закатывает глаза, — только не заводись.

⚽️⚽️⚽️

      — Бэмби, — томно шепчет Тэхён на ухо пареньку, сидящему у него на коленях.       После вечерней тренировки, приняв быстро душ, Чонгук, как и полагается в последнее время, бежит в кабинет Тэхёна. Ну потому что, как можно уснуть спокойно, если не пообжиматься как следует с тренером? Спокойный сон просто не наступит. Его нужно обязательно немного потискать, раз большего пока не дают.       — Запомнил всё-таки? — обречённо вздыхает Чонгук.       — Конечно! И как я сам до такого не додумался?       — В смысле?       — Мне нравится, — улыбается тренер, — Тебе очень идёт. Я даже считаю это чем-то… пикантным.       — Серьёзно? — поднимает одну бровь Чонгук. — Мультяшный оленёнок?       — Да, он такой же, как и ты — милашка! Беззащитный и уязвимый, его хочется спасти и пригреть.       — Да ты, оказывается, извращенец на всю голову! С кем я связался? — сетует Чон.       Тэхён в смехе утыкается в плечо Чонгука. Его оленёнок — просто чудо! И эти глупые шутки понимает, и весь такой тёплый, приятный на ощупь. Тэхён и сам не замечает, как быстро привыкает вот к таким уютным тесным вечерам, когда Чонгук прибегает к нему в конце рабочего дня, вот так запросто запрыгивает на колени, даря тепло и ласку. Все трудности и проблемы сразу отходят на второй план, в голове легчает, а на душе наступает долгожданный покой.       Сейчас он ластится как котёнок, обнимает за шею руками, перебирая прядки пшеничных волос, таким простым способом показывая, как скучал целый день. Тэхёну от этого хорошо и тревожно. Тревожно от того, что можно всё разом потерять, как потерял однажды. Но он тут же гонит эти жуткие мысли от себя, ещё сильнее сжимая Чонгука в объятиях, так, что тому становится почти нечем дышать.       — Обожаю тебя, — в каком-то забытьи шепчет Тэхён, вдыхая его запах в шейной впадине.       Чонгук тут же замирает. Он всегда замирает, особенно в такие моменты слишком редких признаний подобного рода. Отстраняет от себя тренера, чтобы заглянуть в глаза — иногда не верится.       — Правда? — спрашивает одними губами и получает кивок.       Одним этим действием он разжигает огонь внутри Чона, он неистово припадает к губам Тэхёна, желая вложить в это ответ, что он тоже! Тоже обожает его донельзя, нет, не так, он от него без ума — это уровень гораздо выше, чем обожание.       Губы тут же чувствуют отклик, его целуют так же напористо, безбашенно. Руки начинают гулять по спине, прижимая всё ближе к себе. В глазах, под веками, искрит, если открыть — пламя вырвется наружу и сожжёт их в огненной страсти.       — Эй, шалуны, может харе? А то мои глаза уже перенапряглись такое смотреть. Вы закрываться не пробовали? — в дверном проёме стоит Юнги, скрестив руки на груди.       Никто и в помине не слышал, как открылась дверь кабинета. Какой там, если перед тобой увлечение посерьёзней!       Чонгук оборачивается уже с выпученными глазами, резко подорвавшись с колен Тэхёна. Он чуть не падает, спотыкаясь о свою ногу, судорожно соображая, что такого придумать, чтобы объяснить их положение. «Доставал соринку из глаза и случайно упал на его губы» — главное, правдоподобно! Глаза бегают, Чон, покрываясь потом, открывает рот, чтобы хоть как-то оправдаться, но его опережает Тэхён:       — А ты стучаться не пробовал? — совершенно ровно отвечает Ким. — Успокойся Чонгук, всё в порядке, — он встаёт с кресла, приобнимая младшего.       «В порядке? В порядке?!» — спрашивает глазами парень. Да он чуть Богу душу не отдал, пока слезал с колен, думал, приключенческому роману пришёл «the end».       — Признайтесь честно, если бы я не зашёл, вы бы съели друга! Так что вам повезло.       Чонгук сразу краснеет, понимая, что положение не спасти, а поцелуй был и впрямь знатный, с размахом. Это хорошо можно проследить дедуктивным методом по его опухшим губам, и слишком довольным глазам. Раз опасность Тэхёну не грозит, то:       — Я, пожалуй, пойду, — неловкость, в миг окутывает с ног до головы, выталкивая чонгукову сущность из кабинета, как инородный предмет.       Он поворачивает голову к тренеру, автоматически желая чмокнуть на прощание. Вдыхает и сразу осекается, поджимая губы в тонкую струну. Тэхён улыбается этому смущённому оленёнку и просто кивает с тихим «иди».       Чонгук быстро идёт к выходу, опустив голову. Всё же стыдно-то как за своё поведение, хоть и не ожидалось, что это кто-то должен был увидеть. Он проскальзывает мимо Юнги со скромным: «Здравствуйте, доктор Мин».       — И тебе не хворать! — громко отвечает доктор, чем ещё больше смущает парня.       — Зачем ты это делаешь? — спрашивает тренер, когда они остаются только вдвоём.       — А я смотрю, времени ты зря не теряешь! — не отвечая на вопрос. — Парень-то, вижу, совсем пропал, бегает с сердечками в глазах и твоим именем на лбу. Тяжёлый случай, знаешь ли.       — Не преувеличивай! Не думаю, что всё настолько безнадёжно, — хотя Тэхён подозревает, что именно так и есть. — Он слишком молод и ещё не умеет контролировать свои эмоции.       — Ты, я гляжу, тоже! Рожа, того и гляди, сейчас треснет от удовольствия.       Тэхён искренне смеётся, не пытаясь скрыть, что да, ему очень нравится этот парень. Киму хорошо с Чонгуком и приятно, что можно поделиться этим с другом.       — Довольно обо мне, ты лучше скажи, что у тебя с Паком? — поднимает бровь Тэхён. Юнги удивлённо смотрит на него в ответ. — Не надо делать такое лицо. Не думай, что я не заметил, как ты трепыхался над ним в госпитале.       — Я и Пак Чимин? Да ну брось, что между нами может быть?       — То то я и смотрю, как ты по нему вздыхаешь в последнее время.       — Не говори ерунды, — хмурится Мин. Ничего он не вздыхает, а просто хочет ему помочь и всё. — Я просто врач, а он звезда корейского футбола — мы слишком разные.       — Это как посмотреть. Ты — главный врач корейского футбола и без тебя все 'звёзды' посыпались бы со своих небес.       — Всё равно, я его не интересую в этом плане. У него много других вариантов: более высоких и плечистых, — тихо признаётся другу Юнги. Тот всё равно видит его насквозь и строить из себя незаинтересованного без толку.       — Но ни у одного из них нет такой внутренней силы, какой обладает твоё стойкое, стройное, бархатное, хоть и не столь плечистое, тело, — игриво дёргает бровями Ким. — А уровень свэга в твоей крови повышен на максимум.       — То, что мы с тобой когда-то целовались один раз, по пьяни, не даёт тебе право оценивать моё тело, — произносит с угрозой в голосе Мин.       — Извини, — посмеивается тренер, — руки как-то сами собой запомнили.       — Я за такое и всечь могу, — с ложным спокойствием предупреждает доктор.       — Ладно, забыли, я ещё пожить хочу, — после таких сладких поцелуев с Чонгуком у него слишком хорошее настроение, и нет сил смотреть на такое кислое лицо друга, поэтому и хотел немного подразнить.       — То-то же! — отворачивается к окну доктор, подняв уголок губ, вспоминая тот несуразный вечер — смешно, право слово.

***

      Тогда они ещё были подростками и ходили в секцию по футболу. После очередной тренировки Тэхён застал друга в раздевалке, одного — на нём лица не было.       — Юнги, с тобой что? — обеспокоенно спросил Тэхён и присел рядом, но тот дёрнулся и отодвинулся на другой край скамейки. — Ты какой-то нервный. Что произошло?       — Отойди, Тэхён! Отвали! — встаёт и пытается выйти из раздевалки Мин, но Тэхён ловит его за руку:       — Да что случилось-то? Можешь ты сказать?!       — Не трогай! — вырывает свою руку Юнги, — Я педик — вот что произошло! — убивается парень. — Сейчас, в душе, у меня встал на Минсока! Вот прямо на нашего вратаря поднялся, крепко так, знаешь, колом! Ни с чем не спутаешь! — смотрит бешеным взглядом Мин.       Тэхён сначала просто уставился на него, переваривая слова, а затем начал выдавать смешок за смешком, пока совсем не разразился давящим смехом.       — Что ты ржёшь?! — рявкнул Юнги. — Мне, между прочим, захотелось сделать с ним очень… нехорошие вещи! — ещё больше пытается напугать Кима парень, показывая насколько он гадок.       — И насколько нехорошие? — угорает Ким.       — Вот прям совсем отвратительные! — шипит, прищурив глаза Юнги.       — Ну наконец-то, братан! Поздравляю тебя с полноценным половым созреванием! — похлопывая, обнял его за плечи Тэхён.       А вечером они сидели в шалаше на дереве у дома Тэхёна, держа в руках по бутылке пива, которые Ким стащил дома из холодильника, отмечая взросление Юнги.       С одной бутылки быстро развезло непьющие спортивные организмы, глаза накрыла пелена, размывающая образы перед собой и стало несоизмеримо весело. Они много смеялись, шутили на эту тему, а потом:       — Хочешь, покажу как надо целоваться? — посмотрел на него Тэхён.       — …       — Ну это чтобы ты уже до конца стал взрослым, — сам-то Тэхён уже давно понял, что не такой, как все, и, к тому времени, перетискал уже парочку парней.       Юнги тогда ничего не ответил, только лишь зажмурил пьяные глаза со страху и выставил лицо вперёд. Как бы стыдно не было, попробовать всё равно уж очень хотелось.       И Тэхён показал, даже очень неплохо. Пробороздил языком его рот во всех направлениях, так, что у Мина голова ещё больше закружилась. Наглые руки уже полезли гладить под футболку, Юнги уже даже забыл, где он и с кем. Затем Тэхён от него отстранился со смачным чмоком.       — Вот так завтра и засоси Минсока! — ухмыльнулся Ким.       — Чего?       — Да, да, думаю он не сильно будет сопротивляться, поверь, — подмигнул Ким.       — Да ну тебя! — отпихнул его дальше Мин, — без тебя разберусь, кого мне засасывать, — пробурчал он, чем снова вызвал живой смех Тэхёна, который обнимал друга, понимая, что между ними теперь стало ещё больше общего.       В тот вечер Юнги осознал, что он окончательно и бесповоротно потерян для женского общества.