⚽️⚽️⚽️
Проворный лучик солнца, что проклюнулся сквозь шторы, упорно припекает оголённый бок и это вызывает дискомфорт. Рука тянется почесать раздражённый участок тела. Тэхён переворачивается, просыпаясь. Он вдруг резко вскакивает из полудрёмы, оглядывается, пытаясь вспомнить, где он. На базе, в своём номере. Часы на руке, в которых он уснул, показывают полдень. Голова гудит, Тэхён не спал всю ночь и, видимо, под утро всё же провалился в сон. Вчерашние поиски ничего не дали. Когда они с Юнги приехали в дом к Бомсу, консьержка сказала, что он не появлялся уже несколько дней. Но они всё равно поднялись к его квартире, и долго звонили и стучали. Как и ожидалось, ответа не последовало. Там никого не было. Тогда где он может быть? Да где угодно, если он уже давно планировал это, то наверняка тщательно подготовился. Тэхён с ума сходит от того, что не знает, что с Чонгуком. Схватив за грудки, он буквально требовал у Юнги сказать, что теперь делать дальше? Где искать? Но, как выяснилось, Юнги не провидец и, как не хотелось успокоить Тэхёна, ничего путного тогда он ответить не мог. Ему самому нужно было хорошо подумать, что предпринять, и паника Тэхёна сейчас никак этому не помогала. На обратной дороге Мин сам сел за руль и, приехав, отправил перенервничавшего тренера к себе отсыпаться. Но никто в эту ночь так и не уснул. Тэхён от переживаний за Чонгука. Всю ночь он корил себя, за то что не уберёг, не защитил, хотя сердцем чувствовал, ещё когда попросил Чонгука ограничить их общение с Бомсу, что того стоит остерегаться. А Юнги заперся в своём кабинете, среди своих бумажек и отчётов, делать их было не нужно, поэтому он просто просматривал и перекладывал их из одной папки в другую. Рабочая атмосфера всегда помогала ему сосредоточиться, помогала думать. Тэхён тихонько открывает дверь в кабинет доктора и наблюдает за мирно спящим Мином. Тот крепко спит, опрокинув голову на стол, пуская слюну на документы. Тэхён медленно прикрывает дверь, но в самый последний момент резко толкает, громко захлопнув, отчего Юнги подскакивает на месте. — Доброе утро. — Доброе, — хрипит Мин, отдирая листок от щеки. На лице отпечатались глубокие вмятины от папок. — Хотя день уже давно в самом разгаре, — мямлит словно про себя тренер. Он теряется, за целую ночь так ничего и не придумав. Безумная тревога и беспокойство сжирали его изнутри, и он до сих пор не знал, что делать. Мысли о Чонгуке не давали ему сосредоточиться, собраться и мыслить здраво. Но у него был тот, кто мог. Его надежда — самый лучший и единственный друг. — Юнги… — обречённо произносит Тэхён. А у Юнги наоборот, разум сейчас словно прояснился. Он вдруг отчётливо начинает понимать, что им делать дальше. — Так, мне срочно нужна огромная чашка кофе, — выдавливает из себя Мин, потирая глаза пальцами, — а потом мы пойдём кое с кем поговорим более подробно, — уже твёрже произносит доктор. Днём они опрашивают всех приближенных к Бомсу людей, никто не знает, куда он мог направиться, утверждают лишь, что тот только очень радовался поездке. Хм, ещё бы… Поздним вечером они вновь взялись за Такеши. Допрос длился несколько часов. Такеши и так вымотанный переживаниями этой ситуации, но в большей степени за сестру, рассказал всё, что знает. Он хотел помочь, честно, но просто уже не знал чем. Но Тэхён всё требовал вспомнить хоть что-то, найти хоть какую-нибудь зацепку. — Если дело в сестре, Такеши, за это ты не переживай, я оплачу ей операцию полностью, — говорит Тэхён, — Юнги… кхм, доктор Мин уже связался с вашей клиникой. Киото поднял широко открытые глаза на тренера, одновременно забыв вдохнуть. — Если бы ты сразу! Сразу сказал, ничего этого бы не было. Неужели ты думал, что я не помогу? — искренне говорит Тэхён. Такеши корит, винит себя за всё: за то, что не сказал, за то, что подчинился Бомсу, за то, что чуть не отравил тренера. И после всего, что он натворил, тренер не выкинул его из клуба, не сдал полиции, а предложил помощь. Киото чувствует себя отвратительно, от отчаяния и злости на себя опять навернулись слёзы. Он так хочет помочь, чтобы всё это, наконец, разрешилось. Они уже очень долго сидят в кабинете, ночь уже плавно перешла в раннее утро. Все трое были в какой-то прострации, в кабинете просто повисла тишина, в которой каждый занимался своими думами. Такеши чуть ли не засыпает на стуле, вязкая дрёма окутывает его, зазывая в свои объятия и в одно из них он невольно проваливается, перед глазами мелькают какие-то картинки, и осознание как током пронзает мозг. — Я знаю, — нарушает тишину японец. Двое мужчин тут же посмотрели на него. — Точнее, я не уверен… — Ну! Говори, — в нетерпении просит Ким. — Всего лишь догадка, — неуверенно произносит Такеши. — Однажды, когда я был ещё подростком, Бомсу-ним привозил меня сюда, в Сеул, на просмотр в один из корейских клубов. И тогда мы остановились в одном месте, как я понял, за городом, потому что нам приходилось каждый раз проезжать мимо таблички «Добро пожаловать в Сеул». Мы пробыли там всего два дня, потом улетели в Японию. Двое мужчин переглянулись. — Ты помнишь, где это место? Такие таблички стояли с трёх сторон въезда в город, вариантов не так много — это хорошо. — Нет, это было очень давно. — Давай, мальчик, добавь деталей, ещё хоть кроху. Я знаю, ты можешь, — убеждал его Юнги. Он говорил таким уверенным, твёрдым и безапелляционным голосом, что Такеши и сам поверил в себя. Он напряг память, пытаясь вспомнить хоть какие-то отличительные признаки пригорода. — Я помню, там была большая заправка, какой-то супермаркет, — они понимают, что таких повсюду пруд-пруди, — и… церковь. Да, точно, я помню церковь, христианская с золотыми куполами и огромным образом Девы Марии над входом. Юнги и Тэхён вновь переглянулись. Такая церковь была только в одном месте: — Кванджу, — хором проговорили мужчины. — Поехали, — вновь хватает ключи от машины Тэхён, — ты с нами, покажешь дорогу, — кивает он японцу.⚽️⚽️⚽️
Прошлый день каким-то образом проходит, и не верится, что Чонгук всё ещё здесь, просто в голове не укладывается, что в одночасье он стал домашней зверушкой одного психопата. Однако он сейчас понимает: наверное, неправильно так думать о Бомсу. Остаток прошлого дня он посвятил тому, что думал, почему так Бомсу поступил и, это странно, но, пожалуй, смог найти тому оправдание. Ведь он и сам любил, любит! И порой любовь толкает на неразумные поступки. Такие, как украденный поцелуй между тесных стен галереи, или разгуливание нагишом по футбольному полю под дождём, ожидание под дверьми номера верным щенком, просто потому что не может не. И даже сейчас он думает о нём, вместо того чтобы думать, как выбраться отсюда. А сейчас снова утро. Новый день. И солнце словно дразнится, переливаясь своими лучами, красуется в небе, желая показать, как хороша погода, но не для него. Не для Чонгука. Третий день Чонгук заперт в комнате. Вчера, когда Бомсу разбудил его и принёс поднос с едой, он ушёл и больше не появился. Чонгук даже не знает, был ли он в квартире вообще. Вчера он долго колотил в дверь с криками выпустить его, но оттуда не было слышно ни звука. Он открыл окно, но лишь взглянув вниз с высоты девятого этажа, как голова закружилась, и он его закрыл. Вариантов сбежать Бомсу ему не оставил. Сегодня же он просыпается и видит поднос с горячей едой на полу, значит, Бомсу здесь и, видимо, недавно заходил. Вчера Чон так и не притронулся к еде, его слишком мутило от всей этой ситуации, но в основной степени из-за гордости. Питаться из вражеских рук казалось омерзительным. Но сегодня есть хотелось страшно! Голод заполонил всё существо. Чон, презирая себя, всё же приближается к подносу, что снова источает приятные ароматы, и накидывается на еду, что так любезно, видимо, своими руками, приготовил Бомсу. Кусочки мяса в соусе и правда были объедением, и морская капуста была определено в тему. Наскоро перекусывая, словно не желая, чтобы его заметили за предательским поеданием пищи, Чонгук быстро отодвигает от себя поднос, уходя в противоположную от него сторону комнаты с набитым ртом. Не успевает он прожевать, как замок в двери щёлкает и к нему входит Бомсу: — Доброе утро, Чонгук~и, — он положил руки в карманы, будто сдерживая себя, — как спалось? — Выпустите меня отсюда, — говорит Чонгук, не поворачиваясь к Бомсу. — Не могу, — спокойно произносит тот. — Чего вы добиваетесь? — резко разворачивается к нему Чон. — Вы накачали меня снотворным, похитили, заперли здесь и рассчитываете, что после всего этого я кинусь к вам в объятья? — Я и не на такое готов, ангел мой! — шагает к нему Бомсу. — Признай, что ты и не замечал меня, когда я пытался по-хорошему. — Вы сумасшедший, — шипит сквозь зубы Чонгук. — И это ты сделал меня таким, — не сводит с него глаз помощник тренера. — Я и правда схожу по тебе с ума, — отчаянно усмехается себе Бомсу. Он и сам не понимает, в какой момент для него обладание Чонгуком стало мыслью номер один, стало идеей-фикс. Это как наваждение и цель жизни одновременно. Его просто хочется себе, потому что без него это не жизнь, а амёбное существование. Бывали времена, когда одна короткая улыбка Чонгука украшала весь его день. И да, без него он просто не может жить, как бы банально эта фраза не звучала, из песни слов не выкинешь. — Меня, скорее всего, ищут, — огрызается Чон, — мама наверняка уже весь Пусан на ноги подняла. — Зачем ей это? Когда она сейчас абсолютно уверена в том, что я увёз тебя обратно в клуб. Чон прикрывает глаз и вздыхает. Если честно, он надеялся на неё, но и тут его обхитрили. Как теперь выкручиваться, поди разбери! — Меня будет искать Тэхён! — делает ещё одну попытку юноша. Хотя говорит уже менее уверенно, не потому, что не верит, что нужен ему, а просто от самого звука его имени сжимается горло. — Ну да, конечно, — хмыкает Бомсу, — лёжа в объятиях Такиши — это первое о чём он сейчас думает, — решает в ответ уколоть Бомсу. Как сильно он хотел бы, чтобы это было правдой! Чонгук весь краснеет от злости, часто дышит и сжимает кулаки. — Неправда! — шипит он. — Я всё слышал, как вы разговаривали с Киото — это вы подослали его! — Я могу сказать только одно: всё, что я делал — это только ради тебя! — Да?! И видимо, ради меня вы приказали ему подсыпать мне стимуляторы?! Я не дурак! Признайтесь, по-другому они никак не могли попасть в мой организм. На это Бомсу хмурит брови и глядит исподлобья. Он знал, что это мальчик умён и обо всем догадается. И это ещё больше восхищало его в нём. — Да, — не скрывает Бомсу, — но в нём невовремя взыграла совесть и он не смог. Чонгук смотрит пристально, стиснув зубы. Сейчас он всё понимает и видит, как ясный день: — Вы! — протянул он, сощурив глаза, — это вы подсыпали мне эту дрянь, как и то снотворное! — Умница, Чонгук~и! Ты очень догадлив, надо заметить. Злой взгляд Чонгука творит с Бомсу невообразимое — он восхищает! Помощник был готов выдать ему все военные тайны, какие знал, если бы тот только попросил. — Только одного не пойму… Когда вы успели? Ведь мы почти не виделись в последнее время. — Хватило и одного раза. Помнишь тот наш обед перед финалом?.. Ты слишком долго ходил за компотиком, милый, — ни сколько не сожалея рассказывает Бомсу. — Ну вы и тварь, — в ярости подбегает к нему Чонгук. Он кидается на него с кулаками, желая растерзать на ровном месте. Бомсу скручивает его в два счёта, потому что выше и сильнее него. Он хватает запястья Чона и зажимает за спиной, прижавшись грудью вплотную так, что дыхание замирает от близости. Вдохи и выдохи сбиваются, но он находит в себе силы сказать: — Успокойся, не заставляй привязывать тебя к кровати! Я этого не хочу, — шепчет ему на ухо Бомсу. — Мне пришлось! Зато теперь ты знаешь истинное лицо своего любимого тренера. Безжалостный. Расчётливый. Тиран. Чонгук сильно жмурится, не желая принимать действительность. — Чонгук~и, посмотри на меня, — нежно просит Бомсу. Чонгук приоткрывает глаза, но лишь для того, чтобы проверить, в сознании ли он вообще ещё? — Прошу, обрати своё внимание на меня. Я так долго тебя ждал, — Бомсу решает рискнуть вдохнуть запах с его виска, и ведёт носом ниже к щеке, но Чонгук отшатывается от него. — Поверь, я могу дать больше, чем он. — Чонгук не шевелится, замер. Бомсу так отчаянно вжимает его в себя за талию, и продолжает бормотать. — У меня связи в Европе. Я подберу тебе любой клуб, который ты захочешь. Мы уедем! Уедем и всё изменится, — шепчет Бомсу, — мы забудем обо всём, что было здесь, начнём заново. Начнём всё заново, — руки Бомсу нервно бродят по пояснице Чонгука. — Я тебя не оставлю, — шепчет словно в бреду Бомсу, — буду всегда рядом, как сейчас, — выдыхает мужчина. Его ведёт от близости Чонгука. — Только… — он заглядывает в красивое лицо юноши с обречённой надеждой, — только будь со мной, прошу. — Вы ничего не добьётесь силой, — так же тихо отвечает ему Чонгук. — Я никогда не смогу полюбить вас, потому что моё сердце занято, и вам это прекрасно известно. Мы могли бы остаться хорошими друзьями, если бы вы всё не испортили и… — Известно! — вдруг резко перебивает его Бомсу. — Мне всё известно! И мне придётся известить об этом тебя, — уже спокойнее договаривает Бомсу. — Скоро твоё сердце полностью освободится, ангел мой. Для меня! И, уж поверь, я сделаю всё, чтобы его завоевать. Бомсу говрит это таким холодным тоном, будто это его решение весит тонну, а у Чонгука выступает ледяной пот. — Что? Что вы собираетесь сделать? — он говорит тихо, потому что голос совсем не слушается его. — Не собираюсь, а уже! — Бомсу уже давно перестал рассчитывать на этого хлюпика Такеши. Даже если тот не сможет уничтожить Тэхёна, у Бомсу для главного тренера припасено кое-что ещё. Ни на кого нельзя положиться, если хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. Чонгук отголосками памяти вспоминает, о чём тогда говорил Бомсу по телефону и ему становится дико страшно за жизнь. Не за свою. Он с новой силой пытается яростно вырваться из захвата, чувствует, как истерика медленно подступает к его ослабевшей в этих стенах психике. — Что? Что вы с ним сделали?! — кричит ему в лицо Чон. — Знаешь, наша база — такое небезопасное место, — продолжает с насмешкой Бомсу, — может произойти, всё, что угодно. Никто не застрахован от несчастного случая, — пожимает плечами Бомсу. — Я вас ненавижу! Ненавижу! — извивается из последних сил Чонгук. — Слышите, ненавижу! — движения замедляются и он вдруг обмякает в его руках, потеряв сознание.⚽️⚽️⚽️
В тот день на стоянке клуба Аньян был переполох. Пожарные и скорая помощь суетились возле груды металла. А медбратья грузили бессознательное тело на каталку, загружая в свой фургон. Позже установили причину: в машине тренера протёк бензобак, от чего при зажигании произошло возгорание, а после этого — взрыв. Случайности случаются…