Попала

— Ну что, Гарри? — тут же бросился ко мне Рон. — По пятницам и две ближайшие субботы. — Ууу, дружище, — сочувствующе хлопнул по плечу Уизли. — Что это? — тут же спросила Гермиона, глядя на маленькую коробочку в руках. — Снейп сказал, что это зелье сна без сновидений, но я не уверен. — Фиалы слишком маленькие, — тут же взвилась подруга, — едва миллилитр наскребется. Для сна без сновидений нужно минимум пять. — Этого я не знал. В желудке снова закопошились гусеницы. — Снейп сказал, что сам доработал зелье, поэтому эффект будет длиться и после окончания приема. Не то чтобы я ему не доверял… но предчувствие странное. — Отравит и глазом не моргнет, — сказал Уизли. — Профессор Снейп вроде как гениальный зельевар, — потерла подбородок Гермиона, — но звучит все равно сомнительно. И вообще, зачем он дал тебе эти зелья? Видения все еще приходят? — Нет, — покачала головой я. — Окклюменция дала свои плоды, от Волдеморта осталось только влияние на магию, — что было полной ложью. — Просто мне часто снятся кошмары: ничего, что мешало бы жить, но Снейп испугался. — Гарри Поттер, — приподняла брови Гермиона, — вы хотите сказать, что сон с несданным экзаменом смог бы испугать профессора Снейпа?! Что там было вообще, что он всполошился? И стал бы ты жаловаться на столь незначительные вещи профессору зельеварения? Грейнджер один за другим валила вопросы прямо в точку. Я на секунду задумалась, стоит ли ей лгать. Пожалуй, не стоит. — На самом деле я не… нет, так не пойдет, давай по порядку, — я перевела дыхание. — Еще в самом начале года я сказал, будто Снейп может читать мысли, а Гермиона ответила, что при помощи легилименции можно выхватить из головы человека самые яркие мысли, которые он хотел бы произнести, но не может по какой-то причине. Так вот, хочу вас расстроить, все гадости, которые вы думали на уроках зельеварения, Снейп слышал. Он легилимент высокого уровня и не нуждается в палочке для такого волшебства. — Пиздец, Гарри, — застыл Рон. — Это правда?! Почему ты раньше об этом не сказал?! Действительно. Это не было чем-то запретным, можно было сообщить друзьям намного, намного раньше, но я настолько привыкла недоговаривать, что делала это по инерции. — Честно, я сам недавно это понял, — опять маленькая ложь, — думал, что это странно, нереально, пытался перепроверить, убедиться. — Гарри! Вместе мы бы что-то придумали! — Прости-прости, — опустила взгляд я и потрепала отросшие волосы. — Просто между устранением Амбридж, тренировкой учеников и непонятными проверками Снейпа я выбрал первое. — Он слышал все, — опустошенно ответи Уизли. — Все маты, которыми я его покрывал. И, Гарри… он мог понять, что я списываю на пересдаче, — медленно повернулся ко мне друг. — А. Ой. Наверно, мне стоило это учесть. — Мне конееец… — Успокойся, Рональд, — спокойно сказала Гермиона. — Думаю, профессор слышал и не такое. Не отравит же он тебя, и правда, максимум останешься на второй год. — Да, уверен, пара матов не сравниться с «у нас будет девять детей» от какой-нибудь Лаванды Браун. И про второй год Гермиона пошутила. — Фу, Поттер, — высунул язык Рон, чуть приободрившись, — даже думать противно. — Теперь тебе вообще думать будет нельзя, — светским тоном отметила подруга. — Если проскользнет мысль «о нет, он читает мысли», то тебе конец. И мне тоже, — уже тише добавила Грейнджер, — я же не знаю окклюменцию. Между нами повисла минута молчания. Может, не стоило рассказывать? Хотя стало легче. И теперь появились новые проблемы. Хотя друзья начнут больше мне доверять. И придется тратить больше личного времени. Хотя нужно же мне общаться с кем-то! Я глянула на Рона, царапающего пальцы. На Рона, опять царапающего пальцы. Гермиона хлопнула по веснушчатым рукам и сказала: — Хватит, Рон! — и добавила уже мягче: — Не переживай. Четыре года отучился и еще три отучишься. Уизли угрюмо промычал в ответ, мол, поддержка заебись. — Так вот, если о Снейпе… — после разговора радость как-то вытянулась из голоса. — Путем проб, ошибок и отработок я понял, что Снейп легилимент. А я… антилигилимент? Не знаю, как это назвать, но Снейп говорит, что это отвратительная способность, которая вроде как слабость, но бесит до невозможности. — Ты не можешь закрывать свой разум? — ахнула Гермиона, осознавая, чем это может для меня обернуться. — Могу. И мы закончили занятия не только из-за разногласий: я действительно очень хорошо продвинулся в легилименции. Но все же, когда захочу, я могу сделать так, что любой легилимент может слышать мои мысли. Этим я и доставал Снейпа в последнее время, чтобы проверить, действительно ли он читает мысли без палочки и постоянно. И во время нашей ссоры, когда он наложил на меня силенцио, это подтвердилось. — Как? — спросил Уизли. — Ну, я разговаривал с ним мысленно, дико его выбесил, в итоге Снейп… врезал мне в лицо. — Это не педагогично! — воскликнула Гермиона. — Ублюдок, — скривился Рон. Мы свернули в неприметный угол, где редко проходили ученики, а портретов и вовсе не было. — Вообще-то, — я покачала головой, решив, что друзьям стоит это знать, — я так не считаю, Рон. Точнее, он реально перегибает палку, причем постоянно, но… я думаю, в школе мой отец над ним издевался. — Что? — тупо спросил друг, а потом, осознав всю глубину сказанного, продолжил прочти с криком: — Он не мог! Это же Джеймс Поттер! — Тише, тише, не хватало, чтоб вся школа услышала, — замахала руками я, показывая, чтобы Уизли сбавил громкость. — Да, знаю, это странно, но то, как Снейп ненавидит Джейма и Сириуса… это не просто так. Я не знаю, как объяснить, но если бы ты слышал, видел и чувствовал, что я, то пришел бы к такому же выводу: жизнь Снейпа в Хогвартсе была явно не сахар и, скорее всего, частично из-за отца. Он… недолюбленный, — глянула на Рона я. — Как закомплексованный подросток, только в десять раз хуже, потому что с годами это все въелось в него, как благовония Трелони в кабинет прорицаний… — Мы поняли, Снейп не мудак, — вздохнул Рон. — Что дальше? — Он использовал на мне легилименцию. Честно, не знаю зачем. Такую сильную, что сколько я не бился, не мог его вытолкнуть. И тогда я вспомнил, что недавно мне снился кошмар. В общем, я запер Снейпа в кошмаре. Поэтому сегодня он дал мне зелье. — Но что тебе такое снилось? — спросила Гермиона. — Да я тогда чувствовал себя не очень, ночью температура поднялась, вот и приснилось, что в пустыне сгораю заживо, ну и что зубы вываливаются из-за кислоты. Я же не думал, что он такой впечатлительный! — Мда… — сказал Рон, кривясь. — И еще… Я вдохнула поглубже (конце концов, станет намного легче, да?) и выдала: «Это-я-заколдовал-шнурки-Амбридж-я-занимаюсь-беспалочковой-магией-простите». — Простите, я должен был сказать раньше, но захотел сам найти подтверждение. Как ни хотелось обнажить душу хоть перед кем-то, это опасно в любом случае, а в моем особенно. Глупо было даже думать о подобном. Во-первых, раскрытие Жени — вопрос времени, а там есть шансы, что друзья станут врагами. В таком случае эффект неожиданности сыграет на руку. И я бесконечно жалела, что Снейп узнал о моей тайне, наверняка сообщив Дамблдору. Во-вторых, новость бы вызвала злость. Все эти «Зачем ты скрывал?! Мы же друзья!» со стороны последних было бы справедливым упреком. А портить отношения в целом и тем более, когда вот-вот начнется война с Амбридж и в ближайшем будущем с Володей, не хотелось. В-третьих, если бы Гермиона побывала на паре моих тренировок, а уж она беспалочковой магией бы заинтересовалась, то заметила бы несоответствие знаний заклинаний за младшие курсы нынешнего и прошлого Гарри. — Ты больше не ребенок и не можешь рассказывать кому-то, даже самому близкому, все. Взрослые всегда что-то скрывают, и мы тоже такими станем. Это неизбежно. Из воспоминаний Гарри Грейнджер была немного другой. Вся ее психология сводилась к тому, что Поттер и Уизли беспросветно тупы, но я все больше видела другую Гермиону. Это радовало и немного напрягало: мало ли, прочитает умную книгу и научится считывать мысли и чувства людей по движениям. Станется с нее. — Звучит грустно. — Давайте пойдем в класс. Я еще хочу перекусить. — А мои зелья? — Положи в карман, коробочка все равно мелкая. *** — Добрый день, юные волшебники, — поздоровался Флитвик. — Сегодня будет необычный урок, можно сказать, новый формат занятий, по которому мы будем работать раз в неделю. — Это не предвещает ничего хорошего, — шепнул Рон. — Как вы все знаете, заклинания за младшие курсы очень быстро забываются, — лукаво улыбнулся профессор, — поэтому раз в неделю мы будем вспоминать изученные заклинания и практиковаться в их использовании. Конечно, вы уже не первокурсники, поэтому и сложность повысится, но я надеюсь, вы все справитесь. Итак, сегодня мы повторим заклинание левитации и чары воспламенения… — Мы же Инсендио на травологии в начале года уже повторяли, — снова наклонился ко мне Уизли. — Ага, — вздохнула я, вспоминая, что стало с прошлой палочкой. — На сегодняшнем занятии вы будете должны, — говорил Флитвик, легко перемещая по воздуху сундук, наверно, почти по пояс Гермионе, — отлевитировать этот сундук весом примерно в сто килограммов из одного конца класса в другой, а потом поджечь. Все в классе заоборачивались: никогда профессора не просили использовать такие простые заклинания на таких больших и тяжелых вещах. Обычно поджигать тренировались палку, а левитировали максимум книги. Я словила красноречивый взгляд Гермионы. Только что она пыталась сказать, не поняла и, обдумывая это, пропустила, как Флитвик коротко напомнил о том, какое движение палочкой нужно совершать и что произносить для чар левитации, и вернулась в реальность уже на Инсендио, когда шестеренки в голове завертелись, наскрипывая, что палочковой левитацией я пользовалась от силы пару раз и наверняка все забыла. — Кто пойдет первым? Конечно, мисс Грейнджер, — улыбнулся профессор на вскинутую руку Гермионы. Та встала сбоку от сундука, сделала быстрое короткое движение, которое я всеми силами попыталась запомнить, и произнесла: — Вингардиум Левиоса. Сундук медленно оторвался на метр от пола и поплыл к выходу из кабинета, а потом обратно под руководством палочки Грейнджер. — Превосходно, — хлопнул в ладоши Флитвик. — Теперь воспламенение. — Инсендио. Центр тяжелой крышки сундука вспыхнул под палочкой Гермионы, но потом огонь начал стремительно уменьшатся и совсем потух, не оставив даже следа — дерево слишком плотное, за такой промежуток времени оно даже не нагрелось, скорее всего. — Отлично, мисс Грейнджер, садитесь. Кто хочет дальше? — Я! — махнула ручкой Лаванда. — Выходите, мисс Браун. У Лаванды все пошло не так гладко, как у Гермионы. Сундук оторвался от земли едва на десять сантиметров и два раза падал. Зато чары воспламенения вышли хорошо. За Лавандой пошел Дин, потом Симус, затем и Рон, который справился примерно как Лаванда. Гермиона стреляла в меня взглядами и, кажется, была почти готова нарушить правила и отправить записку, но я просто тупо пялилась в ответ. Желающими были все, кроме меня и Невилла. Но я решила, что прятаться за учебником не в стиле Гарри Поттера, поэтому вызвалась предпоследней, решив, что уже выучила движение заклинания. Но у сундука резко заволновалась, поэтому почти зажмурилась, произнося: «Вингардиум Левиоса!» — рисуя кончиком палочки большую дугу с резким росчерком в конце и, как обычно при беспалочковой магии, стараясь выкинуть из головы все лишнее и сосредотачиваясь на чуде. Сундук весело подпрыгнул на уровень глаз, качнулся, полетел в сторону первых парт и, не верни его профессор обратно, пришиб бы Симуса. — Ваше движение палочкой неправильное, слишком резко ведете вначале и дергаете в конце… Конечно, как обычно. С заклинаниями и движениями всегда выходило отвратно. Вначале оказывалось, что произношение должно быть идеальным: чуть запнулся, чуть растянул букву, и все, ничего не работает. Потом движения палочкой выходили косыми и кривыми: там должно быть свое соотношение скорости. Когда что-то получалось, радости особой я не ощущала, потому что палочка — это как препод, который за пять минут превратил твой уродливый рисунок в шедевр. И вроде красиво вышло, но кривулина, на которую ты потратила три дня, ценнее. Я в принципе не ощущала во время колдовства ничего, но беспалочковая магия — то, чего ты добился полностью сам за недели, месяцы и чем всегда сможешь воспользоваться. — …попробуйте снова, — попросил профессор, когда закончил с объяснением, под каким градусом, какое соотношение скорости и какая плавность. Разом за пятым сундук поднялся до потолка и под прицелом палочки пролетел до конца класса и обратно. — Невероятный прогресс, мистер Поттер! Никогда такого не видел! - воскликнул Флитвик. Конечно, ведь я кучу времени дрочила левитацию, только беспалочковую. С усилителем-палочкой бы не было проблем, знай кое-кто побольше. — Теперь давайте воспламенение. С этим проблем не возникло из-за минимальных тренировок с палочкой в начале года. Пламя вспыхнуло далеко не так ярко, как у Гермионы, но сносно. — Слишком округлое движение, чуть вытяните его, — посоветовал профессор. До конца урока мы по очереди делали то же самое. Только Флитвик, глянув на базу, начал давать советы и остальным, и в итоге к концу урока у всех сундук летал выше, чем в начале. Я, когда выучила все, что нужно для палочковой магии, без особых усилий левитировала его на свое усмотрение даже зигзагом, за что потом получила толчок локтем от Рона: — Гермиона тебя сожрет. Грейнджер тоже подняла сундук к потолку, но он все еще был конкретно медленнее моего. Только инсендио разочаровало. Я пыталась охватить пламенем большее пространство. Но ни у меня, ни у других учеников не вышло ничего большего, кроме вспышки и затухания. Без палочки выходило разжечь пространство в полметра площадью и удерживать огонь насильно, если он начинал тухнуть, или можно было подавить пламя. А с палочкой магия становилось негибкой. Вспыхнуло, а дальше уж горит, не горит, больше ты хочешь, меньше, твои проблемы, заклинание действует по образцу. Насколько я понимала, более сложные заклинания работали по другому принципу, и вообще, каждое заклинание особенное, но пока я доберусь до такого уровня… Что-то несложное и очень необычное было единственным вариантом для того, кто плох в магии. — Что вы усвоили на этом уроке? — спросил профессор. — Что нельзя забывать заклинания с первых курсов, потому что не получится передвинуть мебель в комнате? — спросил Симус, вызвав в классе смешки. — Что даже самое легкое заклинание может быть полезным, — ответила Гермиона и посмотрела на нас с Роном почти убийственно. — Что она хочет весь урок? — спросил Уизли. — Понятия не имею, — пожала плечами я. — Что Инсендио имеет свои ограничения, — подметила Парвати. — Верно, плюс десять очков Гриффиндору, — улыбнулся Флитвик и добавил: — Молодцы, Падма, Гермиона, Симус. Мы привыкли, что легкие заклинания самые слабые и безобидные, но это не так. Есть множество вариантов их использования, то, насколько полезно заклинание, зависит только от вас и вашей фантазии, верно, мистер Уизли? — Эммм, да? — ответил Рон. Гермиона снова стрельнула в него взглядом, я вздохнула, потому что этот урок был не таким интересным, как остальные. — Надеюсь, вы все поняли. Напишите по пять нестандартных способов использования чар воспламенения и заклинания левитации на следующий урок. Можете идти. Я не успела взять все книги, как Грейнджер с огненным взглядом оказалась у нашей парты, безмолвно намекая, что пора торопиться. — Чего ты смотрела на нас весь урок?! — спросил Уизли. — Вы что, так и не поняли?! — взвилась она. — Что именно? — осторожно спросила я. — Что Флитвик готовит нас сражаться! — возбужденным шепотом ответила подруга. — Это же ясно, как день. День сегодня не был ясным, а я явно оставила мозги в кабинете Снейпа, потому что Гермиона была права на миллион процентов. — Че-ерт, так вот почему ты на нас смотрела… — Конечно! — притягивая нас к себе, яростно шептала Гермиона. — Вы два остолопа, если не поняли ни одного намека. Если нас не могут учить Защите, а дуэльный клуб закрыт, то единственный способ нас обезопасить — заставить выучить хотя бы простейшие заклинания до автоматизма, усилить их и показать, как нестандартно ими пользоваться! Ни один Пожиратель не встанет, если из-за угла приложить его дубинкой, как Рон на первом курсе тролля! Флитвик не может протестовать открыто, он решил сделать это тихо и незаметно! — Почему я до этого не додумался?! — повторил мои мысли Рон. — Надо будет сказать на собрании Ордена, чтобы члены изо всех сил старались на заклинаниях, — горячо добавила я. — Да, точно. И, Гарри, как у тебя получилось так хорошо левитация, если в начале урока ты даже движение палочки не помнил? — Ээм, не знаю, — соврала я. — Как-то нечаянно вышло. — Это отлично! Значит влияние уменьшается, — довольно сказала Грейнджер. — Это заклинание с первого курса, — напомнила я. Еще не хватало, чтобы учителя перестали относиться к Гарри как к бедному ребенку с проблемной магией. — Но это же сундук, а не перо, — напомнила подруга. — Да, надеюсь, что все так. Я постаралась ответить с облегчением и подумала, что стоит завалиться на парочке следующих уроков. Хотя учитывая, что я вообще почти не знала заклинаний за предыдущие курсы, это будет настолько легко, что вызовет вопросы.