Попала

Я проснулась с утра, не особо обращая внимания на хмурое небо и мокрый снег. Самое главное, что моя королева снова сидела на жердочке, глядя прямо в глаза. — Сейчас, сейчас, дорогая, — подошла к клетке я и открыла дверцу. Хедвиг выпорхнула из нее, сделала круг по комнате и приземлилась на кровать. Она щелкнула клювом, мол, «где еда, кожаный», перелетела на надплечье, перебирая клювом отросшие волосы. — Подождите, госпожа, мне нужно переодеться. Я достала самое ущербное, что нашла в гардеробе, не заморачиваясь, применила очищающее, чтобы не зависнуть в душе на час, и начала переодевать пижамные штаны. Сова потопталась, щекоча лапками, и снова села на кровать, вытянув шею и наблюдая, как я натягиваю майку, свитер, толстовку: куртки как-то не было, а бегать в мантии не хотелось, потому что ветер на улице был сильным. Мы спустились по пустым коридорам вниз. Солнце явно спряталось за облаками, но я видела, как оно выглядывает, улыбаясь, и пнула ногой камушек от досады. — Желтый уродец. Я задрала голову и показала язык. Продувало до костей, мокрый снег падал на линзы очков и таял, хотелось поскорее начать пробежку, чтобы согреться и даже, возможно, снять толстовку. — Не слишком холодно для прогулки? — послышался сзади голос. Черт бы побрал сердце, которое в этот момент чуть не остановилось. — Профессор Дамблдор… — скачком оборачиваясь, сказала я. — Здравствуйте. Надежда, что директор не видел, как я корчу рожу солнцу, умерла, потому что стоял он достаточно близко. Возможно, впечатление о Гарри Поттере было испорчено. — Не замерзнешь, мой мальчик? — прищурился он через очки. — Я на пробежку, еще жарко будет, — ответила я, пытаясь не съежиться от холода. Единственной грелкой в эту погоду оставалась Хедвиг, которая спокойно сидела на руках, нахохлившись и с подозрением глядя на Альбуса. — Физическая подготовка… подумываю ее ввести как новый предмет, — задумчиво проговорил мужчина. Уж лучше еще один урок зельеварения… Что-что, а физру в школе я ненавидела всем сердцем. Плюс десять за окном, все в тонких маечках, а для нашего Михалыча это отличная погода, можно на уличку. Конечно! У него-то подштаники и непродуваемая спортивная куртка! — Как ученик скажу, что это решение никого не обрадует, — без энтузиазма к новым идеям ответила я. — Вы что-то хотели? — Да, Гарри, — оживился Дамблдор, — как твоя магия? Слышал, ты занимаешься без палочки. Ухх, как в этот момент хотелось поправить точным прицелом кулака нос Снейпа. Сдал, крыса. — Магия лучше, но с палочкой подружиться так и не удалось. Вряд ли я выпущусь отличником по ЗОТИ. Дамблдор понимающе улыбнулся. В нем не было, кажется, ничего пугающего, скорее наоборот: именно он создавал в Хогвартсе особую атмосферу. Меня пугали проницательные глаза. Казалось, не нужно никакой легилименции, чтобы директор читал мысли, просто потому что он смотрит прямо в душу. Ну, или в то, что от нее осталось, потому что, судя по реакции дементора, дела там были плохи. — Не самый важный предмет, — сказал Альбус. — Что? — переспросила я. — Разве не нужно учиться защищаться? В голове возникла мысль. Затем она укрепилась и засела там, вызывая неприятное чувство. Учитывая, что Дамблдор знал, кто последний крестраж, его слова можно было истрактовать как: «Не напрягайся, все равно умрешь». — Мой мальчик, в этой жизни нужно заниматься тем, что тебе нравится. Я, правда, не ожидал, что ты так подтянешься по предметам, не связанным с боевыми искусствами, всегда думал, что ты в Джеймса, но… скажи, ты хочешь сражаться? — С кем? — спросила я. — С Волдемортом? — С кем угодно, — уточнил директор, пряча ладони в широкие рукава мантии. — Допустим, на дуэлях. Это была дилемма. «Да» — и я герой Гарри Поттер, которого будут отправлять в самую жопу и учить до посинения. «Нет» — и я мудак, который бросил родину. И даже не факт, что живой мудак, потому что Волдеморт из-под земли достанет. — Как будто у меня был выбор, — выкрутилась я; в конце концов, лучшая защита — нападение. — Профессор, я вас уважаю, и, может, внешняя защита Хогвартса хорошая, но внутренняя… фуфло, уж извините за выражение. Я, в общем-то, не соблюдал дотошно все правила, но все же интересно, как три ребенка смогли пробраться через супер-пупер защиту к Философскому камню, как на работу приняли Пожирателя под оборотным, ну и еще пару вопросов по поводу организации школьного процесса. Я с детства хотел быть волшебником, а еще нормальную семью, знаете, не этих, которые тебя не кормят даже толком, потом вырасти, обзавестись женой, — напропалую врала я, — и кучей ребятишек. И никакого риска. Может, когда ты маленький, это не кажется таким страшным, но сейчас я просто идти умирать не хочу. И ЗОТИ мне не нравится тоже, вместе с дуэлями. Ну вот, судный день, честно говоря, настал очень неожиданно. Было хорошее настроение, не омраченное даже погодой... Вот к чему такие серьезные вопросы? За спиной директора замельтешили лучи, солнце медленно подкрадывалось к нему сзади, показывая ряд ровных крепких зубов, которыми в одном из снов оно пережевывало мои кишочки. Дамблдор улыбнулся в бороду: — Это то, что я хотел услышать, мой мальчик. В конце концов, ты вырос, очень изменился, особенно за последние полгода. И мне стало казаться, что ты больше не хочешь сражаться. Это не хорошо, но и не плохо. Это просто нужно принять. — И я не должен побеждать Волдеморта? — спросила я, приподняв брови и от удивления чуть не открыв рот вместе со сжимающимся, сдавливающимся, исчезающим поросячьим лицом солнца. — Гарри, есть специалисты, для которых сражения — работа. — Но… я же… но вы же всегда поощряли то, что я делал, — растерялась я. — Хотя и не говорили это вслух. Я же прав?! Я знаю, я прав! — Я надеялся, мой мальчик, что в тебе аврорская кровь, что ты вырастешь очень сильным. Ты ведь сам устраивал приключения. Даже этот год… кто бы мог подумать, что кто-то придумает такое оригинальное название отряду. «Отряд Амбридж. Он знает, — пронеслась в голове мысль, а другая догнала ее, вопя: — Конечно знает, он же директор с опытом наблюдения за студентами в 70+ лет! Лучше любого сталкера!» — Просто я никогда не считал нужным принуждать учеников, тем более к чему-то столь… сложному. Тебе ведь нравилось, Гарри. Все эти опасности и приключения… Но теперь все поменялось, и я хочу, чтобы ты знал, что перемены — совершенно обычная, свойственная людям вещь. Ты можешь не сражаться. Я стояла, глядя в одну точку. Не сражаться. Это значит, что я могу не выступать против Волдеморта в первых рядах. Что я могу спрятаться и ждать, когда взрослые дяди авроры решат проблему. Что можно скинуть ответственность на кого-то другого. Мне буквально сказали прямым текстом — ты ребенок, пока тебе нравилось играть в войнушку, я это поддерживал, сейчас ты хочешь рисовать, так рисуй. Конечно, это не отменяло того факта, что меня могли готовить как жертвенного ягненка, но я еще раз глянула на Дамблдора и решила, что жертвой стану, только если сама пойду к алтарю. — Как вы узнали, что я не хочу? Пожалуй, самый насущный вопрос. Я сомневалась, что директор знал, что Гарри Поттера уже нет. Ну, по крайней мере, в этом теле. Но все же Дамблдор замечал больше остальных. В конце концов, я не понимала, как можно было понять, что сражения — вообще не моя тема, если в этом семестре даже не было нормальных уроков ЗОТИ. — Догадки старика, Гарри. В моем возрасте ты поймешь. Я чуть было не ляпнула: «Если доживу», — но сдержалась. — Я… спасибо, что сказали. Можно идти на пробежку: холодно. — Конечно, мой мальчик, — улыбнулся Дамблдор и добавил: — Ты очень изменился. Я напряженно кивнула, улыбаясь, и трусцой поспешила прочь, надеясь, что это выглядит как часть тренировки, на крайняк как тактическое отступление, а не как бегство. Хедвиг сразу выпорхнула из рук, уносясь добывать себе пропитание. Минуя озеро, я думала о том, что, в принципе, наблюдательному человеку можно было по поведению догадаться, что именно изменилось в характере Поттера. Если в начале года я хоть как-то пыталась соответствовать оригиналу, то теперь от Гарри остались только связи и прошлое — собственный характер пробился наружу и не хотел прятаться. Даже странно, что никто ничего не заподозрил. Хотя я сама скорее поверила бы в полное переосмысление жизни, чем в переселение души. Не, ну, бред же какой-то. Плюс Снейп, падла. Вот кто мог преподнести директору пищу для размышлений. Если они вдвоем скооперируются, то могут прийти к очень интересным выводам. Ну и черт с обоими! В конце концов, Хогвартс вроде как за добро, а я ничего плохого не сделала. Да и не время унывать, Амбридж больше нет, террор окончен, можно нормально тренироваться магии, не строя тайных замыслов, возможно, сходить в Хогсмид, а на каникулах я планировала вернуться к Дурслям, чтобы хотя бы на время прекратить пить зелье и немного отдохнуть от магии, поразмышлять о жизни и будущем, которое намного лучше устроилось бы за границей. Интересно, насколько будет шокирован Дамблдор, если я захочу перейти в Шармбатон? Дурмстранг как-то отлетал за счет Пожирательской морды директора. После не самых регулярных тренировок заниматься было сложнее, особенно отжиматься на холодной земле, поэтому пришлось снять толстовку и положить на мокрую, покрытую тающим снегом желтую траву. Сорок семь… Хедвиг приземлилась на спину, чтобы усложнить процесс. Сорок восемь, сорок девять… — Пятьдесят, — выдохнула я, вставая и поднимая толстовку. Магию решила оставить на потом, ибо время близилось к завтраку и занятиям, а нужно было еще забежать переодеться и просмотреть учебник по ЗОТИ, чтобы совсем не упасть в грязь лицом на первой встрече со Снейпом. Вообще, эйфория от жизни длилась именно до этого урока, потому что преподавание Северуса кардинально отличалось от методов Амбридж. Единственное, что связывало этих двоих, — тотальная нелюбовь к детям. Только если Долорес мучила нас эссе, часть из которых до сих пор висели у большинства студентов долгами, то Снейп практикой по заклинаниям, никак не относящимся к школьной программе. С первого урока. Ну кто так делает? Видимо тот, кто знает, что пришел на замену, значит с него взятки гладки. Или тот, кто хочет научить детей защищаться, но в этом случае сарказм можно было бы попридержать. Для начала, мы узнали, что занятия будут проходить в большом просторном классе, что сразу натолкнуло на мысль: переписывание учебника закончилось. Потом пошел слушок от старших курсов, что на ЗОТИ их отымели в мозг и все остальные места. Прекрасно. Просто чудесно. Особенно для человека, который знает втрое меньше заклинаний, чем другие студенты. Я просмотрела список того, что поможет выжить в дуэли и что я точно не запорю, и, в общем-то, вывод вышел печальным. Из практики было только то, чему учил Флитвик, а эти заклинания хоть и могут помочь в некоторых ситуациях, но к боевым их не относятся. Кое-что я видела и слышала на занятиях отряда, но так как там я появлялась редко, то тренировалась сама и очень недолго. А швырять кинжалы в однокурсников — такое себе занятие. Теперь оставалось судорожно учить хотя бы движения палочкой. В любом случае, проявить себя, видимо, выйдет только с худшей стороны. От таких мыслей аж разболелась голова. Новый класс оказался огромным и единственное, что там стояло, — две парты, непонятно для чего предназначенные. Мы пришли первыми и оглядывались. Большие окна, высокие потолки, больше ничего примечательного, просто пустая неживая комната. — Неуютно тут как-то, — отметил Рон. — Просто непривычно, — отозвалась Гермиона. — Ага. Позанимаемся раз двадцать и потом будем ностальгировать. «Вот здесь мне сломали руку, тут подкинули под потолок, а это самый ценный угол, там очищающее заклинание не дотянулось и оставило невымытой мою кровь». — Гарри! — воскликнула подруга. — Несмешно! — Ага, — кивнул Рон, — зато жизненно. Я потерла ноющие виски. Ну вот почему именно сейчас им что-то не понравилось? Пусть ноют в более подходящее время и желательно у кого-то другого. Вскоре подтянулись остальные ученики, в том числе слизеринцы. Позориться перед ними — отдельный вид искусства. Позориться перед Снейпом, который влетел в класс, скоро станет обыденностью. Никакие слова не помогут, если меня на каждом уроке будет заваливать оппонент. — Добрый день. Не то чтобы Снейп выглядел так, будто считал хоть что-то в этом дне добрым. Но его заебанное лицо уже стало неизменной классикой. Профессор взглядом отогнал нас за одну из парт, а сам стал за второй. — На моих уроках вы не будете зубрить учебник или писать эссе на пятьсот строк. — Интересно, к зельеварению это тоже относится? — шепнул Рон, вызвав у меня улыбку. — Защите от темных искусств нельзя научиться, просто запоминая заклинания и движения палочкой. Вы сможете выжить в реальном бою, только имея достаточно опыта, поэтому практика, практика, — Снейп зыркнул на тушующегося Невилла, — и еще. Раз. Практика, — профессор отлип от Лонгботтома, который только после этого смог нормально вдохнуть, и продолжил: — Ни для кого не секрет, что в каждом классе есть студенты разного уровня. Кто-то может сдать СОВ на Удовлетворительно уже сейчас, а кто-то не умеет пользоваться простыми бытовыми заклинаниями. На этом и, скорее всего, следующем уроке я лично оценю способности каждого и распределю вас по группам и парам. Лично. Каждого. Мне. Придется. Драться. Со Снейпом. От осознания этого кровь застыла в жилах. Со Снейпом! От уроков окклюменции которого я отказалась так же, как и от практики беспалочковой магии. Да попытки примирения, походу, разозлили его настолько, что шутки про остатки крови в углу не останутся просто шутками! — Все, кто не участвует, стоят за партой и не мешают, — мрачно говорил Снейп. — Это не дуэль, используйте всю площадь, двигайтесь. На этом уроке можете применять любые заклинания, кроме запрещенных, потом я составлю список особо травмирующих заклинаний, которые будет нельзя применять к однокурсникам. Сложите учебники на парту. И еще, язык вам не понадобится. Снейп махнул палочкой, и Невилл рядом замычал. — Лонгботтом, вы первый.