Месть Ивара Бескостного

Кровь, мертвые тела, разбросанные в округе. Едкий запах дыма, стонущий солдат, издающий протяжный хрип, судорожно притрагивающийся к своей ране, испачкав руки в крови. Жизнь медленно покидает его, с каждой секундой все быстрее и быстрее. Викинг смотрит на это пустым взглядом до тех пор, пока солдат не перестает вспахивать мокрую землю своими ботинками. И наконец наступает долгожданная тишина. Ветер тихо завывает очередную песнь, земля обогатилась кровью, яркий золотистый лучик просачивается сквозь ветви деревьев. Листья тихо шелестят. Он сидит на поваленном деревце, костыль рядом, покрытое засохшей кровью врага лицо, ярко-голубой взгляд. Небольшой шрам над бровью, грязные грубые руки, что легонько подрагивают. Топор, глубоко всаженный в ствол поваленного дерева. Бескостный накидывает на макушку глубокий плащ, продолжая смотреть в одну лишь точку. Он находился на том самом месте, где король Элла свершил казнь великого Рагнара Лодброка. Это место было значимым для Ивара. Хотя бы потому, что это послужило началу его новой жизни, где неконтролируемая ярость и гнев сплелись воедино, дабы свершить легендарное отмщение. Ивар прикрывает глаза, тяжело вздыхая. Размытая яма, где последний вздох издавал великий конунг, шипящие змеи. Дотошная радость христиан. Бескостный чувствовал все, вплоть до того, как змеиный яд растекался по телу викинга, бежал по жилам, прямиком к сердцу. — Ивар, пора выступать. — Произносит не менее окровавленный конунг всей Норвегии, прикрывая сочившуюся рану. — Медлить нельзя. — Еще мгновение. — Холодно отвечает Бескостный, будто принимая свою судьбу, ожидая быстрой гибели. Чтобы Асы встретили его в чертогах Вальгаллы. Но верил ли в это сам Ивар? Он достает из внутреннего кармана своей жилетки письмо. Викинг раскрывает его, прочитывая слово за слово - снова и снова… «Милый Ивар, прошло уже около года с тех самых пор, когда я написала тебе первое письмо. Я искренне надеюсь на то, что ты жив и здоров. Никогда не сомневалась в тебе и твоих способностях, ты истинный викинг, который вполне может затмить славу своего отца. Ветра напели мне, что у тебя временные трудности, но я верую: Они обязательно окончатся и тогда - ты склонишь перед собой сотни голов, захватишь города. Быть может тогда ты ощутишь счастье. Надеюсь, ты отыщешь то, что рыскаешь в землях Англии. Насчет Рагнара, он уже совсем подрос… *** Она восседала в своих покоях, время от времени погружаясь в себя. Княжна смотрела на играющегося с деревянными фигурками мальчика. У него были голубые глаза. Такие же леденящие, яркие, от них исходило синее, неестественное пламя, которые погружалось в царствования морской воды. Это глаза, моментами, взирающие на Рогнеду - напоминали взгляд Бескостного. Это и пугало Рагну. Внутри своих покой, сама не зная того причину, но ощущала, как ненавидит это место. Каждый сантиметр, каждый предмет мебели. Золотистые нити в гобеленах, канделябры. Даже свечи, хаотично подрагивающие от набежавшего ветерка. Местами, Рогнеда чувствовала едкое желание спалить все дотла, но ее останавливал подрастающий князь Игорь, который за все то время, проведенное на Руси - стал настоящим мужчиной, готовым принять борозды правления в свои руки. И Рагнар, беззаботно играющий в игрушки. Она обязана жить дальше, держать себя в узде, ради его будущего и будущего всей Руси. Грудь принцессы вздымалась и опускалась, пытаясь набрать достаточно воздуха чтобы затмить прилив злости и отчаяния. Она время от времени притрагивалась к ответному письму, прибывшему из земель Англии. Перечитывала все из разу в раз, покуда голос Бескостного звучал в ее голове. Эта несоизмеримая боль. Душевная боль, терзающая изнутри, словно когтями впивается в сердце, рвет кожу. В покои зашла служанка. — Зимушка. — Проговорила Рагна. — Рада тебя видеть. — Слабо улыбнулась она, пытаясь скрыть набежавшие слезы. — Госпожа. — Девушка присела в нелепом реверансе, а затем - подоспела к своей княгине. — Расскажи, есть ли вести с земель Англии? Посылал ли… — Она не договорила, опуская взгляд на своего сына, поджимая губы. — К сожалению, их все еще нет. — Кивнула головой Зимушка. — Мне очень жаль. — Нет, что ты. — Сказала она, сглотнув воздух, тон голоса звучал спокойно и местами шелковисто, хоть и в груди раздавался самый настоящий шторм. — Все нормально, правда. Надеюсь, что ответ не заставит меня долго ждать. — Вдобавок молвит дева, чувствуя ярый укол в сердце. Она не могла вздохнуть полной грудью, чувствуя нервное покалывание в кончиках пальцев. — Вы все еще в печали, моя княгиня? — Спрашивает вновь Зимушка, но уже более настойчиво. Неда не ответила, предаваясь молчанию. Она лишь наблюдала за тем, как солнечный блик просачивается сквозь миниатюрные окна терема и падает на маленького Рагнара. Зимушка покорно склонила голову и взялась за деревянный гребешок, принявшись расчесывать густые белые волосы княгини. Взгляд Рогнеды был твердый, хладнокровный, но под занавесом скрывалась тоска. Тоска по прошлому, отпечатавшемуся на ее груди. Тоска о том, чего уже никогда не случится. Гнетущее чувство с каждым разом возрастала. И так тянулись день за днем. До той поры, пока не пришло долгожданное письмо. Рогнеда с волнением ломает печать и бегло пробегает глазами, в надежде прочесть хорошие новости. «Рогнеда. Мне приятно читать каждое твое письмо и мне до сих пор горестно от того, что случилось между нами. Порой, мне хочется вернуться в прошлое, исправить все, но Боги не дают мне такой возможности. Я до безумия скучаю по тебе и нашему сыну и караю себя за все проступки, совершенные по отношению к тебе. Мне так желанно увидеть твои глаза, нашего сына. Мой поход на данном этапе не венчается желанным успехом… *** Взор суровый, полный жестокости - направлен вперёд. Это было очередной город, который подвергся натиску викингов. И скорее всего - одно из последних. Душераздирающий крик крестьян, раздающийся на всю окрестность. Кровавые ручейки, обогащающие холодную землю. Серое, мутное небо, томные облака, скрывающие солнечный диск. Порывистый ветерок, развивающий заплетенные волосы калеки. Он стоит на небольшом возвышении, упираясь о костыль. — Ивар… — Слышится глас, который раздается позади. Бескостного окутывают воспоминания жестокой битвы, в которой не было победителя. Он не мог просчитаться. Не имел право на ошибку. Но ошибся. Альфред обыграл его, на этот раз, сильнее раззадорив Бескостного. Он чувствует ярость, которая заставляет кровь бурлить. Остаётся только одно - отступить, собрать войско и вернуться, ради отмщения. Кто знает, сможет ли он совершить это? Клич английских рыцарей раздается на всю округу. Пехота шествует вперёд, продавливая войско викингов, но, те в свою очередь, дают знатный отпор. Топоры вонзаются в тела христиан, льётся кровь. Кто-то в судорогах падает на землю, усеянную грязью, отдающей багряным оттенком. В некоторых местах валялись отрубленные конечности. Кто-то в судорогах пытался удержать внутренности руками, стоя на коленях, но в миг, сзади доносится рёв оголенного по пояс берсерка, разрубающего огромным топором череп англичанина на две части. Лицо берсерка обогащается кровью. Ивар стоит в окружении пятерых бравых викингов, готовых защищать своего конунга от любой кары. Перед битвой, Бескостный дал себе слово, что не пойдёт на поводу гнева и не ринется в самую гущу сражения. Даже сейчас, он не смог его сдержать. Чувствуя тупую боль в коленях, Ивар осторожно шествует по грязной земле, страшась того, что кости вновь сломаются и он проиграет. В его сторону бежит ошеломлённый христианин, заносящий меч над своей головой. Отчаянный поступок. Видать он уже знал, что не переживет это сражение, а посему - должен свершить то, за что после, воина причислят к лику святых. Молодой юноша, который обронил щит, был шибко уверен в своих силах. — Я сам. — Сказал Ивар, остановив вытянутой рукой варвара, стоящего подле него. Христианин не останавливается, движется во что есть мочи, но в миг, Ивар выхватывает клинок из своих ножен, подпускает его слишком близко и резким ударом - рассекает горло юноши. Это было самое незащищенное место. Там, где не дотягивалась кольчуга. Кровь брызгала на его лицо, в такт с биением сердца. Ивар с удовольствием прикрыл глаза, обострив скулы. На лице появляется злобная улыбка.С небес - падают тяжёлые капли дождя, омывающие кровавое лицо калеки. *** — Ивар… — Вновь доносится глас, но уже ближе. Голос - узнаёт из тысячи других. Это был грубый тембр короля Норвегии. — Харальд? — Не поднимая на него глаз, изумляется Бескостный, расправив плечи. — Нужно уходить! Сейчас же! Нас пытаются взять в кольцо! В лесах замечены всадники!— Обеспокоенным голосом произносит Харальд, шмыгая носом и вонзая топор в череп солдата. Ивар молчал, исподлобья смотря за происходящем. Как кто-то волочит юную девицу, слегка побитую, которая отчаянно пытается вырваться из мощных лапищ берсерка, волочившего ее куда-то к сараю. Эти светлые локоны волос, напоминающие Бескостному некогда любимую девушку. Ту, которая принесла столько боли. Ту, которая подарила ему безумие, от которого избавиться он не в силах. — Рогнеда… — С уст слетает ее имя. Он прошептал так тихо, что губы не пошевельнулись, а ветер приглушил сказанное. Имя, заставляющее волне мурашек - пробежать под его кожей. Бескостный направляется к ней, но в миг того берсерка пронзает арбалетный болт и он замертво падает на землю. Ивар узрел ее лицо. Это была не Рогнеда. Для Ивара, происходящее - было игрой. Будто бы на шахматной доске, теряя пешек, он отправлял в ход ферзя. Требушеты, заряженные огненными глыбами, дали залп. Снаряды в миг оказались в небесах и с грохотом разбивали оставшиеся строи англичан, поджигая все в округе. Бескостный видел, как гибнут викинги. Как их пронзают острыми копьями. Кровавое зрелище было ему по душе, но пора прекращать. Конница христиан продавливала все знаменитые строи викингов, такие как «стена щитов», их пробивала кавалерия. — Нужно отступать… *** Сумерки сгущаются. Небо кроваво-красное, солнце уже давно зашло, оставив след. Холодный, морской ветерок, тянущийся с берега - насвистывал очередную песнь. Ивар шествовал сквозь толпы викингов, собирающихся отплывать обратно, к родным землям. Этот поход - измотал их. — Почему? Почему вы уходите! — Гневно молвит Бескостный, толкая в плечи бегущих варваров. — Они не хотят больше продолжать сражаться, Ивар. — Осведомился Харальд, скрестив руки на груди. — Это конец. — Вы все жалкие трусы, ничтожества, бегущие от своей смерти. Бросающие своего властителя. Вас не будут ждать Асы, ибо врата в Вальхаллу закрыты для трусов! — Мы завоевали достаточно земель, Ивар, всю Англию нам не подчинить. Наши основные армии были разбиты, проще осесть на своих землях, покончив со всем. — Добавил Харальд. — Я не стану сдаваться. Не стану! Когда вы примете со мной бой, скальды споют тяжкую песнь о наших битвах, о славной смерти и о тех, кто предал и оставил нас здесь! — Выкрикнул Бескостный. — Или ты отправляешься вмести с ними, Харальд? — Все кончено. — Сказал Прекрасноволосый, исподлобья взирая на Ивара. — Настал Рагнарек. Ивар медленно следует к своему шатру, готовясь к последней битве, покуда к нему подносят письмо. Долгожданная весточка из Руси, но Ивар не решился ее прочесть. Он сразу же вручил посыльному свое. «Дорогая Рогнеда, я отправляюсь в последний бой. Прости меня. За все» Оно было коротким. Ивар не любил прощаться. Не любил. *** Сквозь густую чащу лесного леса, окутанного ледяными снежинками, стали показываться варвары-знаменосцы. Их было десятки, каждое отображало герба конунга Каттегата, а также его ярлов, что уже не один десяток лет служат его семье. Только одно из знамен, показывало рисунок, на котором был изображен ворон. Это знамя Ивара Бескостного. Конунг двигался на своей колеснице, пристально оглядываясь по сторонам. Это был последний бой, который решит дальнейшую судьбу, как Ивара, так и всей Англии. В голубых глазах, за занавесом синевы, просачивался страх. Страх перед смертью. Альфред собрал достаточное количество своих воинов, которые гораздо сильно преобладали над численностью викингов. Это было ожидаемо, когда конунг Харальд покинул просторы этих земель, отправляясь восвояси. Привкус кислоты подступал к его горлу, язык сворачивался, а ощущение тошноты лишь нарастало. Конечно же, местами блаженство окутывало Бескостного, ведь тот знал, что в его силах решить судьбу всей Англии. Все происходящее дурманило голову Ивара. Затем, из-за листвы деревьев вышла кавалерия, а за ней пехотные войска с рядом копейщиками по бокам. В окружении Ивара, шествовали неистовые берсерки. Варвары выстроились в несколько рядов, выставляя заточенные пики. За ними – находились воины, что защищали впереди стоящих круглыми деревянными щитами. Это позволяло им организовать почти неуязвимый от стрел строй. Конунг Каттегата, проехался по полю, с вниманием разглядывая армию противника, оценивая сложившуюся обстановку. «Чего боятся боги, Ивар?» Звучит голос в его голове. Виски сдавливало вибрацией, легкое покалыванием в груди не позволяло вздохнуть. Невиданное переживание настигло Бескостного. «Настал Рагнарек» Глас отца, что наставлял своего младшего сына. Ивар погряз в своих же переживаниях, дрожащей от страха рукой удерживая клинок. Его глаза окутались серостью, в голове – туман. Против него, выстроилось огромное войско, а он лишь молча наблюдал за всем. — Останови меня, Рогнеда… — Поникше произносит Бескостный, притрагиваясь к серебренному молоту, что свисал на его груди. Пехотные войска Альфреда уже подступили к небольшой равнине, шествуя вниз, наперекор судьбе. Всадники следовали по фалангам. Знамена развивались на ветру. Ивар смотрит вдаль небес и понимает, что они более никогда не будут голубыми. Он прислушивался к ветру, что предвещает изменения. Он держался за рукоять клинка, изучал местность, стараясь предвидеть все уловки, которые может создать Альфред. — Конница! — Сорвался крик с уст Ивара. Кавалерия выступила вперед, приготовившись влиться в долгожданное сражение. Ветер завывал тяжкую песнь о жизни и о смерти. Сегодня прольется много крови. Сотни жизней отправятся в ужасающие чертоги. И Ивар не намерен отступать назад. Жеребцы фыркали, колебались, всадники удерживали непослушных коней на своем месте. Знамена развивались на ветру. Аромат смерти доносился с поля боя. Возможно, Бескостный хотел бы избежать этой войны. Но внутренние бесы его вынудили. Его толкнули в холодный омут безумия. Так суждено. Так предначертано нитями судьбы, которые сплели Норды. Коротко кивнул головой, жестом показывая главнокомандующим отправлять конницу, вперемешку с пешими воинами. Так и было сделано. Две могущественные армии встретились на поле боя. Сплетаясь в единое целое. В первые же минуты сражения - многие пали замертво, раненые - затоптаны собственными же воинами.Повсюду царило кровавое озерцо. Ивар видел сотни воинов, которые полегли в самом начале сражения. Сам же конунг, под властью ярости и гнева – постоянно оглядывается назад, взирая на то, как тяжелые ядра рушат родную обитель. — Требушеты! — Воскликнул Бескостный, после чего из дремучего леса показывается сооружения, которые в последствие дали огненный залп, но и этого не было достаточно. Войско Альфреда почти оплетало в кольцо викингов. Со стороны саксов - велись многочисленные обстрелы. Лучники давали залп, а тучи стрел находили свои цели в сердцах северян. Везде слышался боевой клич, с небес закапали первые капли дождя, перерастающие в настоящий ливень и с каждой минутой он только усиливался, умывая окровавленные лица. Кровь стыла в жилах, ярость берсерков, которые уже не могут больше ждать, заливала взор. Они постукивали наточенными топорами по щитам, требуя выпустить их и отдаться на волю Одина. — Пора. — Жестоко подытожил Бескостный, пускаясь в сражение. Он хлестал своего вороного коня, что волок за собой колесницу, покуда за ним следовали последние остатки войска. Альфред продавливал, это было видно, но Ивар надеялся на то, что боги не оставят своих детей на погибель с христианами. Бескостный примкнул к сражению, искусно отбивая атаки каждого, кто осмелился поднять на него меч, задавливая колесницей. Но заточенными пиками - пронзают вороного коня, прямо в сердце, отчего тот валится на землю, а колесница переворачивается. Ивар падает на землю, шлем слетел с его головы, меч выронил. Он тянется к своему костылю, старается подняться на ноги, но кости ломаются и Ивар снова рухнул в окровавленную землю. Его пытается зарубить неопытный саксонец, но Ивар пронзает того заостренным наконечником. Он замечает, что все Саксонцев с каждой секундой становится все больше и больше. Их нескончаемое число, давит войска варваров, заставляя отступать назад. Как на зло, у копейщиков кончились колья, а посему они вынуждены хвататься за мечи и отчаянно отбиваться, но чужеземцы не дают продыху, нападают большими группами и от истощения, северяне гибнут на месте, а их мертвые тела - падают на замёрзшую землю, истекая ручейками крови.   Конунг через силу поднимается, все силы отдавая на то, чтобы устоять на ногах. Вдали виднеется последний копейщик не знающий страха перед смертью, обладающий безумной неистовостью. Он хватается за последнее копье, а после - резко метает в сторону Ивара. Бескостный замер, чувствуя, что этот удар может стать последним, слишком судьбоносным, но один из викингов - жертвует своей жизнью ради конунга. Копье прошло насквозь, с чёрной пики стекают капли густой крови, они падают на грязную землю и насыщают ее алым оттенком. Воин, чья жизнь оборвалась в один миг - замертво рухнул в сторону. Ивар глядит в глаза того, кто совершил столь ужасный поступок, даже не успев свершить справедливость, саксонца убили, столкнув бездушное тело с ног. Тысячи отважных мужей Англии отчаянно бились с северным народом. Они бились не за своего короля, они сражались во имя отмщения за смерти своих собратьев. Христиане давили северян числом.Озера крови стекали по равнине. Бескостный продолжал за всем наблюдать, стоя на месте, он прикрывал тяжелые веки от виденья бесконечной мясорубки. Он попытался перевести сбитое дыхание, крепко сжимая рукоять своего клинка. Но страх чувствовался в лицах северян, ведь еще немного и случится поражение. — Отходим! — Восклицает Ивар. — Отступаем! — Стрела вонзилась в бок Бескостного. Варвары подхватили его, усадили на круглый щит и принялись отступать. Легендарное поражение викингов свершилось. Альфред одержал победу.