Месть Ивара Бескостного

Акт первый. Ветра войны. Холодная, обворожительная зима окутала всех приторно-сладким чаром. Такая белая и невинная, словно юная дева, но в то же время суровая и беспощадная как дряхлая ведьма. Снежинки беззаботно падали с серых небес, покрывая следы, укутывая всю землю в свое леденящее одеяние. Холод покусывал, легонько покалывал кожу. На ее лице выступил небольшой румянец. Княжна улыбнулась, впервые за столь долгое и муторное время. И в руках ее - невинно спал малыш. Несомненно, суетливое выхаживание сына - отвлекали Рагну от жестокой выходки возлюбленного. Когда она отводила свой взор в сторону терема, купола которого - обвеяны белоснежными покровом, все - постепенно напоминало о тех событиях. Тогда - Рогнеда была совсем юной девой, когда впервые увидела калеку, что даже на ногах устоять не мог. Она помнит каждое мгновение, словно это было вчера. Именно та странная пора - подарила ей чувство обеспокоенности, протяжной неизвестности. Преподнесла ей первую любовь, такую робкую, такую искреннюю, но одновременно и жестокую. Подлую и предательскую. И сейчас, Рогнеда отводит взгляд в сторону куполов, затем на заснеженные ветви деревьев. На людей, что беззаботно шествуют в округе. И там, среди них, она пытается сыскать облик. Облик, который одновременно и любит и ненавидит. Все воспоминания - таятся в ее заледенелом сердце. Рогнеда сокрыла их внутри себя, стараясь не прибегать к ним. Словно ей отшибло память, но во снах, в обликах других людей, будь то стража или обычные путники - она видит его. Видит Ивара Бескостного. Порой, ей страшно от своих мыслей, страшно представить, что княжна может простить его. Но она должна быть сильной. Гордой и независимой. Хотя бы - для своего сына. Девушка укуталась посильнее, поджимая заветренные губы, аккуратно поглаживая большим пальцем щеку своего сына. В ту пору, до прихода искусного змея - жизнь юной княжны казалось сказкой. Мороз ударил с новой силой, отчего Рагна вернулась в уютные родные стены терема. Уложив своего сына в колыбель, исписанную различными скандинавскими узорами, она отошла в сторонку, усаживаясь перед помутневшим зеркалом. Глаза девушки сузились и казалось бы потемнели. Брови нахмурились. Сама того не замечая, княжна раскусила губу до крови, но боли не чувствовала. Кончиком своего пальца, дева притронулась к ней, собрав багряную густую каплю со своих уст. Перед ее глазами мерцает образ Бескостного, она пытается изгнать его из своей головы, но не выходит. Рогнеда чувствует, как в горле собирается кислота, отчаяние - изнуряющее ее - попросту не дает покоя. Она изо дня в день выбрасывает мысли о Бескостном, но он всегда появляется в ее голове. Аромат крови настиг княжну. Рогнеда старается избавиться от него, также сильно, как и хочет впиться в объятия. Любое отчаяние рано или поздно заканчивается, не так ли? Ведь наступит стадия злости, настанет час презрения, ненависти, еще большей и муторной скорби, вперемешку с бессилием и нежеланием жить, а уж затем - долгожданное принятие. Но ведь прошло уже достаточно времени? Несколько недель? Или уже месяцев? Рогнеда потеряла счет времени. Предательство - есть предательство, его никак не избежать, не будь к нему готовым. Ибо даже самые близкие способны на него. Но княжна никак не могла принять того, что это совершил именно он. Тот, кому она доверилась. Того, кого она безмерно сильно любила. Она чувствовала боль. Так остро, что казалось еще мгновение – и лезвия под ребрами будут мешать ей вдохнуть. Злости и ненависти не меньше, оно проявлялось при каждой мысли об этом викинге, который настолько сильно изменил жизнь Рогнеды, что уже ничего невозможно вернуть назад. Она выплакала все слезы и глаза ее становились все больше стеклянными, словно они впитали в себе всю ненависть этой некогда хрупкой девицы. Расправив плечи, Неда вновь заглянула в зеркало, тщательно рассматривая собственное отражение, словно пытаясь найти там что-то важное. Будто старается узреть позади себя родное отражение. Черты её приняли строгое, замкнутое выражение и словно окаменели: о пролитых каплях говорили лишь красные глаза и оставшийся влажный след. « Теперь, по воле богов, я стала княгиней всей Руси. И я обязана быть сильной ради своего народа. Ради подрастающего Игоря и своего сына. У такой женщины нет права проливать слезы. Нет права отдаваться в отчаяние, сгорая от тоски, поникать в себе. Нет права… Волей своих богов, я должна быть сильной! Такова моя судьба. » Никто больше не позаботиться о ней, кроме нее же самой. Шли дни, уже не столь муторно и тягостно, а скорее легче и быстротечнее. Дни сменяли недели. Все следовало своим чередом. И один лишь миг. Короткий миг - напомнил ей о жестоком Иваре. — Значит, наш знакомый - отправился в далекие дали, оставив править в Каттегате своего брата? — Вопрошает Игорь, восседая на троне, покуда перед ним стоял вестник с Норвегии. Рогнеда разомкнула губы, внимая слова прибывшего странника. — Верно. — Сказал северянин. — Новый конунг Хвитсерк, просил передать, что Ивар более не вернется в родные земли. — Он не убил Хвитсерка? — Изумленно спрашивает княжна, покуда сердце ее заколотилось, дыхание сбито, в глазах темнеет. — Нет. — Сказал викинг. И словно посвистывающий ветерок - доносит ей слова Бескостного: «Не говори, что это конец, ибо я не хочу в это верить. Верить в то, что мы готовы отвергнуть друг друга, оставить на произвол жестокой судьбы. Ведь ты тот самый лучик, что дарит мне надежду на светлый мир, прошу… Не говори этого.» Она боялась услышать эти слова. Боялась, но знала, что Бескостный молвил их. В ту секунду, замерзшее сердце - словно оттаяло, оно обогатилось кровью. Рогнеда чувствует, как подрагивает ладонь. Ощущает, как скапливается густой ком в горле, проглотить которого - она не в силах. — Хвитсерк просил передать Рогнеде, что скорее всего, Ивар жаждет сыскать смерть в землях Англии. Вот уже несколько месяцев от него нет вестей. После сказанных слов, Рогнеду оцепенел дикий ужас.И в ней трепетало желание. Желание сдаться перед своими принципами. Втиснуться в объятия, укрывающие ее от серого мира, но она старалась. Старалась удержаться за себя, ибо канув в темный омут безгранной любви, девушка лишь рухнет в тёмную бездну, разбившись о скалы. На глазах наворачиваются слезы. Она с трепетной надеждой - молила богов о том, что смогла забыть его. Но сердце закололо. И вся эта ложь, которую она внушала в себя все эти дни - постепенно растворялась. *** — Погибли не все. — Осведомился Харальд, угрюмо поглядывая в сторонку. Кончиками своих грубых пальцев он стучал по деревянной поверхности столика. Ивар восседал напротив, предаваясь трапезе и изредка попивая холодного эля. В длинном доме - ярко полыхало игривое пламя в жаровнях. Тени, словно живя собственной жизнью - извивались на стенках. Ветра просачивались сквозь щели, посвистывали, заставляли восковые свечи подрагивать. — Многие укрылись в лесах, к югу отсюда. Там находились наши старые лагеря. К востоку - расположились даны. Мы готовы к продолжительным военным действиям. Некоторые отряды - докладывают, что король Уэссекса, собирает знамена под новым началом. Наши отряды продолжают грабить местные аббатства, церкви, деревни - сжигая все на своем пути, оставляя Альфреду лишь пепелище. — Продолжал Харальд, пристально поглядывая на Бескостного, который, словно, вовсе не слушал размышления своего союзника. — Надеюсь, у тебя есть план. — Молвит Харальд, устраиваясь поудобнее. — Ведь это так? Ивар! Викинг отложил еду в сторону, притрагиваясь к тряпке, об которую после - вытер масленные руки. Он притронулся к серебренному кубку, опустошая до последней капли. — Впрочем. — Начинает Ивар, сложив руки в замок. — Альфред знает все наши слабые места, по реке, вдоль Шира, мы не сможем пройти, так как они тщательно оберегаются фортами. Могучую цепь, преграждающую нам путь - сломать можно лишь изнутри, но для этого, понадобится еще обойти оборону противника, в лесах, могут быть западни, отчего мы потеряем большое количество времени. — И что ты предлагаешь? — Интересуется Харальд, поглаживая свою длинную густую бородку. Ивар в свою очередь достал деревянные шахматы, внимательно изучая резьбу, различные узоры. — Переговоры. — Кивнул головой Ивар. — Думаю, с Альфредом - мы сможем договориться. Увидав наше многочисленное войско, христианин устрашится. — Переговоры? Ты совсем из ума вышел, Бескостный? Помнится мне, Уббе и Хвитсерк уже хотели договориться, но что получили взамен? Бежали, как трусы, с изуродованными лицами. И мне известна твоя реакция. — Времена меняются, Харальд. — Кивнул головой Бескостный. — Хочешь сказать, эпоха викингов подходит к концу? — Хмыкнул Прекрасноволосый. — Нет, подходит к концу лишь наша, а эпопея викингов - обретает только рассвет. — Произносит Ивар. — Покончим с сынами христа. Они заплатят за смерти наших воинов. Я жажду кровопролития. — Говорит король всей Норвегии. — Харальд. — Ивар исподлобья взглянул на Прекрасноволосого, одаряя хладнокровным взором, столь пронзительным, столь пугающим. — Не стоит делать преждевременных выводов, пошлите одного во все лагеря гонцов, мы должны объединиться с данами, а также со всеми нашими союзниками. И да, пускай готовятся к переговорам. — Надеюсь, у тебя есть стратегия на этот счет, Ивар. — Недовольно сказал Харальд, вставая из-за стола. — Иначе, этот поход будет несусветно бессмысленным. — Он покидает общество калеки, который вновь остался в глухом одиночестве. Только раскаленные угли - трещат в жаровне. И под властью хладного ветра, что скользит по позвоночнику Бескостного, языки пламени пускаются в дикий пляс. — Не сомневайся, Харальд. — Ивар чуть прищурился, уложив еще одну фигурку, которую оставил Альфред. — Нас ждет бойня. Акт второй. Рассвет Рагнарека. С первыми лучами холодного, серого солнца два представителя двух многотысячных армий уже с друг напротив друга. Внутри чувствовалось ярое безумие, в воздухе витала напряженность. Ивар с угрюмым, злостным взором смотрел в глаза своего заклятого врага и соперника, без лишнего страха. За его спиной, стояла дюжина неистовых берсерков. Альфред же, чувствовал непокорный гнев, что извивался по его жилам. Он сжимал руку в кулак, сдерживая натиск злости внутри себя. Они замерли на месте, покуда лучники христианского короля готовились дать залп арбалетными болтами. Безудержное волнение поглощало обоих, но викинг и христианин продолжали сдерживать последнюю нить терпения, дабы во имя жизни - избежать массового кровопролития. Сквозь шеренгу выстроенных берсерков, просочился Харальд Прекрасноволосый, поднимая взор на некогда былого врага. — Язычники. — Тихо произнес Альфред. — Христиане. — Язвительно сказал Ивар. — Помнится мне, когда мы встречались с тобой в последний раз, ты обыграл меня в шахматы. — Подметил король Уэссекса. — Хочешь увидеть, какого это играть жизнями людей? Это далеко не забава. — Ошибаешься, Альфред. — Хмыкнул Ивар. — Это игра, а ежели ты не согласен, тогда сдайся. Отдай мне города, позволь строить поселения моему народу. Ты же кичишься о жизнях, так прекратим это. — Это не закончится. — Осведомился король. — До тех пор, пока один из нас не поляжет на этой земле. Твои воины - истощены в изрядных битвах, несколько из которых проиграны. Войско в меньшинстве. Кончиком языка Ивар прошелся по белоснежным клыкам, Бескостный чувствовал, как жажда возмездия вспыхивает внутри него. — Ты должен отступить, все жертвы – бессмысленны. Ты потерпишь поражение, Ивар. Подумай о своих воинах, которых ждет та же учесть, что и тебя. А именно - смерть. — Напористо говорил старый мастер. — Довольно, сразимся в неистовой битве. Мы не страшимся смерти! — Воскликнул Харальд, вмешавшись в диалог. — Назови свои условия, Альфред. — Кивнул головой Бескостный, жестом остановив напористый характер Прекрасноволосого — Мы можем обойтись без битвы, ты и твои воины покидают обитель Англии. Сворачиваете лагеря и уезжаете. Таковы мои условия. Надеюсь, недели вам будет достаточно. Ивар долгое время предавался безмолвию, обдумывая каждое сказанное королем слово. Он взглянул на Харальда, столь загадочно, столь неоднозначно. — Знаешь. — Продолжил спустя какое-то время Ивар. — Ты прав, Альфред. Незачем нам предаваться битве. Закончим все здесь. Прощай. — Прощай, Ивар Бескостный. — Молвит Альфред. — Да, забери кое-что. — Ивар вытащил из-за пазухи шахматную фигурку и подкинул ее королю Уэссекса, тот же словил ее. Бескостный медленно направлялся назад. — Это ведь конец? Зачем тогда нам это все? Для чего, Ивар! — Разъяренно молвит Харальд. — Глупец, мы выиграли время. Время для того, чтобы отправиться в Йорк, эти переговоры предоставили нам безопасный путь в эти земли. Даны уже движутся к Йорку, уничтожая преграды. — Ивар, мне не нравится то, что ты не держишь меня в курсе всех дел. — Таков наш удел, конунг Харальд. Жить в неизвестности. *** Многочисленное войско викингов, которое осталось в землях Англии после отмщения за легендарного конунга Рагнара Лодрброка, выстроилось на небольшом возвышении, ожидая своего выхода,скрывшись за густые чащи темного леса, они узрели тысячи шатров. Впереди, на костылях с окованными железом ногами, находился младший сын Рагнара – Ивар Бескостный. Он взирал вдаль, оценивая каждую мелочь перед самим нападением. Рядом с ним – стояли знаменосцы. Под легким ветерком, развивалось красное полотно с изображением черного ворона. Вот-вот настанет час битвы. Глас, что терзал мысли. — Пора. — Поджав скулы, произнес Ивар. Викинги ликуют, его оглушает боевой клич. Бескостный, опирясь на свой костыль, держит клинок, который возвышает над своей головой. Он опускает меч, со свистом разрезая воздух. С места сорвались его воины, рвущиеся в долгожданный бой. Англичане, что находились на дозорных башнях, как только завидели приближающихся язычников, которые показались из густого леса, отдали приказ закрыть ворота. Таран, что волокли за собой викинги, с грохотом ударился о деревянные ворота. Врата не выдержали такого напора и отворились, пропуская варваров за пределы города. Лучники, тщательно обстреливающие появившихся викингов, забили в колокола, объявив тревогу по всему Йорку. Христьяне встречали своих врагов у главных врат Йорка, они даже не успели выстроиться и разобрать оружие, так как нападение викингов оказалось совсем не ожиданным. Голый по пояс берсерк-варвар, обогнав остальных, бросился с каменным топором наперевес на тысячную армию закованных в стальные латы рыцарей. Берсерк вызовет у них разве что нервный смех. После чего не успевшего даже добежать до солдат храбреца прикончат одной-единственной стрелой. Он не боится смерти, ведь в конечном итоге, Вальхалла откроет свои врата и впустит викинга в зал Одина. — Северяне!!! Северяне!!! — Кричали напуганные бесстрашием варваров, рыцари, обнажая свои мечи. В округе, жители, что находились в церквях, бежали в укрытие, моля господа-бога о пощаде. Варвары, смотрящие в лицо смерти и внушающие страх отряду отважных рыцарей Йорка, что выстроились в несколько шеренг, перед самыми вратами и вступили в бой, с врагами, которые подобно изъяну терзают их родину. Они готовы защищать свои земли, но ценой чего? Ценой своей жизни. Язычникам не было конца, они все подступали и подступали, задавливая противника численностью. Ивар наблюдал за происходящим издалека, взойдя на колесницу, которую заготовил ему Флоки в последнюю их встречу. Бескостный ухватился за повод, расправив плечи. — Один на нашей стороне, так насытимся же кровью Христиан, принесем нашим богам жертву. Покажем им свою ярость, докажем, что мы достойны находится в Вальхалле. — Воскликнул Ивар, в то же мгновение, колесница сорвалась с места и на бешеной скорости последовала в сторону врат, за ним направилось оставшееся войско, все также клича имя великого конунга Рагнара Лодброка. Колесница въехала в пределы города, викинги уже с удовольствием добивали защищающих столицу християн, рубя каждого, без намека на пощаду. Впереди подступал еще один отряд храбрых рыцарей Йорка. Ивар окинул взглядом своих воинов. — Копья! — Выкрикнул он.Никто из саксов явно не ожидал такого внезапного приказа, а посему не успели среагировать. На их небольшой отряд с одной и второй стороны бросили несколько копий. Наточенные пики вонзались в христиан, некоторых пронзали сразу обоих. Саксы выставляют свои мечи для оборонительной позиции, в то время как варвары ринулись в бой Численность варваров сыграло свою роль, они безпощадно вступили в коварную схватку, добивая христиан. — Лучники! Огонь! — В сторону христиан начался обстрел, который не намеривался заканчиваться. Каждый воин накладывал стрелы на тетевы и давал залп. Свист от стрел стоял невыноимый, казалось, что он никогда не кончится и вскоре он сведет с ума. Армия безжалостных дикарей двигалась вперед, на встречу войне, что не закончится так быстро, как хотелось бы. Война состоит из десятков битв, где жертвами оказываются все участники и никого не трогающие мирные поселения. Кому дело до простого народа? Пока есть короли, конунги, лорды, которых не волнует жизнь крестьян, так будет продолжаться годами, а то и веками. Варвары здесь, они мстят, но месть затрагивает тех, кто даже не замешан в этом. Пока богатые высокородные чины каждый день довольствуются свежим вином и едой, то другие загибаются от голода под гнетом войны. Дети, что не вкусили прелести жизни, уже погибают даже не вдохннув в легкие холодного кислорода. Но война- есть война. Она всегда требует жертв, забирая самое дорогое, а взамен отдает лишь утраченные попросту жизни, в перемешку с окровавленной добычей. Война бессмертна, она как бог смерти, приходит под покровом ночи, наводя серые туманы и поглощая в них невинных. Война убивает мир, уничтожает гектары леса, исчерпывает полезные ископаемые, сжигает плодородную почву расскаляющей кровью лимов. Никто не застрохован от смерти, ровно также как и от войны. Слева послышались выкрики, не похожий на родной. Это заставило Ивара насторожиться. Еще более смутило то, что странный говор приближался, вместе с топотом стальных лат. Трое викингов, которые служили правой руке Бесокстного личной охраной,уже давно лежали на усыпанной трупами, обогощенной багровым оттенком, земле. Ивар смотрел на них, взгляд его полон скорби и усталости. Но он не прекращал отдаваться во всю битве. Бескостный был кровожаден, по истине беспощадно расправляясь со своими врагами. После того, как последний воин пал замертво, Ивар и его войско язычников направилось далее, в самый центр города, по пути грабя дома, насилуя женщин и убивая мужчин. Бескостный следовал на главную площадь Йорка уже с привкусом сладкой победы. Как только он оказался в центре, он узрел несколько затаченных в кандалы воинов. Ивар сразу догадался о том, что эти люди входили в состав великой языческой армии, так как их внешний вид говорил сам за себя. Помимо пленников, на площади находился еще один отряд Саксов, но уже гораздо меньше. — Смотрите, горстка христиан снова хотят сыграть. — С ухмылкой проговорил Ивар, изобразив рукой жест, после которого викинги снова вступили в схватку, но уже довольно простую. Англичане вымотались, стали слабее, отчего жестокие варвары без особых усилий расправились с ними. Наконец отгребело поражение и Йорк был полностью захвачен. *** Во время пиршества, Ивар сидел на небольшом троне в резиденции, викинги, что окружали его – ликовали от победы и восхваливали младшего сына Рагнара. Бескостный получил заслуженные лавры. Освобожденные им пленники, которые входили в состав армии, поблагодарили своего спасителя и попросили присоединиться к походу, на что Ивар дал положительный ответ — Скол! — Перед глазами показался и конунг всей Норвегии. — Теперь нас ждет еще более муторное время. Это лишь одна из немногих совершенных нами побед. — Осведомился Бескостный. — На этом мы не остановимся, сын Рагнара. Нам нужна голова Альфреда. — Сказал Прекрасноволосый. — Несомненно. — В руке Ивар держал шахматную фигурку. Он тяжко вздохнул, после чего конунг Норвегии - продолжил пиршество. — Ивар… — До боли знакомый голос, словно ветрами доносится до него. Затем тихий приглушенный плач. Калека осекся, ощущая, как по коже пробежала волна мурашек. — Ивар… — На сей Бескостный осекся, вновь услышив ее нежный голосок. Ивар бросил задумчивый взгляд на рабыню, которая подливала в кубок алую жидкость. Викинг прогнал ее, взяв в свои грубые северные руки серебристый кубок. Калека пригубил его, все также блуждая голубыми глазами, которые горели синим огнем по присуствующим воинам. Затем, как только все начали упиваться до такого состояния, что падали с ног и ползали по каменному, холодному полу в поисках свежей выпивки. На мгновение Ивар отвлекся и ему стало смешно, но затем ухмылка спала с его лица. Воспоминания о Рогнеде не давали ему покоя. Моментами происходящее забавляло его. И Бескостный чувствовал свое превосходство. Чувствовал то, что вскоре он обрет славу, которая и не снилась его отцу. Но для чего это все, ежели нет Рогнеды? В руках все еще блистал кубок, который в то же мгновение и опустел. Кровь ненавистных ему христиан была пролита. Дань богам отдана, но что он получит взамен? В помещение вошел путник. Ивар смутился, узнав его одеяния. Это был… Русич? Он попытался приподняться. Все внутри перевернулось. — Меня просили передать это вам, конунг Ивар. — Бескостный замер, покуда в руки передали заветное письмо. « Мой милый Ивар. Мой конунг. Надеюсь, что ты полном здравии. Хочу заверить тебя, что с твоим сыном все в порядке. Рагнар постепенно растет, в нем процветает дух истинного викинга. Как и подобает сыну своего отца. Письмо вышло не столь большое, как я сама ожидала, но просто знай. Я не хочу, чтобы ты калечил свою жизнь и судьбу, терзаясь в муках. Просто знай, я не в обиде, но простить предательство - не могу, ибо предам саму же себя. Береги себя. Ради Норвегии, ради своего народа. Ради своего сына.» — Скол! За Ивара Бескостного! — Выкрикивали воины, покуда сам калека поник в себе. Его выворачивало изнутри, руки затряслись, а дыхание перебивалось. Голубой взор - вновь стал ледяным. До неузнаваемости. Он слышал ее голос. Родной, любимый голос. Ивару уже ненужны победы. Ненужна власть, слава. Ему нужна Рогнеда, но обратного пути нет. Уже нет.