nous ne vivons que par amour

      Сангаку смотрит на огромное здание, затерянный в неостанавливающейся толпе, и уже собирается развернуться, когда замечает впереди знакомую прическу.       Конечно, это совершенно ничего не значит — кто угодно может заплетать темные вьющиеся волосы в хвост, верно? — но он все равно ускоряется, чтобы догнать. Джунта Тешима вздрагивает, когда Сангаку легонько касается его плеча и, улыбаясь, заглядывает ему в глаза.       — Твою мать, — Джунта вздыхает, снимая наушники, и смотрит на Манами взглядом, вмещающим в себя столько всего, что Сангаку не знает, за что зацепиться.       Сильнее всего, кажется, удивление, и Манами хочется смеяться, потому что он представляет лицо Джунты, если он скажет, что из-за него сюда поступить решил. Даже честно несколько раз пытался основательно готовиться ко вступительным экзаменам (безуспешно), но в итоге все и так получилось же.       Рядом с удивлением теснится недоверие, словно Джунте проще поверить, что это все нереально, чем что Манами с ним в одном университете оказался. Сангаку мимолетным движением сжимает его плечо, словно говоря: «Я действительно здесь», и за удивлением, недоверием, осторожностью, попыткой осознать, что это все взаправду, на секунду мелькает скромно прячущаяся радость.       Крошечная, скрываемая за эмоциями, которые значат гораздо меньше, но затмевающая их своим сиянием.       — А… — Сангаку начинает, не зная, что именно хочет сказать, но зная, что ему нужно что-то сказать, чтобы Джунту сейчас не упустить. — Тешима-са-ан, покажешь мне кампус? Я пропустил показ университета первокурсникам. И опоздал на вчерашнюю церемонию, так что гид по университету мне не достался.       Тешима смеется, пытаясь скрыть это напускным неодобрением, и Сангаку опускает, что вообще на церемонию приходить не собирался, хоть посещение и было обязательным, и единственный залетел в зал в футболке и джинсах.       Манами все эти приветственные речи ректора о том, что они будущее университета, будущее страны, о том, что она надеется, что они смогут найти здесь то, к чему стремятся, получить необходимые им знания и встретить людей, отношения с которыми пронесут сквозь года, абсолютно не интересуют. Как и, собственно, выступления старшекурсников, напутственные речи известных выпускников университета и прочая ерунда. Он смотрит в окно, когда все встают, чтобы исполнить гимн университета, и голоса смешиваются в монотонное неразборчивое гудение, вызывающее разве что тоску. Сангаку, к счастью, к этому ужасу присоединиться не может — у него же буклета, где всегда пишут гимн, нет, и он даже не пытается сделать вид, что поет со всеми.       Он понятия не имеет, что тут делает. Зачем притащился в последний момент, хотя был черт знает где. Зачем несся так, что пару раз казалось, что сейчас он разобьется.       Настолько сильно хотел Джунту Тешиму увидеть, что не смог удержаться? Не смог не надеяться?       Кажется, да.       Сангаку смеется.       Тешиму тогда он так и не встретил.       Зато сейчас, когда Сангаку проспал первую пару своего первого учебного дня, вселенная его с Джунтой сталкивает.       Почти совсем как тогда.       Сангаку Манами до сих пор отчетливо помнит свои чувства в первый день интерхая.       Разочарование, безразличие, скука, «он не любит горы так, как я», «он обычный», «мне все равно», «я оставлю его позади».       Манами отрывается и практически забывает о горняке из Сохоку, потому что тот не должен быть здесь. Рядом с Сангаку должен был быть Сакамичи, а не этот странный третьегодка.       Но третьегодка догоняет. Догоняет Манами раз за разом несмотря ни на что, и Сангаку впервые такое видит. Джунта Тешима из Сохоку действительно совершенно обычный, ему гораздо тяжелее, чем Сангаку сейчас, как если бы трава, растущая у дороги, пыталась соревноваться с ветром, но, черт возьми, Сангаку никогда такого не видел. Его всегда окружали яркие, изобилующие талантом люди, но они меркнут сейчас в его глазах, потому что Джунта Тешима ездит так, как не ездит никто.       Сангаку злится, пытаясь вернуть на место слетевшую цепь, и в голове крутится лишь одна мысль: «Догнать, догнать, догнать». И когда он поворачивает и видит, что Тешима ждет его, Сангаку понимает, что сейчас провалится. Он осознает это ясно и четко, отмечая каждое метание чувств внутри, каждую мелькнувшую мысль, каждое изменение в восприятии, потому что он никогда раньше такого не чувствовал. Он знает это чувство, знает, как оно называется и как его описывают, но сам его он испытывает впервые.       Всего за несколько секунд посредственный, бесталанный Джунта Тешима становится человеком, который Сангаку кажется самым особенным из всех, кого он знает.       Первое, что замечает Сангаку, после того как сердце начинает биться быстрее, а мир до одной фигуры впереди суживается, это то, как мелочи, которые раньше его не волновали или которыми казались ему нелепыми и незначительными, теперь становятся джунтовыми особенностями, благодаря которым он выделяется.       Словно две противоположные стороны слова «странный» поменялись местами.       Беспорядочная копна кудрявых волос, скрытая под шлемом, больше не кажется отвратительной и похожей водоросли. Они выглядят мягкими, и когда Сангаку вспоминает, что видел как-то Тешиму с хвостом и свободно вьющимися передними прядями, ему это кажется… красивым?       Не сползающая с губ усмешка, когда Тешима ему что-то отвечает, раньше уродовавшая лицо, рассекая его на части, теперь словно притягивает, манит, потому что, так улыбаясь, Тешима выглядит горячо.       И глаза у него, оказывается, совершенно необычные — синие, с нотками фиолетового, блестящие, словно звездное небо, и когда они гаснут, не сумев пересечь линию первыми, Сангаку на мгновение жалеет, что не уступил горный этап Тешиме, но тут же вырывает из себя эту мысль: Джунта заслуживает не жалости, а восхищения.       Сангаку отмечает, как внутри все кипит, когда Тешима говорит о равенстве и о том, что все считают, что он из себя ничего не представляет, потому что Сангаку понимает, что это вовсе не так. Внутри все чувства разбиваются, смешиваются, образуя новые, и он ощущает себя живым подобно тому, как это бывает, когда ветер нагоняет его и несет вперед. Вот только сейчас все по-другому: они едут на небольшой скорости, и ветра фактически нет, но Сангаку все равно чувствует, чувствует, как осознание, что он жив, струится внутри по венам и мыслям, как кровь в танце бушует, а из-за осознания того, насколько они с Тешимой разделены, лепестки надежды вянут, и хочется разрыдаться от того, что один маленький Сангаку Манами столько чувств в себе вместить едва ли может.       Он фактически срывается с места, когда Тешима начинает падать, но Сакамичи успевает первым. Сангаку ему безумно в этот момент благодарен. Сакамичи поддерживает Джунту, когда Сангаку не может, и ему остается лишь ехать немного впереди них, чтобы быть рядом на расстоянии, а потом ночью листать инстаграм Тешимы, потому что внутри все к нему рвется, хоть и не может его достичь, и расплываться в улыбке, когда тот подписывается в ответ.       Но сейчас ничего их разделяющего между ними нет. Сейчас Сангаку смотрит на Тешиму в ожидании ответа, и все внутри кричит, что он обязательно согласится.       Тешима действительно кивает, хоть до начала пары и остается меньше пятнадцати минут, и последующие полчаса рассказывает, где находятся какие факультеты, показывает буфеты и спортзалы, проводит Манами по всему кампусу и ведет в велоклуб. Джунта смотрит на часы, как только они выходят из главного здания, прежде чем отправиться к спортзалам, и, быстро что-то написав, продолжает экскурсию.       — Тешима-сан, у тебя же пары… — Сангаку не очень хочется, чтобы из-за него Джунта в первый же день прогуливал (вернее, хочется, конечно, но, наверное, это было бы чересчур эгоистично), и поэтому он даже предпринимает вялую попытку отправить его на пары, хоть и не особо хочется расставаться.       — А у тебя нет? — Джунта смотрит на него и смеется, и Манами в ответ ухмыляется. Возразить-то ему нечего.       В клубной комнате сейчас никого нет, и Тешима заваливается на диван, зевая: он опять ни черта не спал — и просит дать ему пятнадцать минут, и они продолжат. Он засыпает, стоит Сангаку кивнуть, и Манами тут же пытается припомнить, как пройти до ближайшего буфета, потому что кампус оказался куда больше, чем он себе представлял.       Он возвращается с обжигающим стаканом в руках, едва не потерявшись по пути (из-за чего два раза пришлось спрашивать дорогу), примерно минут через двадцать — Джунта все еще спит — и ждет еще несколько минут, пока кофе остывает, рассматривая награды и фотографии.       Джунта и Ашикиба улыбаются ему с прошлогоднего снимка, и Сангаку замечает еще пару знакомых лиц, которых он мельком видел на интерхае и в инстаграме Тешимы. Интересно, какая она, эта команда? Он слышал о ней, он видит награды, но сможет ли он быть здесь хотя бы настолько же свободным, как в Хакогаку?       Сангаку будит Джунту, протягивая ему кофе — обычный капучино, потому что он понятия не имеет, какой кофе Тешиме нравится — но Джунта радуется и этому.       Они молчат несколько минут, после того как Сангаку заканчивает расспрашивать о велоклубе, и Манами вскакивает. Он не успевает еще ничего сказать, а Джунта уже кивает и тянется за перчатками.       — Да, знаю, пойдем, — Тешима усмехается, и Сангаку расплывается в хитрой улыбке. Неужели его так легко прочитать?       Стаканчик из-под кофе оказывается спрятан под крышкой мусорки, а чувства Сангаку, целый чертов год внутри скрытые, наконец могут наружу бурей вырваться.       Едва ноги касаются педалей, он тут же вырывается вперед, несется так, что все вокруг становится размытым, а буквально через секунду его окрикивают и Джунта появляется слева, якобы неодобрительно качая головой.       — Эй, Сангаку Манами, я же твой семпай, — у Джунты на лице расползается нескрываемая ухмылка, потому что ему самому от своих слов смешно.       — Тешима-са-а-ан, просто вы были слишком медленным, — Сангаку делает почти раскаивающийся вид, но получается тоже не слишком убедительно.       — Думаешь? — Джунта, по-прежнему смеясь, тут же ускоряется, и теперь уже Сангаку догоняет его.       — Немного, — оказавшись рядом, он улыбается одновременно мило и вызывающе и гадает, насколько у Джунты терпения хватит.       Но Тешима веселится не меньше Сангаку, и все попытки Манами его раздражать и дразнить заставляют его лишь смеяться и отвечать в том же духе, и в какой-то момент Сангаку тормозит резко, потому что видит озеро неподалеку внизу, и, слезши с велосипеда, спускается вниз. Он поворачивается к Джунте, чтобы что-то ответить, и умудряется споткнуться и полететь назад. Джунта, оставив велосипед, бросается к нему, потому что падение выглядело опасно, но Сангаку лежит на траве, раскинув руки, и улыбается широко. Осмелев от внезапного полета, он тянется, чтобы поправить выбившиеся кудрявые прядки, и Джунта, вздохнув, садится рядом, скрестив ноги.       Сангаку уверен, с велосипедом все в порядке, потому что у вселенной нет права такой чудесный день портить, и на пары он уж точно сегодня не пойдет.       (Остается только жадничать и надеяться, что Джунта решит так же.)       Легкий весенний ветер ласково треплет волосы, щекоча листву и волнуя озеро, пока Тешима что-то рассказывает, и Сангаку слушает внимательно и рассматривает его, и словно не было года их разделяющего.       Манами никогда не знал, как к Джунте по-другому приблизиться, но был уверен, что у него точно это когда-нибудь получится.       И сейчас нить на его руке впервые не грозит порваться.