nous ne vivons que par amour

      — Близнецы, вам выпадет шанс, не упустите его. Смело приступайте к самым рискованным проектам — звезды и вселенная обязательно вам помогут. Хм… — Сангаку на секунду задумывается, прежде чем продолжить, — раки и львы, я вас пока что пропущу — он явно улыбается и шепотом добавляет так, что его все равно прекрасно слышно: — и, возможно, забуду потом к вам вернуться, но… девы, этот день запомнится вам своей теплотой. Будет возможность порадовать близкого человека приятным сюрпризом, воспользуйтесь ей…       Джунта напрягается, ноги к себе поджимая, потому что, судя по ухмылке, которая в его голосе чувствуется, Сангаку Манами явно что-то задумал.       — Джунта Тешима, побудешь тогда моим специальным гостем завтра?       Твою мать.       Джунта лицо в коленках прячет.       Сангаку уже давно хочет его на университетское радио затащить, потому что ему его голос нравится и потому что, как он говорит, с Джунтой гораздо лучше, чем с самим собой, болтать, но Джунта постоянно отказывается. Он не представляет, что ему там делать. А сейчас гребанный Манами вернется, собою довольный, и скажет, что сама вселенная подталкивает его попробовать (вот только гороскопы кто-то с журфака составляет — Манами разве что иногда для дев сам что-то придумывает — да и они оба в них не верят).       Раки и львы так и остаются без гороскопа (скорее всего потому что начинается ливень, и Сангаку хочется поскорее из студии вырваться), и он влетает в комнату спустя минут двадцать и, скинув мокрую толстовку, с громким «Джунта-а-а» обнимает его так, что влажные волосы в лицо лезут, а с насквозь промокших джинсов и носков вода в небольшие лужи стекает. Джунта шипит, потому что ему холодно, и Сангаку, стянув остатки одежды и бросив их на батарею, в джунтов плед кутается и выглядит счастливым, волосы назад ладошкой убирая.       — Ты же придешь завтра? — Сангаку улыбается с надеждой во взгляде, и спустя семнадцать минут уговоров на фразе «Тебе не нужно ничего такого делать. Просто говори со мной» Джунта сдается.       Джунта вертится на стуле, надевая наушники и прогоняя в голове все, что Сангаку по поводу того, как устроен эфир, ему рассказал, пока тот что-то настраивает, и чувствует, что все-таки начинает немного нервничать. Обычно ему не составляет труда о всякой ерунде болтать, но сейчас все по-другому: ведущие обычно заранее ищут информацию, составляют себе хотя бы план, о чем будут говорить, но только не Сангаку Манами (кроме разве что гороскопов, которые ему пишут), и, когда Джунта будет в прямой трансляции с ним, наверняка что-то пойдет не так.       — Все будет нормально, — Сангаку его убеждает, поправляя микрофоны, и что-то щелкает на пульте, плюхаясь рядом, и Джунта плечами пожимает.       — Не знаю. Я понятия не имею, о чем мне говорить.       — Я просто болтаю обо всем, что в голову придет, — Сангаку смеется, и Джунта улыбается в ответ.       — Я знаю. Я же все твои программы… — Джунта взгляд поднимает, чтобы на время до начала вещания посмотреть, и замечает, что табличка, что они в эфире, уже предательски светится, и с недовольным лицом поворачивается к Манами: — Какого…       — Я подумал, что, если ты не знаешь, как начать, то лучше просто начало пропустить, — он хитро улыбается. — Все равно те, кто нас слушает, и так знают, что они слушают.       — Я… иди к черту, Сангаку Манами. Ты… ты сегодня готовишь! — Тешима смотрит на него полувозмущенно («полу» — потому что чего-то такого от него и ожидал, и от всей дурацкости ситуации смешно становится), и теперь уже Сангаку полунегодовать, подыгрывая ему, начинает.       — Но сегодня же твоя очередь, — он смотрит на Джунту с расползающейся улыбкой и смех в голосе скрывать даже не пытается. — Джунта!       — Эй, Манами, я же твой семпай, — он едва сдерживается, чтобы не засмеяться в микрофон.       — Хм… Тешима-семпай? — Манами делает вид, что к словам прислушивается, пытаясь выбрать, что звучит лучше. — Тешима-сан? Тешима-кун? Джунта-кун? Джунта-чан? Джунта-чин? Джунта-чан-сан?.. Джунта-чан-сан, раз я тебя вчера пригласил, я все-таки подготовился и попросил велоклуб придумать тебе вопросы. Так, — он открывает и листает заметки на телефоне, — первый вопрос, который меня попросили задать… Джунта-чан-сан, кто, по-твоему, самый крутой в велокоманде?       Джунта не задумывается ни на секунду, потому что все равно на этот вопрос честно отвечать не будет.       — Капитан.       — А? — Сангаку бросает на него притворно-удивленный взгляд и начинает дуться. — Я думал, ты назовешь меня… я бы сказал, что Джунта-чан-сан самый классный…       — Ну да…       — Я серьезно! — Сангаку, уже не скрывая, смеется, продолжая их спектакль на двоих разыгрывать. — Я думал, я хоть немного тебе нравлюсь…       Хочется сказать, что «нравится» слишком слабое и незначительное слово, чтобы в отношении Сангаку Джунта его использовать бы стал, но тот и так это, несомненно, знает.       — С разбитым сердцем я тогда, пожалуй, перейду к следующему вопросу. Почему именно он? Потому что он быстрый? Красивый? У него очаровательный голос?       В этот раз Джунта задумывается на секунду, смотря на Сангаку и прикидывая, насколько это все к нему относится (на 100 %), но в голову приходит ответ, который кажется ему более близким.       — Потому что он знает, какой кофе мне нравится.       Джунта одновременно с Сангаку хихикает — оба знают, что капитан ни малейшего понятия не имеет, какой кофе он пьет — и просит к следующему вопросу перейти.       — «Как ты ухаживаешь за волосами?» Этот вопрос прислало мне больше всего человек, и я их понимаю. Они у тебя очень мягкие, и на ощупь приятные, и выглядят красиво, — Сангаку аккуратно прядки Джунты ладошкой подхватывает и сквозь пальцы пропускает. — У меня, например, совсем не такие.       — Э… во-первых, нужно…       Джунта всерьез описывает все, что для ухода за волосами делает (и даже Сангаку его внимательно слушает и вопросы задает, хоть и так это постоянно видит), и в конце добавляет:       — Они могли это у меня и без радио, просто так спросить…       — Они слишком стесня-я-яются, — Сангаку дразнит, и Джунта уже предчувствует, как завтра на этого придурка будут ругаться, а он будет улыбаться и ничего не слушать.       Сангаку спрашивает его о недавней акции, которую Джунта со студсоветом устраивал в связи поднятием стоимости на обучение, и уже под конец программы задает несколько совершенно дурацких вопросов из разряда «Правда, что ты волшебник?», «А то, что ты телепат?». Джунта закатывает глаза и отвечает, что он точно не телепат и не волшебник, хоть и иногда себя им чувствует — просто вселенная ему порой улыбается.       — Еще один вопрос, который прислали довольно много человек. «Правда ли, что ты с Сангаку Манами встречаешься?» Э-э, — он делает вид, что удивлен вопросом, — значит, я все-таки тебе нравлюсь?       Создается впечатление, что Манами точно половину этих вопросов сам, чтобы Джунту подразнить, придумал.       Хотя, если подумать, наверняка так и было.       — Кажется, наша команда думает, что мы встречаемся, — Сангаку слова тянет, улыбаясь, и у Джунты почти срывается «Еще бы они так не думали», но вместе этого он решает подыграть:       — Эй, Манами, а мы с тобой встречаемся?       Сангаку смотрит на него хитро, явно что-то задумав, и обратно Джунте вопрос перекидывает:       — Мы?.. А ты как считаешь?       — А ты?       — Я… — Сангаку задумывается. — Я отвечу, если ты сегодня готовишь! У Джунты смешок вырывается, потому что готовит Манами все равно не очень и ему все равно помогать бы пришлось, и кивает.       — Тогда… встречаемся ли мы? Очевидно же, что… — Сангаку нажимает на кнопку, прерывающую эфир, и поворачивается к Джунте: — я подумал, что если мы начали без начала, то и закончим без конца.       Джунта качает головой, понимая, что они слишком увлеклись, и сообщает, что ему жаль, если программу Манами закроют.       — Не закроют, — тот отмахивается. — Университетское радио и так никто не слушает, оно на чистом энтузиазме живет, а на мою болтовню поздно вечером уж точно всем плевать.       У Джунты четкое ощущение, что они что-то пропустили, и он быстрым взглядом стол осматривает. Черт, вот же листки.       — Мы гороскоп забыли! — он хмурится, и Сангаку моргает несколько секунд, прежде чем рассмеяться.       — Точно! Ладно, — он достает телефон, — я напишу его в аккаунте радио в твиттере.       Он забирается с ногами на стул и, закусив губу, сосредоточенно перепечатывает текст с листков несколько минут.       — Джунта, как маска называется, которую ты используешь? — он разворачивается к ручке кресла спиной и наклоняется назад, затылком на джунтово плечо падая и записывая название. — А шампунь? Ага, спасибо.       — Ребята из команды спрашивают?       — Не, кто-то из слушателей не успел записать. Видишь, для кого-то это было полезно!       Джунта выдыхает и смотрит на количество прослушиваний (слава вселенной, их и правда почти никто не слушал), и немного спокойнее становится. (Он проверяет еще раз через неделю, и число так и не изменяется: он окончательно успокаивается.) Ему было весело, но общаться с Сангаку открыто и не задумываясь ни о чем ему все-таки доставляет тепла больше.       — Пойдем? — Манами встает, накидывает капюшон толстовки и к Тешиме наклоняется.       Джунта сидит, закинув голову на спинку кресла и прикрыв глаза, и хмурится, когда волосы Сангаку лицо щекочут. Тот опирается на подлокотники и вертит головой, дразнясь, и Джунта холодными ладошками к нему под толстовку забирается. Проводит пальцами по животу, задерживается на талии — становится жарко. Внутри все горит; цветы распускаются и тут же сгорают, пока буря Сангаку их — удивительно нежно — не касается.       Они наконец могут вновь цвести.       — Пойдем, — Сангаку повторяет, и Джунта наконец кивает.       С Манами ему постоянно хочется всякую ерунду творить, словно ему пятнадцать лет. Хочется флиртовать и бросать намеки в прямом эфире, красть поцелуи во время тренировок или между парами, не обращая внимание на окружающий мир, потому что им своей вселенной на двоих вполне хватает.       Рядом с Сангаку дрожат коленки и сердце бьется так быстро, и от поцелуев впервые, словно Джунте действительно пятнадцать, перехватывает дыхание. Он не может удержаться и постоянно к Сангаку тянется, подхватывает его ладошку, треплет по волосам и утягивает в объятия, сам себя удивляя, потому что он никогда бы не подумал, что ему настолько нужны прикосновения.       — Я останусь сегодня у тебя? — Сангаку берет его за руку, аккуратно пальцами по коже проводя. Джунта кивает: засыпать и просыпаться вдвоем чаще, чем по раздельности, уже стало важной частью их дней, а он все еще ценит их как драгоценные редкости, которые из рук в любой момент выскользнуть могут.       Вот только Сангаку его ладошку сжимает, словно, сам того не зная, отвечая, что так просто не выскользнет, если Тешима сам этого не захочет.       И Джунта отвечает ему тем же.       Он знает, что Сангаку Манами так же долго к нему стремился, и поэтому уверен, что связывающие их нити и цепляющиеся друг за друга пальцы и сердца так просто не разорвать. Они оказались связаны из-за дурацкой случайности, но остались рядом ведь, потому что сами так решили, и это для Джунты важнее любых предопределенностей.