***
В агентстве кипела работа. Каждый член ВДА старался закончить работу пораньше, чтобы остаток дня провести за любимым делом или сходить куда-нибудь. На удивление всех сотрудников агентства работал даже Дазай, который обычно бездельничал и говорил о самоубийстве. Со вздохом откинувшись на спинку кресла, шатен посмотрел в окно. Его взгляд сразу приковало голубое безоблачное небо, которое каждый раз напоминало Осаму о напарнике. Да, уже прошло много лет с тех пор, как Дазай покинул мафию, но о своем рыжеволосом напарнике Осаму никогда не забывал. Каждый раз он собирался его поздравить с днем рождения, но неожиданное задание или гора отчетов не позволяли Дазаю это сделать. Сегодня работы было в разы меньше, поэтому детектив начал думать, что подарить Накахаре. Он вспомнил, как во время одного из заданий, противник взорвал мотоцикл Чуи. — «Это отличная идея.» — подумал Осаму, продолжая смотреть в окно.***
Вечер опускался на Йокогаму, начиная преобразовывать город, и вскоре на улицах замелькали разноцветные огни, придающие городу красоты и некой загадочности. Чуя шел по одной из улиц, думая уже сворачивать домой, когда на телефон пришло сообщение от Осаму. — «Решил вспомнить.» — с грустной усмешкой, подумал Накахара, открывая сообщение. Скумбрия: Привет, Чуя. Приходи в 23:00 к заброшенной больнице. Чуя: Хорошо. На этом разговор бывших напарников закончился и Чуя горделивой походкой пошел в сторону заброшенной больницы, надеясь, что это не очередные шуточки его безалаберного напарника.***
Луна медленно выходила из-за облаков, освещая здание заброшенной больницы, которая сливалась с темнотой и источала в воздух сильный запах смерти и разложения. В таких местах можно спокойно снимать фильмы ужасов про психопатов или детективы. Дазай стоял в тени деревьев, высматривая напарника, как внезапно ему закрыли глаза. Он уже знал кто это мог быть. — Чуя. — с улыбкой произнес детектив. — Угадал. — сказал Накахара, отступая и смотря в карие глаза Дазая, которые в темноте казались чёрными. — Зачем ты меня позвал, Скумбрия? — спросил Чуя, продолжая смотреть на напарника. Осаму лишь улыбнулся и закрыв глаза Чуе, повел его в обход здания. Чуя не понимал зачем и куда его ведут, но как только они остановились и Дазай убрал руки от глаз парня, он увидел мотоцикл. Он был точно таким же, каким он и был. — Дазай… — от переизбытка эмоций, юноша повернулся и поцеловал Дазая, который в шоке ответил на поцелуй. Осознав, что он делает, Чуя остранился. Парни стояли в оцепенении смотрели друг на друга, осознавая, что сейчас произошло. Первым голос подал Чуя. — Дазай… — Чуя, это… — но шатен не успел договорить, так как рыжеволосый подошел к нему и посмотрел в глаза. В глазах Накахары сверкали слёзы счастья. Парень прижался к своему напарнику. — Придурок, скумбрия перебинтованная, спасибо. — говорил Чуя, плача от счастья и выпуская боль разлуки. Голубоглазый немного опешил, когда почувствовал ответные объятия со стороны Осаму, который был рад, что Чуе понравился его подарок. Дазай не планировал возвращаться в Мафию, но порадовать Чую, была одна из его целей. — Прокатишься со… Мной? — спросил Чуя, немного смутившись, все-таки в голове мелькал тот случай с поцелуем, поэтому Накахара стеснялся задавать вопрос. — Конечно. Ты думал, я откажусь? — спросил с улыбкой Дазай, после чего подошел к мотоциклу и достал два шлема. — Ну, что погнали? — спросил Дазай, надев шлем. Чуя кивнул и сев перед напарником, завел мотор, и уже через секунду оба гнали на всей скорости по ночной Йокогаме, осматриваясь. Оба были рады и не скрывали этого. Спустя столько времени, они вновь катаются по ночному городу, наслаждаясь ветром в волосах и скоростью. — Дазай, ты самый лучший. — прошептал Накахара, сворачивая с главной дороги на обочину. Благо, людей практически не было, поэтому Чуя мог свободно гнать на всей скорости. Парень так соскучился по этим ощущениям, что даже крикнул: — Это лучший день рождения в моей жизни! — от слов бывшего напарника, Дазай улыбнулся. Ровно час Дазай и Чуя катались по городу, страясь объезжать места со светофорами и наслаждаясь присутствием друг друга. После катания на мотоцикле, Чуя привез их с Дазаем к зданию Портовой Мафии. — Эм… Чуя… — начал было Осаму, но Чуя жестом руки показал, что все хорошо и повел Дазая за собой. Приведя напарника в комнату, Чуя почувствовал укол ностальгии. В голове мелькнула картинка, где они с Дазаем играют в карты, попивая вино 86-го года. — Тоже ностальгия в глаз попала? — спросил Дазай, заметив, как по лицу Накахары скатывается одинокая слеза. У самого детектива, так же скатилась слеза, но он её быстро смахнул, чтобы Чуя не стал смеятся. Осаму ошибся, потому что на слезу пробило и самого Чую. Как же было странно видеть, как комок криков и оскорблений плачет. — Да. — ответил Чуя, на вопрос шатена и прошел вглубь комнаты, доставая тортик и чайник. — Придется подождать. — сказал хозяин комнаты, направляясь к выходу. Детектив кивнул и осмотрел комнату своего напарника. Комната была точно такой же, как Осаму её и запомнил. Красные шторы, шелковистый черный ковер, небольшой столик, чайный сервиз стоящий в большом шкафу, где стояли еще самые различные книги, начиная от романов, до энциклопедий. Внезапно внимание детектива привлекла фотография в рамочке. Подойдя ближе, Дазай увидел, что это было их последнее фото. Тогда они оба праздновали победу в войне. Чуя весело теребил Дазая по голове, а сам Дазай грустно улыбался, смотря в объектив фотоаппарата. В день победы он потерял близкого друга и эта потеря была для него слишком велика из-за чего он и ушел из мафии. — Одасаку… — проговорил Дазай, чувствуя, как к горлу подкатывает ком слез. Если бы он в тот день успел, Ода был бы жив. Он по сей день винил себя в его смерти. — Дазай, я при… Дазай? Ты плачешь? — спросил Чуя, увидев слезы катившиеся по щекам Дазая. — А? Нет, нет… Все хорошо… — поспешно ответил детектив, вытирая слёзы и ставя фотографию обратно. Парень и не заметил, как оказался в объятиях Накахары. — Чу… — Скажи, что тебя мучает. — произнес Чуя, вспомнив, как он плача рассказывал Коё, о своей привязанности к Дазаю и о своих чувствах после его ухода. В тот день ему было очень паршиво. Дазай вздохнул и снова посмотрел на фотографию. — В тот день, когда мы праздновали победу… — по лицу Дазая вновь покатились слёзы горечи и вины. — Одасаку… Я виноват в его смерти. Если бы я пришел чуть раньше. — уже плача в плечо Чуи, говорил Дазай, не стесняясь своих слёз. Он чувствовал, что может все рассказать Чуе. Накахара спокойно выслушал Осаму и погладив его по голове, спокойно сказал: — Мы не властны над тем, что суждено произойти. Возможно Одасаку видел свою смерть, но никому не говорил, а может и нет. В любом случае это произошло бы, даже если бы ты был рядом. — Дазай поразился словам Накахары, но ничего не ответил. Ответ рыжеволосого его успокоил, а чувство вины ушло в глубину души. — Давай пить чай, пока тот не остыл. — голубые глаза сверкнули при свете лампы и Дазай улыбнулся, вздохнув. — Да, пошли.