Слишком или не очень очевидные чувства

      Проект продвигается прекрасно, пусть ради него Каре и приходится порой опаздывать, а пару раз и пропустить тренировки, что не очень положительно сказывалось на её цели на год — попасть в сборную школы, отбор в которую будет проходить в следующем месяце. Но это того стоит, ведь Кара снова общается с Леной. И не просто по теме зелья. Так было только первые пару дней, но после Кара осторожно начала интересоваться тем, как прошёл день Лены, а немного погодя, Лена начала отвечать вполне развёрнуто. И вот, месяц спустя, у них уходит час, прежде чем наконец приступить к проекту, за что обе уже успели получить несколько выговоров от мадам Пинс, но и это того стоит.              Сегодня воскресенье; волнующаяся перед не скорым СОВ Алекс в течении всей недели помогала Каре с домашним заданием, наконец уверяя себя в том, что ничего не забыла; вчера прошёл прекрасный матч, на котором Кара показала себя достойным более крупных соревнований ловцом, так что по школе уже ходили особо предприимчивые ученики, умудряясь даже от преподавателей принимать ставки на то, кого же выберут в основу сборной Хогвартса — Кару с Пуффендуя или же Барри с Гриффиндора (смотря на первые игры года, можно с уверенностью сказать, что они оба попадут в сборную. Вопрос был в том, что кому-то придётся сидеть на метле, а кому на скамейке). Благодаря этому (и небольшому перевесу ставок в её пользу), капитан перестал так осуждающе смотреть на Кару за её, ставшие регулярными, опоздания, одно из которых случилось бы сегодня, если бы собрание с разбором полётов не перенесли на непростительно, для воскресенья, раннее утро.       Собственно поэтому Кара так поздно и сидела за столом в Большом зале, без вдохновения ковыряя почти остывшую кашу и, время от времени, поглядывая на стол Слизерина. Лена была ранней пташкой, но завтракать предпочитала в числе последних, так что у Кары был шанс перекинуться с ней парой фраз за несколько часов до назначенной встречи и успокоить нервы.       Аморенция. Кара слышала, что запах аморенции довольно оживлённая тема у шестикурсников, ровно так же, как и богарт на третьем и патронус на седьмом курсах. Эта троица из существа, зелья и заклинания — важные подсказки о том, кто ты есть на самом деле. В отношении себя Кара получила уже две, а вот Лена? Она не против поделиться с Карой? Профессор Долгопупс довольно простой человек, так что наверняка поинтересуется «любимыми запахами» обеих. И он уже приготовил им порцию для изучения.       От одной мысли о том, что Лена будет рядом с ней и рядом с сильнейшим любовным зельем, заставила Кару покраснеть.       — Как дела, Супергёрл? — На плечи ушедшей в себя Кары легли тёплые руки старшей сестры, чуть сжимая напряжённые после тренировки мышцы, и только поэтому Кара не вскочила с места.       — Не пугай меня так, — выдохнула она, наигранно хватаясь за сердце и отвлекаясь от своих смущающих размышлений, совмещённых с пристальным взглядом туда, где обычно сидела Лена.       — Послушай, Кара… — Алекс, очевидно, это заметила, а ещё румянец на щеках Кары и то, что Лена стала часто всплывать в разговорах с сестрой. Слишком часто для статуса напарников по проекту. — Я не думаю, что тебе стоит проводить так много времени с Леной Лютор.       — Почему нет? — Не обращая внимание на настороженный тон, спросила Кара, хмурясь. — Она очень милая и умная…       На секунду Кара представила Лену и Алекс вместе, зависших над каким-нибудь учебником. Обе были слишком увлечены учёбой и слишком серьёзно к ней относились, так что общий язык бы точно нашли. Лена даже могла бы стать неплохим соперником для Алекс, за четыре года собравшей все школьные награды по зельям и на прошлое Рождество даже участвовавшей в съезде молодых зельеваров в Илверморни, (куда попала благодаря выходу в финал в том конкурсе, над которым сейчас и работали Кара с Леной). Только слушая их споры, уже можно было бы понять нежную и не терпящую ошибок суть предмета.       — Она бы тебе понравилась, — с улыбкой сказала Кара.       — Мэгги говорит, что даже другие слизеринцы боятся её, и я… — пропуская слова Кары мимо ушей, поморщилась Алекс.       Лена, входи она в его состав, наверняка была бы чемпионом Дуэльного клуба. А ещё однажды разгорелся спор, сколько же проклятий знает холодная слизеринка, так что к третьему курсу находилось не так уж и много смельчаков, желающих подкараулить Лютор в коридоре. К концу третьего курса их стало ещё меньше, потому что смельчаков всегда ждало больничное крыло и выговор, в то время как Лютор отделывалась парой выходных отработок с профессором Долгопупсом. Это была практически безнаказанность — чисто символическое наказание, дающее Лене дополнительные часы на исследования. Не всем это нравилось, но навыки и благосклонность директора МакГонагл делали Лютор нежелательным противником даже для внуков Пожирателей, всеми силами пытавшихся показать, что они на светлой стороне, хотя методы остались от отцов, дедов.       — …И я просто не хочу, чтобы тебя ранили, — закончила мысль Алекс, косо смотря на почти пустой стол Слизерина.       — Всё хорошо, Алекс, — улыбаясь заботе, попыталась успокоить сестру Кара, но замолчала, неожиданно окунувшись в воспоминания годовалой давности…              Она случайно оказалась в этом крыле, проспорив Барри и Оливеру, из-за чего и была вынуждена следовать за Пивзом в течении последнего часа. Ну, зато это показало, что полтергейст может быть не только раздражительным, но и раздражённым — наконец-то он почувствовал то же, что и все несчастные, выбранные им для забав. Благодаря парочке заклинаний Кара могла найти его в любом помещении, за любой картиной, в любом тайном проходе и… Ничего не делала, просто стояла рядом, время от времени защищаясь от попыток Пивза отделаться от неё.       Что ж, надо признать, что затея оказалась весёлой. Кара уже представляла, как будет проходить по коридорам Хогвартса и удивлять всех окружающих тем, как полтергейст удирает от неё куда подальше, словно от Кровавого барона. Но только размечтаться Кара и успела, ведь её грёзы прервал последовавший за приглушёнными расстоянием голосами хлопок, после которого были слышны звуки чего-то падающего. Как выяснилось секунду спустя, кого-то падающего.       Осторожно завернув за угол, Кара увидела Лену. Перед ней же, корчась, лежала пара старших слизеринцев (тех же, что и два года назад), не отличавшихся ни умом, ни навыками, но зато возомнивших себя вершителями правосудия.       Это был уже пятый случай за год, а ведь ноябрь едва начался. И виной всему снова фамилия Лены — Лютор. Только теперь в центре скандала был не бывший наследник рода, а его хранительница — Лилиан Лютор была раскрыта, вместе с её собранием жён богатеньких волшебников, которое вовсе не поливало мужей грязью, да хвасталось всеми соплями детьми, а строило планы по свержению министерской власти, освобождению Лекса из Азкабана и изгнанию всех магглорождённых. Хотя под изгнанием подразумевалась публичная казнь.       Эти события и привели сейчас к тому, что предстало перед глазами Кары — растрёпанная Лена, видимо всё же пропустившая заклинание-два, и парочка нападавших, по телам которых расползались разноразмерные линии, очевидно, причиняющие им боль.       Что это было за проклятье оставалось только догадываться, но, судя по выражению лица Лены, оно было из числа тех, к которым прибегают в крайнем случае. На лице Лютор читалась злость, исказившая её губы прочным напряжением скул и сделавшая глаза ещё более ярко зелёными. Эта же злость заставляла Лену сейчас снова поднять палочку на уже лежащих парней.       — Думаешь, что кто-то поверит Лютор? — Ядовито выплюнул лежащий у стены парень, видимо, отошедший от боли. —Кто тебя защитит после выпуска, жертва плохой семейки? Сдала мамочку, но зачем? Папаша мёртв, брат и мать в тюрьме, теперь ты совсем одна, со всеми грязными грехами и золотом Люторов. Что планируешь делать?       — Тебя это касаться не должно, — холодно произнесла Лена, возвращая лицу всем привычную безэмоциональность, но тут о своём присутствии напомнил второй парень.       Он привстал, поднял с пола какую-то бумагу, по форме похожую на маленькую колдографию (такие стали популярны последние несколько лет), и разорвал её, сказав что-то не на английском языке. Лицо Лены исказила гримаса ярости. Палочка тут же сменила направление; и лишь Мерлин знает, что полетело бы в несчастного, если бы Кара не вышла из укрытия, вставая в паре метров позади него.       — Лена, пожалуйста, не делай этого, — с мольбой в голосе крикнула Кара, отвлекая внимание Лены, от чего её рука дрогнула и заклинание полетело другую сторону, оставшись пятном на школьной стене.       — Кара?! — Злость сошла с лица, уступая место удивлению, и даже палочку Лена опустила. — Что ты здесь делаешь?       Не лучшее время чтобы попытаться наладить отношения, но Кара об этом не думала. Она думала только о Лене, что едва не совершила ошибку, поддавшись злости на кого-то, кто совсем её не знает. Кара тоже не знала, но помнила, какой была Лена два года назад. Как она была одинока и… Как была счастлива сблизиться с Карой, до последнего не веря, что кто-то этого захочет.       Каре было плевать на фамилию Лютор, на её брата, она вообще не разбиралась во всей этой политике, пусть и прожила большую часть своего сознательного возраста в мире магов. Она была слишком юна для всего этого и слишком пуффендуйка, так что перед ней стояла просто Лена, которой Кара хотела помочь.       — Будь своим собственным героем.       — Почему? — Лена бросила косой взгляд на первого парня, понимая, к чему именно клонит Кара, и поджимая губы от того, что когда-то уже слышала похожие слова от неё. — Ведь я из Слизерина.       Лена произнесла это, одновременно избегая фамилию Лютор и подчёркивая её. Было чудом то, что никто из Люторов не был замешан в прошедших войнах, потому что этот род можно было назвать не просто чистокровными слизеринцами. Люторы особенно чтили идеологию Салазара и имели весь набор качеств им почитаемый.       Среди Люторов не было героев, среди Люторов были лишь совершенные маги, превосходящие всех, кто осмеливался встать рядом. Теневые правители, вершители времени — учебник истории был пропитан фамилией Лютор. Если не прямо, то косвенно. Лишь прошлая война обошлась без них. Возможно, Люторы просто не посчитали Волан-дэ-Морта достойным лидером, в сравнении с Грин-дэ-Вальдом.       Среди Люторов не было героев, они всегда стояли в тени своего рода, всегда сравниваемые с предками, всегда одни…       — Лена… — Вновь предприняла попытку Кара, сделав шаг в сторону Лены, но та развернулась, стоило Каре это сделать.       — Отвали, Дэнверс, — показательно громко сказала Лена и пошла прочь в направлении лестниц.              Неприятное воспоминание, нахлынувшее неожиданно, позволило Каре наконец заметить кое-что важное в отношении неё и Лены.       Кара была не единственной в школе, кто пытался сблизиться с Лютор. Было так же много и тех, кто видел в ней отличия от её родственников, но всех Лена отвергала. Сначала она вела себя холодно, игнорировала. Постепенно могла начать грубить, далее огрызаться. Это не было оскорбительным, её целью не было задеть. Лишь отстранить от себя человека, с чем такое поведение справлялось почти всегда. Последней мерой была угроза — поднятая палочка с приказом в глазах не стоять на пути.       Было не так много случаев, когда Лене приходилось палочку именно применить. Правда на другом её конце всегда стоял представитель одного из непрошибаемых родов, никак не признающих поражение чистокровной идеологии. Но пару раз заклинание просвистывало и мимо уха простого надоеды.       Кара была в числе пытавшихся сблизиться, была в числе тех, кто не понимает намёков и колкостей. Кара наплевала даже на прямо сказанные слова не приближаться, потому что ни разу не слышала в них презрения к себе или угрозы. Никогда не слышала искреннего желания избавиться от неё. Лена даже мало ей грубила. Если такое и происходило, то Лютор тут же поджимала губы и просто уходила прочь. А ещё, Кара никогда не стояла у Лены на прицеле.       Несмотря назойливость и явно не подходящие моменты, Лена никогда не поднимала на неё палочку, хотя на том же третьем курсе наставляла её на многих куда менее надоедливых, чтобы заткнуть. Это был быстрый способ, потому что вся школа знала о её таланте к проклятьям. Но в случае с Дэнверс палочку она либо не вынимала, либо тут же убирала, показывая, что вреда Каре не причинит.       — Все хорошо, — повторила Кара со странным, не понятным Алекс выражением лица. — Лена никогда бы не ранила меня.