5 подруг Питера Паркера

       Дверь тихо, словно бы застенчиво, скрипнула, отворяясь, и на пороге бесшумно появился Питер. В костюме. Остановился в проёме, усталым взглядом задумчиво обводя свою прекрасную тётю. Разумеется, та уже давно спала, уткнувшись носом в подушку. Еще бы, второй час ночи.        Медленно, всё также бесшумно, приблизился к кровати Мэй и трепетно склонился. Рассматривая бессовестно спокойное выражение лица упертой тётушки. Ощутив присутствие, она резко вскочила с кровати, прикрываясь одеялом.        Питер хищно улыбнулся. То самое выражение лица племянника, которое очень сильно возбуждало. Она любила, когда Паркер стучался к ней в комнату, садился на кровать рядом, рассказывая о школьном дне с той самой сексуальной улыбкой. И те крепко-теплые объятия, которые дарит ему перед сном.        Хрупкие руки обвивали шею Питера, зарывались в лохматые волосы. Ему даже казалось, что никогда и никого не хотел так сильно, как эту женщину. Когда-то в его постели побывало их немало; это было настолько однообразно, что толком ничего не может вспомнить. Парень знал, что ничего не светит с Мэй. Это попросту было бы неправильно.        В какой-то момент, Мэй перестала думать о прошедших замечательных днях и с улыбкой произнесла:        — Поцелуй меня — так твердо отрезала, что Питер опешил. Тетушка не позволила бы зайти слишком далеко. Не позволила бы себя целовать ему.        Явно думает Паркер не головой.        И, с готовностью, целует, нежно касаясь пухлых губ, выполняет её просьбу. Мэй шумно выдыхает. Прикрывая глаза, отдаваясь во властные руки племянника — Питер проходится пальцами по подтянутой спине, скрытой кружевной тканью пижамы, поднимается к длинным каштановым волосам. Зарывается обеими руками, притягивая её ближе к себе.        Тонкие губы младшего перехватывают нижнюю губу, посасывая и снова целуя. Язык проскальзывает в женский ротик, вычерчивает в нём узоры — кружит, ласкает.        Мэй хватается за сильные плечи как за спасательный круг, и подаётся ещё ближе, пылко отвечая на страсть, позволяя вести. Дамские пальчики соскальзывают ниже, чтобы подцепить нижний край рубашки и потянуть ту вверх.        Питер отстранился. На несколько бесконечно долгих секунд, а затем снова припал к её губам — увереннее, властнее. Изо всех сил старается держать себя в руках, но женщина будто забрала разум себе. Заворожила и подчинила. Думает только о тёте, её потрясающем теле и насколько сильно очарован.        Он потянул вниз замочек пижамы. Паркер отстранилась, опуская руки, чтобы помочь. Приподнялась, одним изящным жестом стягивая с себя комбинацию -та плавно стекает с рук.        Взглядом Питер задерживается на алом кружевном. Вновь чувствует собственное безумное желание, которое так и задурманивает мозг, отзываясь давлением где-то в области ширинки. У юноши перехватывает дыхание -тоненькая ладонь ложится поверх джинс, прямо в том месте, где пульсирует венка.        Ухмыляется, не сводя взгляда с лица и припухшей нижней губы, которую так хочется зацеловать снова.        Руки Мэй едва заметно дрожат. Затем постепенно стянуть штаны, красные боксеры. Глотнуть слюну, накопившуюся от вида течного члена племянника. И, наконец, нерешительно коснуться чувствительной кожи кончиками дрожащих пальцев.        Питер выдыхает, позволив себе всего на несколько минут потерять контроль — только на несколько. Ожидание ведёт к нарастающему волнению, именно не предвкушению, а волнению, в глубоких серых глазах его тетушки.        Питер успокаивающе накрывает её ладонь своей. Прижимает к напряженному органу; другой обхватывая затылок, припадает к налитым кровью губам. Не станет принуждать, пока сама не даст волю. Паркер не может отступить, и совершенно уверен в очередной ошибке.        Ладонь Мэй ослабевает. В унисон водят по члену и Питер понимает, он уже не остановится. Когда он убирает руку, тетушка продолжает, сводя с ума томящей нежностью и умопомрачительным ощущением от понимания того, что она, племяннику доверяет.        Юноша убирает влажную от смазки ладонь, касается губами тыльной стороны, неотрывно глядя ей в глаза. Хочет заметить малейшие изменения в выражении прекрасного лица — оно остаётся спокойным и расслабленным. И Питер позволяет себе продолжить.        Стягивает вниз бретельку кружевного бюстгальтера, затем прижимаясь тонкими губами к обнаженному женскому плечу. Вдыхает аромат мягкой кожи.        Мэй неровно выдыхает. Осмелев, тянется к сильному плечу. Зеркально повторяя каждое его движение, вычерчивая вниз, к груди, дорожку из влажных поцелуев.        Выгибается в спине и тихо стонет, когда юноша одним лёгким движением расстёгивает бюстгальтер и отбрасывает в сторону, обхватывая бусину напряженного соска. Звуки являются прекраснейшей усладой его ушей. И Питер старается, сильнее впиваясь в женскую грудь, чувственными пальцами лаская вторую. Ему нравится как хрупкое тело млеет в руках. Просит — нет, — умоляет о большем.        И режет без ножа, расчерчивая рваными узорами подтянутые бедра.        Шепот Мэй хриплый, умоляющий -когда Паркер сдвигает в сторону кружево трусиков и проникает сразу двумя пальцами, погружается в тёплую влагу. Такая горячая, влажная, узкая! Парень совершенно точно сойдёт с ума этой ночью, если Мэй попросит его остановиться.        Но она не просит. Припухшие губы тихонько шепчут имя… Буквально моля продолжать снова и снова…        Питер едва прикусывает твердый сосок, продолжает двигать внутри пальцами. Прижимая тесно. Испытывает безумное желание взять здесь и сейчас, и женщина чувствует. Его возбуждение. Паркер подаётся вперёд, укладывая на мягкие подушки. Опускаясь поцелуями ниже, минуя плоский живот. Укусами к самому сладкому.        — Мальчик мой… — голос почти срывается, когда Питер касается языком набухшего клитора. Мэй гребанно течет, ёрзая на простынях. И парень усмехается. Соки на вкус потрясающие. А может, ему так кажется, потому что точно знает, что эти прикосновения заставляют родную так сильно течь? Извиваться в умелых руках.        Заменяет пальцы своим языком. Грубо обхватив за бедра толкает язык в лоно. На пару секунд оглушает. Это тетя потянула за волосы. Раззадоривает!        До ебаных птиц перед глазами хочет довести Мэй Паркер до оргазма! Одним своим шаловливым ртом. Питер надавливает на точку ниже лобка, губами целуя клитор. Оргазм проходится по тонкому телу. Сильный до изгибов и заломленой поясницы. Легкие расширялись до максимума, то сжимались.        Юноша приподнимается на коленях. Затем, чтобы достать из кармана презерватив и раскатать по неудовлетворенному пока члену. Не хотелось обзавестись неожиданным потомством. Ни сейчас, ни в ближайшем будущем. К чему сейчас эти мысли? Опускается на локти, стараясь не придавить весом своего тела. Тетушка обвивает ладонями шею, полными губами целуя племянника. Питер неспешно толкается, головкой задерживаясь на самом краю. И оба сдерживают стоны.        Слишком хорошо, чтобы быть реальностью.        Резче, сильнее. Мэй кружит голову, а Парке едет крышей. Никогда не считал он себя образцом скромности и адекватности. Рядом с ней — теряется в абсолюте.        Движения грубее и уверенее. Впечатывает женское тело спиной в матрац и накрывает поцелуем. Видит Бог, он старался быть нежным. К чертовой матери растворяется на атомы. Перед глазами плывет, удовольствие лишь наливается. Хочется еще, глубже!        Перехватил ногу Мэй и закинул на плечо. Удобный угол, более глубокий.        Грубее, яростнее. На всю длину возбужденного донельзя члена. Протяжные женские стоны с его — хриплыми и тихими. Утыкается в ямочку под ключицей, кончают вместе с очередным проникновением. И тетя виснет на подкачанных руках.        Изливается внутрь, семя стекает по мошонке. Почти заметно выдыхает, прижимая. Обещает, что это не последний раз.