Белонощные этюды.

Однажды я проходил мимо комнаты, где занимались Учитель и Младший Господин. Мне захотелось посмотреть, как Учитель выглядит во время работы, как объясняет тему, как отвечает на вопросы ученика. Я заглянул в маленькую щелочку и застал момент, где Учитель в упор смотрел на Младшего Господина, опустившего свою голову, словно в смущении. Потом он нежно погладил того по голове и сказал, что урок окончен. Эта сцена впилась осколком стекла в мое сердце, и я выбежал оттуда в надежде найти место, где смог бы остаться наедине с собой. Я прежде никогда не видел Учителя таким. Он был ласковым и сделал то, о чем я мечтал и хотел когда-нибудь испытать на себе. Я долго плакал в своей комнате, уткнувшись в подушку. Снизу раздавались звуки пьянства и веселья: это Господин собрал своих приятелей и хвастливо показывал мои картины. Я бездумно спустился вниз, откуда раздавался шум. Я хотел найти Господина и… а потом мне было неважно, что сделать. Наверное, я просто хотел увидеть его, прижаться и заплакать от тоски. Слезы текли по моим щекам, я часто всхлипывал, добравшись до кухни. Там я обнаружил одинокую и никому ненужную бутыль с каким-то алкоголем. Я, не думая о последствиях, стащил ее и вернулся в комнату. Напиться было лучшим решением, чем снова злить Господина. Мое сердце разрывалось, я откупорил бутыль и вылил в себя ее содержимое.

***

Что было дальше - я совершенно не помнил, но несколько дней после в моей памяти всплывали отрывки сюжета той разгульной ночи. Помню первые мгновения, как я ходил к Учителю и признавался тому в любви – и как был впоследствии отвергнут им и прогнан. Также я нечаянно признался ему, что рисую те картины для Господина, на которые он наложил запрет. Мне пришлось это сделать, потому что мне было больно дольше врать любимому человеку. Но он так сильно рассердился, что, наговорив мне оскорблений по поводу моего «воспитания» в борделе и прочих моих оплошностей перед ним; выгнал меня из своей комнаты. Я сидел в коридоре [в надежде, что Учитель опомнится, вернется за мной и заберет свои обидные слова, неподобающие его статусу] и тихо плакал от отчаяния. Я наконец-то признался ему во всем, но как я жалел об этом! Я был жаден и мечтал о большем: чтобы и на меня Учитель смотрел так же, как и тогда на Младшего Господина, и с нежностью гладил по голове. Теперь я потерял даже то малое, что имел: Учитель после того дня больше не разговаривал со мной. После этих сцен, ничего, кроме тьмы и пустоты, в моей голове не было. Однако очнулся я с тупой болью во всем теле, особенно в пояснице и внизу живота… в спальне Господина, который лежал рядом в обнимку со мной. Все мое тело было покрыто следами от зубов и синяками на разных частях тела. Я представил худшее, что могло произойти. Но даже к самым ужасным сценам не было повода, кроме моего хмеля. Тогда каким образом я попался в сети Господина, который никогда не жалует простолюдинов в своей личной жизни? У меня роилось в голове тысяча вопросов, но Господин еще спал, не выпуская меня из своих цепких объятий. Я в тревоге разглядывал его лицо. Неожиданно красные глаза распахнулись длинными и как тьма черными ресницами и уставились на меня, поймав на себе мой пристальный взгляд. Лицо Господина не выражало ничего: ни изумления, ни злости, ни отвращения. Он посильнее прижал меня к себе и накрыл одеялом. - Еще очень рано. Давай еще поспим. Я послушался и тоже закрыл глаза, провалившись в сладостный сон.